«И лицо ведь не спрячешь под маской - Все распахнуто все наяву. Этот мир не похож на сказку, Но и в нем все равно живут.» (с) "Пикник" - Декаданс.
- Салли, не вертись! - Но я устала сидеть. - Я тебя предупреждала, что это не будет быстро. - Я хочу посмотреть. - Я закончу и посмотришь. - Хочу сейчас! - А я не хочу вообще этим заниматься! Давай бросим это?! - Не кричи на меня. Почему ты такая злая? - Извини. Сядь прямо, иначе у меня ничего не получится. - Долго еще? - Нет. Призрак насупилась, но выпрямила спинку, и усадила потрепанного мишку себе на колени. Йана вздохнула пару раз поглубже, и снова принялась за штриховку. Шли вторые сутки с того вечера, как Йана убила в лесу молодого мужчину. Вторые сутки, как она попробовала человеческой крови на вкус. В тот вечер она стояла под душем, уперевшись ладонями во влажный кафель стены, глядя, как вода, смывая с ее тела чужую кровь, розовым потоком утекает в слив. И вновь и вновь прокручивая в голове случившиеся события, а главное свою реакцию на них. Страх, нерешительность, жалость… все это понятно. Но что было потом? Вкус крови… Йана коснулась губ мокрыми пальцами, но на них осталась только вода. Она смирилась с ролью убийцы, пусть не всегда эта роль ей удается. Но теперь ей казалось, что она переступила какую-то грань, которую нельзя переходить даже убийцам. Ее пугает это? Нет. Вернее – не так. Ее пугает не свершившийся факт кровопийства, Йану пугали собственные реакции на это. Ей понравилось. Понравилось, черт побери! Теплый густой поток с привкусом железа, судорожно вздрагивающее тело жертвы, шумное чужое дыхание… То, что она испытала тогда, это было возбуждение. Настоящее, жаркое, поглощающее, наверное, почти сексуальное. Йана помотала головой, разбрызгивая струи воды – от одних воспоминаний в животе снова начал сворачиваться сладкий тяжелый ком. Она простояла под струями воды, пока кожа на ладонях не сморщилась, как скорлупа грецкого ореха. Выбралась из ванной, кое-как обтерлась, едва переставляя ноги, доползла до кровати – тело было пустым и легким; голова – тяжелой и наполненной холодным свинцом. Уже падая лицом в подушку, Йана подумала, что ночью обязательно будут сниться кошмары. Не снились. В снах юной убийцы была только непроглядная чернота и едва слышный шум ветра в кронах деревьев. А еще чей-то взгляд, холодный и недобрый… Но, возможно, Йана сама надумала его, проваливаясь в темное беспамятство. На фоне ее последней охоты, непонятки с художественными навыками казались сущей мелочью. Поэтому когда утром Салли подстерегла Йану на кухне и в ультимативном порядке потребовала нарисовать ее портрет, она особо не сопротивлялась. Призрак привела девушку в гостиную, где на низком столике уже стояла коробка с рисовальными принадлежностями, которую Салли приволокла из Йаниной комнаты. Малышка влезла на кресло Слендера, усадила на колени плюшевого медведя и требовательно уставилась на Йану. Йана попыталась убедить ее пересесть – слишком темный угол выбрала девочка, но та уперлась, ни в какую не желая пересаживаться, и заявляя, что на этом кресле она как принцесса на троне. Пришлось смириться. Дальше – больше. Терпения у «принцессы на троне» хватило минут на десять. Потом Салли принялась вертеться, канючить, что она устала сидеть, что хочет посмотреть, как получается, и вообще, почему так долго? Еще минут через двадцать, Йана, уже понявшая, что некогда любимое занятие вызывает стойкое отвращение, с трудом сдерживалась, чтобы не наорать на Салли, и не изорвать почти законченный портрет в клочки. Когда эта пытка творчеством перевалила за сорокаминутный рубеж, в гостиную зашел Безглазый Джек, и тут же сунулся посмотреть рисунок. Некоторое время он молча стоял за спинкой дивана, наблюдая, как Йана борется со слишком темными тенями, стараясь высветлить их. - Неплохо, - наконец неуверенно сказал Джек. - Дерьмово, - буркнула девушка. Рисунок, при всей его портретной точности, вызывал ощущение неправильности. Был он мертвым, поверхностным, лишенным какой-то искры, которая отличает удачные работы. - Ой! – Салли выронила мишку и демонстративно зажала уши ладонями. – При детях нельзя говорить такие слова. Йана хмуро покосилась на призрака, сделала еще пару штрихов, подправила тень от челки и отложила карандаш: - Готово. Забирай. - Ура! – малышка соскочила с кресла, подбежала к дивану и, забравшись на него ножками, уставилась на портрет. – Красиво! Она взяла лист, полюбовалась картинкой на вытянутых руках, повернула к Безглазому: - Джек, правда же, красиво! - Угу. - А давай Йана тебя тоже нарисует! - НЕТ! – Девушка выкрикнула это так громко, что крипи вздрогнули. – Никаких больше рисований! - Почему? – Огорчилась призрак. - Салли, ты не хочешь выбрать место для портрета? – Спросила Йана, опасаясь, что эта мелкая террористка снова начнет ныть и чего-то требовать. - Да! – Мигом просияла малышка. – И рамку надо найти! Она соскочила с дивана, подхватила валяющегося на полу плюшевого мишку, и побежала прочь из гостиной. Йана со вздохом подтянула ноги к груди и уткнулась лбом в колени. Чувствовала она себя так, словно отмотала кросс в