***
"В начале всех эпох, — рассказывала старинная книга, написанная от руки до жути витиеватым почерком, — не было ничего, лишь вечный мрак и холод. Но однажды появилось в тьме ночной пламя, из которого вышла Вечность. Она была юна и наивна, не знала ничего о мире и существовала одна в бескрайнем просторе вселенной. Вечность мучилась от одиночества и однажды захотелось ей завести себе друга. Магическая сила, что приходится матерью Вечности, была очень велика и как только пожелала она света — в бескрайней черноте появились звезды. Вечность захлопала в ладоши и пожелала солнце. И солнце появилось. Так вечность создала все созвездия и планеты, Больше скопления звезд и путь волков. Но они молчали, не играли с вечностью, и создала она себе друзей, живых, что способны были думать и говорить. Она создала первых альфу и омегу, в подарок дав им форму волков. Но что-то случилось с её магией и вместе с первыми альфой и омегой на свет появилась существо, пока бесплотное, но темное и несущее зло. Оно ненавидело свет и затаило злобу на Вечность. Но вскоре вечности вновь стало скучно и она создала землю, полную лесов и полей, после подарив её альфе и омеге. Та земля была прекрасна и сладка, но существо, что затаило злобу, преследовало вечность, не смогло принять этого, а поэтому случилась безжалостная битва и вечность потратила все свои силы, почти убив злое существо. Но её дух тоже пострадал, и вечность взлетела на небеса, став голубизной дня и луной в ночи. До сир пор небо помогает альфам и омегам, но их противник ещё не истреблён, то злое существо превратилось в шамана с оленьими рогами. Оборотни называют его проклятым жрецом. Как гласит предание — однажды погибнет вечность, а вместе с нею пророки, оборотни и весь мир. Цветок Верии — дар вечности и каждый раз, когда проходит один сезон жизни цветка, что лично посадила Вечность, в небесах умирает Луна. Жизнь луны ровняется жизни Верии — прорастанию, цветению и увяданию. Вот так сотворился наш мир… — желтые листочки книги корёжатся от времени, старинному фолианту более 4 эпох*, — На поле гибели вечности, альфа и омега стали жить в ссоре и разделились на два племени — Полуденное, в память о счастливых играх с вечностью, когда мир был млад, и Полуночные, в память о трауре и скорби. Раньше альфы могли взять в мужья лис или медведей, при жизни Вечности те имели человеческую форму. Поэтому племя оборотней многочисленно и разношёрстно, но Полуночные волки сильней, так как их первый правитель был альфой, а мужья медведями, их шерсть более темная, а характер более жестокий и властный. Полуденных, чей первый вождь был омегой, а мужьями лисы — более хрупкие и мягкие по характеру, поэтому в племени Полуденных омеги на одних правах с альфами, правда сейчас вождем может быть только альфа, ибо альфы более сильные и развитые чем омеги. И после Великого разделения Полуночные волки ушли на сервер к горам и холодным водам морей, а Полуденные — зелёным землям около душистого океана с приятной парной водой насыщенного изумрудного цвета. И так стали жить волки по миру в счастье, но в постоянных войнах. Это была первая эпоха“. Толстая книга, Летопись Мира Нашего, считалась главной гордостью королевства Полуденных волков. Старый летописец Шэйр занимал в племени ответственную должность и исполнял обязанности целителя, жреца и историка. Так же почтенный альфа, принявший в молодости обет безбрачия, смешивал различные травы, пытаясь изобрести средство, делающее волков не восприимчивыми к притяжению и любви. И, надо сказать, у него почти получилось создать такое лекарство, тогда вождь сжег травы, чуть не убив шамана. У оборотней любовь альфы и омеги считалась даром богов, и посягнуть на неё — кощунство. Шэйр слыл замечательнейшим жрецом среди оборотней, что выше всего ставит законы вечности, просто замечательным лекарем и сердечным товарищем, а потому его простили. Тем более, каждому волчонку в племени было известно, что Шэйр пошёл против закона не по свой воле, судьба преподнесла жрецу сюрприз, его истинная пара, хрупкий омега, появился в племени сразу