You broke my Heart

Я лежу в луже собственной крови, желчи и остатков святой воды, которая еле-еле обжигает мою кожу. Здесь только я, тьма и тишина, говорящая мне, что все мучения закончились. Но это не так. Я всегда буду страдать, как человек, буду захлёбываться в собственных слезах от пыток Глифула. Но с какой-то стороны меня радует, что я могу быть рядом с ним, что Диппер будет прикасаться ко мне. Мне будет больно, но приятно ощущать чужие холодные пальцы на своём искалеченном теле. Тишина растворяется, когда мои кости начинают срастаться между собой. Хруст. Адская боль. Я должен терпеть, не буду больше плакать сегодня, наверное… Меня передёргивает снова и снова от невыносимого процесса восстановления. Я сильно прикусываю свою руку, дабы заглушить скоропостижные крики, но становится ещё больней. Кровь вытекает из места укуса. Я вновь плачу. Тряпка. Не смог сдержать слово, данное самому себе. Я лежу один и знаю, что господин не придёт. Чёртово тело. Чёртовы человеческие чувства, которые я ощущаю, когда он рядом. Кажется, люди называют это Стокгольмским синдромом, но я знаю, что всё совсем иначе. Я не испытывал к нему абсолютно ничего. Я же демон, а мы ничего не чувствуем, пока находимся в своей истинной оболочке. Видимо, я исключение из общепринятых правил. Почему я не сбежал от Глифулов? Почему не скрылся в измерении снов? Как же я хочу снова попасть в свой сад, хочу вновь ощутить эти прекрасные запахи моих любимых цветов. Жаль, что это невозможно. Они забрали у меня часть силы. Всякий раз, когда я собираюсь уйти за пределы поместья без господина, пятиконечная звезда на тыльной стороне моей ладони начинает жечь, причиняя невыносимую боль, из-за которой я готов отрезать себе руку. Я пытался терпеть, уходить как можно дальше от этого проклятого дома. Кровь ручьями лилась по руке, оставляя на земле алую дорожку. Видимо, мы связаны со старшим Глифулом. Он быстро догонял меня и возвращал обратно. А дальше были пытки, которые каждый раз заканчивались потерей сознания моей человеческой оболочки. Хозяин прибил мои ноги к полу большими гвоздями и заставил меня так стоять около недели. Было больно. Кровь запачкала деревянный паркет, который потом мне пришлось мыть. Но адскими муками было то, когда он доставал эти железяки из уже заживших ступней. Пришлось снова рвать затянувшуюся кожу, а господин злобно ухмылялся, проговаривая: «Будешь знать, как сбегать от меня!» Я устал. Смирился со своей судьбой раба. Кости уже почти срослись между собой, шрамы затянулись, но моя бледная туша продолжает лежать на кровавом полу. Глаза закрыты, волосы беспорядочно расположились на моём лице и земле, немного окрасившись в рубиновый цвет. Пора приниматься за работу, иначе господин вновь накажет меня, а моё тело не вынесет ещё одних пыток. Пора вставать. Я знаю, что Глифул не любит просыпаться рано утром. Ему нравится нежиться в мягкой постели, а мне — смотреть на то, как хозяин спит. Хоть где-то я вижу его настоящее лицо, такое детское и невинное. Но это бывает не так часто, как хотелось бы. Я много раз просыпался после моего хозяина, Диппера Глифула.

