Узник разума / Prisoner of the Mind

Заметки Действие этой главы происходит после 1 серии 8 сезона. Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Ками заканчивала свою тренировку. - Минутку! - прокричала она с лестницы, схватив полотенце, чтобы обтереться. Её мышцы болели. Обычно она не тренировалась так усиленно, но на следующей неделе начинался сезон, и хотя это просто любительская лига, но её соревновательная жилка не позволила бы ей подготовиться не на самом высшем уровне. Она вытирала пот с живота пока открывала дверь, и, подняв глаза, встретилась с благодарным взглядом Джереми. Он знал, что должен снова сюда прийти. Прошла неделя с тех пор, как он ушёл, и теперь в ночных кошмарах являлось смеющееся лицо Конни, в то время как она держала его под водой, её ногти впивались в его кожу, а его кровь завихрялась в пенящейся ванне до тех пор, пока он не замирал, лёжа лицом вверх в болотистых землях, окружавших Лушанку, а волны окрашивались в красный цвет. Дверь открылась, и он вдруг почувствовал себя лучше. Глаза Ками были опущены - ей нужно было убедиться, что она вытерла весь пот. На ней был спортивный лифчик, усеянный оранжевыми и красными лилиями, и спортивные леггинсы, приковавшие его внимание к её округлостям и создававшие изумительный контраст с её плоским животом. Ему захотелось провести пальцем вниз по её животу, чтобы убедиться, действительно ли её кожа такая нежная, как кажется. Джереми моргнул, а затем встретился с ней взглядом. Он был достаточно благовоспитан, чтобы выглядеть смущённым, ибо запнулся на первых же словах. - Эм-м, привет. Вот, что я хотел бы узнать, - может у вас этим вечером найдётся для меня время. Ками попыталась не думать о заявках на грант, которые она должна была закончить, и пригласила его войти. - Вы, наверное, уже устали от этого вопроса, но когда вы ели в последний раз? - Я завтракал. Ками разочарованно тряхнула головой, хотя и улыбалась. - По крайней мере, в этот раз вы, похоже, не в крови. Она замолчала, пытаясь определить его настроение. После этого первоначального момента мужской положительной оценки женской фигуры он снова закрылся. Бесстрастное лицо противоречило тому, как он стоял, его наклонённому чуть вперёд телу, готовому двигаться, и напряжению в его плечах. Было больно смотреть, насколько он был напряжён. - Хорошо, пойдите поколотите грушу в спортзале, пока не почувствуете себя живым человеком. Не стесняйтесь, можете обнажиться насколько хотите. Там внизу есть ванная, так что можете привести себя в порядок после того, как закончите. Я приготовлю что-нибудь поесть, пока вы будете в спортзале. Криво улыбаясь, он пошёл по коридору. Сорок минут спустя Джереми вошёл в кухню босым и с влажными после душа волосами. Ему было грустно видеть, что она уже приняла душ и переоделась, а волосы её были убраны в толстую косу. Как только он рассмотрел, как вылинявшие джинсы облегают её изгибы, то решил, что это идеально приемлемая альтернатива. - Перестаньте оценивать мою задницу, проходите и садитесь. Он перевёл взгляд на её лицо. Она на него даже не смотрела. Всё её внимание было приковано к гридлю*. Ками смахнула последние блины на тарелку, на которой уже была гора блинов и хрустящих кусочков бекона. - Извините, - пробормотал Джереми, пока подходил к столу, и сел на диван. Она уже поставила две тарелки. Ками подошла к столу и поставила тарелку посреди стола, а затем села напротив. - Набрасывайтесь на еду, - сказала она. Джереми подождал, пока она наполнит свою тарелку, а затем принялся за еду. Он посмотрел на Ками, сидевшую напротив. - Вы... вы посыпаете сахаром блины? Ками подняла глаза и посмотрела на него, сахарница в её руке замерла в воздухе. - Коричным сахаром. Хотите? Он откинулся на диванные подушки. - Никогда раньше не видел, чтобы кто-то сыпал сахар на блины. - Кленовый сироп - это жидкий сахар. А этот не такой липкий. И мне не нравится вкус кленового