Отражаясь в тебе

***** Джейк И завертелись колесики. Желания дофига, а идей с гулькин хрен. Тот самый вариант, когда цель ясна, как небо в солнечный день, а пути ее достижения размыты, словно дороги после дождя. Обмен детей и банк — на большее фантазии не хватило. Две недели мы почти каждый вечер собирались в лофте и обсуждали стратегию захвата мира двумя ополоумевшими долбо*бами. А кто мы еще, если собрались воевать с Грэгом Картером? Долбо*бы и есть… — Мы переведем часть денег холдинга на Каймановы острова, создадим липовый счет на имя Грэга, а потом организуем утечку и оповестим об этом всех акционеров «Кей-групп». Все будет выглядеть так, будто бы отец решил свалить, прихватив активы компании. Он потеряет должность прежде, чем успеет это осознать, — я хорошо подготовился. — К кому перейдет управление холдингом? — Ко мне — как к крупному акционеру, члену семьи и просто хорошему парню. — Последний пункт, как я понимаю, определяющий. А скажи-ка мне, без пяти минут Управляющий «Кей-групп», через какой банк проводится финансовая деятельность холдинга? Руки чешутся там покопаться. — А вот тут и начинаются странности. Я, как не последнее лицо в компании, имею доступ практически ко всему, — Тайлер задумчиво посмотрел на меня, — конечно, права принимать окончательное решения у меня нет, но структуру «Кей-групп» я знаю очень хорошо. Всяких планов и отчетов мною составлено несчетное количество, плюс я занимаюсь юридической стороной многих проектов. Так вот, проблема в том, что в документах нигде не упоминается банк, через который Грэг гонит средства. Точнее, упоминается, но в закодированном виде. Дополнительная защита. К чистой бухгалтерии у меня также доступа нет, так что нам потребуется время, чтобы раскусить их головоломки. Он говорил, а я думал. Интересно, каково это — быть Тайлером Картером? Выглядеть как Тайлер, чувствовать как он. Деньги, известность, красота — и всего в достатке. Использует ли он все это для достижения своих целей? Давит ли на людей? Конечно, использует и наверняка давит. То, что он вел себя со мной на равных, — просто способ втереться в доверие. Простите, юноша, в моей душе нет места сантиментам. Я не паду ниц ни перед его деньгами, ни перед положением. Помогу ему обчистить старого козла, и все. И все? Не однозначно. — И что ты на это скажешь? — он требовательно дернул меня за рукав. — Ты о чем? — задумавшись, я потерял нить разговора. — Об ирано-иракском конфликте, ёп! Ты меня вообще слушаешь или только разглядываешь? Я еще и говорить умею, прикинь! — Прости, продолжай... — Ну, спасибо, облагодетельствовал! Параллельно будем добивать папеньку морально, — мальчику явно нравилось играть в «босса», — я прикормил одного журналиста. Томас Вуд из New York Post, готов за деньги сплясать голым на алтаре. Нам такой беспредел не нужен, достаточно того, что он будет выпускать статейки по моему заказу и мотать Грэгу нервы неудобными вопросами на встречах. Том напишет ряд статей о том, каким «куем» известные политики куют свое счастье. Часть статьи будет о том, что если ты известен и богат, широта открывшихся горизонтов беспредельна. Никаких имен, лишь первая буква фамилии. У него уже готов материал о том, как известный политик вывез активы политической партии за рубеж, где они исчезли в неизвестном направлении. Следующая статья будет о том, как некто К. много лет назад обменял больного ребенка на здорового. — Решил взорвать бомбу? Не рано? — Это план на будущее. Пока не закончим копать по этой теме и у нас не появятся доказательства, я статейку придержу. Без доказательств она — просто пшик. Но, как только будет что-то конкретное, материал выйдет в свет. Пусть понервничает. Это отвлечет Грэга от дел, и у нас будет возможность беспрепятственно копаться в его грязных банковских счетах. — Жестокий ты малый. — Весь в папу, — он усмехнулся, — гены, мой чистокровный друг, это еще не все. — Наверное, я еще многого о тебе не знаю? — Есть желание узнать? — он дернул бровью и усмехнулся. Я не