десяток километров. Никогда рисование ее так не выматывало, и не вызывало такого отвращения. И Йана, кажется, наконец-то поняла, почему. - А ты хорошо рисуешь, - заметил Джек, наклоняясь над спинкой дивана, и упираясь в нее локтями. – У тебя талант, наверное. - Поправочка, - глухо ответила Йана, не отрывая лица от колен, - я хорошо рисовала, и талант у меня был. - В смысле? – Не понял крипи. – Похоже ведь получилось. И Салли довольна. - Салли играет в обычную маленькую девочку, ей положено быть довольной, когда ей уделяют внимание. А на счет «похоже»… - она посмотрела на собеседника, прикидывая, сможет ли объяснить. – Джек, ты сам рисовал когда-нибудь? Или писал стихи? Или прозу? Вообще занимался каким-то творчеством, кроме резьбы скальпелем по человечине? Тот усмехнулся и отрицательно качнул головой: - Я предпочитаю точные науки. - Тогда ты не поймешь, - Йана посмотрела на свои руки. Взяла лежащий рядом карандаш, покрутила в пальцах. – Что-то ушло. Какая-то легкость пропала, рисование не доставляет мне удовольствия, как раньше. Я словно делаю не свое дело, старательно, аккуратно, но без души. – Она помолчала. – Я раньше заслушивалась песнями одного барда. У него есть песня «Последний пир». Там есть строки: «Когда менестрель берет в руки клинок, лютня сгорает в огне». Я все никак не могла понять, этих строчек. Теперь понимаю - творчество это созидание, не важно музыка это или рисование. Смерть и созидание несовместимы. Если менестрелю приходится становиться воином – он больше не творец. Если художник начинает резать глотки… - послышался треск, и карандаш в ее руках оказался переломлен надвое. - Да-а, - глубокомысленно протянул Безглазый Джек, выслушав эту исповедь, - слышал я, что творческие люди слегка двинутые. Оказывается – вранье. Никакое не «слегка», двинутые вы капитально. - Сам дурак, - буркнула девушка, бросив в него обломками карандаша. И предсказуемо промахиваясь. - Ну и что ты мучаешься? – Крипи повернулся, и уселся на спинку дивана полубоком. - Не нравится рисовать, плюнь и забудь. Можно подумать, у тебя других проблем нет. - У меня такое чувство, что от меня оторвали кусок, с этим тяжело смириться. - Тяжело? – Джек усмехнулся. – Давай я отрежу от тебя кусок по настоящему, сразу поймешь разницу, и перестанешь засорять мозг всякой бредятиной. - Не надо, - Йана на всякий случай отодвинулась от него подальше. – Я знаю, со стороны это смотрится глупо. Просто… странно это как-то. - Ты меняешься – это место, этот Дом, перекраивает тебя под себя. Ты что-то приобретаешь, но все лишнее у тебя ампутируют, как опухоль. И не ты решаешь, что это лишнее. Так было со всеми, - Джек подумал и поправился, - кроме Джеффа, пожалуй – этот псих растерял все лишнее еще до того как попал сюда. Йана натянуто усмехнулась, а Джек закончил: - Так что брось всю эту фигню. Режешь глотки, значит больше не художник – прими, смирись и забудь. - Дрянной из тебя советчик, Найрас! – новый голос раздался так неожиданно, что Йана и Джек вздрогнули. В гостиную вошла Джейн. В длинном черном платье, в неизменной маске, в обрамлении черных блестящих волос. - Привет, Джейн, - Джек ухмыльнулся. – Ты только с охоты? И как все прошло? - Не твое дело, - с достоинством ответила Вечная, и посмотрела на Йану. – Не слушай его. Если ты теряешь что-то здесь, ты теряешь часть себя. И это не метафора – то, чем ты являешься, то, что составляет твою личность, исчезает, заменяясь другим. Этот Дом, эта КрипиПаста обгладывает тебя как кость, если ты не будешь сопротивляться, от тебя, от настоящей тебя, ничего не останется. - За то, если она будет сопротивляться, все, что от нее останется – это труп, - возразил Безглазый, - Ее собственный. Согласись, Джейни, лучше стать чем-то другим, можно даже слегка обглоданным, чем целиком пойти на корм червям. Девушка в маске вздрогнула, как от удара, сделала маленький шаг к каннибалу. - Не смей называть меня «Джейни»! – Почти прошипела она. - Ох, прости, - издевательски сказал он, выставив вперед ладони, - я все время забываю о твоей душевной травме – она ведь часть тебя, составляющая твоей личности, ты за нее держишься. И как, это делает тебя счастливее? - Тебя это не касается. - Тебе доставляет удовольствие постоянно расковыривать старые раны, и держаться за прошлое, которое никогда не вернется? - Заткнись! - В одиночку страдать скучно? Хочешь, чтобы она, - короткий взмах руки в сторону Йаны, - тебе компанию составила? - Эй, ну вы чего? – Решилась подать голос Йана. Происходящее напрягало – во-превых: ей не нравилось что в ее присутствии о ней говорили в третьем лице, а во-вторых: Джейн, кажется, серьезно разозлилась, а Джек откровенно нарывался. И что делать, если они сейчас сцепятся? Но Йану то ли не услышали, то ли проигнорировали. - Не втирай ей этот бред, про потерю себя, и прочую хрень, - Джек не отводил взгляда от Джейн. – Слендер оставил ее в живых, так не мешай ей пытаться сохранить свою жизнь. - А что тебе за дело до нее? – Голос Вечной просто сочился ядом, - Решил прикинуться добреньким наставником, и помочь новенькой? Чего ради? Тебе же плевать на всех, кроме