сиропа. Она скрутила посыпанный блинчик и откусила с конца. - Полагаю, я традиционалист, когда дело касается выбора еды на завтрак, - в голосе Джереми слышались весёлые нотки. Она встала из-за стола и подошла к холодильнику. Вытащила бутылку кленового сиропа. - Я храню его для братьев. Ками протянула ему бутылку и села на диван, скрестив ноги. Он полил сиропом блины на своей тарелке, а затем откусил кусочек. - Просто восхитительно. Она услышала радость в его голосе. - Спасибо. Завтрак - это единственное, что я умею хорошо готовить. К счастью, я люблю завтракать. Даже в девять вечера. Она откусила кусочек бекона. - И печеньки, - добавил он. - Печеньки не в счёт, - смеясь ответила Ками, вставая из-за стола. Она взяла коробку с печеньем с разделочного стола и поставила её на кухонный стол. Ками снова открыла холодильник и достала молоко, затем взяла два стакана с полочки, что возле раковины. - Это просто выпечка. Выпечку легко уподобить готовке. Нужно лишь следовать указаниям и удостовериться, что ваша духовка поддерживает необходимую температуру. Она налила молоко в оба стакана, поставила их на стол и снова села на своё место. - У вас корова на заднем дворе, или что? - спросил он, уставившись на стакан молока. - Молоко вам полезно. Оно кости укрепляет. Ками открыла коробку, выудила печенку и окунула её в молоко. - И кроме того, вам оно нужно, чтобы произошло чудо. Она откусила печеньку, закатила глаза и с наслаждением вздохнула. - Вкусненько. Джереми задавался вопросом: что с ним не так, раз он получает столько наслаждения от вида едящей женщины. Он не хотел в третий раз быть пойманным за разглядыванием. Ками доела своё лакомство и снова посыпала коричным сахаром свои блинчики. Они ели молча, пока не насытились. Ками протянула руку к ещё одной печеньке. - Как вы можете столько есть и оставаться такой... Джереми замолчал, подумав, что уж лучше бы он язык проглотил. - Что, такой худющей? Она рассмеялась, видя выражение облегчения на его лице, когда он понял, что не обидел её. - Хорошие гены, по большей части. У моей мамы семеро детей, а талия такая же узкая, как моя. - Ваш папа счастливчик, - отозвался Джереми шутя. - Эм-м-м-м, - издала она ужасный звук, сморщив нос и изобразив недовольство. - Это мои родители. Вы не можете так о них отзываться. Он рассмеялся. - Как в вас сочетаются одновременно такой человек и консультант по травмам? - Что вы имете в виду? - У вас диван на кухне... - Я знаю! Разве это не потрясающе? Я его в коммисионке нашла несколько дней назад. Он гораздо лучше стульев. Гораздо удобнее. Она искренне восторгалась этим предметом мебели, поглаживая рукой простёганную бархатную обивку. - У взрослых обычно нет бархатных диванов на кухне, и они не носят штаны с пингвинами и не сыпят сахар на блины. - Я знаю. Это малость похоже на противостояние с сумасбродной феей, да? Она засмеялась. - Так много людей пыталось добиться, чтобы я стала чуть более обыкновенной, но с чего бы мне этого хотеть? Я имею в виду, на самом деле, если бы у вас был выбор, разве вы не хотели бы сидеть на бирюзовом бархатном диване, поедая блинчики и печеньки, а не на скучном неудобном стуле на официальном обеде, где люди нервничают, если пользуются не той вилкой? Жизнь слишком коротка для подобного рода вещей, особенно если вы можете уклониться от них. - Вы просто... не такая, к каким я привык. В моей жизни все такие серьёзные всё время. - Я не удивлена. И это тоже часть вашей проблемы, - отозвалась Ками. Взгляд её широко распахнутых глаз был серьёзен, в то время как она помахала перед ним печенькой. - Что вы имеете в виду? Он слегка склонил голову набок, рассматривая выражение её лица. - Если я напущу на себя серьёзный вид консультанта, то мы пойдём в другую комнату. Прежде чем он смог ответить, она схватила коробку печенья и свой стакан молока, и вышла из кухни. Джереми последовал за ней, но свой стакан молока оставил