ответил. Разговор свернул куда-то не туда, и, дабы соскочить с ненужной темы, я вновь вернул его в деловое русло. Мне казалось, что незачем изобретать велосипед и мудрить. Надо просто заставить отца сдать анализы. ДНК совпадут, и на этом можно поставить точку в первой части нашего скромного представления. — Понимаешь, мы можем заявить, что Грэг твой отец, но он просто пошлет нас к херам и откажется сдавать анализы. Принудить его мы не можем, не суд. Меня за такие заявления могут привлечь за клевету или, например, объявить сумасшедшим — Грэг такой затейник! И на этом все закончится. Нужно что-то большее, чем слова. — Я думал об этом. Может, доктора найти и прижать? — Можно, но опасно. Представляешь, сколько Грэг ему отстегнул и отстегивает по сей день, чтобы тот хранил тайну? Вряд ли старикан расколется. Будет молчать как рыба, а потом сольет нас Картеру. И на этом опять же все. Идти к доктору можно только тогда, когда будет чем на него надавить. — Давай взломаем его комп. — И что ты там надеешься найти? — Тайлер скептически хмыкнул. — Результаты анализов мочи за последние десять лет? — Карты. Медицинские карты рожениц. — И? Будет написано, что родился мальчик, рост и вес. Это ничего не докажет. — У тебя нет никаких родимых пятен или аномалий? — Шесть пальцев или хвост? Да иди ты! – он звонко рассмеялся. — И все же я бы попробовал. Других-то вариантов пока нет. — Ну, давай навестим дядю доктора. — Там охрана, если что: камеры, кодовые замки. — Тебе ли не суметь отключить камеру, — парень состроил невинные глаза, — не разочаровывай меня. Впрочем, если ты это не можешь... — Да без проблем, — вылетело прежде, чем я успел включить мозг. Он брал меня «на слабó», и я попался. — Сукин ты сын! — Ну что ты, братишка, я — просто ангел, — Тай добродушно улыбнулся, — с большими белыми крыльями. И он опять напомнил мне Дэвида. Дэвид... Мы прожили всего год, а могли бы и всю жизнь. Он был первым человеком, с которым я хотел засыпать. Первый, кому я открылся на все сто. До донышка. Изверг из себя всю грязь, что накопилась за долгие годы скитаний, очистился и заново начал жить. Я любил его так, как и представить страшно, по ночам просыпался в страхе, что его может рядом не оказаться. Я же и убил его два года назад. Мы возвращались в Нью-Йорк, когда со встречки на нашу полосу вылетел огромный тяжелый «лексус». Инстинкты сработали быстрее мозга, я развернул машину, пытаясь уйти от лобового, перестарался и подставил Дэвида под удар. Видит Бог, я не хотел этого, всё получилось непроизвольно, но это вялые оправдания, потому что я выжил, а он нет. Я не люблю говорить о Дэвиде и не люблю, когда эту тему поднимают другие. Заткнитесь нахер со своими фальшивыми соболезнованиями и разговорами о встрече на небесах! Идите к черту со своими лекциями о Боге и о судьбе! Ничего не будет, ни рая, ни ада — лишь непроглядная чернота смерти. Я не хочу это обсуждать. Разговоры о Дэвиде как бритва резали по живому больно. Поэтому — нет. Никаких воспоминаний. Окружающие думают, что я черствый, циничный ублюдок, не способный переживать, забывший Дэвида сразу же после похорон. И только Винс знает, что дело не в этом, а в том чувстве вины, что не дает дышать. Возможно, если бы я был лучше, внимательнее, опытнее, то смог бы справиться с ситуацией. Возможно, кто-то другой, обладающий всеми этими чудесными качествами, сумел бы его спасти. Но за рулем сидел я, и это закончилось… как закончилось. Смогу ли я когда-нибудь простить себя? Нет. Никогда. Ничего нельзя исправить. Мелькнувшая в моей жизни светлая полоса сменилась всепоглощающей чернотой. С его уходом что-то умерло и во мне. Непроходящая боль, моя мука, мое наказание. С годами она не стала меньше, просто спряталась глубже, залегла как мина времен войны и терпеливо ждала своего часа, чтобы рвануть и добить меня нахер. Этот парень, Тайлер Картер, своим появлением, сам того не желая, запустил часовой механизм. Оставалось лишь ждать, когда я слечу с катушек. Я чувствовал это. Знал. Это