себя! - Тебе тоже, - каннибал ухмыльнулся. – Тебе костью в глотке стоит, что ты одна не можешь принять того чем ты стала. Тебе хочется, чтобы рядом был еще один страдающий нытик. Руки Вечной в черных перчатках сами собой сжались в кулаки. Казалось, она сейчас набросится на Джека, но вместо этого вдруг повернулась к застывшей на диване Йане: - Спроси его, Йана, с чего это он решил давать тебе добрые советы? Что ему нужно от тебя? Ведь никто из них и пальцем не шевельнет просто так, если не видит хоть чего-то для себя. - Можешь не спрашивать, - произнес Безглазый, прежде чем девушка успела хоть что-то сказать. – Я и так отвечу. - Он снова смерил Вечную взглядом. - Я считаю, что одной патологической истерички в Доме более, чем достаточно. И не хочу, чтобы вас тут стало двое. Йана испугано переводила взгляд с одного на другую. К тому, что крипи постоянно выясняют между собой какие-то отношения (читай: просто дают выход собственной агрессии) она уже давно привыкла, и не удивлялась. Не привыкла она в качестве основателя конфликта видеть Безглазого Джека. Каннибал предпочитал растаскивать собратьев-маньяков по углам, а не участвовать в творимом ими бардаке. Сейчас же он старательно злил Джейн, явно провоцируя ее схватиться за нож. Почему он назвал Джейн истеричкой? Не считая редких стычек с Клокворк, и вполне понятных срывов на Джеффа, Вечная держалась с холодной отстраненностью Снежной Королевы. Джейн вскинула голову. Под маской этого, конечно не видно, но Йана была уверенна, что она надменно поджала губы. Совладав с собой, Вечная не поддалась на провокацию Безглазого. - Слушай его советы, - холодным голосом сказала Джейн Йане, - делай, как он говорит, и сможешь быстро и легко стать такой же аморальной мразью. - Нет, подруга, - в тон ей отозвался Джек, - слушай ее – будешь считать дерьмом и себя, и свою жизнь, и всех, кто тебя окружает. Но будешь упорно цепляться за эту самую жизнь, не понимая, на кой хрен она тебе нужна такая. Джейн долго сверлила его взглядом из-под маски, после чего зло бросила: - Ублюдок! - И, развернувшись, вышла прочь из гостиной. В полном смятении Йана проводила ее взглядом, потом посмотрела на криво улыбающегося Джека. - Это что сейчас было? - Это? – Он наигранно приподнял брови. – Это, подруга, эпизод из жизни КрипиПасты. Привыкай. В общем-то – ничего особенного. - А почему ты назвал Джейн истеричкой? - Потому, что она такая и есть. - Не сказала бы… - Ты еще слишком мало живешь с нами, - ответил Безглазый. – Если ты думаешь, что за это время узнала всех, то это не так. - Да, я уже поняла, что вы все сложные и разноплановые личности, - растерянно пробормотала девушка, вызвав у Джека очередную ухмылку. И все же, что тут сейчас случилось? Джейн разозлилась, когда Джек назвал ее «Джейни». Почему? Как-то уж больно лично выглядела их сора. А если?.. - Джек, - спросила Йана прежде, чем смогла придержать собственный язык, - а вы с Джейн… Она умолкла, осознав, что собирается озвучить, не зная, не переходит ли границ дозволенного. - «Мы с Джейн» что? – Требовательно спросил Безглазый, интонацией показывая, что раз Йана начала, то придется договаривать. Девушка вздохнула, покорно и выдала: - Вы с Джейн парой не были? Каннибал замер, озадаченно моргнув. Йане показалось, что он сейчас переспросит, решив, что ослышался, но спросил он совсем другое. Проникновенно и очень серьезно: - Совсем спятила, да? - Э-э… - Откуда такая бредовая мысль? - Ну… Не знаю, просто… Почему она так отреагировала, когда ты назвал ее «Джейни»? - К ней так мама всегда обращалась. Когда кто-то из нас называет ее так, ей кажется, что это оскверняет память ее родителей. А ты что себе надумала? - Да, глупо получилось… - Йана смущенно отвела взгляд, - извини. - Женщины, - презрительно фыркнул Безглазый, - вечно у вас какая-то романтическая дурь в голове. Йана промолчала, не зная, что на это ответить. Романтической дурью она страдала крайне редко, но видимо, фикбучное детство дало о себе знать. - Вообще-то, - неожиданно сообщил Джек, - мои родители состояли в законном браке, так что никакой я не ублюдок. Поделившись этим фактом своей биографии, он вышел из гостиной. Хлопнула входная дверь. Йана уставилась на коробку с рисовальными принадлежностями. Вот еще дилемма: либо тебя обглодает КрипиПаста, но частично, либо сожрут черви, но целиком. К червям, конечно, не хочется, но Джейн тоже сумела нагнать жути. «Ничего не останется от настоящей меня, - думала Йана, вставая с дивана и беря коробку в руки, - это как? А какая настоящая Я? Раньше я была просто подростком – ходила в школу, читала страшилки и не могла смотреть, как разделывают курицу. Это была настоящая я. Теперь я все тот же подросток, но в школу не хожу, страшилки не читаю, а живу в них, как разделывают курицу, смотреть по-прежнему не могу, за то я – убийца. И от этого мне никуда не деться. Это настоящая я? Тоже да. Или уже нет, и я что-то другое?» Йана вспомнила себя, прижимающуюся ртом к кровоточащей ране обреченного человека. Еще какой-то месяц назад она не могла представить, что способна на подобное. Теперь же… от одного воспоминания