Сладкий рай

      Спроси у любого о маленьком городке на окраине четвертого округа под названием Лир и незамедлительно услышишь один и тот же ответ. Лир – это маленький сладкий рай.       Издавна население Лира занималось кондитерским делом, постоянно совершенствуя свое мастерство и создавая все новые и новые рецепты лакомств. Разнообразные конфеты, воздушный зефир, замки-тортики, цветастый мармелад и многое-многое другое можно найти в этом городе. Со всех округов люди приезжают туда, чтобы побаловать себя всевозможными сладостями и восхититься умениями тамошних кондитеров создавать невероятные вкусы, запахи и цвета.       – И мы остановимся там? – Тейто поправил капюшон, так и норовивший слететь с головы при полете.       – Да, на пару дней. Раз уж наше путешествие пролегло недалеко от сладкого рая, грех туда не заскочить, – ответил Фрау, умело маневрируя на хокзиле меж деревьев, а после чуть тише добавил. – Да и нашу пташку не мешало бы немного подлатать.       Тейто перевел взгляд на Микаге, устроившегося на его плече. Задорно попискивая, зверек то расправлял ушки, ловя ими ветер, то прятал их назад, наслаждаясь своей игрой.       – Фрау, а что такого в этих… сладостях? – задумчиво спросил парень, все так же продолжая наблюдать за резвящимся другом. Со стороны мужчины послышалось фырканье и тихое бормотание, что-то о странных вопросах и глупых мальцах.       Несколько секунд Фрау молчал, видимо обдумывая ответ.       – Ну…, – протянул епископ, – наверное, то, что они… сладкие? – он пожал плечами, как бы говоря: «Блин, это же очевидно. Зачем вообще о таком спрашивать?».       Тейто перевел удивленный взгляд на спину мужчины.       – Но тогда зачем создавать так много разных сладостей? Не легче было бы обойтись чем-то одним? – парень придвинулся ближе к епископу, отклонился немного в сторону и вытянулся вперед, стараясь заглянуть тому в лицо.       – Эх, малец, ты просто не понимаешь, – Фрау повернул голову в сторону Тейто, и, правда, встречая в глазах напротив непонимание, которое быстро сменилось раздражением.       – Чего я не понимаю? – с нажимом спросил Тейто.       Еще секунду Фрау смотрел с нечитаемым взглядом, подмечая нахмуренные брови, упрямый взгляд и губы в недовольстве стиснутые в узкую линию, а после развернулся обратно, устремляя свой взор на дорогу.       – Вкус у каждой сладости отличается.       – Так, сладкий же, – последовал быстрый неопровержимый ответ.       Фрау мотнул головой в знак отрицания.       – Сладкий-то сладкий, да только сладость бывает разная, – и начал медленное перечисление. – Приторная. Горькая. Теплая. Пряная. Легкая. Текучая… Разная.       После этого запал раздражения как-то угас. Тейто отодвинулся назад и опустил голову вниз, задумчиво глядя перед собой. В душе появилась какая-то странная грусть. Фрау был прав, он не понимает.       Почувствовав грусть хозяина, Микаге прижался поближе, ободряюще курлыкнув. Сдавленно улыбнувшись, Тейто накрыл фуулонга рукой и погладил. Даже сейчас Микаге всегда поддерживает его.       Фрау следил за дорогой, тоже ощущая витающую вокруг невеселость. Непонятно откуда взявшееся чувство, очень похожее на чувство вины(?), не давало оставить все просто так. Да епископ и сам был не против изменить висевшее уныние и для этого у него даже появилась подходящая мысль.       Фрау растянул губы в шальной улыбке.       – Знаешь, поздним вечером, после того как нагуляемся, у нас будет свободное время и у меня появилась отличная идея…       – Ни за что! – перебил Тейто голосом не терпящих возражений.       – Хэй! Я ведь еще ничего не сказал!       – И не надо! Зная тебя плюс учитывая прошлый опыт, я точно могу сказать, что нормальных идей у тебя не появляется.       Фрау наигранно хныкнул, как будто непревзойденный гений почувствовал себя вдруг отвергнутым всем миром и Тейто, в частности.       – Зря ты так. Это очень хорошая идея, – обиженно протянул он и, не услышав из-за спины возражений, продолжил уже бодрым тоном. – Займемся познаванием лакомств по полной. Купим фруктовый сироп, конфитюр и шоколадный крем и по порядку будем мазать их на тебя.       От последних слов Тейто дернулся, в шоке уставившись в спину епископа.       – Ха? Зачем это?       Улыбка Фрау стала шире.       – Хе-хе. Ну, как, зачем? – беззаботно начал он, а затем понизил голос, делая его интимнее, с легким придыханием. – Чтобы потом я мог их с тебя слизать и испробовать на вкус. Ты только представь, как я буду вылизывать сладость с каждого сантиметра твоего тела. Начну я, конечно, же с губ, потом шея, грудь и живот. А как тебе будет приятно, когда я буду вылизывать сироп из впадинки пупка, а потом спущусь ниже и …       Договорить Фрау не дал кулак, прилетевший прямо в ухо, если бы тот вовремя не наклонился вперед.       – Придурок!       Второй удар врезался прямо в бок епископа.       – Извращенец конченный! Тупископ!       Третий удар влетел точно в лопатку.       – Из тебя всегда одна непристойщина лезет!       – Ай-яй-яй… Да что я такого сказал-то? – очередной удар достиг своей цели. – Ох. Ну-ка, прекращай, а то сейчас выброшу с хокзиля и будешь добираться до города пешком.       – Да мне плевать, лишь бы не с таким извращенцем!       Завязавшаяся потасовка продолжалась бы и дальше, если своенравной птице не надоели дерганья пассажиров, и она не попыталась их сбросить, резко наклонившись в бок.       Почувствовав, что теряет опору, Тейто вцепился в плащ на спине Фрау, плотно прижимаясь к ней. Через секунду хокзиль снова летел ровно.       – Хэй, чертова птица! Что ты себе позволяешь?!       Но возмущенный тон Фрау не возымел никакого эффекта, лишь удостоился выклика негодования со стороны хокзиля.       – Бур-бур-бур. Будет она мне тут еще… Хэй, чертов пацан, ты как там?       Ответом ему было лишь молчание и сильнее сжавшиеся кулаки на спине. Фрау закатил глаза.       – Ладно, ладно. Возможно, это была не самая лучшая моя идея. – Сзади послышалась возмущенное сопение, – но знаешь, тебе бы понравилось, я уверен.       Фрау не боялся рыть себе могилу, технически, он и так был мертв, ведь так?       Сопение прекратилось, зато последовал чувствительный тычок в бок. Епископ улыбнулся. Теперь все было хорошо.       Тейто прижался щекой к спине епископа, провожая взглядом мелькающие пейзажи.       Фрау был прав, он не понимает.       Под неподвижным взглядом картинка сливалась, превращаясь в текущие в такт движению полосы.       Не понимает очень и очень многого.       А в центре, там, куда направлен взор, каждую миллисекунду сменяются другие картинки: четкие и ясные.       Но ведь никто не мешает ему узнать обо всем этом. Узнать и понять.       Тейто разжимает руки, до этого все еще кулаками вцепленные в плащ епископа, и крепко обнимает ими Фрау.       Ведь у него даже есть помощники в этом нелегком деле.       Легкая улыбка трогает губы паренька.       – Фрау, а что такое конфитюр и фруктовый сироп?       – Хе-хе, это очень вкусные вещи! Вот доберемся – попробуем, и не только это. Будем есть сладости, пока от одного их вида плохо не начнет становиться.             ♦ ♦ ♦       Тейто никогда не видел ничего подобного. Лир недаром прозвали сладким раем. Главная улица была просто усыпана магазинчиками и лавками, в каждом из которых продавали исключительно лакомства и, причем, везде разные. Витрины сверкали и лучились красками, предоставляя покупателям обширный выбор лакомств.       Сам город был украшен великолепно. Каждый магазинчик представлял собой нечто невообразимое. Белый и воздушный, похожий на облако; разноцветный, присыпанный, как будто, сахаром. Лишь по одному их виду можно было сказать, что за сладость там продавалась. По улице были развешаны цветастые ленты, воздушные шарики, красочные плакаты, призывающие насладиться этим городом. Откуда-то спереди до Тейто доносилась музыка с легким веселым мотивом.       