судьба, если хотите — карма. Парень притягивал. Было в его глазах что-то, что неукротимо манило. Будто бы Дэвид сжалился надо мной, подыхающим от тоски и боли, и вернулся. Чем больше мы общались, тем чаще я ловил себя на мысли, что хочу с ним переспать. Хоть на одну ночь вернуть себе утраченные чувства. Чтобы жить, иногда необходимо обманываться. Я убеждал себя, что это избалованный наглый придурок — не мой Дэвид, но чисто физическое сходство толкало мои мысли за черту логики и разумности, в царство одурманивающей похоти. Я знал, что не сделаю этого. Никакая фальшивка не заменит оригинал, но тело думало иначе. От любой напасти есть противоядие. Мое пряталось в искусственно взращенной неприязни, так любимом мной цинизме, за которыми я прятался, как за щитом. Ненависть? А почему бы и нет! Я старательно подогревал эти чувства, регулярно напоминая себе, что пусть невольно, но мою жизнь Тайлер украл. Что этот чистенький, ухоженный Ангелочек трескал омаров и валялся на лучших пляжах планеты, пока я дрался за кусок хлеба и защищал свою задницу в приюте. Казалось, он и сейчас смотрит на меня чуть снисходительно. Что ж, это лишь начало, посмотрим, кто в итоге окажется сверху. Я воспринимал эту историю слишком лично. Объективный взгляд отсутствовал в принципе, но иначе и быть не могло. Вспоминая свое загубленное на корню детство, я не мог думать и действовать трезво. Слишком разные двадцать пять мы прожили, слишком тяжело мне дались мои, чтобы я вот так вот запросто мог его простить. Отличные мысли, чтобы справиться с периодически возникающей эрекцией. ***** С самого начала, когда я только-только ввязался в эту авантюру, я точно знал, что без помощи Лео не обойдусь. Безопасность «Кей-групп» славилась своей непробиваемостью и даже получила какую-то там премию за лучшие разработки в области охранных систем. Это был «Алькатрас» местного масштаба, но в способности своего друга я верил безоговорочно. Я запросто взламывал все, что знал, как ломать, Лео же был мастером нестандартных решений, требующих одновременно скрупулёзности и фантазии. С чем мы столкнемся, копнув глубже? Я не знал, но подстраховаться было бы неплохо — упустить эти деньги не входило в мои планы. Да и не привык я скрывать от своих друзей что-либо. Винс изначально был в теме моих странных взаимоотношений с Тайлером. Когда мы вернулись из Таллахасси, он, присмотревшись, спросил: — Что-то ты запаренный какой-то в последнее время. Что не так? И я рассказал ему все, о чем поведал мне Картер-младший. Об отце и о семье в целом, о том, что случилось при моем рождении, и о плане Тайлера пойти войной на родной дом. Восторга мои откровения не вызвали, Винс сказал именно то, что я и сам уже понял. Что, ввязавшись в эту историю, получу туеву хучу проблем. А вот будут ли в итоге деньги? Не факт. А еще сказал, что знает меня как облупленного и ни секунды не сомневается, что я захочу пощекотать себе нервишки и поучаствовать в этом безобразии. И что, если нужна помощь, он, Винс, как Бэтмен, всегда готов посодействовать. А я в нем и не сомневался. И вот мне нужен Лео. Кто-то должен был нейтрализовать камеры, пока мы с Картером-младшим будем шуровать у доктора в закромах. Запись камер обновлялась каждые тридцать минут, перебить их — пара пустяков, но полчаса — слишком маленький срок, можно и не успеть. Отправить Ангелочка туда одного — загубить операцию на корню. Опыта — ноль, скилзов — примерно столько же. Да и с системой я справлюсь чище. Значит, Лео, и не обсуждается. Никто не сделает это лучше, мне ли не знать. Осталось уговорить Тайлера расширить нашу теплую компанию. Парень особой доверчивостью не отличался, он и на меня-то смотрел косо, а уж помощников с моей стороны и вовсе примет в штыки. Но другого выхода я не видел. Потом, когда нашей целью станет банк, Лео без лишних вопросов поможет мне со счетами. Одна голова хорошо, но… мало. Дождавшись удобного момента и хорошего настроения Тайлера, я решился. Мы сидели в лофте и изучали план клиники Ольсена. На всю операцию отводилось не так много времени, и плутать в коридорах было непозволительной роскошью. — Есть еще тема для разговора. Мне нужно привести еще одного человека. Он хакер от бога, подскажет, как лучше умыкнуть активы и не наследить, плюс поищет «грязные» деньги Картера: счета и возможный трансфер средств в оффшор. — Ага, давай еще конкурс в Интернете объявим, чтобы весь мир узнал о наших планах. Ты рехнулся, Джейк? Чем меньше людей знает, тем больше шансов на успех. К тому же я не знаю твоих друзей и знать не хочу. — Можешь им доверять. — А тебе? Тебе я могу доверять?