рот наполнился слюной, а вдоль позвоночника пробежала стайка приятных мурашек. Девушка закусила губу. «Извини, Джейн, - подумала она, входя в свою комнату, - похоже, ты опоздала с предостережениями». Йана посмотрела на коробку в своих руках. - А от тебя я избавлюсь, - хмуро заявила она, - даже если ты неотъемлемая часть меня. Коробка и все что в ней не снизошли до ответа. Поразмыслить о том, являются ли разговоры с неодушевленными предметами тревожным звоночком, и что делать, если предметы таки станут отвечать, девушка не успела. В шкафу что-то заскреблось. Йана замерла, уставившись на чуть приоткрытую дверь. Звук повторился, настолько явственный, что о «показалось» речи не шло. Она отставила коробку на кровать, опустила ладонь на рукоять ножа. Осторожно подкралась к шкафу. Поскребывания стихли, потом возобновились вновь. Вдохнув поглубже, Йана взялась за ручку, открыла дверь… и с воплем отскочила прочь. Неторопливо, вразвалочку, словно делая одолжение, из шкафа выбралось… нечто. Выглядело оно как человеческий младенец, месяцев трех-четырех от роду – светло-розовая кожа, лысенькая голова, круглые щечки, носик-кнопка. Вот только вместо двух пухленьких ножек, с круглыми коленками, было шесть. Они располагались вокруг туловища, на манер паучьих лап, ступни заменяли толстые острые когти, цепляющиеся за ворс ковра. В ручках, коротенькие пальцы которой украшали длинные узкие когти, тварежка держала Йанину рубашку, и задумчиво жевала ее край, с вызовом поглядывая на девушку мутными бельмами глаз. - Какого… - Пораженно выдавила Йана. Монстрик тут же разинул пасть, продемонстрировав между детских губок частые игольчатые зубы, и мерзко зашипел. Потом оторвал этими зубами от рубашки пуговицу, вместе с клочком ткани, и плюнул этим в хозяйку комнаты. Плевок вышел слабым, но Йана разозлилась не на шутку. - Вот тварь! – Выдохнула она, приближаясь к существу с намерением отвесить ему хорошего пинка. Мелкая погань, смекнув, что ее ждет, бросила изжёванную рубашку, клацнула зубами, и трусливо попятилась к двери. Поняв, что отвратное создание пугливо, как битый заяц, Йана осмелела и утвердилась в намерении показать, кто тут главный. Шестиногая мерзость круто развернулась, и юркнула в приоткрытую дверь. Резво перебирая лапами-коготками тварь посеменила по коридору. Йана рванулась следом. Мысль о том, что такая пакость может в любой момент заползти в комнату, вызывала стойкою тошноту. А значит что? Правильно – догнать, поймать и раздавить чем-нибудь тяжелым. Монстрик явно почувствовал негативное к себе отношение и поддал жару. Девушка сдаваться не собиралась, тоже ускорившись. Тварь свернула за угол, и оттуда тут же донесся возмущенный мужской возглас: - Что за?.. – Короткий звук какой-то возни и емкое: - Бл**ь! Йана тоже свернула, не успела притормозить и буквально впечаталась в грудь Тиму Маски. Тот ухватил ее за плечи, чтобы хоть как-то погасить инерцию, и удержаться на ногах: - Осторожнее, зашибешь! - Тим?! - В пылу нелепой погони, Йана никак не могла сообразить, кто и откуда взялся на ее пути. - Что за гонки? - Ты видел?.. – Начала она, и умолкла на полуслове. Мелкая тварь притормозила у лестницы на третий этаж, обернулась, и увидела, что ее преследовательницу перехватили. Открыв широкую зубастую пасть, она издевательски зашипела, серый раздвоенный язык затрепыхался в воздухе. - Ах ты гнусь! – Взвизгнула Йана, в полной уверенности, что это шипение твари равносильно оттопыренному среднему пальцу у людей. Она вывернулась из рук прокси, и устремилась за монстром. - Эй, постой! – Запоздалый крик Маски прозвучал вхолостую – Йана уже бежала вверх по лестнице за резво скачущей тварью. Третей этаж. Тварь выскочила с лестницы, затравленно повертела лысой головенкой, просеменила по коридору, и юркнула в первую же открытую дверь. Девушка ворвалась следом. Пыльная комната, мутный свет дня проникает сквозь тусклые стекла давно не мытого окна. Какая-то мебель вдоль стен. А посреди комнаты стоит оттоманка – низкий узкий диванчик. Только с нестандартной спинкой – у классических оттоманок одна спинка с короткой стороны, как подлокотник у кресла. У этой – спинка как у обычного дивана, и еще коротенькая с боку, такой уютный уголок. Тварежка пятилась к этой оттоманке, намереваясь спрятаться под ней. Она смотрела на Йану белесыми глазами, зло рычала, но явно боялась девушки. Сделав пару неуверенных шагов назад, странное существо вдруг затряслось, как в лихорадке, резко потемнело и рассыпалось, словно было сделано из мокрого песка, который высох. Черные «песчинки» рассеялись по полу, и истаяли темным, едва заметным дымом. Йана ошарашенно уставилась на то место, где только что стояла тварь. Никаких сомнений – мерзкое создание просто исчезло, как утренний туман с лучами солнца. Девушка присела на корточки, боязливо поводила рукой над тем местом, где только что топтался монстрик. Нет, ничего. Словно галлюцинация. - Поймала? – Йана вздрогнула, выпрямилась и обернулась. В дверях стоял Тим, прислонившись плечом к косяку. - Нет. Оно… как будто испарилось. Что это было? Прокси пожал плечами, равнодушно