Файв о клок

      Традиционный пятичасовой чай пожилая вдова Элис Драблоу любила пить в кабинете боготворимого мужа. Обычно она сидела, глубоко вжавшись в пробуфленную спинку кожаного кресла с изогнутым верхом. Между больной спиной и креслом всегда лежала травяного цвета подушечка. Чай казался особенно вкусным в лёгкой фарфоровой чашке с изысканными узорами. Синь цветочного рисунка на белом фоне приятно радовала глаз.       Женщина предпочитала сорта чайного листа, привезённые с Цейлона. Вещества, которые придают напитку замечательный аромат и цвет, насколько она поняла из опыта, очень летучи и при повторном нагревании испаряются. Поэтому Элис пила всегда свежезаваренный чай. В каждую чашку она для вкуса обязательно добавляла по одной капле натурального эфирного масла бергамота. Миссис Драблоу влила заварку в чашку с заранее подготовленным молоком. Таким образом вкус чая смягчился и не потерял своего аромата. В качестве чайной закуски на столике присутствовал имбирный торт, который только подчёркивал, но не затмевал крепкий вкус чая.       Сегодня нахлынули воспоминания. Когда-то хозяйка дома предлагала здесь гостям чайную смесь из Кении, Индии и Цейлона, составленную лично ей самой. Стол обязательно украшали однотонные синие скатерть и салфетки — в тон с обоями кабинета. Но теперь всё это было в прошлом — для себя одной ей не хотелось так стараться. Пол второго этажа еле слышно заскрипел. Рука с чашкой задрожала. Элис застыла в ожидании, внимательно прислушиваясь. Но после этого надолго воцарилась тишина, и у неё отлегло от сердца.       Благодаря обилию мебели кабинет казался тесным. Тут и там взгляд цеплялся за "цветочные" плафоны настольных ламп. По некоторым вещам можно было угадать в доме присутствие в прошлом охотника: люстре из оленьих рогов вторили подсвечники на стенах, а над камином их расположили целым каскадом. Между окон в продолжение охотничьей темы висело большое чучело оленьей головы с увесистыми рогами. Декор подчёркивал угловатость камина. Справа от него висел графический портрет бородатого мужчины. Возможно, изображён был бывший хозяин поместья.       Прямоугольные углубления в стенах были затянуты тканью с неброским рисунком. На основном фоне берлинской лазури багровел набивной частый и плотный растительный орнамент. Издали объёмность такого упорядоченного рисунка была незаметна. Ему вторила инкрустация настенных часов. Их лакированный корпус в виде октагона и циферблат с крупными даже для таких часов чёрными римскими цифрами подчёркивал деловую среду комнаты. Деревянный корпус был украшен сильно стилизованным симметричным цветочным орнаментом. В эти минуты заходящее солнце щедро дарило свои последние лучи. Их отблески сверкали в перламутровых вставках часов, висящих немного выше человеческого роста. Циферблат был защищён круглым стеклом. Его латунный ободок и оправа циферблата скреплялись одним широким шарниром, вмонтированным справа.       В вестибюль через массивное зеркало медленно просачивалась Женщина в чёрном. Спустя несколько секунд Она, стоя позади кресла сестры, держала на весу свои руки. Внезапно часы пробили пять раз. Одновременно с этим раздался глухой протяжный свист. На Элис навалилась неимоверная тяжесть и в плечи на два дюйма ощутимо погрузились тонкие пальцы. Вздрогнув от неожиданности всем телом, бедная женщина, пролила при этом половину содержимого чашки на себя. От пережитого ужаса её сердце остановилось. Красивая чашка упала стенкой на пол, но не разбилась. Остатки ароматного напитка постепенно впитывались в ковёр. Будет ещё четвёртая часть