— Тайлер с сомнениями смотрел на меня. — Мне это не нравится. — Думаешь, я кину тебя? — Ну... Совесть тебя потом точно мучить не будет. Посмотри мне в глаза, Джейк, — произнес он, — посмотри мне в глаза и скажи, что я могу тебе верить. Скажи, что ты не думал, как обставить меня в этом деле. Скажи, что и сейчас не думаешь о том, как ловчее это провернуть. Ну? Не можешь? Вот то-то же... — Что же ты связался со мной, если я такая сволочь? — У меня были более симпатичные кандидатуры? — Я не справлюсь без Лео. Он лучший хакер из всех, кого я знал. Мне не сделать то, что у него на раз вылетит. Я не Бог, уж прости. — Я слышал о тебе другое. — Приятно польщен, но я бы так не доверял интернетным байкам. В общем, хочешь, чтобы все закончилось хорошо, — зовем Лео, не хочешь — я колупаюсь сам. Но тогда фифти-фифти, стопроцентного успеха я тебе не обещаю. Я сознательно сгущал краски, добавив в картину пару черных мазков. Камеры не представляли для меня хоть какого-то препятствия. Наверняка даже, скорее всего, я бы и с банком сам справился, три года практики — это не шутка. Но когда ребята рядом — мне спокойнее. Да и привык я работать в нашей тесной компании. Мы понимали друг друга с полуслова, а то и без слов вообще. Плюс численный перевес, пусть Тайлер, оставшись в меньшинстве, поволнуется. — Ладно, — выдавил парень, — хрен с тобой. Но за них ты отвечаешь головой. Если они начудят, я спущу на твоих компьютерных задротов Бруно. После этого я бы на их месте о спокойной старости даже не мечтал. Устраивает? Вот же засранец! И это я называю Ангелочком?! Господи Иисусе! ****** Неделю спустя На улице было темно. Луна спряталась за толстым слоем мутно-серых облаков, фонари утонули в опустившемся на землю густом тумане. Их рассеянный, какой-то полупрозрачный свет таял в трех шагах. Окна в близлежащих домах давно погасли, увлекая добропорядочных жителей района в теплые уютные постели. Пустынные дороги. Нигде ни души. Мы подошли к запасному выходу. Безликое, неприметное здание административного корпуса частной клиники Ольсена примостилось на отшибе больничного городка, словно спрятавшись от незваных гостей. Темно и тихо. То, что нужно. Я посмотрел на часы. Через семь минут Лео отключит сигнализацию и перебьет видео на камерах, зациклив одну и ту же картинку. Можно будет штурмовать больницу. Я посмотрел на своего подельника. Тайлер явно пребывал не в своей тарелке, оглядывался назад, нервно прятал руки в карманах. А как он хотел? Чтобы все было подано на блюдечке? Нет, парень, так не бывает. Это тебе не в особняке Картеров печеньки тырить с кухни. — Не думай о том, что может быть. Страх тебе не помощник. — Не хватало еще, чтобы он своим волнением запорол вылазку! — Да я не думаю, просто немного не по себе. Не удивительно для человека, который ни разу не переступал грань дозволенного. — Сможешь собраться? — Ты о чем? — холодно ответил он. — Я собран. Ну, герой! — еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Стрелка часов добежала до нужной отметки, и я занялся дверью. Когда щелкнул замок, даже не дрогнул, в способностях Лео я был уверен на сто процентов. Как и ожидалось, сигнализация не сработала, мы без труда миновали входную дверь. Ночью административный корпус клиники вымирает, в здании остается лишь охрана, но и они почти все время сидят в своей комнате. Редкие обходы территории не в счет. Шли молча, лишний шум никому не нужен. К