ответил: - Может, чей-то материализовавшийся страх. Они иногда бродят тут по коридорам. Или паразит какой из «черной дыры» просочился, с темных плоскостей иногда лезет всякая дрянь. - Я раньше такого тут не видела, - призналась Йана. - Они появляются редко, - он задумчиво рассматривал девушку, отвечая на ее реплики, но явно думая о чем-то другом, - только самые мелкие и тупые, у кого не хватает ума держаться подальше от обиталища Слендера. - Они опасны? - Да нет. Они пакостники – укусить могут или нагадить по мелочи. - Хм… - Я вижу, охоты идут тебе на пользу, - Тим сменил тему, окидывая девушку выразительным взглядом. – На скелет больше не похожа. - А? Да, вроде бы… - Йана зябко повела плечами, и посмотрела на Маски. Она не видела его с того вечера, как он провел ее в город, на первую охоту. Что бы с ней сейчас было, если бы Тим тогда не помог? – Ты меня здорово выручил в тот раз. - Выручил… да, пожалуй, - задумчиво кивнул прокси, и как-то, невпопад, словно бы рассеяно, заметил, - вообще, хорошо выглядишь. - Э-э… спасибо, - неуверенно произнесла Йана. Что-то насторожило ее – не в словах Райта, а в интонации. Маски вошел в комнату, прикрыл за собой дверь. Снова окинул девушку цепким взглядом, потирая пальцами щетинистый подбородок. - Как насчет небольшой благодарности за своевременную помощь? Очень Йане не понравилось, как он это сказал и как при этом смотрел на нее. Она сделала несколько осторожных шагов назад, чтобы между ней и прокси оказалась оттоманка. - И какой же благодарности ты хочешь? Ее маневр не укрылся от Тима. Он снисходительно усмехнулся, не спеша снял с себя куртку, бросил ее на пол. - А что ты можешь предложить? – Спросил прокси, уже совершенно открыто шаря взглядом по ее телу. - Большое сердечное «спасибо» тебя устроит? – Ладонь Йаны привычно легла на рукоять ножа. Райт иронично приподнял брови – как угрозу ни Йану ни ее нож он явно не рассматривал. - Ну что за детский сад? – Притворно посетовал он, ухмыляясь, – Мы же с тобой взрослые люди… - Я думала, ты уже не человек… - Не цепляйся к словам, - Маски поморщился, стал обходить диванчик. Йана повторила его маневр, сообразив, что еще три шага, и ближе к двери окажется она, а Райт будет отделен от выхода все той же оттоманкой. Райт тоже это понял, и шагнул обратно, отрезая девушке путь к спасению. – Ну, хватит бегать. Иди сюда. - Зачем? – Прикинулась дурочкой Йана, отчего-то надеясь, что это просто очередная каверза, и прокси собирается лишь немного попугать ее. Мысль, конечно, бредовая, но паникующее сознание упорно за нее цеплялось, не находя выхода из ситуации. - Перестань. Все ты прекрасно поняла, - он улыбнулся, самодовольно и предвкушающе. А вот Йана все больше мрачнела – прокси не шутил, и его намерения читались по его лицу, как строчки в книге. Страх предательской змеей разворачивал свои кольца, медленно, но верно вытесняя способность адекватно рассуждать. - Слушай, - она старалась, чтобы голос звучал ровно, и не дрожал, – это плохая мысль… - Да? А мне нравится, - Райт снисходительно хмыкнул, - да не трясись ты. Возможно, тебе понравится тоже… Девушка нервно замотала головой, вытягивая нож из ножен. Райт лишь демонстративно закатил глаза к потолку, как взрослый, наблюдающий за неразумными выходками ребенка. - Усложняешь, крошка. Зря. Прокси метнулся вправо, Йана, соответственно, влево. Так бы они и разминулись, если бы Маски в последний момент не запрыгнул на сиденье оттоманки, перескочив разделяющую мебель. Спрыгнул на пол он вплотную к Йане, и, практически сгреб ее в охапку. Воспользоваться своим оружием ей тоже не позволили. Маски умело вывернул ей руку, нажав пальцами на запястье, и Йанина ладонь разжалась словно бы сама собой. Тим уверенно перехватил выпавший из ее пальцев нож. С коротким смешком, он толкнул девушку, заставив ее сесть на оттоманку. Подался вперед, ухватился рукой за спинку диванчика рядом с ее головой. Она дернулась, но к ее щеке тут же оказался приставлен ее же собственный нож. - Ну, зачем так нервничать? – Усмехнулся Маски, нависая над ней. Он коснулся кончиком ножа ее щеки, заставив вздрогнуть, не раня кожу, провел по скуле, по шее, остановившись у воротника рубашки. Похоть в его взгляде не мог скрыть даже царящий в комнате полумрак. - Давай-ка посмотрим, что ты прячешь под этим балахоном, - прокси облизнул губы, поддел ножом верхнюю пуговицу, - расстегни. - Тим, - выдохнула Йана, с трудом веря в происходящее, - ты же это не серьезно? Такой удушающей паники она не испытывала, даже когда Слендер приказал ей пить кровь - видимо, подсознательно, она была готова к чему-то подобному. Джефф с его периодическими попытками оборвать ее бренное существование, тоже вполне вписывался в ее картину мира. Чего она не могла представить, так это того, что кто-то из крипи станет домогаться ее вот так. - Я не серьезно? – Райт вовсю наслаждался ситуацией. – Нет, моя дорогая, я серьезен, как никогда… - Слушай, не надо… - Постаралась протестовать Йана, и лезвие тут же ощутимо кольнуло ее шею. - Я жду, - его голос окрасился угрожающими оттенками, - расстегивай эту чертову рубашку. Пока я не