Быть человеком

Эндерс принял помощь Тая с восхождением на нужный этаж, но стоило вблизи замаячить двери квартиры, он оттолкнул брата в сторону. Если он заходит сюда в последний раз, то должен сделать это сам. Такое чувство, что он был дома сотни лет назад. И тогда самой большой его проблемой была возможная жизнь без Дон. Теперь же Дон стояла рядом, а его ждала возможная смерть. Он хорошо знал план действий. Дождаться отказа сердца и, когда Браги свалит, воспользоваться палкой, чтобы вернуться назад. С виду звучало оптимистично, но он подозревал, что шансы на удачу довольно малы. Они просто не знали, хватит ли силы Мишель и на оживление, и на лечение, чтобы он тут же не окочурился заново. Он мог выжить. И с равным же успехом мог умереть. Сначала Эндерс хотел остаться в гостиной, но Мишель уверенно подтолкнула его к спальне и велела лечь в кровать. Мужчина подчинился, устроившись поудобнее и наблюдая, как брюнетка устанавливает небольшой переносной кардиомонитор. Затаив дыхание, он смотрел на экран, ожидая, что что-то изменилось. Ожидая чуда (при условии, что он бы в них верил). Но всё было по-прежнему – та же слабая и слегка убыстренная частота, что и в госпитале. Никаких изменений. Никакой ошибки. - Сколько? – спросил Майк. Все Джонсоны толпились в спальне, вызывая у Эндерса неприятное чувство, что они пришли только чтобы дождаться его смерти. Грубо было такое говорить, учитывая, что братья на самом деле хотели помочь. И все-таки он очень предпочел бы остаться один, наедине с Дон. - Сложно сказать, - Мишель мрачно смотрела на монитор. – Несколько часов. Может сутки. - Можно начинать заказывать еду на дом, - попытался пошутить Эндерс скрипучим голосом. – Мы здесь надолго. Никто не отреагировал. Все смотрели друг на друга или по сторонам, избегая истинную проблему – умирающего человека. - Я серьезно, - попытался еще раз блондин. – Идите, устраивайтесь поудобнее. Не то что бы вы… уже не… - он вдруг закашлялся, пытаясь сделать вдох. Мишель отреагировала оперативно, хватая и надевая на него кислородную маску и открывая краник на полную. Пока Эндерс рвано дышал, она взяла подушку с другой стороны кровати и подложила ему под ноги, чтобы кровь поступала в мозг – это повышало шансы остаться в сознании, пока сердце не откажет и… - Идите, - снова повторил он, восстановив дыхание. – У меня нет желания умирать у всех на виду. - Давайте, идите, - попросила Дон, беря ситуацию в свои руки. – Можете подождать в гостиной или уходить, мне всё равно. - Мы посидим в гостиной, - сказал Майк, - но Эндерса не бросим. Блондин со всем присущим ему чувством такта подождал, пока их не оставят, и только потом громко фыркнул. - А еще не так давно… он только и хотел, что… оставить меня умирать. - Молчи, не трать силы, - негромко сказала Дон, присев на край кровати. - Ну знаешь… чем быстрее… с этим покончим… тем же лучше, - отозвался он флегматично, заставляя девушку поёжиться. - Мы можем ошибаться. - Нет, всё пройдет на высшем уровне. “Ты этого не знаешь”, читалось в глазах, но Дон молчала, взяв его за руку. Их пальцы крепко переплелись, и Эндерс наслаждался теплом чужого тела. - У тебя руки холодные, - мягко заметила она. - Я как бы умираю. - Прекрати. Просто прекрати. Я и так это знаю. Но может перестанешь это повторять каждые пять минут? - Прости. - Я просто… я не знаю… мне слишком сложно такое принять. Вся моя жизнь за неделю перевернулась с ног на голову, и я уже ничего не понимаю. - Если я не выживу… - Не говори так, - умоляюще прервала Дон. Под глазами