По осколкам своей Искры

Хеней опасливо повернула голову в сторону той развилки, из которой она недавно убегала: вдалеке коричневым пыльным пятном отпечатался завал. Ещё дальше — насмешливое жужжание оповещало о присутствии скраплетов. Из оружия два плазменных бластера, но Шоквейв в целях своей безопасности ограничил их мощность хирургическим путём. А зачем она вообще должна спасать эту ржу? Тем более жертвуя собственным активом?! — Фем воздержалась от острого желания ударить кулаком по какому-нибудь предмету. Обида, злость и собственная боязнь остаться одной душили и раздражали. Как Хеней не противилась самой себе, она мрачно осознавала, что без Шоквейва долго не протянет, а даже если и останется в живых, то медленно сойдёт с ума. — Оплавок, — с чувством процедила сквозь денты автоботка. Обычно выучка и должное воспитание не позволяли ей подобно выражаться, но сейчас можно. Бешенство не поднималось из глубин Искры, а хотелось. Кажется, она так и не сможет ощутить подобного. Страх явно не желал покидать мыслительные процессы автоботки, поэтому все планы по спасению десептикона создавались с учётом данной эмоции. Выходило не очень, потому что шум от разгребания завала может привлечь скраплетов, а эта часть входила во все алгоритмы. Хорошо бы было отвлечь маленьких паразитов, но средств массового поражения с собой не имелось, да и вообще любой взрыв мог спровоцировать очередной обвал. Хеней возможно и не отказалась бы присоединиться к Великой Искре, но уж точно не в зубках обжорливой мелкоты или с чувством того, как её расплющивают тонны металла. Может… всё-таки попробовать создать ещё один обвал? Тот, который сможет отгородить её и Шоквейва от основного помещения? Идея казалась безумной и неправильной, основанной на банальной удаче, но другого выхода-то не было. Хеней прикрыла на миг окуляры, вслушиваясь в звуки шахты. Она себе этого точно не простит… Автоботка поднялась и бесшумно заскользила по поверхности ближе к примерному местонахождению десептикона. На стенах мельтешили голубые яркие точки: её пока не заметили, так как она почти полностью скрыла своё электромагнитное поле. Хеней зашла за обломок, ржавчина на котором приобретала слегка золотистый цвет от света её окуляров. Чтобы не создать лишнего шума, автоботка не стала брать кусок металла с поверхности, а пожертвовала кристаллизованным энергоном из субкармана — в этом была часть плана. Программы просчитывали, под какой траекторией надо кинуть светящийся драгоценный кристалл, чтобы скраплеты не засекли автоботку, но заметили предмет. Замахнувшись, Хеней отправила в полёт небольшой кусочек, что привлекло внимание неразумных существ, но ведь это только начало… Пока скраплеты собрались в кучку около непонятной для них вещи, автоботка взвесила на манипуляторе более массивный кристалл и трансформировла с тихим щелчком манипулятор в бластер — звукоизоляторы тоже были нещадно заблокированы учёным. Судя по данным сканирования и высчитанным вероятностям, должно получиться, но Хеней сразу подготовила себя к худшему. Фем вышла из-за своего укрытия и метнула энергон, через доли секунды поражая его плазменным лучом — о промахе даже не шло и речи — сразу падая на холодный жёсткий металл. Все эти действия не отняли и половины клика времени: раздались взрыв и грохот обломков. Широкий проход наполнился пылью и скрежетом, предсмертными повизгиванием скраплетов, не успевших уйти с точки падения, и лёгкой дымкой возгорания энергона. Обвал произошёл слишком далеко от автоботки, и всё-таки смог отгородить её и Шоквейва от той развилки — по крайней мере так сообщали системы эхолокации. Пылевое облако, казалось, распространилось на вообще всю шахту. Хеней пришлось отключить вентиляцию, чтобы в системы не попали все те взвеси, находящиеся в воздухе. Она медленно поднялась и сделала несколько шагов, аккуратных, чтобы не споткнуться. Пришлось обползать каждый метр, так как сканеры не брали тонны металла, эхолокация здесь не помогала, слишком много предметов — не было возможности обработать данные. Шоквейва нигде не было. Хеней уже и вправду собиралась пойти прочь из этого отвратительного места, принесшего ей столько потрясений. Автоботка отстукивала по обломку, на котором она устроилась в горестной позе, непонятный, тихий ритм, когда перед оптикой поплыли строчки данных с сенсоров, зафиксировавших слабые всплески чужого ЭМ-поля. Фем даже не сразу сообразила, что это, собственно, такое. Сложно было определить в огромном клубке эмоций основные, что вводило в ступор, поэтому снайпер не бросилась в первые же клики спасать десептикона. Хеней сжала ладонь в кулак. Сейчас она может стать окончательной предательницей или попытаться сбежать. В Искре был шлак. Маленькая, хрупкая и выгнившая изнутри… Или всё-таки ещё живая? Хеней перебирала свои страхи, пытаясь определить собственные цели и желания. Это напрягало, давило, раздражало и разъедало словно кислота. Она… не знала. Слишком неуверенная и слабая. Почему она до сих пор жива? Несколько глифов, информирующих о мощности излучения чужой Искры загорелись красным. Автоботка сделала свой выбор. Резак, предназначением которого была распилка энергоновых кристаллов, с трудом брал металл, и если бы не ржавчина, в этот раз оказавшейся спасительной для десептикона, то Хеней чисто физически не смогла бы поднять подобные глыбы. Медленно, с терпением реально поехавшей процессором, автоботка