Узник разума / Prisoner of the Mind

Заметки Спойлеры 7 сезона. По времени этот эпизод происходит в конце 8 серии 7 сезона. Ками была очень уставшей. Она отперла входную дверь, а затем закрыла её за собой, привалившись к ней, пока возилась с замком. Она ненавидела эти благотворительные балы, но для её плана было необходимо их посещать. Ками была так близко к тому, чтобы получить финансирование на соответствующем уровне и всё реализовать. Она была очень рада, но прямо сейчас ей ничего не хотелось, кроме горячего душа, чтобы смыть с себя отвращение от плотоядных взглядов политиков, и упасть в постель. Она швырнула свою непрактичную маленькую сумочку на столик у входа и села на ближайший стул, чтобы расстегнуть изысканные пряжки своих полусапожек на высоком каблуке. Ками поставила их под стол и начала подниматься со стула, и в этот момент завибрировала её сумочка. Она извлекла свой мобильник и боролась с искушением проигнорировать неизвестный номер, что высветился на экране. Единственное, что заставило её ответить, - это вероятность того, что это мог быть один из грантодателей, с которым она разговаривала этим вечером. - Камвин, - она пыталась звучать бодро и радостно. - Ками, - исправил её грубоватый голос на том конце трубки. - Кто это? - Джереми, - а секунду спустя он добавил, - из паба. - О! - Я не вовремя? Ками задавалась вопросом: кто может думать, что звонить после полуночи совершенно незнакомому человеку - это вовремя. - Нет, я не против. Что я могу для вас сделать? - Хочу воспользоваться вашим предложением. Мне нужно с кем-нибудь поговорить, - голос его звучал настолько же устало, насколько она себя чувствовала. - Конечно. Мы можем назначить встречу на следующей неделе, - она вытащила записную книжку из маленького ящичка стола. - Нет, мне нужно поговорить сейчас. “И почему щенята всегда хотят играть посреди ночи?” - подумала Ками устало и обречённо. - Хорошо, - она скрыла в голосе усталость. - Давайте, я вам дам свой адрес. - Нет нужды. Я сижу перед вашим домом. - Как вы..., - вздохнула Ками. - Не имеет значения. Заходите. Она дала отбой.  “Во что я втягиваю себя в этот раз?” Она выключила мобильник, - слишком поздно, подумалось ей - и отперла входную дверь. Ками открыла дверь и увидела, что он подходит, а воротник его пальто поднят от несуществующего холода. Джереми поднял глаза и посмотрел на неё, стоящую в холле и освещённую люстрой-канделябром. От cвета её волосы сверкали подобно догорающим уголькам. На ней было платье длиною в пол, которое, должно быть, было сделано только из блёсток, начинающихся возле шеи с белого цвета, а затем темнеющих до жёлтого, потом оранжевого и возле края заканчивающихся красным. Она выглядела как богиня огня, и не в первый раз он задался вопросом: что он здесь делает. Джереми поднялся по ступенькам и остановился перед ней. - Так вы держите меня под наблюдением весь месяц? - Не весь месяц. В его голове промелькнули изображения, которые его команда собрала за весь последний месяц.  Фотографии того, как она идёт по стоянке автомашин перед зданием военного штаба, скромно одетая. Как бегает по парку в плотно прилегающем спортивном костюме из спандекса. Как играет в футбол с другими женщинами. Как висит вниз головой на турнике - с детьми, которые, как он полагал, были её племянниками - а волосы её свисают до земли. В платье, под руку с мужчиной в смокинге, на каком-то приёме. Как покупает цветы и кофе по утрам в выходные. Как двигается под музыку в машине, пока ждёт сигнала светофора. Её финансовые документы тоже были проверены. Никаких чрезмерных денежных долгов. Никаких необъяснимых взносов денег на счёт. Она была чиста. Гарри был обеспокоен, что она так легко распознала Лукаса, и настоял на том, чтобы её досконально проверили. Когда выяснилось, что Ками чиста, он настоял на том, чтобы Лукас обратился