Город гудел, но не тем противным гулом, от которого начинает болеть голова и появляется желание закрыть уши руками, нет. Этот гул был приятным, добрым, в такой хотелось окунуться с головой. Весь Лир был пропитан легкой сладкой атмосферой счастья.       Тейто не мог сдвинуться с места. Да, то, что он сейчас видел, - просто поражало, но от такого обилия становилось немного не по себе. Глаза разбегались. С чего он должен был начать? А с чего он хотел начать? Есть ли вообще какие-то правила и важен ли тут порядок?       Тейто и дальше бы так стоял, не зная, что ему делать дальше, если положение не спас Фрау, успевший уже что-то приобрести в ближайшей лавке.       – Чертов малец, держи, это для разогрева, – в руку Тейто перекочевали несколько цветных шариков. Какое-то время он сверлил их взглядом, а потом поднял глаза на Фрау. Тот уже вовсю уплетал свою часть лакомства. Заметив, что на него смотрят, епископ бросил в ответ насмешливый взгляд.       – У-у-у, мале-е-ец, неужели все так запущено? – и, взяв со своей ладони шарик, он поднес его к губам Тейто, – скажи «а-а-а».       От такого обращения стало стыдно. Тейто покраснел и отшатнулся, раздраженно отталкивая руку епископа от себя.       – Хватит вести себя так, будто я ребенок!       – Ты и есть ребенок. А теперь будь хорошим мальцом и съешь конфетку, – Фрау снова поднес шарик к лицу парня.       – Фрау! Прекрати!       – Одна штучка, и я отстану.       Раздраженно вздохнув, Тейто перевел взгляд на руку епископа, а именно на зажатый пальцами злополучный шарик. Все еще краснея, парень приоткрыл рот, в который тут же проскользнула уготованное лакомство.       Его вкус не походил ни на одни сладости, что доводилось пробовать до этого Тейто. Угощение было сладким, как и полагается, но сладость была другая, более теплая.       – Вкусно? – Фрау внимательно следил за меняющимся выражением лица подопечного.       – Д-да, очень вкусно.       Было, конечно, кощунством обозначать вкус этих шариков, как просто «вкусно», но Тейто не нашел слов, что бы описать его в полной мере.       – Отлично, – губы Фрау растянулись в привычную ему ехидную ухмылку. Он указал пальцем на оставшиеся конфеты в руке Тейто.       – Тогда предлагаю завершить наш разогрев и двинуться дальше. Нам предстоит еще много чего попробовать.       Дождавшись кивка парня, Фрау двинулся вперед. Тейто поспешил следом, доедая последний шарик.       Народу в городе было много, и, конечно же, подавляющая часть из них были приезжие, но ни то, ни другое совсем не омрачали общую атмосферу города, а как раз наоборот. Окружение, музыка и сладкие покупки помогали людям на время оставить свои проблемы. Большинство прохожих улыбались, пробуя очередное лакомство на вкус или неся в руках пакет с чем-то сладко пахнущим. То и дело с разных сторон раздавался смех детей, уже успевших получить что-то вкусное.       Фрау остановился у небольшого двухэтажного магазинчика. Выкрашен он был в приятный цвет умбры, но встречались расплывчатые пятна более светлых или темных тонов, было даже несколько белых, отчего казалось, что магазинчик таял под солнцем.       – Ну, вот. Наша первая остановка. Я подумал, что стоит начать с чего-то попроще, – сказал Фрау, но увидев непонимание в зеленых глазах, решил пояснить. – Шоколад. Начнем с шоколада.       Колокольчик над дверями звонко звякнул, оповещая о прибытии новых покупателей. Внутри магазинчик был в тех же тонах, что и снаружи, однако тут подавляющую часть тона составлял сам ассортимент.       После нескольких минут хождения по магазинчику, Тейто был в легком шоке от того, сколько всего вмещалось под простым названием «шоколад». Был темный шоколад, молочный, белый, с фруктами, с ягодами, со сливками, с орехами, с вафельными крошками и многим-многим другим. И мало им еще разных видов шоколада, его можно было приобрести в разных формах! Плитками, расплавленным, в форме цветов, животных, птиц…       – Выбрал что-нибудь? – Тейто как раз рассматривал витрину, где стояли фигурки животных, когда подошел Фрау.       – Даже не знаю, здесь столько всего, что очень сложно выбрать.       – Это потому что ты мало что из этого пробовал, поэтому не представляешь, что тебе бы понравилось. Ладно, оставь это на меня, – большая ладонь приземлилась на голову Тейто, взъерошивая волосы, после чего епископ отправился вглубь магазинчика. Тейто оставалось мысленно порадоваться, что здесь не продают шоколад в форме фигурок полуобнаженных девушек, а то, иначе, его учитель не упустил бы возможности съесть одну такую.       Из магазина они вышли с бумажным пакетом, на половину забитым разнообразным шоколадом. Взяв в руку по плиточке темного с хрустящей крошкой, они направились к следующему магазинчику.       К концу дня Тейто уже не мог назвать с уверенностью то количество видов разных лакомств, что он умудрился перепробовать за этот день. Со счета он сбился, кажется, на зефире. Или, возможно, еще раньше, на леденцах. А ведь потом еще были суфле, мармелад, ирис и пастила. Блин, печенье они пробовали до этого или после?       До своего гостиничного номера они добрались лишь тогда, когда солнце начало клонится к горизонту. Пакеты со сладостями были составлены на столе, а уставшие путники повалились на кровати.       Тейто никогда не думал, что может так сильно устать всего лишь от хождения по кондитерским магазинам, хотя усталость была приятная. Да и душу грели оставшиеся сладости, которые еще только предстояло попробовать. Пакетов, в итоге, получилось не так много, как он ожидал, хотя кое-что уже успели съесть в процессе. Кстати, в одном из пакетов лежала баночка с оставшейся расплавленной молочной карамелью. Нужно было ее доесть, пока не затвердела.       Обычная карамель твердела сразу же, как только остывала, но в Лире ее готовили по особому рецепту, что позволяло ей не твердеть в течение нескольких часов, и это, по правде, было здорово.       С усилием поднявшись с кровати, Тейто подошел к пакетам, начиная заглядывать в них, таким образом, ища нужный.       Из всех тех сладостей, что парень сегодня попробовал, плавленую карамель для себя он выделил по-особому. Было в ней что-то такое, что ему очень нравилось. Хоть эта сладость была вязкой, но вкус был текучий и пряный, приятно разливающийся на языке.       Найдя баночку с лакомством, Тейто вернулся обратно к кровати. Усевшись у изголовья и скрестив ноги, он уже приготовился снова почувствовать этот вкус, когда его отвлек Фрау, завозившийся на соседней кровати.       – Малец, ты весь день эти сладости ешь. Может, уделишь и мне немного внимания?       Тейто перевел удивленный взгляд на епископа.       – А? О чем ты, Фрау?       Мужчина поднялся со своей кровати и, подойдя к чужой, уселся на ее край. Вновь растянув губы в ехидной усмешке, он ответил:       – Я дам тебе подсказку, – и, подняв руку, поднес указательный палец к своим губам.       Тейто, не видя смысл этого жеста, сидел с непониманием в глазах, которое секунды спустя сменилось озарением. Покраснев, парень быстро отвел взгляд и, заикаясь от волнения, выдал первое, что пришло в голову.       – Д-да не м-могу я с-сейчас! – после чего мысленно дал себе пинка. Сам же себя и подставил.       – О-о-о~ И что же мешает?       Лихорадочно мечась взглядом по комнате в поисках подходящего оправдания, Тейто наткнулся на баночку в своих руках.       – Карамель, – он перевел упрямый взгляд на Фрау. – Если я сейчас ее не съем, то она затвердеет и будет уже не такой вкусной.       – Ммм… , – ухмылка епископа стала шире, а ехидство теперь ясно читалось и в глазах. Фрау придвинулся ближе к Тейто. – Может я смогу предложить что-нибудь получше? – и, обхватив подбородок парня, он быстро чмокнул того в губы. Тейто прерывисто вздохнул, но, все с тем же упрямством смотря в синеву глаз напротив, оттолкнул руку Фрау.       – Вряд ли ты сможешь что-то такого предложить.       На этот раз епископ придвинулся вплотную, кладя руки на талию Тейто, и наклонился вперед, остановившись лишь в сантиметре от его лица.       – Вот как, – в глазах мужчины читался вызов, и, облизав свои губы, он договорил, – может, ты подумаешь еще?       Сократив последний сантиметр, Фрау прикоснулся своими губами к губам Тейто опять, в этот раз не торопясь отстраняться. Медленно он провел руками по бокам парня, даря этим мимолетную ласку, в то время как кончиком языка неспешно обводил контур чужих губ. Захватив нижнюю, он стал посасывать ее, ощущая, как тело в его руках начинает бить мелкая дрожь.       Тейто чувствовал, как горят его скулы и уши, как сердце загнанной птицей бьется в груди, и мыслить становилось все сложнее из-за легкой дымки желания, окутавшей голову.       Выпустив губу, Фрау немного отстранился, внимательно всматриваясь в зелень глаз, что заволокла туманная поволока, и спросил низким, с легкой хрипотцой голосом:       – Неужели это хуже карамели?       До затянутого дымкой желания мозга не сразу дошел смысл сказанных слов. Тейто уже хотел было ляпнуть: «Какой карамели?», но вовремя сдержался, сбрасывая наваждение и упираясь Фрау рукой в грудь. В его глазах вновь появляется привычное уже упрямство.       – Фрау, я просто хочу поесть карамель, – сказал Тейто хоть и негромким, но уверенным голосом.       Еще с минуту продолжалась безмолвная борьба, закончившаяся победой Тейто.       – Хорошо, как хочешь.       Фрау, разыгрывая вселенскую грусть, смиренно отвел взгляд, убрал руки и отодвинулся на край кровати. Тейто же, наконец, смог вздохнул с облегчением. Досчитал для успокоения до десяти и решился снова вернуться к карамели.       Сняв с банки крышку, Тейто взял пластмассовую ложечку и зачерпнул жидкое лакомство. Дождавшись, когда лишнее тонкой ниточкой стечет назад, он отправил содержимое ложки в рот. Как и прежде, по языку растеклась пряная сладость, но насладиться ему этим чувством не дали.       Резко обхватив его голову ладонями, Фрау притянул его к себе и нетерпеливо впился в чужие губы, сразу пытаясь углубить поцелуй. От неожиданности у Тейто перехватило дыхание, и он приоткрыл рот, чувствуя, как чужой язык проникает внутрь. Успокоившаяся было дрожь начала накатывать новыми волнами.       Парень замычал, утыкаясь ладонью в грудь епископа и пытаясь оттолкнуть, но тот даже не обратил на это внимания, продолжая нетерпеливо его целовать. Фрау ласкал небо и язык парня, немыслимым образом смешивая сладость карамели со страстью поцелуя. Одурманенный ласками, Тейто стал отвечать, то и дело сцепляясь своим языком с языком Фрау. Страстный танец перемежался с нежными прикосновениями, бешеные удары сердца – с затяжными вздохами. И эта чертова карамель!       В тот момент, когда Тейто готов был плюнуть на все и сдаться, Фрау так же резко разорвал поцелуй и отстранился, облизывая свои губы.       – Ладно, пожалуй, ты прав, с карамелью получается гораздо лучше, – и, хотя голосом он признавал свое поражение, глаза лучились самодовольством.       Поднявшись с кровати, Фрау направился в сторону выхода, как бы, между прочим, бросая:       – Что же, придется вместо фруктового сиропа, конфитюра и шоколадного крема использовать карамель, раз уж ты воспылал к ней такой любовью.       – Что? – Тейто даже рот от удивления приоткрыл. – Ты… Ты опять об этом?!       – Подожди тут немного, а я быстро схожу в магазин и обратно, пока он еще работает. Это ночь наша ~ , – и, заговорщицки подмигнув, епископ вышел из номера.       – Фрау, стой! Не смей! – поставив баночку на кровать, Тейто постарался как можно быстрее спрыгнуть с нее и догнать мужчину, но, запутавшись в собственных ногах, упал на пол. – Стой! Извращенец! Тупископ! Фра-ау!!!