Точка отсчета.

Последующую неделю Хината не появляется в школе. Как объясняет обеспокоенная Сакура, Хьюга заболела, а потому ее по настоянию семейного врача оставили дома под надзором многочисленного штата слуг. Правда, кажется, те решают обеспечить Хинате абсолютно полный покой, поскольку девушку не подзывают даже к телефону, ссылаясь на ее недомогание. При попытке связаться с Хинатой по мобильной связи равнодушный женский голос извещает о недоступности абонента. Стоит ли говорить, что попытки навестить подругу лично успехом у Сакуры и Ино не завершаются. Доводы, что общение с друзьями ускоряет выздоровление, определенно не действуют и к обсуждению не принимаются. Ни к чему не приводят и попытки поговорить с младшей сестрой Хинаты – Ханаби. Та лишь хмуро отмалчивается, косясь куда-то в сторону, словно Харуно и Яманака спрашивают вовсе не ее, а кого-то постороннего и, очевидно, невидимого. Позже Ино сокрушается насчет воспитания Ханаби и недоумевает, как сестры могут быть настолько разными. Саске не верит в болезнь Хинаты, пусть даже и понимает, что такое вполне возможно, а не входит в разряд чего-то невероятного. Но зачем сажать девчонку в этот вакуум, что больше напоминает домашний арест, а не карантин? Зачем перерезать все нити доступа к ней? Неужели боятся, что она вновь надумает убежать, но уже с помощью друзей, или в наказание, вынесенное отцом, держат взаперти? Или и то, и другое? И Саске не может не думать, как она? То ли чувствует странную ответственность, то ли что еще – самому не разобраться. Обычно чуждое Учихи чувство вины словно забралось куда-то в дальний угол сердца, откуда его не вытряхнуть и не достать, и уже оттуда точит. Вдруг - или даже наверняка - против Хинаты сыграл факт нахождения рядом с Саске наедине и ночью. Репутация Учихи не из лучших, хотя он и сам не пытается избавиться от этого своеобразного шлейфа, сотканного, впрочем, не только из домыслов и слухов... Кто в такой ситуации будет слушать оправдания, подтвердить которые нечем? За неделю отсутствия Хинаты Саске не то, чтобы старается, но делает первые шаги в общении с Наруто. Тот, если и не понимает подобной инициативы от обычно игнорировавшего его Саске, то высмеивать Учиху не торопится, ведет себя, как ни в чем не бывало, принимая происходящее как должное. Наверняка ведь что-то соображает, но скрывает сей факт за идиотской улыбкой. Но Саске за то даже благодарен. Только ловит недоумевающий взгляд Сакуры, которая точно не ожидала от Учихи какой-либо лояльности в сторону Узумаки. Тем не менее, Саске уверен, что Харуно будет только рада факту их с Наруто хоть какому примирению, вполне может, временному и весьма хрупкому. Отношения, словно стекло, разбить их ничего не стоит, собрать по кусочкам – крайне сложно, правда, все равно они никогда не будут прежними. Остается только постепенно, шаг за шагом, двигаться вперед, избегая острых краев осколков, которые с особой тщательностью пытаешься склеить между собой… …Вечером в субботу впервые за долгое время Саске остается дома, который, как и прежде, кажется пустым, но отчего-то хочется побыть одному без всяких прилипал под боком. Прежняя компания не понимает, отчего Учиха как будто бы их избегает, но Саске того и не требует. Ничего объяснять и оправдываться за свои решения Учиха не намерен, впрочем, как всегда. Захочется – придет, а пока нет никакого желания видеть эти приевшиеся лица. Более того, в ту ночь, которую Саске провел с Хинатой, или же на последующее утро, но Учиха умудрился потерять мобильный телефон. Однако сокрушался о том не долго. Хороший способ забыть некоторые контакты и самому стать таковым для не особо угодных, крайне надоедливых и не понимающих слов личностей. Хоть на какое-то время. Правда, куртку он не терял. Та осталась у Хинаты, когда ее забрал