темноте глаза привыкли быстро, и вот я уже четко различал все повороты узкого длинного коридора, острые выступы косяков, двери с темными прямоугольниками табличек, чьи-то портреты на стене в овальных резных рамках. Тайлер светит фонариком на двери, разглядывает надписи, выискивая нужную. Наконец мы останавливаемся перед кабинетом главного врача. «Главный врач Бенджамин Мор» написано на табличке, и это именно тот, кто нам нужен. По сведениям, добытым Бруно, именно он и есть тот самый доктор, который помог Грэгу в его грязном деле. Просторный кабинет, хорошая мебель, чувствуется, что хозяин комнаты в средствах не нуждается. Интересно, сколько еще родителей доплачивают ему за молчание? Не думаю, что только Картер-старший. Человек, нарушивший закон однажды, запросто сделает это еще раз. Мне ли не знать… Я включил комп, приготовив флешку с генератором паролей. На удивление, экран засветился стандартной заставкой. Надо же, никакой защиты. Впрочем, что там ценного-то: записи о больных, осмотры и анализы. Любой врач мог получить доступ к электронным картам, если возникала необходимость, а вторжения извне они, видимо, не ожидали. В компе — идеальный порядок, все папки с данными пациентов выложены в алфавитном порядке. Каждое направление — в отдельной папке. Я щелкнул по «Акушерству и гинекологии». Тайлер наклонился к экрану и сжал мое плечо. Не теряя времени, я стал искать год нашего рождения, но записи начинались с 1995-ого. Я посмотрел на парня и покачал головой. — Облом. — Двадцать пять лет назад были бумажные карточки, — прошептал Тайлер, — вряд ли кто переносил данные в комп. Нам нужен архив. — Подвал, — кивнул я. Выключив «железку», мы подошли к двери и тут услышали неторопливые шаги. Тайлер стиснул мой локоть, да я и сам уже все понял. Очередной обход. Охрана обязана его совершать несколько раз за ночь. Шаги приближались, путей отхода не было. Еще минута, и нам звездец. Я подошел к шкафу и решительно распахнул дверцу. Костюм, медицинская форма, несколько рубашек. Места хватит только на одного. Впрочем, Тайлер со своей худобой сойдет за половину человека. Дернув обалдевшего парня за руку, я затащил его в шкаф и закрыл дверь. С детства любил игру в прятки! Буквально через пару минут я понял всю коварность ситуации. Было не просто тесно, приходилось стоять намертво прижавшись друг к другу. И не к месту, и не вовремя, но тело среагировало. Я старался не шевелиться, Тайлер тоже замер, вжатый в меня, как пальцы в пластилин. В темноте пространства я чувствовал толчки его сердца, ощущал, как расширяется грудная клетка при вдохе, как он нервно сглатывает, видел, как судорожно дергается кадык. В этих еле заметных движениях ощущался голод. Казалось, мы перестали дышать. Казалось, мир вокруг погрузился в вакуум, сократился до рваных ударов наших взбудораженных сердец. Острое желание. Тонкое и неукротимое, оно жаром жгло тело. В этот момент дверь в кабинет распахнулась и яркий луч фонаря пробежался по стене. Я сильнее вжал парня в себя, моля Бога, чтобы это было ненадолго. Мужики громко переговаривались, смеялись в голос, а мы застыли, обливаясь потом в душном деревянном склепе. Я старался думать о чем-то левом, скучном и занудном. О том, от чего падает не только настроение. Например, о том, что в Таллахасси у меня прихватило зуб и теперь придется идти к стоматологу… Едва охранники вышли, я выпихнул парня из шкафа. И только тогда выдохнул. Тай сопел, глядя в пол. Красавчик смущен? Ну надо же! — Еще б немного — и мне, как честному человеку, пришлось бы вести тебя в ювелирный за кольцом, — я попытался разрядить обстановку. — Ах, как остроумно, — буркнул в ответ Ангелочек. В архив вела лестница в конце коридора, не зря я план здания изучал — пригодилось. Как и предполагалось, карты стопками лежали на запылённых полках, четко пронумерованные и разложенные по годам. Найти наши было не трудно. Через пятнадцать минут мы покинули вражескую территорию, отзвонились Лео и поехали в лофт пожинать результаты ночной вылазки. Мы