после принятия жрецом своей судьбы. Эи, тот самый омега, до сир пор живёт в племени, но чувствует себя очень несчастным. Истинные пары — награда вечности, а они с Шэйром были истинной парой и стали проклятием в их случае. Извращённая любовь не давала покоя обоим, и Шэйр тайком продолжает эксперименты. Большую часть земли оборотней занимали густые смешанные леса, чьи широкие, похожие на скомканные шарики бумаги, макушки, этой осенью переливались колючими чудными листьями. Словно янтарь, изумруды и рубины. Из высоких башен каменного замка, невысокого и, если так можно сказать, коренастого дворца были видны россыпи драгоценных камней, переливающихся в безвечном море лесов. Повсюду виднелась подступающая пора Золотых деревьев и Хмурых небес, даже в легком воздухе с призрачной озоновой дымкой голубовато-золотого цвета, в которой пахло опавшими листьями, полынью и горько-солёным запахом алых искр ягод рябины. В приземистом, коренастом замке, обители Полуденных оборотней, золотистыми пузырьками летало веселье, передаваясь одному от другого, от бочки с вином к бокалу медовухи. На лицах всех и каждого играла улыбка с фантомной тенью страха от молнии — знака гнева богов. И все переживали за судьбу Молодого Волчонка, которому непременно нужно выбрать мужа и править в мире и покое с соседями. Поговаривали даже, что вторая корона предназначалась омеге из Полуденных волков. Так говорит вечность, ведь именно благодаря знамению звезд, вожаки устроили личный поединок — недавно был звездопад, в котором жрецы увидели гнев богов и решили заключить мир. Вот так вот и вышло, что Марис погиб, а Полуночное племя обязано уступить небольшой, но красивый и полный дичи кусочек земли. Впрочем, никто не остался в обиде — звезды послали прогревшей стороне тайное знание, пророчество, которое выручит волков в трудное время. Многих волновала молния, сверкнувшая во время последней дани Марису и ещё большие винили в гневе небес Арена. Такая ситуация давала Лёну широкий простор для деятельности, чем он и пользовался, вызывая всё большую и большую ненависть Арена. Вопрос умяли, но Полуденный вождь вытребовал одну волю, одно желание, которое должны исполнить темные, ведь покушение на вождя, пусть и вражеского племени, да ещё на могиле отца — это не шутки, даже если учесть мнимое помешательство, о котором рассказали простым волкам. Теперь Арен обязан исполнить любую волю вождя, даже пойти на смерть или взять нелюбимого мужа. И хоть тревога живёт в сердцах волков, альф и омег, сейчас всё мирно, а малейшие невзгоды загасит вино. Но не все праздновали победу и маленький волчок Кайлин или Кэи, как он сам любил себя называть, считая, что кроткое и милое имя больше подходит для несовершеннолетнего омеги, находится в одиночестве, наверху одной из башен, похожей на шахматную ладью. Кэи видит открытое небо, близкое и расчерченное перьями облаков, и ничто не закрывает ему обзор — крыши-то нет. Он держится за своеобразный деревянный подоконник и рассматривает красивые одежды поры Злотых деревьев, наслаждаясь чистым воздухом и закатными лучами. В его белой руке небрежно лежит изогнутой гребень из бронзы с чистой ручкой и широкими зубьями. Кайлин заплетает свои длинные волосы, доставая из сумки, лежащей у его подогнутых ног, широкие насыщенно-фиолетовые ленты одного цвета с его глазами. Многие порывались подстричь матово-блестящие, абсолютно прямые волосы, достающие омеге до бедер. Но Кайлину нравилось возиться со своим внешним видом, всякими маленькими удобными вещичками и вязать толстые свитера из овечьей шерсти. И хотя не все одобряли такое поведения, будущий принц и наследник Полуденных оборотней предпочитает теплую и уютную жизнь, без битв, крови и боли. Он уже достаточно настрадался и в его душе поселись чуть наивная, но светлая вера в "долго и счастливо". Ведь война закончилась и закончилась хорошо. Правда, иногда волчонку хотелось путешествовать, смотря на чужие неизвестные небеса, вдыхать пыльный, но такой манящий аромат дорог и разжигать горячее пламя костров. Омежка улыбается сам себе и мечтает найти свою