запали круги. - Выйди к ним, - предложил Эндерс. – Тебе нужно развеяться. - Я тебя не оставлю. - Со мной сейчас не очень весело сидеть. - А вдруг ты… и никто не услышит? Эндерс кивнул на кардиомонитор. - Поверь, вы услышите. К тому же пройдет еще пара минут, пока Браги не свалит. Иди. Посиди с ними. Я хочу вздремнуть. Дон хотела было возразить, но решила не спорить. Все слова уже были сказаны. Она еще раз быстро сжала его руку и вышла. Что ожидало её в гостиной? Выяснять не хотелось, но больше идти было некуда. Она сделает это ради Эндерса. Остальная семья рассредоточилась по всем сидячим поверхностям комнаты, время от времени перебрасываясь неловкими натянутыми фразами. Увидев Дон, сидевший в кресле Олаф быстро вскочил и предложил ей место. Она не стала отказываться, безмолвно падая на сидение. Воцарившееся молчание прервал стук в дверь, и вскоре к ним присоединилась подвижная веселая женщина с длинными темно-каштановыми волосами. - Я же не опоздала? – слегка расстроенно поинтересовалась она у всех присутствующих. - К сожалению для вас, нет, - резко отозвалась Дон. Олаф сконфуженно посмотрел на дам. - Ты видимо не знакома с Ингрид, да? Она еще один наш оракул! И поможет нам с… ну ты знаешь. Дон покрепче обхватила себя за плечи, не поднимая взгляд, но тут Ингрид радостно просияла. - Ты наверное Дон! Я всегда надеялась, что Эндерс в итоге угомонится. О… а ваша дочка будет настоящей красавицей! - Наша… - девушка замерла. – Наша дочка? – рука инстинктивно потянулась к животу. - Я же оракул, - напомнила Ингрид, лукаво подмигивая. - Ну да… конечно… - она не стала ничего уточнять, просто приняла, как факт. От новой информации стало немного легче. Теперь Эндерс должен выкарабкаться. Просто должен. - Как чудесно, - улыбнулась богиня. - Обязательно скажи ему об этом, - сказал Олаф, делая глоток пива. – Даже если сама забудешь, то… - Погоди, ты про что? – не поняла Дон. – Забуду про что? В комнате повисло молчание. - Никто ей не сказал, - прошептал Тай. - Что не сказал? – начала кипятиться девушка. – Что еще вы мне не рассказали про богов? - Тут скорее дело в том, что происходит… когда перестаешь быть богом…

~~~

Оставшись в одиночестве, Эндерс так и не смог заснуть. Он пытался, но сон, казалось, избегал его. Ему было холодно, в горле совершенно пересохло, но Мишель запретила пить и есть до тех пор, пока его не воскресят. Он честно не понимал причины – если случайно подавиться, так оно же быстрее будет, разве нет? Чем скорее этот кошмар прекратится, тем скорее он сможет вернуться к нормальной жизни. Если его жизнь вообще можно считать нормальной. За окном темнело. Эндерс видел, как дневной свет за шторами постепенно тускнеет, переходит в ярко-золотой, затем в оранжевый, и медленно угасает вовсе. “Если бы это был фильм”, подумал он, “то сейчас было бы самое время умирать.” Но он не умер. Монитор продолжал монотонно пищать, ужасно его раздражая. Кто-то тихонько отворил дверь. Сначала мужчина подумал про Дон, но силуэт принадлежал не ей. Тай. Понимая, что глупо так поступать, Эндерс все равно тут же закрыл глаза и притворился спящим. Тай постоял немного в проходе, вздохнул и присел на краешек кровати. - Привет, братишка, - тихо сказал он. – Ты меня наверное сейчас не слышишь, но… просто на случай, если… ты не выживешь… я хотел кое-что сказать, - он закусил губу, собираясь с силами. – Когда Майк сказал, что ты заставил меня забыть Дон, я был… в бешенстве. Даже хотел тебя убить. Я думал, ты планировал затащить ее в койку или наказать меня за то, что