за помощью. - Если она так установила твою личность, то и ещё кто-нибудь может. Тебе нужно разобраться с этим, пока ты себя или ещё кого не убил. Или ещё чего хуже. - Входите, - вздохнула она. Ками вовсе не была удивлена, что за ней наблюдали. Она думала, что потрясла его необходимостью получить лечение. Ей следовало бы знать, что это будет потрясением для всей системы. Джереми неловко стоял в холле, не зная, куда пройти. - Можно, я возьму ваше пальто? Он неохотно снял его, вздрагивая от собственных телодвижений. Она присмотрелась к нему. - Это кровь у вас на рубашке? Он кивнул. - Ваша? Он снова кивнул. - Уже осматривали? Джереми задрал рубашку, чтобы показать ей большую белую повязку на боку. - Ну, по крайней мере, вам рану почистили прежде, чем вы сюда явились, - вздохнула она. Это воскресило в памяти очень много воспоминаний. - Замечание на будущее: я не накладываю швы, - раздражённо произнесла она. - Я это учту. Ками надеялась хоть на какую-то реакцию, а не на бесстрастное выражение лица, которое ей было презентовано, но он выглядел безразличным. Кажется, это был тест на её профессиональные навыки. - Когда вы ели в последний раз? - спросила она. Джереми задумался, пытаясь вспомнить, когда у него в тот день было время, чтобы поесть. - Н-да, этого ответа достаточно. Следуйте за мной. Она провела его по коридору в маленькую уютную кухню. Шкафы были покрашены в тёмно-голубой цвет, и в сочетании с маленькими переливающимися стеклянными плитками на фартуке за мойкой, заставляли его чувствовать себя под водой. - Присаживайтесь, - Ками подтолкнула его к столу, который был придвинут к дивану у окна. На столе были кипы книг по психологии, текущим военным интервенциям и финансовой политике в них, а газета была раскрыта на почти завершённом кроссворде, заполненном чернильной ручкой. Она порылась в холодильнике, вытащила еду и поставила её на разделочный стол. Через несколько минут Ками поставила перед ним тарелку с большим омлетом. Он был нафарширован перцем, нарезанным кубиками, и грибами с ветчиной. А сверху плавился сыр. Она протянула ему вилку и поставила перед ним стакан молока. - Ешьте. Я пойду переоденусь. А потом поговорим. Она оставила его, и Джереми заставил себя откусить кусочек, хотя и не был голоден. Он чуть не простонал от удовольствия - настолько вкусной была еда. Когда Ками вернулась, тарелка была пуста, но стакан молока был полон, а он отгадывал кроссворд. - Не думаю, что у вас есть что-нибудь покрепче? - Никакого алкоголя. Он депрессант, а вам это не нужно. И кроме того, молоко хорошо идёт с печеньем. Она открыла жестяную коробку, что стояла на разделочном столе, и протянула её ему. Он взял печеньку из коробки и скептически посмотрел на Ками, - идеальная бровь выгнулась дугой, ознаменовав недоверие. - Молоко с печеньем посреди ночи? Мне, что, пять лет? - Вы будете удивлены волшебством, которое может сотворить домашнее печенье посреди ночи. Она откусила кусочек печенья, прожевала и проглотила. - Вообще в любое время, - Ками блаженно ему улыбнулась. Она походила на святую, но была одета в вылинявшую футболку с надписью "Не вините меня, я проголосовала за Гендальфа" и розовые пижамные штаны, украшенные пингвинами. Её волосы были собраны на макушке в беспорядочный пучок, проткнутый чем-то похожим на китайские палочки для еды. Он уступил и откусил кусочек. Печенье было вкусным. Ками подхватила жестяную коробку и сказала: - Следуйте за мной. Он взял с собой печеньку, но оставил стакан молока. Ками повела его обратно по коридору, в гостиную. Там спиной ко входу стоял большой пурпурный диван. Напротив него было два огромных кресла тёмного-серого атласа. Они были поставлены рядом с камином, который выглядел так, будто им действительно пользовались. На каминной полке под наклоном стояли современные картины, и она была уставлена