истинную пару. Сегодня, на таком грустном событии, как битва вожаков, Кайлин искренне посочувствовал незнакомому альфе Арену, чей запах показался мальчишке знакомым и родным. Но Кэи не был уверен, их разделяло слишком большое расстояние. Где-то глубоко внутри у омежки поселилась пока неопределённая мечта с глазами зелёной, насыщено-изумрудной густой чащи. Нужно бы расспросить Шэйра ещё разок про истинную пару, — планирует Кайлин. Он знал, что распознать того единственного можно лишь дотронувшись до его руки, но омега любил слушать шершавый, старческий голос, убаюкивающий, словно шорох падших листьев, — А за одной можно забежать к поварятам и взять несколько булочек». Улыбнувшись, омежка собирает свою сумку с шелковыми лентами, и ощущает теплоту алой ткани, по краю которой идет узор из, так называемых, рун счастья, показанный Шэйром. Маленький Кэи надолго запомнил яркий нежный рисунок из витых ленточек. А ещё в его сумочке лежит одна занятная книжица Шэйра, та, в которой есть рецепты всяких зелий и главный, пока ещё незаконченный, но действенный рецепт для разлучения истинных пар. Кайлин искренне жалеет старика и иногда прячет у себя его „запрещённые разработки“. Наконец Кэи слез и, немного прихрамывая на одну ногу, пошёл к ступенькам ведущим вниз, намереваясь проведать Шэйра. Ножка побаливала из-за травмы — ещё одном последствии войны. Омега повредил лапу, когда он был в форме волка, на охоте, где случайно вражеские воины подстрелили его, попав прямо в коленку, будто какой-нибудь дичи. Но тогда волчонку было семь лет и он почти не помнит ничего, изредка просыпаясь и видя кошмары с красной-красной кровью. "Хватит о грустном", — улыбнулся омега. Он не любил такие воспоминая и никогда никому не жаловался, многим ведь пришлось ещё хуже. И травма, полученная в детстве, не заставила волчонка возненавидеть всех, а наоборот — у Кэи даже сейчас, среди обломков войны большое и наивное сердце. Кайлин многое понимает и своими силам помогает оборотням, стараясь, чтобы все вокруг были счастливы. Кэи пошёл к специальной лесенке с широкими поручнями. И во всём замке такие, ведь после смерти всех своих любимых, Лён делал всё для Кэи. Несколько минуток проблуждав по знакомым коридорам, Кэи вышел на небольшую полянку, покрытую песком, около главных ворот замка. Полянка укрыта тенью, легкой, словно предрассветные тучки. Деревья закрывают внушительную часть крепостной стены, тоже каменной, сделанной из огромных грубых булыжников. От стены веет теплом и неудивительно — около кладки вырыта большая канава, засыпанная смолистыми деревьями, что горят каждую ночь и греют замок. Отблески огня, играющего под защитной стеной, наполняют большую поляну замка теплом и уютом. Кустарники невысокого каштана рассажены по всему внутреннему двору, а сквозь пожелтевшие медовые заросли изредка проглядывают окна небольших лачужек или же вполне солидных каменных мини–дворцов. Около замка вожака часто селятся оборотни, принося дополнительную дань, но получая защиту и тепло. Кайлин оглядывает привычную полянку и задерживает взгляд на гостевом доме. В нём обычно селились знатные вельможи, во время визитов к вожаку или бедствующие волки, не имеющие крова, но с деньгами. Но сейчас там обосновался Арен и его жрецы. Кайлин, рассматривает здание и, задумавшись, подходит к деревянным, укатанным плющом стенам. Из усадебки веет теплом и пахнет жареной птицей. Омежка усмехается и облизывается — сам часто готовя и дружа с поворотами, он умел различить замечательно приготовленную дичь уже по запаху. Кэи вышел на тропинку около главных ворот и взглянул на синеющее небо, высоко задрав голову, и обнажив точёную шею, длинную, с ярко выступающим кадыком. На небесах уже появились первые звезды и тропа вечности, состоящая из миллиардов звезд. Там, по рассказам стариков, когда-то родилась Вечность. Кайлин подолгу смотрел на небо, но сегодня макушка мира особенно прекрасна. Юному волчонку казалась, что до него долетает запах звезд, чистый, словно росинка, сверкающий, словно рассвет и манящий, словно дикие леса, полные дичи. Несколько