на кухне. Он шёл за ней по коридору в сторону комнаты, в которой они были в его последний приход сюда. Он любовался её бёдрами, легко качающимися, в то время как она шла впереди него. - Я думала, что уже говорила вам, чтобы вы прекратили оценивать мою задницу. Она поймала его взгляд в зеркале, висящем на стене. Ками попыталась не рассмеяться. Ками вошла в гостиную и поставила коробку с печеньем и стакан молока на кофейный столик и свернулась калачиком в кресле. Когда она села в него, то оно оказалось выше неё как минимум на фут. Оно было так велико, что это выглядело комично, и Джереми решил, что она должно быть украла его со съёмочной площадки. Он устроился на диване, плотно прижав ноги к полу. - Хорошо, теперь я напущу на себя серьёзный вид консультанта. - Почему-то я сомневаюсь, что вы можете напускать на себя серьёзный вид, - возразил он, а в его грубоватом голосе слышалась шутливость. - О, могу, но вам на самом деле не нужен суперсерьёзный консультант. - Так я в порядке? - спросил он, в его голосе была странная смесь надежды и недоверия. - О, нет, - она покачала головой. - Вы в полном раздрае, голубчик, но вы осознаёте, что вы в полном раздрае, и на самом деле хотите поправиться, а это хорошее начало. Некоторым людям требуются недели, а то и месяцы, чтобы осознать это. Джереми откинулся на спинку дивана - смирение перед своей участью лишило его сил и он не смог продолжать сидеть с ровной спиной. - Хорошо, если я в полном раздрае, и мне не нужен консультант с суперсерьёзным лицом, то что мне нужно? - Ну, вам нужен консультант со сдержанным выражением лица, но вам также нужен и друг. - Друг, - бесстрастно произнёс он. Она кивнула. - Что заставляет вас думать, что у меня нет друзей? - А есть? - Да, - его голос прозвучал неуверенно даже для него самого. - Люди с работы не в счёт, - спокойно ответила Ками. Он заставил себя расслабить руки, которые ранее самопроизвольно сжал в кулаки. Он беспокойно потёр их о бёдра. - Вы не понимаете, - сказал Джереми. - Конечно, понимаю. Вы отсутствовали так долго, что не существует способа убедительно объяснить кому-либо, кого вы знали раньше, где вы были, не упоминая всю эту "павший на поле битвы" шпионскую легенду. Люди на работе, которые знали вас ранее, чувствуют то, что называется "вина выжившего", и это произошло с вами, а не с ними, что не допускает формирования значимого уровня близких отношений. Все новые агенты кажутся слишком молодыми и наивными, чтобы действительно понять через что вы прошли, а вы в этой иерархии гораздо выше них, чтобы не допускать формирования равноправных взаимоотношений. Он прищурился. - Извините, я должна была позволить вам сказать это. В её голосе не слышалось сожаления. А слышалось небольшое самодовольство. - Вы пытаетесь убедить меня, что вы всё знаете? Он свирепо на неё посмотрел и Ками заметила, что его руки снова сжались в кулаки, а костяшки пальцев побелели. - С какой стати мне убеждать вас в этом? - Не знаю, вы мне скажите! - он резко встал на ноги. - Вы, кажется, знаете всё о том, почему люди совершают какие-либо действия. Она молчала и смотрела на него, чуть склонив голову набок. Рассматривая её в этот момент, он был поражён осознанием, что всё, что ей было нужно, это сменить одежду и добавить пару крыльев, и она на самом деле выглядела бы как сумасбродная фея, пытающаяся решить - помочь или навредить незадачливому рыцарю, который забрёл в её королевство. Огромное кресло просто должно быть своего рода странным грибом. Он поймал себя на этих рассуждениях и стал задаваться вопросом: не положила ли она какие-то странные грибы в блинчики. - Что вас больше всего сейчас из себя выводит? Ками казалась искренне заинтересованной. - Откуда вы всё это знаете обо мне? Вы видели моё личное дело? Вы с другими офицерами общаетесь? - Нет. Мне это не нужно. - Так откуда вы знаете? - требовательно спросил Джереми. - Потому что это совершенно