Неджи. И тут Саске понимает, что телефон он тоже не терял. Тот ведь был в кармане куртки, куда Учиха лично сунул его после разговора с последней девчонкой в длинном списке бывших пассий. И пусть надежда на то, что ему, во-первых, ответят, во-вторых, что телефон умудрился не разрядиться, ничтожно мала, тем не менее, Саске набирает знакомые цифры. Чувствует себя он крайне глупо, однако от затеи своей не отказывается. Телефон, как ни странно, не разряжен. Более того Саске не заставляют долго ждать и буквально через три длинных гудка кто-то невидимый принимает звонок, но молчит, будто надеется на инициативу потенциального собеседника. - Есть кто на связи? – не выдерживает Саске, чувствуя себя героем какого-то малобюджетного фильма ужасов. Разве что не хватает тяжелого дыхания в трубку, и на том спасибо. - Саске-кун? - переспрашивает робкий девичий голосок, и Учиха узнает Хинату. Как ни странно, не может не узнать. - Он самый. Я тут о телефоне беспокоился. Он в моей куртке остался. Вернуть не хочешь? И его, и куртку. - Хочу… Но… - Хината мнется, не зная, как объяснить свою мысль доходчиво и не сбиться. Правда, Саске все равно догадывается, что она может сказать. Есть такая категория людей, которые боятся неосторожным шагом причинить беспокойства другим. Хьюга определенно относится к подобным чудикам. Учиха хочет усмехнуться, мол, скромность девушку не красит, но отчего-то молчит. Его внезапно греет, едва ли не умиляет мысль, что девушка наверняка ожидала его звонка. - Ты в порядке? – только и спрашивает Саске. Собственно, ради этого момента он и звонил. Хината продолжает молчать, не сразу отвечая: - Да… Редкий случай, когда утвердительный ответ воспринимается исключительно и только как отрицание. Ничего она не в порядке, врет, чтобы не вешать свои проблемы на чужие плечи. И это раздражает еще больше. - Я сделаю вид, что поверил, - хмыкает Саске. Он не видит, но будто чувствует, что Хината улыбается ему столь привычной грустной улыбкой. Девушка не пытается оправдываться или же оправдывать других, понимая, что в ее случае это станет лишними обвинениями. - Как здоровье? А то тут говорят, что ты болеешь. - Все хорошо… - слишком поспешно отвечает Хината. – Я уже в порядке, – и замолкает, хотя Саске и чувствует недосказанность за ее словами. Значит ли оно, что время ее заточения вышло, и наказание, если это было все-таки оно, исчерпано? Пауза затягивается, а разговор не клеится. Впервые Учиха не понимает, что нужно сказать, а потому выдает самое логичное в данной ситуации: - Так когда ты сможешь отдать мне телефон? А то он мне нужен, - Саске врет, но Хинате знать о том совсем не обязательно. - К…конечно! – взволнованно восклицает Хината и уже более тихо добавляет: - Прости за доставленное беспокойство… Саске-кун… Встречу он назначает на знакомой обоим детской площадке, благо, что Хината помнит, как до нее добраться. Но на встречу приходит отнюдь не Хината. Что, впрочем, вполне ожидаемо. Учиха и глазом не ведет, заприметив, как к нему направляется знакомая фигура. Детская площадка уже опустела, правда, еще далеко не поздно, но лазурь в небе тает, растворяясь в сумерках. Неджи подходит к Саске и протягивает ему бумажный пакет, не размениваясь на какие-либо приветствия. Учиха также считает, что всякого рода расшаркивания им ни к чему, но ему есть, что сказать Неджи. - Твоих рук дело? – и заметив, как Хьюга вопросительно вскидывает вверх бровь, поясняет: - Твоя сестра уже неделю не ходит в школу… - Нет, это наказание Хиаши-сама, - отрезает Неджи, вряд ли в его планы входило пояснять Учихе что-либо, но мотивы, видимо, находятся. – Он был крайне недоволен ее проступком. Ты, кстати, здесь совсем ни при чем. О тебе глава клана не знает. - Да ну? – скалится в ответ Саске. – Как так? - Ты хоть понимаешь, что