Step by step.

Сынчоль терпеливо молчит абсолютно на все просто потому что по-другому уже, кажется, не может. Он щурит ласково глаза, обрамленные угольными длинными ресницами, и искренне делает вид, что абсолютно не ревнует Джонхана — ревнует тот, кто в себе в какой-либо степени не уверен. У Сынчоля уверенности в себе хоть отбавляй. Да и Джонхану он тоже верит. Выходит, поводов-то вовсе и нет. Сынчоль успокаивает так себя раз за разом, клянется, что и в помине не должен чувствовать желания придушить любого, кто подойдет к его мужику, однако, не может. Начинает осознавать он, что не выходит ровным счетом нихера тогда, когда в идиотской игре с поцелуями через бумажку Джонхан склоняет голову в бок и прижимается к губам Джису непозволительно плотно и пошло. Сынчоль на камерах смеется и улюлюкает — рейтинги поднимутся точно. Джонхан знает, что делать, когда дело доходит до рейтингов. А у Сынчоля внутри все горит. Джису бегал за Джонханом еще начиная с тех пор, как Джонхан вообще впервые переступил порог плэдис. Этакая безответная несчастная любовь Хон Джису и Джонхан, которому, если честно, немного —много поебать на то, у кого там и что болит. Сынчоль знает это и поэтому молчит — Джису все равно ничего не светит и бедный мальчик знает это, как никто другой. Доказано стонами Джонхана по ночам. В тот раз замять ревность и обиду выходит весьма успешно. Умница, Чхве Сынчоль! Раунд второй. Минхёк. Этакий блондинистый улыбчивый очароваха из группы—новичка, во главе Джухона — даже несмотря на то, что лидер у них там крупный, крепкий, но зашуганный танцор-вокалист Шону, у которого глаза на три четверти и повадки почти как у собаки. А на самом деле парни хорошие. Работать с ними приятно. Вот только у Чхве Сынчоля слегка припекает. Минхёк. Улыбается очаровательно, щурит глаза и выглядит в целом и общем, как мальчик-цветочек, а на сцене размахивает руками широко под биты и строит из себя крутого мужика. Сынчолю поначалу при виде него хочется ржать. А потом Минхёк подкрадывается к Джонхану неожиданно близко. То ли Сынчоль проебал этот момент, когда с Джухоном спорил, то ли когда на камеры улыбался, но к вечеру Минхёк уже всерьез намеревался переводиться в плэдис, обнимал Джонхана со спины и, кажется, едва ли в любви не клялся. Джонхан поначалу морозился. Смотрел на того, как на идиота, а после произошло нечто. Сынчоль проебал это нечто опять. Потому, что после Джонхан начал очаровательно смеяться, чуть закидывая голову назад, и поправлять челку ладонью привычно, заглядывая в глаза Минхёка. Минхёк в ответ щурил свои, касаясь джонханового плеча. А Сынчолю эту руку хотелось сломать. Благо, вся эта херотень закончилась сразу же, как только выключили камеры. Минхёк, будучи приставучим до ужасного, пытался еще как-то с ним заговорить, но Джонхан всячески ворочал головой и всем своим видом показывал, что общаться он больше не намерен совсем — устал. Джонхан тогда весьма ловко занырнул котом за спину Сынчолю и сжал ткань футболки ближе к краю так аккуратно и просяще, что у Сынчоля как-то отлегло. Джонхан же рядом с ним, черт бы побрал. Да и показывает это, ничуть не думая. Сынчоль молчит опять, строит себе розовые замки и время от времени просветами думает, что Джонхан — дохера хитрый и продуманный мальчик у него все же. Но у него. И на том спасибо. Аве Мария. После мамы они с монстра как их там не встречаются еще долго. Опасность в лице одногруппников Сынчоль не видит — разве что Мингю порой с ноги на репетициях пинает. А после пиздец подкрадывается, будучи все таким же белобрысым и наглым. И все начинается заново: странные взгляды, полу-шепот на ухо и ласковый прищур глаз. А потом Минхёк обнимает Джонхана. Якобы, поздравляет с наградой. Прижимает к себе, опустив ладонь на талию и удерживает дольше, чем стоило бы. Шевелит губами — что-то шепчет ему на ухо. А Джонхан хлопает его по плечу, улыбается широко на камеру и кивает. У Сынчоля внутри все разрывается и орет — уебать бы обоих прямо сейчас. Только с Джонханом поаккуратнее. А вот Минхёка этого можно в сцену замуровать. Вот весело потом будет на ней танцевать. А-кин-та, мать его. Премия заканчивается. Сынчоль злится. Занавес, господа. Его у кулис с перехватывает Джухон — дружбан же, вроде как, мать его, а Джонхан весьма ловко увиливает вперед и пропадает вместе с Минхёком ровно тогда, когда Джухон крепче сжимает его локоть. В ту минуту Сынчоль думает, что у этой группки, по ходу, один мозг на всех. Продуманные парнишки — синхронизировались не только в танцах. А еще он думает, что это — предел. Столько терпеть, правда, сил уже нет. А устраивать сцены ревности ему совсем не хочется. Сынчоль выдыхает тяжело и отправляется с остальными в гримерку, стараясь не думать о том, где сейчас его "Рапунцель" и какого черта ушла с этим белобрысым. Сынчолю становится обидно. До боли где-то под ребрами и едва заметно проступающими слезами на глазах. Весьма спонтанно и по-бабски он для себя решает, что если Джонхан не вернется минут через 15 — точно не будет с ним разговаривать. А если тот еще и не будет вымаливать прощения в попытках вернуть Сынчоля — глядишь, и до расставания дойдет. Сынчоля бомбит и это в его бесцветности замечает вся группа. В немом молчании отражаются тихие Сынчолевы факи в сторону монста икс — и откуда вообще взялись? И в сторону Минхёка, да и Джонхану тоже достается. Тот возвращается минут через 10. Прямая трансляция на Ви только начинается, а Сынчоль осознает, что улыбнуться не может даже натянуто. Бросает сначала пару слов вскользь, а после сидит позади на диване и смотрит в точку на стене. Джонхан к нему ластится весьма привычно — всегда так ведет себя, когда накосячит. Прижимается боком, утыкается носом в шею и дышит горячо, обхватывает Сынчоля руками и обнимает крепко, а после едва заметно прижимается губами к шее, поднимается выше и, закрывая собой от камер, касается мимолетно губами и щеки, заглядывает Сынчолю в глаза и смотрит ласково, добро, нежно, кажется, любяще. Шепотом спрашивает, что происходит и Сынчоль улыбается в ответ уголками губ. Тянет его к себе за талию и прижимает к себе буквально через минуту после окончания трансляции. Сынчоль говорит Джонхану, что все нормально, и он просто устал. Чуть погодя — по пути домой — Джонхан спит сладко, опустив голову на его плечо, и сопит так очаровательно, что на душе Сынчоля расцветают хрупкие лепестки цвета вишни. Он сжимает аккуратно чужие пальца в собственной ладони и прикрывает глаза следом. Монста, по сути, весьма хорошие парнишки. А Сынчоль слишком много бесится.