я отказался от бога, или потому что… черт… может ты просто посчитал это забавным. Но потом… я встретил Джули… и увидел вас с Дон вместе и… я не знаю. Я просто хотел сказать, что не считаю тебя подонком. Ты не всё время такой. И если Иггдрасиль не сработает… мне тебя очень будет не хватать. Он еще целую минуту сидел в полной тишине, заставляя Эндерса задуматься, стоило ли подать какой-то знак, что он всё слышал и согласен с вышесказанным. Но молчание никто так и не нарушил. Тай резко поднялся и быстрым шагом покинул комнату, оставляя брата в темноте. В какой-то момент ему показалось, что он все-таки заснул. Сказать было сложно. Мир расплывался, выглядел почти двухмерным, заставляя только желать, чтобы все побыстрее кончилось. Ему становилось скучно. Через несколько минут дверь снова открылась, и снова он подумал на Дон. И снова – это была не она. В неуклюжей нескладной тени легко узнавался его младший брат. - Привет, - глухо сказал Эксл. – Эм… блин, ты там ведь еще не умер? Нет? Хорошо… Эндерс слышал, как он копошится в темноте, запихивая руки глубоко в карманы, как он обыкновенно делал при волнении. - Слушай… Я просто хотел сказать, что не виню тебя. За Гайю. И… нет, вообще ни за что не виню. Я знаю, что Хелен убили не из-за тебя, и что Идунн не из-за тебя переселилась в Гайю. Я знаю, что ты не хотел с ней спать. Она всё объяснила… вроде как. Я не могу до конца этого понять, но верю ей… и тебе, раз ты говорил, что ничего не мог поделать. И… я считаю тебя хорошим братом. Честно. Поэтому… не умирай, хорошо? Последующая тишина была еще более неловкой, чем с Таем. Эксл нервно прокашлялся. - Ну, ладно… Я тогда пойду наверное. Никто не заставлял меня приходить, если тебе интересно... Хотя… думаю, неинтересно. Ну... пока, - он закрыл за собой дверь, и Эндерс наконец смог выдохнуть. Он не знал, что думать, что чувствовать. Ему было холодно. Он устал. Голова кружилась. Неизвестно, сколько прошло времени. Может один час, а может и несколько. Когда он опять пришел в себя, за окном всё еще было темно. В комнате кто-то стоял. О нет… - Привет, - Майк уже несколько лет не говорил с ним таким ласковым голосом. – Я знаю, если бы ты был в сознании, то наверное бы решил, что я пришел над тобой поглумиться, что я радуюсь твоей скорой смерти, что… я надеюсь, что ты так и останешься мертвым. Ты наверное думаешь, что я тебя ненавижу. Он подвинулся ближе к кровати, и Эндерса иглой пронзил резкий, иррациональный страх, что его сейчас ударят. - Я вот что тебе скажу, - печально продолжил Майк. – И это следовало сказать много лет назад, но я молчал… потому что не мог признать перед самим собой. Я знаю, что ты не принуждал Вэл спать с тобой. Твои силы работают… работали не так. Ты мог её подтолкнуть только если она сама хотела. А она хотела… И еще я знаю, ты просто хотел помочь. Твой идиотский мозг и правда считал, что так поступить было правильно. Хоть ты всё и сделал только хуже, но… хотя бы пытался. Я никогда тебя не ненавидел, Эндерс. Я только злился, но не ненавидел. Я бы хотел, чтобы всё обернулось по-другому. Ты доказал, что можешь быть порядочным человеком, если захочешь. Закончив свою длинную речь, Майк быстро развернулся и вышел. Дышать стало труднее, даже с кислородной маской. Эндерсу казалось, что он только что пробежал марафон. Дверь снова скрипнула, и свет из гостиной обрисовал на стене тень. На секунду ему показалось, что это сама смерть пришла по его душу, но это оказался всего лишь Олаф. Его дед до сих пор был одет в свободную футболку и пляжные