отрезала куски и переносила их в стороны, дабы расчистить себе путь. Для охлаждения систем от физических действий на гране возможностей пришлось запускать вентиляционные системы и попутно задыхаться пылью. Но снайпер терпела: в глубине виднелся развороченный манипулятор Шоквейва. Учёному крупно повезло. Все внутренние системы спасла толстая броня, хотя в тех местах, где её всё-таки раздробило, обильно текущий энергон из разорванных магистралей мог ознаменовать гибель. Хеней провела ладонью по фиолетовым пластинам и почувствовала под ладонью зазубрину. Фем как будто шарахнуло разрядом, когда до неё дошла суть проблемы. Она стала остервенело стряхивать крошево осколков со спины и наконец увидела жуткую рваную рану. На краях, словно капель, висели бусины энергона. Стиснув денты, автоботка с большим трудом вытянула из креплений одну из пластин, чтобы увидеть гидравлику, покрытую голубой жидкостью. Этого она и боялась. Не считая того, что уже произошло. Хеней искренне ненавидела всё, что связано с внутренним устройством кибертронцев, а медицину — вдвойне, но она от Искры сейчас благодарила предусмотрительного друга, заставившего в свое время закачать чуть больше, чем стандартные сводки, устанавливаемые вместе с прошивкой. С трудом приподняв корпус десептикона, она подключилась к медицинским разъёмам, чтобы перекрыть токи энергона, которые шли по повреждённым магистралям. Далее пришлось вычищать системы от топлива… и Праймаса ради, это едва не стоило Хеней искрового приступа. Снайпер перевернула Шоквейва на спину и всмотрелась в погасшую линзу — повреждений вроде больше не было. А вдруг, когда он очнётся, то убьёт её, ведь она тогда спровоцировала рой? Хеней передёрнулась и постаралась думать о чём-то другом. Правда, в такой обстановке никакие нормальные мысли, кроме мучительного деактива, утопии и прочих ужасов, не лезли. Фем оглянулась по сторонам и услышала скрип — стало страшно. Очень. Весь маленький корпус напрягся, словно тетива лука. Находиться одной в этой пещере автоботке не прельщало, поэтому ещё раз вздрогнув от повторившегося скрипа, она дёрнула током учёного по антенне, чтобы привести в сознание. Шоквейв очнулся не сразу, и минуты ожидания были для Хеней пыткой — она даже окуляры закрыла. Учёный замигал линзой и дёрнул разбитым манипулятором. Из вокалайзера вырвалось болезненное хрипение. Сканирование повреждений проходило непростительно долго, а ситуация вообще выходила на редкость паршивой — Шоквейв не отдавал предпочтение подобным фразам, но как-то иначе охарактеризовать происходящее не мог. Он со сдавленным рыком медленно сел и опёрся о ближайший обломок. Разрыв на спине отозвался волной чистой боли, поэтому пришлось блокировать участок нейросети. — Твоё действие относительно моего спасения нелогично, — вокалайзер отвратительно скрипел, и Хеней зажмурилась от фантомного ощущения отрывания антенн на её шлеме. В ответ на констатацию сего малорадостного факта фем лишь уныло кивнула. — Причины? — Надбровные дуги автоботки удивлённо поползли вверх: с каких это пор учёному интересны обоснования её действий? — Тебе не понять, ты же логик, — Хеней сама себе не верила, что завидует Шоквейву. Десептикон аккуратно поднялся на ноги и втянул в вентсистемы воздух — стало совсем чу-чуть легче. Оставаться здесь было небезопасно, и подвергать себя деактиву Шоквейв не собирался. Шатало учёного страшно, гироскопы после такого падения сбоили и сходили с ума, в процессоре образовалась непонятная мешанина, половина сигналов не поступала или не кодировалась, перед окуляром тоже иногда шли помехи. Хеней осмотрела жалкого на вид сейчас Шоквейва. Она старалась не думать и действовать холодным расчетом, твердившим выбраться отсюда побыстрее, но состояние десептикона этого не позволяло. Автоботка с какой-то дрожью скользнула десептикону под манипулятор, увенчанный одним из самых опаснейших оружием, и поддержала за талию — она могла взять чуть выше, но побоялась задеть рану. Шоквейв не оттолкнул и позволил себя направлять, будь у него чувство десептиконской гордости, то поступил бы иначе, но эмоции — не его стезя. Картина выходила настолько смехотворной, что Хеней еле подавляла шальную улыбку: она, едва доходившая учёному до грудной секции, вела его. Если бы десептикон не был повреждён, то они прошли подобное расстояние за пару кликов максимум, а сейчас этот путь превращался в бесконечность. Но они справились. Шоквейв допустил автоботку к своему сабспейсу и позволил ей взять некоторые медицинские инструменты, чтобы хоть немного восстановить манипулятор — иначе подняться отсюда он уже не сможет. Хеней с нескрываемой гримасой отвращения и жалости ковырялась в чужой гидравлике. Как бы того она не хотела, но поверхностный ремонт разрыва на спине тоже пришлось производить — Шоквейв обосновал это тем, что в другом случае он не будет способен трансформироваться, не нанеся себе ещё больше повреждений. Хеней уже заваривала пластины, когда её осенила мысль о том, что учёному необходим энергон, но когда она глянула на фейсплет своего товарища по несчастью, то едва не засмеялась, хотя горький осадок жалости остался на Искре. Десептикон после починки выглядел более менее живым. Энергон единогласно было решено забрать в следующий раз. Хеней посмотрела на слегка прояснившееся небо и неожиданно для себя натянуто улыбнулась. Возможно, Шоквейв убьёт её, но не сегодня. Не сегодня.