стандартная реакция людей, которые находились в долговременных ситуациях, подобно вашей. Вы, должно быть, уникальный агент, Джереми, раз выжили, - судя по той малости, что вы мне рассказали, - пройдя через такое, но у вас весьма типичный случай посттравматического стрессового расстройства. И тогда как продолжительность и жестокость пережитого вами весьма атипичны, все симптомы, что вы демонстрируете, весьма типичны. Она наблюдала, как он усваивал эту информацию. Офицеры МИ-5 привыкли думать о себе как о сверхлюдях, бессмертных, и возвышающихся над всеми слабостями простолюдинов. Они должны были так думать. Это был единственный подход, с помощью которого они могли выполнять свою работу. Это также означало, что они не любили, когда им говорили, что они обыкновенные. Несколько секунд спустя Ками добавила: - И несмотря на то, что я вам сказала на кухне, в данном случае, типично - это хорошо. Это значит, что мы знаем что делаем, и как исправить то, что сейчас неисправно. Он опустился чуть ниже, взявшись за голову обеими руками. - Вы можете исправить это? - его голос слегка срывался. - Конечно, - тихо ответила она. У него вырвался глубокий вздох, он снова откинулся на спинку дивана, запрокинув голову назад и положив её на быльце. Он не видел, как она пересекла комнату, хоть и слышал, что она села рядом с ним. Он осмотрелся и увидел, что она сидит чуть в стороне на диване, лицом к нему. Ками осторожно положила руку на его колено. - Мы это исправим, Джереми. Вы будете в порядке. Он ничего не сказал. А просто изучал её лицо, отчаянно надеясь, что не увидит на нём никаких признаков обмана. Ками наблюдала, как его взгляд перемещался по её лицу. - Я обещаю. Вы будете в порядке, - повторила она. - Просто поверьте мне. Ещё один глубокий, дрожащий вздох. - Хорошо. Я вам верю. Она улыбнулась и отсела чуть дальше, создав чуть больше пространства между ними. - Итак, позвольте мне рассказать вам, что мы предпримем. Он наблюдал за ней, за энергией и блеском её глаз, пока она говорила, и за грацией, с которой она жестикулировала во время разговора. - Во-первых, да, мы займёмся плановым лечением. Мы должны будем обсуждать то, через что вы прошли, чтобы помочь вам "переварить" это. Мы будем это делать в том темпе, который будет вам удобен. Я, возможно, буду вас чуть подталкивать там-сям, но по большей части, вы будете двигаться своим темпом. Он кивнул. - Во-вторых, вам нужен друг. Джереми уж начал было говорить что-то, но Ками прервала его, подняв палец вверх. - Послушайте меня. Вам нужен кто-нибудь, кто не обитает постоянно в этом же круге спецслужбистской паранойи. Вам нужен кто-нибудь, кто поможет вам установить связь с миром, которую вы потеряли, чтобы вы вспомнили почему решили посвятить свою жизнь его защите. Она замолчала. Он всё ещё смотрел на неё скептически. - Вы сказали, что будете верить мне, помните? Он слегка улыбнулся. - Н-да, но у меня есть одна логистическая проблема, связанная с вашим планом. - И какая же? - Вы не можете просто сбегать в магазин и купить мне друга. - Ну, это зависит от того, какого друга вы хотите, - ответила Ками, а её нос сморщился, когда она улыбнулась ему и рассмеялась. Он неохотно улыбнулся, несмотря на это она могла сказать, что он подумал, что это было забавно. - Если серьёзно, - продолжила она, - то всё хорошо. Я буду вашим другом, пока вы не найдёте кого-нибудь более ествественным способом. Ками казалась столь довольной этим планом, что Джереми едва смог устоять, чтобы не выдвинуть другое возражение. - Я думаю, что друзья имеют общие интересы. Что-то, на чём базируется дружба. У нас много общего. Джереми снова поднял бровь. Она сдержалась, чтобы не спросить, не может ли он также выгнуть дугой и другую бровь. - Что, например? - Ну, - она слегка растягивала слова пока пыталась обдумать что-то, - мы оба считаем, что я потрясающий кулинар, и мы оба считаем, что у меня вeликолепная задница. Она рассмеялась, а когда увидела, что, судя по выражению его лица, он раздираем между раздражением и хохотом, то её смех стал ещё сильнее. - Здорово, мой единственный в мире друг сумасшедшая, - пробормотал он, но достаточно громко, чтобы быть уверенным, что она услышит. - Да! - живо отозвалась Ками, и снова зашлась хохотом. Это был один из таких приступов смеха, который невозможно контролировать. Каждый раз, когда она думала, что успокоилась, озадаченное выражение его лица снова вызывало у неё приступ смеха.  