шорты, но что-то поменялось в его позе, появилась тяжесть. Он долго стоял подле Эндерса, вглядываясь в кровать, словно хотел отпечатать в памяти каждую мельчайшую деталь. Раз или два казалось, что он вот-вот заговорит. Но в итоге дед только покачал головой и прошептал: - Никто не должен видеть, как умирает его внук. После Олафа наконец-то пришла Дон, усаживаясь рядом. - Который час? – тихо спросил он. Голос ослаб до шепота. Всего после двух слов наступила одышка. - Не знаю, - Дон казалась напряженной. Эндерс понял, что её трясет. - Ты что, плакала? - Ты знал? - Про что? - Что я тебя забуду, - она выглядела несчастно. – Про это ты мне никогда не говорил. Я забуду, кто ты такой! - А… это… Черт. Черт! Почему это совсем вылетело из головы? - Да! Это! Как ты мог забыть упомянуть такую важную деталь?! Эндерс догадался, что он был не первым, к кому она обращалась с этим вопросом. - Всё будет в порядке. - Не будет! Разве не понятно? Я в любом случае потеряю тебя! Умрешь ты или вернешься, я не буду о тебе иметь ни малейшего представления! И наша дочь так и не узнает своего отца… - Наша дочь? - Ингрид сказала, - она шмыгнула. Эндерс задумался, стоит ли сейчас говорить, что Ингрид редко бывает права. - Дон, - медленно начал он, чтобы девушка прислушалась. – Если я вернусь и ты меня забудешь… всё будет хорошо. - Не будет. - Ты уже однажды влюбилась в меня, разве нет? Влюбишься еще раз. Дон сгорбилась, спрятав лицо в ладони, и заплакала. - Это наверное первая дельная вещь, которую мне сказали за этот вечер, - всхлипнула она. - Пойдем поближе, - произнес он, пытаясь похлопать по матрасу, но, черт, руки уже отказывались функционировать. – Полежи со мной. Она послушалась, осторожно отодвигая проводки от монитора в сторону. - Мы справимся со всеми трудностями, - прозвучало фигово даже по его мнению, но лучшего он придумать не мог, а говорить становилось труднее. - Если бы только я не убежала от тебя после рассказа про богов. - Я бы и сам на твоем месте убежал. Да еще бы и не вернулся. Дон негромко хихикнула. - Я подумала… Не знаю, что я подумала. Не это точно. Я надеялась, что наконец-то у нас всё налаживается, а тут такое… - У нас правда всё наладится. - А может и нет, - её глаза влажно поблескивали в темноте, и Эндерс понимал – вне зависимости от того, что он скажет, это её не успокоит. Даже если бы он все еще был богом поэзии, то не смог бы подобрать нужных слов. Они лежали вместе, прижавшись друг к другу, отчаянно желая просто быть рядом, пока Эндерс не отдохнул достаточно, чтобы снова заговорить. - Я кое-что собирался сделать. До того, как всё это началось. Вечером на фестивале. - Что? - Открой комод. Дон встала с кровати и подошла к нему, ожидая дальнейших указаний. - Поищи в верхнем ящике. - Тут одни трусы. - Посмотри под ними. Эндерс прикрыл глаза, вслушиваясь в шорох одежды, и испустил тихий взволнованный вздох, когда она нашла маленькую коробочку. - Бог мой… - Дон даже не смогла сдержать довольного смешка, снова укладываясь рядом с ним. - Как я и сказал… мне помешали, - продолжил блондин. – А сейчас вроде… момента лучше не подыскать. - Я согласна, - прошептала девушка. По щеке, поблескивая в тусклом свете комнаты, скользнула слезинка. - Ты наверное… должна сама его… надеть… - конечности налились свинцом, на груди, казалось, сидел слон. – Теперь… точно меня не забудешь. - Не надо, - на лбу появилась морщинка. – Не надо напоминать, что я в одну ночь стану и невестой, и вдовой. - Ладно, - сил спорить больше не было. Каждый вздох отдавался