Жажда мести

      Ранним октябрьским утром пятеро палачей пришли в очередной дом, чтобы вершить свой суд. Гон как обычно сидел неподалеку на дереве и уже приготовился наблюдать очередную казнь. Как вдруг услышал отчаянный крик матери. » Не убивайте, умоляю, у нее нет силы», — кричала она. Палачи переглянулись. Они растерялись на первые пару секунд, но командующий тут же прорычал: «Чего встали, не видите меченое отродье?». Гон подошел ближе. Настолько близко, что мог теперь разглядеть все происходящее в мельчайших деталях.       Маленькую девочку лет 8 вытолкнули в середину комнаты. У палачей это самый излюбленный метод казни: он позволял окропить кровью жертвы почти все помещение. Они окружили малютку и ждали команды. » Оружие на изготовку!», — снова прорычал командующий. Отрепетированная, доведенная до автоматизма за годы тренировок сцена: в тот же миг пять огромных тяжелых автоматов одновременно нацелились на маленькое дрожащее тельце. «Огонь!», — вновь послышался рычащий голос. В тот момент Гон на секунду увидел перекошенное от страха и ужаса лицо матери. Впервые он видел человека, так отчаянно защищавшего меченое дитя. «Сесиль, беги!», — завопила она, но было уже поздно. Тяжелые пули уже со всех сторон вонзались в тело ребенка. Всего за пару мгновений оно все было сплошь нашпиговано свинцом. Все, кроме головы. В голову никогда не стреляли, потому что тело меченых отличалось от тел обычных людей, оно было крепче, и обычные пули не моли убить его сразу. Палачи обожали растягивать время казни и наблюдать муки агонии, в которых меченые доживали свои последние минуты.       Истекая кровью, Сесиль медленно опустилась на пол. Она еще дышала.Обезумевшая от горя мать кинулась было к дочери, но внезапная автоматная очередь прервала ее и без того маленькое путешествие. На секунду она замерла в пространстве, окинула взглядом забрызганные кровью стены вокруг себя, пол, потолок, а затем, остановив свой взгляд на Сесиль, упала…       «Есть хочется», — после нескольких секунд молчания заговорил командующий, -«поищите здесь еду». Четверо палачей тут же принялись обыскивать дом в поисках еды. Вытащив всю еду, что нашли, а заодно прихватив деньги и драгоценности, они предоставили все это своему командиру. -Это все, что есть, сэр. -Да уж, негусто. Ладно, уходим отсюда, девчонка все-равно уже не жилец, да и скучно с ней, а мне есть охота.       Все пятеро покинули дом и отправились праздновать успешное завершение казни. А Сесиль все еще была жива.Все еще дышала. Девочка лежала посреди комнаты наедине с трупом матери. По её щекам текли слёзы."Я умираю?",- думала она,-"Но я не хочу умирать, я хочу жить.Почему я должна умереть сейчас? Я ещё не нагулялась во дворе, не наигралась со своими игрушками, не наговорилась с мамой...",- она вздрогнула,-"Мама уже умерла...". Сесиль закрыла глаза. "Мама уже умерла...",- продолжало эхом отдаваться в её сознании. Ей хотелось в последний раз увидеть мать перед смертью, последний раз прикоснуться к ней, но она была не в силах даже повернуть голову в сторону любимого тела. «Будь ты проклят, Светлый орден, ненавижу тебя, будь ты проклят», — тихо повторяла она.       Гон больше не мог наблюдать. Он зашел в дом, наклонился над умирающим телом девочки и, погладив её по щеке сказал: «Бедное дитя, позволь я облегчу твои страдания». Ответ стал ясен без слов, когда они встретились взглядом. И вот уже комнату заполнили неописуемой красоты нити голубой материи, готовые прекратить страдания Сесиль, а вместе с ними забрать её жизнь.