было бы, узнай Хиаши-сама, с кем его дочь провела ночь, сбежав накануне со своей помолвки? – Неджи делает ударение на «с кем», но Саске и без того не дурак, чтобы не понять, о ком, собственно, речь. - Заставил бы меня на ней жениться? – Саске просто не может удержать от сарказма. И также он не может не заметить, как хмурится Неджи, в который раз давая понять, что Учиха попал в цель. - Не болтай ерунды, - Хьюга вновь спокоен и сдержан, словно недавние эмоции его собеседнику просто показались. - И не собираюсь, - Учиха равнодушно пожимает плечами, - мне просто интересно. И многозначительно улыбается. - Послушай! – Неджи только на мгновение повышает голос, обращая на себя внимание редких прохожих, затем быстро берет себя в руки, но Саске вполне удовлетворен искорками гнева в светлых глазах, вывести из себя обледеневшего в своем снобизме Хьюгу многого стоит, а Учихе уже удалось провернуть подобное несколько раз за последние дни. - Оставь Хинату-сама в покое, - цедит Неджи. – Забудь о том недоразумении. Более того, попрошу о нем не распространяться. Поверь, если Хиаша-сама узнает, то мало не покажется никому. Сейчас Хината-сама поплатилась только за то, что посмела сбежать с вечера, устроенного в ее честь. Не усугубляй ситуацию… - Не волнуйся, буду нем, как рыба, - ухмыляется Саске. - Надеюсь на тебя, - сухо бросает Неджи. - Докажи, что слово Учихи до сих пор хоть чего-то стоит. И уходит, не прощаясь, оставляя Саске с вновь обретенными вещами. К его полному разочарованию никакой весточки или послания от одной очень робкой и застенчивой юной особы он не находит. Только понимает, как смешон, раз в серьез на то надеялся. Свое обещание Неджи сдержал, впрочем, как и Саске. Небольшое приключение наследницы клана Хьюга не стало достоянием общественности в целом и местных сплетниц в частности. Хотя Учиха был уверен, что все равно нашлись бы люди, которые могли, что рассказать о событиях того вечер. Значит, можно поздравить Неджи с успехом в его начинаниях. И Саске знал, что Хьюга заботился исключительно о репутации семьи. Спустя еще одну неделю Хината, наконец, появляется в школе. И все вновь встает на свои места. Хьюга ведет себя так, словно ничего не произошло. Она по-прежнему не ищет внимания Саске, как не искала его ранее. Учиха вновь стал для нее воздухом, факт существования которого признаешь, но воочию его не видишь. И впервые подобное Саске не устраивает. Это пренебрежение жутко раздражает, надрывно царапает по гордости, бьет по самолюбию. Странно, но иногда равнодушие одного может задеть куда больше ненависти другого. Странная логика, но ведь везде есть исключения из правил. Саске бы абсолютно не тронула неприязнь со стороны той же Сакуры или иной девчонки, но вот безразличие Хинаты отдает чем-то неприятным где-то внутри. Но, правда, Саске замечает, что что-то все же изменилось. Хината старается как можно меньше обращать внимания и на Наруто. И раньше не отличавшаяся общительностью теперь Хьюга еще больше замыкается в себе. Создается отчетливое впечатление словно ей неприятно общество как одноклассников, так и подруг. Сакура и Ино тоже чувствуют эту внезапную отчужденность, но понять ее причин не могут, а все их вопросы остаются без внятных ответов. Даже Наруто, обычно отличающийся крайней степенью рассеянности по отношению к Хинате, также замечает, что с девушкой творится что-то не то, а это уже априори знак. После занятий Хината не задерживается ни на минуту - даже забрасывает чайный клуб - и спешит к выходу из школы, где ее уже ждет машина. Не нужно быть гением, как Шикамару, чтобы сложить два плюс два и понять, кто приложил к происходящему свою руку. Хината стоит у распахнутого окна и смотрит на школьный двор, где идет урок физкультуры. С улицы доносятся голоса, среди которых нетрудно различить