решил подправить твое хорошенькое личико. Хочешь улыбку как у Джеффа? Уверен, он оценит… Кончик ножа, едва касаясь кожи, прочертил полоску от уголка рта к уху. Йана поднесла дрожащие руки к нижней пуговице, словно так надеялась оттянуть развязку. Тим криво усмехнулся: - Живее, дорогая, не тяни. Йана сцепила зубы, пальцы слушались плохо, петли казались слишком тугими, и никак не желали выпускать пуговки. Ей казалось, что она спит и видит кошмар, но лезвие слишком ощутимо покалывало шею, убеждая, что это не сон. Она чувствовала отвратительную помесь страха и неловкости под пристальным изучающим взглядом прокси. Райт довольно скалился, следя за ее действиями. Последняя верхняя пуговица выскользнула из петельки. - Умница, - одобрительно хмыкнул Маски. Провел ножом по ключицам, лезвием развел края рубашки в стороны, оглядывая свою добычу – тонкая ткань лифчика практически не скрывала по-девичьи небольшие округлые груди. – Надо же – у тебя есть на что посмотреть. Йана сидела как в ступоре, все никак не могла осознать, что действует он всерьез, и останавливаться не намерен. Лишь когда мужская ладонь по-хозяйски легла ей на грудь, в голове девушки, наконец, что-то щелкнуло, она встрепенулась, сбрасывая с себя предательское оцепенение. - Черт! Убери от меня руки! – Надеясь, что решительный тон подействует на Райта хоть сколько-нибудь отрезвляюще, она отпихнула от себя его ладонь, и попыталась застегнуть рубашку. И тут же острая кромка ножа уперлась ей под подбородок, с такой силой, что Йане даже пришлось привстать, чтобы избежать ранения. Прокси тоже не собирался отступаться. - Тихо-тихо, - угрожающе прошипел Маски, недобро сужая глаза, - не дергайся, крошка. Девушка лихорадочно соображала. Пока он держит нож у ее горла, сопротивляться она не сможет. Отшатнуться ей некуда – прокси стоит вплотную, позади – проклятая оттоманка, с чертовой нестандартной спинкой, которая как ловушка. Поднырнуть под руку, уходя от лезвия она не успеет. Опытный хищник всегда знает, как загнать жертву, отрезав ей все пути к отступлению. - Тим, ну не надо, - Йана постаралась достучаться до него, ее голос чуть подрагивал, - зачем? Наверняка же на охоте ты находишь с кем развлечься… - Конечно, - Маски зло усмехнулся, - но почему бы мне не поразвлечься и дома? Он вдруг схватил ее рукой за шею, больно сдавив. Йана дернулась, хватаясь за его запястье, и нож неглубоко царапнул ее по скуле. На пальцы прокси лениво скользнула тоненькая струйка крови. Райт потянул ее голову к своему лицу, заставив встать с оттоманки. - Такая молоденькая, свеженькая, - рука с зажатым в ней ножом повернулась, и погладила девушку по щеке сбитыми костяшками пальцев. Лезвие опасно близко поблескивало у ее глаз. – Ни ожогов, ни шрамов – ну как тебя не потрогать? – Тим склонил голову, и шепнул в самое ухо: – и наверняка еще целочка… По тому, как Йана трепыхнулась, пытаясь освободиться, прокси с удовольствием понял – угадал. Девушка судорожно выдохнула. За пару секунд паника сменилась отчаянием, отчаяние – страхом, а страх – злостью. Как и в тот раз с Безглазым Джеком, ее тело стало действовать быстрее, чем зашуганный мозг успел отдать команду. Действие в распоряжении Йаны было только одно – универсальный удар всех женщин мира, попавших в неприятную ситуацию. Ухватившись за его же руку, чтобы не потерять равновесие, Йана двинула Маски коленом в пах. Попытка была хорошей. Но в последний миг прокси каким-то звериным чутьем уловил ее намерение, успев чуть отстранить ее от себя и слега согнуть ногу. Колено Йаны скользнуло по внутренней стороне его бедра, но цели все-таки достигло. Удар получился не особо сильным, но Маски хватило. Его лицо исказилось от боли и злобы, он зашипел сквозь стиснутые зубы. Рука на шее девушки на миг разжалась, и она рванулась назад, опрокидываясь на оттоманку, чувствуя, как пытающиеся удержать ее пальцы ногтями обдирают кожу. Тим с рычанием перехватил нож и широким замахом попытался всадить его в грудь строптивой девчонки. Но ярость и боль плохие помощники когда дело касается точности. Йана увернулась, и нож глубоко вонзился в сидушку пропоров обивку. Райт, ругнувшись, попытался выдернуть его, но лезвие на совесть застряло в деревянном каркасе оттоманки. Этих секунд девушке хватило, чтобы поднырнуть мужчине под локоть, вырываясь из ловушки. Распрямившись, она рванула к двери – несколько больших шагов. Ее пальцы уже коснулись прохладного металла дверной ручки, когда ее схватили за ворот расстегнутой рубашки. Выдернуть руки из рукавов она не успела – вторая рука Райта вцепилась ей в волосы, сильно дернув, оттаскивая от спасительной двери. Йана вскрикнула, не столько от боли, сколько от отчаяния – ей не хватило каких-то полшага. Дернув еще раз ее за волосы, Тим грубо, не соизмеряя силы, швырнул девушку на пол. С трудом подавляя в себе ярость, требующую немедленно убить мерзавку, мужчина шагнул к оглушенной жертве. - Вот только дернись еще раз, сучка, - прорычал прокси, переступая через ее бедра, - пожалеешь, что вообще родилась! Йана и не пыталась дергаться – Тим хорошо приложил ее об пол. И сейчас она только