колотьем – знак, что ему осталось недолго. Эндерс и Дон обменялись взглядами – они оба это знали. - Когда это случится, я буду рядом, - пообещала она. – Я не дам тебе умереть одному. - Я и не сомневался. - Я тебя люблю. - Не совсем то, что надеешься услышать на смертном одре… Больше поддерживать разговор он не мог и развернулся к Дон в надежде, что она будет последним, что он увидит. Скоро зрение начало отказывать, внешний свет стал тускнеть, а звуки – доходить как сквозь вату. Тяжесть в груди переросла в острую боль, перед глазами заплясали черные точки. - Дон… - просипел он, боясь, что сил привлечь ее внимание может не хватить. – Началось… Она расплакалась уже в открытую, обхватив его так крепко, словно объятия могли удержать его на этом свете. “Это к лучшему”, продолжала повторять она себе, как заведенная, даже когда черты лица блондина исказились в агонии и сердце начало отказывать. “Это к лучшему.” Кардиомонитор заверещал, издавая тонкие истеричные гудки, которые никак нельзя было истолковать по-другому. В три часа ночи Эндерс умер. Ответная реакция последовала без промедлений. Остальные ожидали зловещего звоночка смерти весь вечер, и в их движениях не было ни колебания, ни паники. - В сторону, - резко скомандовала Мишель, забегая в комнату с длинным посохом в руке. – Отойди от него! Дон послушно скатилась с кровати, прямо в успокаивающие объятия Ингрид, и все, задержав дыхание, стали ждать. А потом началось… Из центра его груди поднялся светящийся сгусток энергии, красный и потрескивающий. Уши Дон наполнил неземной вой, в маленькой спальне словно разбушевался сильнейший ураган. Грудь сковало обручами страха. Ингрид прикрыла девушку руками, а Олаф встал между ними и кроватью, пока разгневанный бог не покинул тело Эндерса и не растворился. - Это всё? – слабо пробормотала Дон, выдыхая. - Почти, - уверила Ингрид, но они обе знали, что самое сложное еще впереди. Мишель положила руки на посох – зрелище, которое не очень воодушевляло. И эта штука должна спасти Эндерса? Какая-то деревяшка? Дон повернулась к оракулу с вопросом на губах, и та, зная, что тревожит девушку, кивнула. - Он работает, поверь. Ладони Мишель заполыхали лучистым белым светом, лицо прояснилось. Она отпустила палку и положила руки Эндерсу на грудь. Джонсоны, Ингрид и Дон – все ждали. И ждали. И ждали. Прошла почти минута. У Дон начала кружиться голова. Почему ничего не происходит?! Оракулы беспокойно переглядывались между собой, и от этого паника овладевала ей всё больше. Пока Эндерс вдруг не закашлялся и не сделал глубокий вздох. Дон бесцеремонно отпихнула Ингрид и кинулась на кровать, изо всех сил прижимая блондина к себе. Из глаз текли слезы. У обоих. - Ты в порядке, - прошептала она наконец, отодвигаясь, чтобы лучше осмотреть его. – Как себя чувствуешь? - Вроде… так же, но… лучше, - Эндерс нахмурился. – Погоди… Ты помнишь меня! Дон широко раскрыла глаза. - Да…. Да! Помню! Не знаю, почему так… - О, - Ингрид хлопнула в ладоши. – Ну, конечно! Ребенок! - Что? - Внутри тебя есть частица Эндерса, - пояснила она. - Фу, - скривился Эксл. - И что теперь? – спросила Дон, отказываясь верить, что они так легко отделались. – Это всё? Вы больше ничего мне не забыли сказать? - Нет, - с улыбкой подтвердил Олаф. – Теперь осталось только перетащить Фригг в Гайю и отправиться в Асгард. Прости, Эндерс, без тебя. - Не страшно, - отмахнулся тот. - Я всё равно туда не собирался. - Значит, всё закончилось, - не то спрашивала, не то утверждала Дон, уткнувшись ему в шею. - Всё закончилось.