и голос Наруто: тот не может играть тихо. Впрочем, он ничего не умеет делать тихо априори. В этом весь Узумаки. - Эй, - окликает ее Саске, стоя на пороге кабинета. Урок юноша благополучно прогуливает, специально подгадав момент, чтобы выловить мастерски избегающую его Хинату. Та по настоянию врача освобождена от занятий физкультуры после якобы болезни. Разумеется, можно было поговорить и раньше, без подобного рода заморочек и сложностей. Но тут Саске помешала уязвленная гордость. Он не привык избегать трудностей, впрочем, как и бегать за девчонками. Правда, которую неделю не мог выкинуть Хьюгу из головы. Более того, ему отчего-то казалось, что причины данного парадокса не те, что были раньше, и никак не вязались ни с чувством внушенной вины, ни с одолженной курткой, ни с чем-либо еще, чем он пытался все объяснить. Происходящее казалось жутко не логичным и слишком запутанным, хотя ответ явно лежал на поверхности. Хината вздрагивает, но оборачиваться не спешит, будто ее кто-то держит, заставляя замереть послушной шарнирной куклой. И Саске догадывается, кто именно. Он задвигает за собой дверь и направляется прямо к Хинате, останавливаясь в паре шагов от девушки. Хьюга только опускает взгляд, закусывая губу. - Это все из-за Неджи? – спрашивает Саске, а Хината молчит, не спеша никого обвинять, как, впрочем, и оправдывать, чем вновь подтверждает догадки Учихи. Определенно у Неджи было время поговорить с кузиной и во всех деталях и подробностях объяснить, что ей делать не стоит и какого поведения придерживаться. И наверняка одним из первых пунктов длинного списка наставлений является держаться подальше от Саске. Слишком много он стал проявлять интереса к той, на кого ранее не обращал ровным счетом никакого внимания, считаясь как с данностью. Вряд ли Неджи мог упустить сей факт из виду. - Прости, Саске-кун… - тихо произносит Хината, что Учиха едва слышит ее голос за шелестом занавесок, которые перебирает ветер. Как странно, но будучи рядом, девушка как будто далека от него. Кажется, протяни к ней руку и ее образ растает, растворится в теплом воздухе, заполненном звуками, что доносятся с улицы. Хината похожа на пойманную и заточенную в клетку птицу, жить которой мешают собственные крылья. Будь она циничнее и меркантильное, жилось бы наследнице Хьюга гораздо легче. Но она в первую очередь думает о других, а потом уже о себе; не разучилась влюбляться беззаветно, правда, далеко не в тех, в кого нужно ее отцу; а еще девчонка слишком честна. Сообрази она притвориться, что без ума от Неджи, то точно смогла бы вить из него узлы так, что кузен и сам того не понял… Однако Хината выбрала путь наименьшего сопротивления, подчиняясь, боясь причинить Неджи еще больше неприятностей. Раздражает. - И ты меня прости, - бросает Саске, подаваясь вперед. Одной рукой обнимает девушку за талию, притягивая к себе, и целует, едва касаясь губами губ Хинаты. Почти целомудренный поцелуй, но вряд ли Хьюга думает так же, может, потому Саске отстраняется скорее, чем ему, странное дело, хотелось бы. Девушка ошарашенно, не веря, смотрит на Учиху, ее щеки горят, а дыхание сбилось. Именно в этот момент Саске не был бы против отрезвляющей пощечины, готовой выбить всю дурь, что с недавних пор надежно обосновалась в его голове. Однако стоит ли ждать чего-то подобного от Хинаты? Навряд ли. Значит, сама виновата… - Это… это не смешно… - едва не давится словами девушка. Саске усмехается, но непривычно серьезным для себя в подобной ситуации тоном отрывисто бросает: - Прости, но я абсолютно серьезен, - и направляется к выходу из кабинета. – Увидимся. Это не внезапно вспыхнувшая любовь, которую обожают мусолить в романах, не пагубная страсть, играющая оттенками алого и сжигающая изнутри. Разве что точка отсчета для совершенно другой истории.