глубоко и часто дышала ртом, переживая боль в ушибленной спине, и звон в голове – затылку тоже «повезло» познакомится с пошарпанным паркетом. Четкое осознание реальности вернулось к Йане, когда уже Маски сидел на ней верхом, одной рукой прижимая оба ее запястья к полу за головой. Она судорожно дернула руками, пытаясь высвободить их из хватки. Райт был старше лет на десять-пятнадцать, выше на полторы головы, и тяжелее раза в два. У Йаны просто не было шансов против него. - А ты думала, что сможешь остаться нетронутой? Ха-х! Не я, так кто-нибудь другой тебя обязательно разложит. Девушка почувствовала, как предательски запылали щеки. Она не то, что не думала, что «сможет остаться не тронутой», она вообще не думала об этом. Все ее контакты с противоположным полом не заходили дальше неумелых поцелуев и нескромных объятий. И ей, по неопытности, как-то не приходило в голову, что гормонам совершенно необязательно идти в паре с какими-то личными симпатиями. Йана не задумывалась, что можно быть симпатичной и желанной девушкой, за которой станут ухаживать, а можно оказаться просто самкой, которую захотят покрыть в угоду инстинктам. Возможно, на подсознательном уровне, Йана думала, что перспектива стать крипи, как-то оградит ее от подобных домогательств. Дескать – своих не трогают, по крайней мере, без обоюдного согласия. Жизнь оказалась проще и жестче любых предположений. Звякнула пряжка расстегиваемого ремня, тихо вжикнула молния. Закусив губу, Йана отвернула от мужчины лицо. Просто, чтобы от страха, от смущения и от отвращения не начать упрашивать его, чтобы не трогал и отпустил, прекрасно понимая, что подобное нытье только раззадорит его еще больше. Значит, не зачем унижаться. Но Райт не спешил. Возбуждение, охватившее его, пока он наблюдал за метаниями девчонки, пытавшийся от него спастись, по понятным причинам спало после подлого удара маленькой дряни. Поэтому, он тянул время, возвращая себе нужное настроение. Свободной рукой он сжал ее левую грудь, небольшую, но упругую и очень удобно помещающуюся в его ладонь. Сквозь ткань лифчика чуть сдавил пальцами сосок, заставив девушку тихо всхлипнуть. - А ведь могли бы и по-хорошему, - прошипел Тим, наклоняясь к ее лицу, обдавая тяжелым запахом табака. Сухие обветренные губы коснулись уголка ее рта, и Йану передернуло от отвращения. Тихо щелкнула открывающаяся дверь. Мутный свет из коридора разогнал полумрак комнаты, осветив две фигуры на полу. В проеме стоял мужской силуэт. Райт, продолжая удерживать руки девушки, обернулся и посмотрел на него, слегка напрягшись. - Развлекаешься, Тим? – Раздался голос Брайана, и Маски тут же расслабился. - Немного, - Маски усмехнулся, проведя пальцами по голому животу Йаны. – Хочешь присоединиться? Томас приблизился, задумчиво оглядел почти обнаженную грудь девушки, поймал ее затравленный взгляд. На какой-то, невыносимо долгий и жуткий миг, Йане показалось, что он сейчас согласится. Но Худи качнул головой. - В другой раз, – он посмотрел на Маски. – Застегивай штаны, Райт. Нас Следнер зовет. - Что?! Ты шутишь? - Это не тема для шуток, ты лучше меня знаешь. - Я не слышал зова, - Тим подозрительно сощурился. - Разумеется, - Брайнан криво усмехнулся, бросая взгляд на Йану, которая снова начала трепыхаться, в слабой борьбе за свою свободу, - ты слишком занят, чтобы слышать что либо. Взгляд старшего прокси на миг стал рассеянным, словно он ушел в свои мысли, и тут же его лицо скривилось от боли. Забывшись, он выпустил руки Йаны, поднеся пальцы к вискам. Девушка тут же воспользовалась моментом, и, попыталась выползти из-под похотливого крипи, но он все еще придавливал ее бедра своим весом. - Услышал? – Глумливо поинтересовался Худи. - Черт! – Выругался Райт, так свирепо посмотрев на девушку, словно это по ее вине зов Безликого так чувствительно резанул его по сознанию. Рука прокси с хрустом сжалась в кулак, Йана в испуге замерла – очень сильным было ощущение, что этот кулак предназначен ей. - Ты идешь? – Снова подал голос Брайан. - Или сказать хозяину, что тебе не до него? - Иду, - буркнул Маски, поднимаясь со своей несостоявшейся жертвы, и застегивая джинсы и ремень. Йана тут же отползла прочь, уперлась спиной в треклятую оттоманку, настороженно наблюдая за крипи. Райт подобрал с пола свою куртку и вышел, не оглянувшись. Худи окинул девушку цепким взглядом, и тоже покинул комнату, закрыв за собой дверь.***