секунд длится необычайный фантом, и Кайлин понимает — чудесный аромат вовсе не запах небес, а что-то более материальное. Он грациозно наклоняет головку и видит злую, будто побитая кошка, фигуру Арена. «Его запах, — понимает омежка и где-то у него груди замерло сердце. Ему казалось, что мышцы напряглись, наткнулись, и громкие удары жёстких капельке крови, разносили по телу, словно гонг. Всё тело Кэи приобретает тонкость, звонкость и напряжение, вызывая приятную волну страха и нежности, — Такой замечательный запах, словно он мой… истинный… — внезапно догадка поражает омежку и Кайлин, решает проверить её. Он идет по направлению к чужому вождю, и так, словно невзначай касается Арена рукой. На миг небеса стали такими близкими и горячими… Кайлин стоял, не в силах отвернуться или вздохнуть. По его венам текло хмельное счастье. — Кыш, — коротко рыкнул Арен, отталкивая блаженно улыбающегося омегу. — Ваше племя и так мне жизнь сломало, а ты ещё и хватаешься за меня, глупое создание. Иди лучше к своему альфе! — Но я… — Вон, — шипя, оборотень прищурил глаза. Арен, сломанный и абсолютно несчастный, раздражается, встретив у себя на пути Кэи. Он не может ощутить счастье, не может почувствовать любовь и истинную пару — проклятье небес навсегда закрыло для него истинную честь и любовь. От грубых слов из легких Кэи ушёл весь воздух. Словно натянутые мышцы разорвались. Омега ведь был почти уверен, что теперь они пара, и всё точно будет хорошо. А такое отношения и такие слова… Так горько, словно Арен предал его. Солёное, грустное чувство на кончике языка, обида и разочарование — реальность так сильно отличается от мечты Кэи. Падшие листья уносит ветер. "Он просто не понял, что мы истинные. Он просто устал и скорбит по отцу… — решил Кэи, — Мне нужно с ним просто нормально поговорить. Всё точно-точно будет хорошо, — омега замялся, — ведь я его люблю. Да, люблю. Истинные пары тоже всегда любят друг друга". И волчонок уже хотел объяснить всё Арену, принести ему свою любовь и всего себя. Да что там себя! Омежка готов подарить Арену весь мир. Ведь знаки небес понятны — Вечность хочет что бы Арен и Кэи была вместе. А как ещё объяснить две короны на поле гибели Мариса? "Я буду с ним, — мечтает Кэи, — выйду замуж, соединю племена, но главное - мы будем очень счастливы“. Вот что хотел сказать Кэи своему альфе, пока не зная, что Арен ничего не сможет понять — счастье и любовь теперь не для него. Но альфа уже ушёл, и только громко хлопнула дверь, оставляя маленького омежку в одиночестве. Но Кайлин не расстроился — война сделала его стойким, а любовь и счастье истинной пары заставляли волчонка верить и мечтать. Омега решил пойти к отцу и соврать ему, что Вечность послала ему виденье и теперь он должен стать мужем Арена. Ведь отец не дурак и видел знамение небес. И даже шаман не сможет противиться истине. Воля небес — не шутки! Легкая эйфория стояла в душе Кэи, когда волчонок смотрел на захлопнувшуюся дверь поместья, где живёт Арен. Только что появившаяся любовь стала всем для юного оборотня, его целью, смыслом жизни. Из замка доносились зычные и дразнящие звуки музыки, напоминающие Кэи шум природы — шёпот листьев, крики птиц и затяжной вой дождя. Кайлин оставил за спиной замок и аллею, проходя сквозь чудные деревья, растущие только во внутреннем дворе замка — тонкие, с четкими контурами силуэтов и мельчайшими резными листиками. Кэи любил забраться на Драцены, эти растения, и вдыхать терпкий аромат смолы и нектара цветов. Но сейчас Кэи не до деревьев, он шёл к келье Шэйра, где находился его отец вместе с шаманом. Маленький домишка находился около самой стены, прописанной огнем, в зарослях целебной травы и различных кустарников. Волчонок вышел на полянку, и как всегда, услышал звонкий гул густых капелек - около обители Шэйра был родник целебной воды. К веселому и привычному звону примешивались два голоса, Лёна и самого жреца. Кэи тоже услышал отца и прислушался, побоявшись потревожить беседу старших. — Ох и зря ты поставил этому волчонку условие про брак! — Укоряюще сказал отец Шэйру. Кэи понял — что волчонок, о котором Лён говорит с презрением — Арен, — Совет теперь будет считать нас жадными до власти интриганами, которые даже омег замуж продают! К тому же муж Арена может пострадать! Я, конечно, понимаю, что потеря отца серьёзная трагедия, но это не повод вызывать гнев богов и злиться на весь мир! — Я пойду с омегой и лично проконтролирую их жизнь. Мой дорогой вождь, ты сам видел знамение небес — две короны, и два племенем, — спокойно, с ноткой снисходительности ответил старик, — Я вызывал духи звезд и они поведали мне о соединении племён. А значит, муж этого волчонка должен быть из нашего племени. И я, как уже говорил, всё проконтролирую. — Но он может не согласиться… — Его жрецы согласятся. Ведь он нарушил священное упокоение своего отца и попытался убить тебя. Он в вечном долгу перед тобой, а худшем случае ты сможешь потребовать его смерти! Власть и небеса на твоей стороне! — Да, — медленно проговорил Лён, — Ты меня убедил и твоя защита - лучшее, что может случиться с нашим омегой. — Конечно. Я берегу своё племя и не дам в обиду наших волчат. А раз мы договорились, то иди мой друг, выбери подходящего омегу, и сразу представим его совету и небесам. После этого выбора больше не будет ни у кого. Кэи услышал скрип и понял, что сейчас его раскроют, тогда отец вряд ли согласиться. Не думая ни секунды, Кэи вошёл в домишко. Два удивлённых взгляда впились в беловолосого волчонка, и Кэи на секунду пожалел о своей храбрости. Но тут же его охватила смелость и он торжественно проговорил: — Шэйр, Отец, — омежка поклонился, как было положено по этикету. Страх совсем отпустил его, остались только эти слова, и смысл жизни волчонка — стать замечательным Вторым правителем и самым лучшим мужем, — я не знаю что случилось, но недавно мне было видение в котором Вечность спустила с небес и завещала мне быть мужем Арена. Оборотни внимательно слушали и несколько секунд длилось молчание. Шэйр, сначала решивший отругать мальчишку, теперь напряжённо думал, стоя в одной позе около мехового кресла Лёна. — Но Кэи… Эту миссию может исполнить любой омега — мы сможем дать ему символ нашего рода и ты сможешь остаться дома. — Так мне сказались небеса, отец. Мне кажется, я смогу излечить от ненависти сердце Арена. — Правильно, волчонок, — согласился шаман, пристально наблюдающий за Кэи, — Так пожелали небеса, — он хитро улыбнулся и повернулся к своему вождю, — И тебе, мой дорогой, нужно принять их волю, ведь твой сын избранный. Не переживай, я поеду с Кэи и, если что, смогу зашить его. Лён, немного посопротивлялся и наконец сел в широкое кресло, накрытое мехами. Он молча кивнул, но по фигуре вождя каждый мог заметить, что мысли не отпускали и его. Волк скорее предпочёл бы увидеть мёртвого Арена, чем отдавать своего сына в чужое племя. Но старый альфа видел — самому мальчишке ужасно хочется стать мужем вождя. И на секунду он заподозрил Кэи во лжи, но Шэйр успокоил его. Всё правильно, ведь так повелели небеса. Шэйр молча стоял, рассматривая ночь за окном. В его хитрой голове уже принимались условия контракта, власть делилась поровну, а молодой омега и вождь были счастливы с друг другом. Жрец догадывался о том, что мальчишка просто выдумал "послание небес", но предпочитал ничего не делать — он чувствовал истинность пары. Смысл жизни старика — мир во всем мире. Ведь он сам столько страдал без своей пары! А такой выгодный брак принесёт много счастья и не только Арену и Кайлину. Кэи же был просто счастлив. Он станет супругом любимого и проживет долгую жизнь, мудро управляя объединёнными королевствами. Счастье затмило разум, и даже то, что Арен не признал истинность их пары не мешало прекрасным мечтам волчонка. Стать лучшим мужем – вот цель и смысл его жизни. Но будущее нельзя предвидеть и кто знает, что принесёт волкам завтрашний день? Пошёл дождь. Примечания: *Летоисчисление у оборотней отличается от нашего и 4 эпоха примерно 1000 год по нашему времени. А всё действие происходит в 1500 году по нашему времени.Глава 1: Волчьи дела
1 октября 2015 г. в 17:39
По небу бежит крохотный прозрачный волк.