открытками и фотографиями. Вся стена над камином была в книжных полках, заставленных под завязку. И перед многими книгами стояли фотографии и открытки. - Мне ложиться на диван? - спросил Джереми. - Если хотите. Большинство людей просто садятся. Ками включила несколько ламп по всей комнате. Она поставила коробку с печеньем на кофейный столик и затем свернулась калачиком в одном из кресел. Он осторожно сел на диван. - Так что же наконец заставило вас решиться прийти ко мне? - Мой шеф пригрозил отослать меня на принудительное лечение, если я не получу помощь. Я уклонялся до этой недели, но сегодня... - он умолк. Ками ждала, когда он снова заговорит. - Я всегда задавался вопросом как моя шпионская легенда была раскрыта. Сегодня я это выяснил. Одна из моих... коллег, - в его голосе послышалась горечь, - донесла на меня. Она годами шпионила на русских. Джереми положил голову на руки. Его локти упирались в колени, и он пристально смотрел в пол. - Не знаю, как люди на такое способны, - продолжил он. - Она должна была знать, что они со мной сделают, и она просто выдала меня. Она, казалось, гордилась тем, что сделала. - И что с ней теперь будет? - тихо спросила Ками. - Она мертва, - голос его прозвучал безжизненно. - Вы убили её? - её голос был совершенно бесстрастный. Словно она осведомилась о том, какой кофе он предпочитает. - У меня не было возможности. Она умерла, обезвреживая ядерную бомбу. Она умерла, спасая мою жизнь. Спасая вашу жизнь. Она сегодня возможно спасла миллионы жизней, но она разрушила мою. - Если бы она не умерла, вы бы её убили? - Да, - ответ Джереми был мгновенным и спокойным, но он прозвучал как обещание. - Не могу представить, что есть стандартный протокол для таких случаев. - Её собирались допрашивать. Мы возможно вернули бы её русским в обмен на кого-нибудь, как только закончили бы с ней здесь, если бы решили, что от этого будет прок. - Думаете, она знала это? - Конечно. - Итак, она знала, что ей предстоит долгий период допросов. Я бы сказала "мучений", но, конечно же, мы в нашей стране не мучаем людей. Он поднял на неё глаза. - Думаете, она выбрала лёгкий выход из положения? - Возможно, - отозвалась Ками. - Разве это справедливо? - Джереми взорвался гневом. Он резко встал на ноги и начал расхаживать по комнате, как дикое животное в клетке. - Она причинила столько горя. Не только мне, но и очень многим людям. Она послала ко всем чертям так много жизней. Мои родители думают, что я умер. Я не могу сказать им, что жив, потому что это разоблачит мою шпионскую легенду. Я никогда не смогу снова увидеть свою семью. Моя жена... ну, теперь она замужем за кем-то другим. У неё ребёнок, а ФСБ использовало моё заключение в тюрьму, чтобы завербовать её, так что теперь она работает русским агентом. Она отказывается меня видеть. Конни не просто забрала у меня восемь лет жизни, она забрала моё прошлое и моё будущее. Джереми рухнул на диван. - Ну, мы этой ночью излишне драматичны, да? - тихо произнесла Ками. Он с яростью сжал челюсти. - Что вы сказали? - Я не отрицаю серьёзность того, что с вами произошло, но вы должны прекратить наделять её властью разрушать вашу жизнь. - Но она разрушила мою жизнь. Посмотрите на меня! Я не могу даже спать ночью без того, чтобы раза три-четыре не проснуться. Я превращаюсь в невменяемого, когда на меня падает дождь. Я должен быть сейчас в штаб-квартире МИ-5 потому, что русские похитили моего шефа, когда он пошёл к ним, чтобы помочь остановить ту чёртову бомбу, которая убила ту проклятую женщину, но я не могу туда поехать потому, что клянусь богом, что сломаю руку первому, кто на меня не так посмотрит. Она не отреагировала. - Итак, что вы собираетесь с этим делать? - Что? - Что вы собираетесь с этим делать? - спокойно повторила Ками. Джереми в замешательстве прищурился. - А это не ваша работа - исправлять