Йана сбежала из Дома. Нет, конечно, не «с концами». Просто немного посидела в темной пыльной комнате, потом встала, застегнула рубашку, вытащила свой застрявший в сидении оттоманки нож, вышла в коридор. А потом, вдруг, как шальная, пустилась по коридору бегом, потом – по лестнице, через холл, чуть не сбив с ног кого-то из крипи. И дальше – прочь из Дома, через лес, пока, пока впереди не показались очертания какого-то города. Небо хмурилось, начинал накрапывать дождь. Йана шаталась по улицам незнакомого города, чувствуя, как ее колотит от страха и отвращения. Мысли пребывали в полнейшем сумбуре. Она не представляла, как теперь вернется в Дом. Но и понимала, что кроме Дома возвращаться ей не куда. А потом она увидела человека. Ничем не примечательного, но он зацепил ее взгляд, и Йана осознала совершенно четко – она убьет его. Это был невысокий щуплый мужик, лет сорока, с обрюзгшим лицом практикующего выпивохи. Йана заметила, как молодой крепкий парень в черной футболке с белой надписью «охрана» выставляет его за порог какого-то бара. Мужик вяло ругался, но позволил выпихнуть себя за дверь, явно понимая, что при более активном сопротивлении может огрести не по-детски. Судьба почему-то очень часто бережет таких, позволяя дожить до никчемной, убогой, но глубокой старости. Часто, но не всегда. Приговором несчастному пьянчужке стала его куртка. Кожаная, изрядно потрепанная и потертая, светло-коричневая, очень похожая на ту, что таскал Маски. Йана смотрела в спину человеку, совершенно не похожему на ее обидчика, ни лицом, ни фигурой. Но эта куртка… Убийца чувствовала себя быком, перед которым машут красной тряпкой. Вся бессильная злость на прокси сфокусировалась, вдруг, на этом несчастном куске пошарпанной светло-коричневой кожи. Вспоминалась темная, пыльная комната. И паника, и страх, и отвратительное чувство беспомощности. Бесцеремонные руки, лапающие ее грудь, горячее дыхание, пахнущее резким удушливым табаком, тяжелое тело, придавливающее к полу, похотливый взгляд, и полная уверенность в безнаказанности. Йана смотрела и понимала, что этот жалкий пропойца - не Тим Райт, и похожие куртки абсолютно не обобщают их. Но… она прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Все чувства, вызванные этим унизительным происшествием, легко проецировались на этом человеке, в светло-коричневой куртке. Проецировались, будто уходя из нее, и втягивались в этот кусок кожи и в его владельца, оставляя Йане блаженную пустоту, равнодушную память, и сухое понимание – этот человек ни в чем не виноват перед ней, но это не имеет значения. Она шла следом за пошатывающимся человеком. Дождь моросил уже во всю, и улицы были достаточно пустынны, но надо было выбрать момент. Влажные осадки вымочили ее волосы, пропитали насквозь рубашку, и охладили голову. Она ждала, неторопливо бредя за обреченным человеком. Мужичок шел, пошатываясь, что-то бормоча себе под нос, совершенно не обращая внимания на поливающий его дождь. Он ругался и грозил кому-то кулаком. Потом остановился и свернул в небольшой проулок между домами. Йана последовала за ним. Пьянчужка зашел в тупик, уперся одной ладонью в кирпичную стену, второй стал возиться со своими штанами. К шелесту дождя добавилось журчание лишней жидкости, сливаемой пьянчугой. Тот стоял, покачиваясь, задумчиво глядя на желтоватую струю, и совершенно не замечая подходящей со спины фигуры. Йана опустила ладонь на рукоять верного ножа, но взгляд ее упал на кусок арматуры, валяющийся тут же, в переулке. Небольшой, длинной короче ее руки и толщиной чуть больше указательного пальца. Убийца ухмыльнулась, и, оставив нож, подобрала металлический прут. Дождь шелестел, гася все звуки. Мелкие капельки скатывались по светло-коричневой коже куртки. Мужик закончил отливать, кое-как поправил штаны, и обернулся. Он не успел разглядеть, кто стоял перед ним. На его лоб с размаху опустился тяжелый металлический прут. Мужчина упал на мокрый побитый асфальт. Сознание он не потерял, но боль от удара ослепила и оглушила его. Кровь залила глаза. - А-ааа!.. – Безнадежно прохрипел он, когда прут опустился на него второй раз, угодив куда-то в плечо. Сквозь кровавую пелену он увидел девушку. Совсем молодую, но с холодными и какими-то мертвыми глазами. Она замахнулась куском арматуры и снова ударила человека по голове. Йана не отрываясь смотрела на светло-коричневую куртку, вновь и вновь нанося удары. Мужчина даже не попытался сопротивляться. Она разбила ему лицо, превратив его в кровавую маску. Перебила руку, которой тот попытался загородиться. Она била и била, пока не онемела ее собственная рука. Тело у ее ног уже перестало содрогаться и издавать какие либо звуки. Арматура со стуком выпала из ладони. Дождь усиливался. Йана смотрела, как дождевая вода размывает кровь по растрескавшемуся асфальту, окрашивая прозрачные лужи в розовый цвет. Жидкая разбавленная кровь вызывала ощущение легкой брезгливости. Весь страх, вся нервозность ее отступили куда-то на второй план. Йана стояла над забитым насмерть человеком, и ощущала странное удовлетворение, разливающееся по телу. Она снова убила, снова отняла жизнь. Причем жизнь не ту, которую хотела. Но почему тогда так хорошо? Откуда это удовлетворение? Йана мотнула головой, рукой отбросила с глаз мокрые волосы, и, не оглядываясь на свою жертву, вышла из переулка. Дождь разогнал с улиц прохожих, поливаемый водой городок казался пустынным и необитаемым. Только редкие машины, проезжающие по улицам, нарушали эту иллюзию. Йана постояла, подставив лицо частым прохладным каплям. Она ощущала странное, противоестественное спокойствие. Ушла паника от осознания собственной беспомощности и слабости, ушел страх неизбежности. Йана облизнулась, слизывая с губ дождевую воду, и неторопливо побрела по улице, позволяя дождю вымачивать себя до последней нитки.