Наконец она сказала: - Хорошо, перестаньте на меня смотреть. Вы меня смешите. Она легла на диван, пытаясь найти размеренный ритм, чтобы выровнять дыхание и успокоиться. - Пока вы это делаете, могу я задать вопрос? - Конечно, - ответила она обезличенным голосом, и из неё вырвался хохоток. - Итак, несомненно, что у нас есть общие интересы, но вот, что я хотел бы узнать, - он замолк и она почувствовала, как он передвинулся по дивану, и открыла глаза и увидела, что он повернулся, так что смотрел теперь прямо на неё. - Как мы отпразднуем нашу общую высокую оценку вашей великолепной задницы? - голос его был сиплым, а их взгляды встретились, и почти ощутимый электрический заряд проскочил в воздухе между ними. В ответ её щёки вспыхнули румянцем. Минуту спустя, которая показалась вечностью, он произнёс: - Хорошо, я избавился от вашего хохота. У неё слегка отвисла челюсть, а затем она заставила себя восстановить самообладание. - Просто помочь пытаюсь, - добавил Джереми с невинным выражением лица. Она села и одёрнула блузку, и чуть улыбнулась. - Должен сказать, что не догадывался, что женщины всё ещё могут краснеть. Она подняла руку к лицу, ощущая жар, исходящий от щёк. Он засмеялся. - Но, как друг, - Джереми сделал ударение на слове, - я постараюсь не извлекать выгоду из вашей слабости. Он был немного самодоволен, как ей показалось. Для его эго это должно быть хорошо - смочь вывести её из равновесия - отвоевать немного влияния в их взаимоотношениях. Она слышала как её преподаватель по профессиональной этике кричит в её мозгу про границы в отношениях "клиент-психотерапевт", но Ками сказала ему замолчать, так как с ней всё будет в порядке. Тем не менее, она отодвинулась к подлокотнику, увеличив дистанцию между ними. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Пора вернуться в обычный режим. - Итак, за какой клуб вы болеете? - Я вообще-то не фанат футбола, я всегда был фанатом рэгби. - Что? - спросила она слабым голосом и с поддельным упрёком. - Как вы можете не быть фанатом футбола? Вы англичанин, да? - Камбриец, вообще-то. - Ну, это объясняет любовь к рэгби, полагаю. Но всё же, раз уж вы не фанат "Челси", то мы поладим, потому что, - и здесь её голос начал вновь обретать силу, которая была в нём раньше, - у меня есть два билета на матч "Ливерпуль - Челси" в субботу и я собираюсь взять вас с собой. Её глаза взволнованно блестели. - Футбольный матч, - его голос звучал совершенно разочарованно. - Не просто какой-то футбольный матч. Это Ливерпуль. Матч будет очень весёлым, - она практически подпрыгивала на своём месте. - Я. Вы. Тысячи поющих фанатов. Я даже позволю вам выпить пиво. - Ну, если мне будет позволено пиво, то, пожалуй, я смогу вытерпеть, - произнёс Джереми, пытаясь спародировать подростковую непокорность, но ей показалось, что он притворялся. - Если, конечно, вам не придётся предотвращать ядерную катастрофу или другую чрезвычайную ситуацию в стране, которая смогла бы прервать матч, то встречайте меня у входа "Британния Гейт" стадиона "Стэмфорд Бридж"** в 2:20. Вы будете одеты в красное в стиле Ливерпуля. Если явитесь в синем, то не получите пиво, и я ударю вас по голени острым носком туфли. - Да, мадам, - Джереми шутливо отсалютовал. - Теперь, - её голос смягчился, - что произошло, что заставило вас снова прийти? Он сделал глубокий вдох и начал рассказывать ей свои ночные кошмары.