Старые предания никогда не лгут: фигурка поднимется в черные небеса, и её шерсть переливается, как роса в первых лучах солнца. После смерти душа оборотня становится звездой. Старый волк, с пепельно-черной шерстью, из груди которого несколько секунд назад вышла одухотворенная и самая лучшая часть жизни, теперь подёрнулся изморозью, неподвижно лежа не земле. Он — истинный вожак и даже при встрече с вечностью, небесным божеством, на его лице играла хищная волевая улыбка истинного правителя.
Марис — вожак Полуночных волков, погиб в честном поединке, оставив соплеменникам мир и светлую память. Он проиграл в битве вождю Полуденных оборотней, чьё племя презирал, ведь у них омеги равны альфам, имеют свои права, могут идти сражаться или стать жрецами. Стоящие на поляне молчат, отдавая последнюю дань погибшему.
Война длилась много лет, и даже здесь, в густом лесу, остались её отголоски: поломанные деревья, кажущиеся немощными стариками; огромные проплешины выжженной травы, в глубине которых тлела зола; туманы, пахнущие кровью, и увядший дуб — дерево Небес. Но никто не замечает разрухи — конец войны радует волков.
Тишина, немного звенящая, растянутая во времени, плавает в воздухе поляны, а волки, напряжённые, с вздёрнутыми ушами, слушают печальный шелест звёзд. Оборотни не двигаются, и, кажется, даже не дышат.
Морда вожака разгладилась, утратив привычную усмешку, объёмность глаз, в которых отражались небеса и дикую, поистине волчью ярость. Теперь сквозь грубые черты можно разглядеть скорбь и любовь — Марис отпустил всё живое.
Вечность забрала грустные воспоминания, вожак чист, словно волчонок. Несколько секунд по холодной шерсти ползали ветра, а после прах оборотня развеялся по поляне, превратившись в пыль. „Помните“ — провыли звезды тонкими голосами, сияя непривычно ярко, и клич небес подхватили сотни, тысячи волков, неподвижно стоящих на поляне. Шорох прополз по густым загривкам, и волки услышали, как сквозь мягкую землю священной поляны прорастают тонкие нити травы, облитые светом вечных звезд.
На месте большого черного вожака расцвел цветок Верии. Небесная дань павшему, в виде звездного растения с белыми лепестками. Каждый из волков, видя дар, открывал пасть и выл на диком языке животных, прося небо и звезды упокоить погибшего. И только двое молчали — сильный вожак племени Полуденных, чья просьба была бы кощунством, и сын погибшего оборотня. Два взгляда встретились под звездным небом. Понимающий Полуденного волка — Лёна, и злой, ненавидящий — Арена, мальчишки, на чьи плечи ляжет власть и Вечность.
Арен был единственный, кому звезды позволяли провожать отца в человеческом обличье, он должен сорвать цветок Верии и принять благословение Небес. Такой ритуал — дар и проклятье одновременно. Таково желание звезд — видеть чистые глаза своих избранников и надевать им на голову символ власти.
Юноша медленно поднимает голову, на секунду закрывая глаза, словно само существование племени Полуденных волков приносит ему боль. Он скорбит по отцу и в его злых, темно-зеленых, будто дикие леса, глазах собирается чистая роса призрачных слёз, посеребренных небесами. Он плавно скользит по травам, не оставляя ни единого следа.
Волки молчат, и даже победители сочувствуют Арену. Вожак Полуденных с отеческой заботой смотрит на волчонка — его муж приходился отцом одинокому юноше. Олий, статный омега, пришёл в племя всего несколько лет назад, когда у Лёна уже был малыш — Кайлин, отец которого погиб при родах. Между омегой и альфой возникла любовь, и, несмотря на законы, они создали крепкую и любящую семью. Именно это привело к войне.
Наконец Арен достиг цветка Верии. От чудесного растения исходил свет звёзд, и несколько секунд оборотень смотрел на него, не в силах пошевелиться. В его глазах отражались белые лепестки с серебряными звездочками и маленьким знаком вечности — опрокинутой восьмеркой, скрытой венчиком хрупких снежных лепесточков.