такого рода проблемы? - Ну, я могу работать в тандеме с психиатром, чтобы он выписал вам медикаменты. К сожалению, большинство из них признают вас негодным к службе на данный момент. Он покачал головой. - Я не принимаю таблеток. Она кивнула. - Итак, следующий шаг - это изменение поведения. Никакого алкоголя после восьми вечера. И никакого кофеина, если только не случится чрезвычайное положение в стране и вы должны будете бодрствовать. Я настоятельно прошу вас спать по восемь часов каждую ночь, но знаю, на данный момент это невозможно, так что прошу лишь попытаться. И пытайтесь соблюдать режим, ложитесь спать и просыпайтесь в одно и то же время. Ками замолчала. - Когда в последний раз вы хорошо выспались? Джереми откинулся на спинку дивана. - Мне по большей части по ночам кошмары снятся. Когда же мне удаётся на самом деле поспать, то я чувствую себя уставшим, когда просыпаюсь. Хотя, я теперь сплю на кровати, а не на полу. Она улыбнулась. - Что ж, это прогресс. Что вы делаете в кровати? - Вы спрашиваете, не мастурбирую ли я? Он, казалось, искренне смутился. Ками рассмеялась. - Нет, даже если вы это делаете, то это хорошо. Только не думайте о своей бывшей жене. Сконцентрируйтесь на порно и кинозвёздах. Оргазмы вам на пользу. Это было совершенно не то, что он ожидал, когда этим вечером явился сюда. - Кровать существует для двух вещей, - продолжала Ками. - Для сна и секса, либо что-то одно, либо вместе. Никакого телевизора, никакого чтения, никакого рысканья по Интернету. Ваш мозг должен ассоциировать кровать с сексом и сном, и всё. - Да, мадам. Если бы дерзость была смертельным оружием, то Ками была бы уже мертва. Его ухмылка была острой, как бритва. Она знала, что возможно выглядела как восемнадцатилетняя в том прикиде, в котором она была, но мужчинам всегда давалось с трудом обсуждать с ней секс в профессиональном ключе. - Вам нужно этим вечером возвращаться на работу? Он кивнул. - Хорошо, я не отпущу вас в таком состоянии. Пойдёмте со мной. Он последовал за ней по коридору, мимо кухни, и по лестнице вниз. Лестница привела в маленький домашний спортивный зал. В одном углу с потолка свисала боксёрская груша. - Принимайтесь за дело. Джереми снял рубашку, прошёл через зал и атаковал грушу с диким неистовством. Она сидела прислонившись спиной к стене и наблюдала, как он колотит грушу - на спине и груди под множеством татуировок прокатывались мышцы, а он начал блестеть от пота. И была удивлена, что в нём так много силы, несмотря на повязку на боку. Пятнадцать минут спустя он начал замедляться и тяжело опустился на пол. Его плечи начали трястись, в то время как он едва сдерживал рыдания. Ками подошла и обняла его за плечи и прижала, опустившись на колени рядом с ним. Он обернулся, вцепился в неё, как беспомощный ребёнок, и расплакался, когда она начала гладить его по волосам. Несколько минут спустя Джереми начал понемногу успокаиваться, беспрерывный поток слёз превратился в отдельные вздрагивания. Наконец он отодвинулся и вытер рукой глаза. - Извините. Он встал. - Я должен вернуться на работу. Джереми схватил рубашку и надел её пока поднимался по лестнице. Ей пришлось поторопиться, чтобы поспевать за ним, ибо он шёл по коридору широким шагом. Она хотела поговорить с ним сейчас, так как он был гораздо спокойнее, но он был намерен уйти.  Джереми схватил своё пальто и надел его. - Извините, что замазал вас пОтом. И рыдал на вас. Он не хотел встречаться с ней взглядом. - Всё в порядке. Я помоюсь. Она улыбнулась ему, пытаясь снова добиться, чтобы он открылся. Джереми повернулся, чтобы уйти. Ками прикоснулась к его руке и он повернулся и посмотрел на неё. - Когда вы снова придёте? Его глаза были пустыми и безжизненными, а плечи опущены и выглядели совершенно не так, как она их видела во время неистового битья груши. - Я не знаю. И он ушёл.