крутили карточки и так и сяк, вчитывались в каждую букву. Результата — ноль. Стандартная запись о рожденных младенцах. Данные матерей и физические параметры новорожденных. Фамилии врачей, принимавших роды, и состояние детей на момент выписки. И все. — Я сразу сказал, что идея глупая, — Тайлер раздраженно швырнул карточки на стол. — Чем могут отличаться дети кроме роста и веса? Блин, думай! Это у тебя IQ как у профессора. — А ты откуда знаешь? — Не ты один наводишь справки. Должен же я знать, с кем имею дело. — О-о, я польщен, — он вновь придвинул к себе бумаги, — ну, не знаю, цвет кожи, что еще?.. — Хер знает. Думай. В глухом молчании мы просидели еще минут пятнадцать, после чего Тайлер еще раз пролистал карточки и задумчиво посмотрел на меня: — Джейк, у тебя какая группа крови? — Первая. — Есть! — парень хлопнул ладонью по столу. — Будь я проклят! Все оказалось просто. В карточках указывали группу крови новорожденных, и тут медики облажались. Оставили в карточках данные настоящих младенцев, которые, естественно, не совпадали с нашими. Точнее, совпадали с точностью до наоборот. Это была маленькая победа, мизерный шаг вперед. У нас на руках имелись неопровержимые доказательства аферы. Я впервые видел, как Тайлер улыбается. Непривычно. Хотелось присоединиться, но образ мудака не предполагал таких радужных эмоций. Вечером раздался звонок в дверь. Гостей я не ждал, поэтому невольно напрягся. На лестнице стоял Бруно. От неожиданности я не знал, что сказать, и просто молча пялился на эту бугрящуюся гору мышц. — Надо поговорить. Телохранитель Картера-младшего с самого начала мне не понравился. Взрослый хрен, себе на уме, пацана пасет, как нянька. Кажется, что он, не раздумывая, отдаст голову, руку или ногу за юного Ангелочка. Помнится, когда я согласился участвовать в этой афере с папашей, Бруно подзадержался в дверях и, посмотрев на меня с высоты своей могучей туши, негромко сказал: — Сделаешь ему хоть что-то, и я тебя убью. Это было сказано так, что сомневаться в серьезности слов не приходилось. Убьет. Запросто. И вот теперь он стоит передо мной, и я впервые слышу в его голосе тщательно скрываемое беспокойство. — Я зайду? — он отодвинул меня и прошел в гостиную. Можно подумать, если бы я сказал «нет», это хоть что-нибудь изменило. Танкам не нужно разрешение. — Какие-то проблемы? — я встал посреди комнаты, сложив руки на груди. — У тебя? Пока нет, но все возможно. — Как интересно! Я весь внимание. — То, что он вел себя так, не просто раздражало — бесило! — Клоун. — И не говори, просто актер-комик. Джим Керри. — Вы много времени проводите вместе. — Не ревнуй, он не в моем вкусе. А ты — не в его, как я понимаю. Обидно, наверное? — Не заткнешься — пожалеешь. Слушай меня внимательно: парень в опасности, и я хочу, чтобы ты за ним приглядывал, когда меня нет рядом. С твоим появлением такое, к сожалению, случается довольно часто. — Ты слишком много мне не договариваешь. Что значит «в опасности»? Грэг не в курсе наших махинаций, кому еще наш мальчик-ромашка насолил? Или у него хобби доставлять людям неприятности? — Грэгу и не надо быть в курсе, он давно зуб на Тайлера имеет. Именно из-за этого парень ввязался в эту войну. — Все так плохо? — Плохо. За последний год Грэг предпринял несколько попыток избавиться от сына. Пока все они были неудачными. — Последний год? А ты ж какого хрена зарплату получаешь? Вроде как ты защищать младшего должен. — Должен. Но я в первую очередь работаю на Грэга и должен являться в офис, когда меня вызывает начальник охраны. В общем, присматривай за ним, если уж все складывается именно так. И, чтобы не было недопонимания: я был против вовлечения тебя в дело, но ты же знаешь Тайлера, он, если что решил, — обязательно сделает. Вот и причина всплыла. Достаточно весомая, чтобы парень решил устроить папочке судный день. Как же все замысловато закручено: папа хочет уничтожить сына, а сын — втоптать отца в грязь. Вот она — семья, ячейка общества. Слава богу, я вырос сиротой. ******