Арен погладил большим пальцем хрупкое растение и, дотронувшись губами до нежных, словно облако лепестков, прошептал:
— Помню…
Арен сорвал цветок, уколовшись острыми колючками. Кровь — плата небесам.
Небо замерло. Вечность услышала юношу и даровала ему огромную силу, которая может разрушить горы и свергнуть безвечный океан с насиженных глубин. Арен почувствовал горячее тепло дара вечности и вздёрнул взгляд, широко раскрытыми глазами осматривая застывших под тонкой серебреной пылью волков, пока его взгляд не наткнулся на совсем юного волчонка с белой шерстью.
Совсем ещё мальчик, белый оборотень был чудо, как красив. Он сразу понравился Арену, и старший Полуночных стал рассматривать мальчишку, ощущая как кипит магия в его груди, раскрывается и теплеет, словно увядший цветок под лучами солнца. Он чувствовал — что-то сейчас случится…
И случилось — на плечо мальчишки легла лапа Лёна, смотрящего на волчонка с непередаваемой нежностью. Арен решил, что мальчишка — новый муж вожака Полуденных и испытал ненависть, огромную, словно сама вечность сжала темные объятия. Злые эмоции оказались слишком сильными и магия, призывающая свет, стала орудием ненависти и злобы. Глухой раскат грома разнесся по поляне, и оборотень почувствовал, как Дар небес, накрепко обосновывается в его душе черной, словно зола, ненавистью.
Арен очнулся, оглядел ничем не примечательную лесную поляну, укрытую блестящими на лунном свете шкурами волков. Он не придал значения этому маленькому происшествию.
В руках Арена был цветок, словно по волшебству сворачивающийся в корону. Но случилось непредвиденное — небеса решили покарать злого волка, что растратил дар небес на ненависть. Сверкающий обруч стал раздваиваться, стремительно распуская по всей поляне липкий и горький запах полыни. А через несколько секунд в руках будущего вожака лежали всего-то два венка, настолько разные и одновременно похожие, что ни у кого не осталось сомнений — наступила новая эра, и теперь у Полуночного племени будет два правителя. Арен и его муж, ведь вторая корона, несомненно, для омеги.
Волки разом завыли. Жрецы предупреждали о странностях магии, и Арен, мгновенно поняв, что его ждёт, разозлился и выбросил два венка почти висящих воздухе. После отца он ненавидел омег и использовал их для удовлетворения похоти. Но в глубине души Арен понимает, что искать мужа всё-таки придётся, и от этого злость всё больше заполняет его душу.
Несколько секунд он молча стоял, выражая ненависть вечности, и слушая возмущённый, испуганный вой волков. Арен уже ничего не боялся, вечность дала ему силу, ставшую ненавистью, а вместе с той пришло бесстрашие и эгоизм. Несколько секунд будущий король смотрел на ровные ряды волков, а потом, словно обезумев, бросился к Лёну, на ходу оборачивая волком.
Толпа кричала, но никто не смог ему перечить — на этой поляне обычным волкам нельзя было переходить негласную черту. Никто не хотел быть клятвоотступником.
Ареном слишком сильно завладела ненависть и он, не замечая неслышного ропота, побежал вперед. Перед его глазами стоял жалеющий взгляд Лёна, обнимающего хорошенького омегу, который, почему-то, приглянулся альфе. Возможно, конечно, Арен хотел лишь заполучить красивое тело, но что-то сильнее его заставляло волка приходить в ярость. Они — пара, правда ни маленький омежка, ни Арен ещё не знают об этом.
Вожак, обезумев от ярости, которая жила в его душе, помчался вперед, нарушая всё традиции и уставы. Дикий зверь проснулся в нём, и волк прыгнул на врага во время перемирия. Он зло ухмыляется, представляя, когда его клыки вопьются в глотку Полуденного волка, но внезапно сверкнула молния — так выражали ярость небеса. Арен, словно щенок, испугавшись, рванул назад. Его глаза почернели, и в глубине их теплится ненависть. Арен понимает, что сейчас Полуденные волки неприкосновенны, но он клянётся отомстить.