***

Сегодня дивный солнечный день. Наверняка многие люди уехали куда-нибудь за город отдыхать. Мы с господином сидим в их семейной библиотеке. Он в сотый раз перечитывает найденный дневник, а я нежусь в лучах солнца через закрытое окно. Когда же он поймёт, что разгадка журнала ближе, чем ему кажется? Как бы я хотел ему всё рассказать, поведать тайны, показать неизведанное, но мне нельзя это разглашать… На кон поставлено моё существование. Я знаю, что Глифул справится, он всегда решал трудные проблемы, оставаясь неизменным в лице. Мисс Глифул убежала из поместья сегодня слишком рано. Она часто ходит к этим бедным Паинсам. Любит доставлять неудобства их семейке, заигрывая то с парнишкой, то с девушкой. Кажется, их зовут Гидеон и Пасифика Пайнс. Я не раз видел, как она, словно леди, гладила блондина, хищно улыбаясь, а тот краснел и убегал. Это так забавно выглядит со стороны. Но я знаю, что близняшка специально это делает, она не любит его, просто играет, как маленький ребёнок с куклой. А вот с Пасификой… сложнее. Я заметил, что с ней Глифул ведёт себя совершенно по-другому, возможно, она нравится ей. Может, Мэйбл привлекают все эти цветные пластыри, глупые причёски, яркие толстовки… — Сайфер, — послышался тихий голос хозяина. — Подойди сюда… Странно, это похоже на просьбу, а не на приказ. Он всегда говорил со мной приказным тоном. Всё было строго, жёстко, а неповиновения карались пытками. Я подхожу к тахте тёмно-красного цвета, на которой благополучно расположился мистер Глифул. Кажется, он всегда будет выглядеть идеальным. Эти каштановые волосы, которые постоянно зачесаны назад, голубые глаза, слегка покрасневший нос. Я опять ощущаю что-то странное внутри. — Да, господин, — я стою около него в строгом наряде: белая рубашка, классические брюки цвета клуши и пиджак фирменного цвета Глифулов — бледно-синего. — Ты же знаешь, что значат эти символы, так? — он проводит пальцем по пожелтевшей странице, показывая древние письмена. Да, я знаю, но ему нельзя знать. — Нет, мой господин. — Не лги мне, Сайфер, — строго проговаривает Глифул, не отрывая взгляда от книги. — Демон ты, или нет? Я молчу и смотрю на то, как он меняется в лице, как уголки губ опускаются всё ниже и ниже. Сегодня его губы слегка высохли, обычно хозяин мажет их увлажняющим кремом. Я млею, когда он стоит перед зеркалом и аккуратно водит пальцем, размазывая защитную жидкость. В его внешности не должно быть изъянов, он должен всем нравиться. Многие люди уже вешают плакаты с чудо-близняшками на стену, целуют нарисованные лица, поклоняются им, а я тоже так хочу! Да, я не буду скрывать, что хочу сделать фотографию господина, вставить в рамку и обнимать, забившись где-нибудь в углу. Мне не дозволено к нему прикасаться, но однажды я не сдержусь и получу за свою ошибку. Опять будут пытки, слёзы, кровь… — Эй, Уилл, ты меня слышишь? — Глифул поднял свой взгляд на меня. Я слишком сильно погрузился в свои мысли. — Простите, хозяин, — я опускаю взгляд на чёрный ковёр, не хочу смотреть в его глаза, они слишком дурно на меня влияют. — Я не могу вам сказать… — Хм, — господин Диппер опять листает эту потрёпанную книжку. Как бы я хотел её уничтожить, и не было бы проблем. Он всё листает и листает чёртов дневник, бегло ищет глазами хоть малейшие зацепки на местоположение других частей. Глупый… Глупый мясной мешочек… Когда же до него дойдёт, что разгадка у него под носом, точнее на тонкой шее. Я молчу, мысленно зашил себе рот, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Мы сидим в неловкой тишине, которая пугает меня, но я боюсь произнести и слово, ведь Глифул сейчас слишком занят. Я помню, как один раз отвлёк его от чтения… Не хочу почувствовать это вновь. Мистер Глифул закрывает злосчастный журнал, массирует двумя пальцами переносицу. Я вижу, что он уже устал искать. Всякая попытка всегда заканчивалась провалом. Эти Паинсы всё время рушат его планы. Они всегда на шаг впереди, будто умеют читать мысли моего хозяина, а это даже мне не по силам. Я боюсь его в гневе, ведь всю свою ярость он срывает на мне, в прямом смысле ломает меня на части. Я замечаю, как господин разминает затёкшую шею, закрывая голубые глаза от усталости. Я хочу прикоснуться, сделать ему приятно, помочь расслабить напряжённые мышцы, но ужасно боюсь… Что со мной будет за такую инициативу? Я тихонько обхожу тёмную тахту и кладу свои тёплые руки на его плечи. Глифул тут же напрягся ещё больше. Неужели подумал, что я хочу задушить его? Молчит, не двигается. Чего же он ждёт? А чего жду я? Аккуратно, боясь сделать больно, тонкими пальцами начинаю массировать плечи. Хозяин томно вздыхает, но всё равно не говорит ни слова. Потихоньку расслабляется, тает в моих руках. Я дотрагиваюсь до оголённой шеи, такая приятная мягкая кожа, которая тут же покрывается мурашками. Неужели понравилось? Он так незаметно дышит, еле-еле поднимает плечи. Я закончил и уже собирался убрать руки от господина, но он схватил мою кисть. Я думал, что сейчас мне будет очень больно, но Глифул просто смотрел на шрам в виде пятиконечной звезды на моей руке. Я чувствовал его обжигающее дыхание. Что же он делает? Рассматривает свои художества? Или просто задумался о чём-то? Горячими губами хозяин прислоняется к нарисованной звезде на тыльной стороне моей ладони. Что это? Я не понимаю, что значит этот жест, но что-то тёплое вновь возрождается во мне. Я еле заметно улыбаюсь и, кажется, краснею. Надеюсь, он не видит этого. — У тебя золотые руки, Уилл, — произносит Глифул всё тем же неизменным тоном.