Заговор молчания

      — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал профессор Снейп.       Говорил он почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, зельевар обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.       — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. Поттер! — неожиданно произнес профессор. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       Вставший со своего места зеленоглазый мальчишка молчал, не поднимая глаз.       На лице Снейпа появилось презрительное выражение.       — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — Казалось, этот уничижительный тон доставляет ему удовольствие. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       Мальчишка опять промолчал.       — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?       Ребенок по-прежнему не поднимал головы.       — Так и будете молчать, Поттер?       Тихий голос слева заставил зельевара резко повернуться.       — Профессор Снейп, он не разговаривает.       Снейп нахмурился, потому что произнес это его крестник, Драко Малфой. Зельевар развернулся обратно к Поттеру и успел увидеть, как тот выпрямился, закончив что-то писать на пергаменте, который и протянул ему. С трудом он сумел разобрать корявый почерк ребенка, пожалуй, впервые пишущего пером и чернилами: «Я знаю ответ только на второй вопрос — безоаровый камень можно найти в желудке коз».       — Хм-м, и что же мешает вам говорить, Поттер?       Мальчишка впервые поднял взгляд и невозможно зеленые глаза встретились с невозможно черными. Взгляд ребенка не выражал ни вызова, ни смирения. Скорее хладнокровное спокойствие. Он едва заметно усмехнулся и чуть оттянул к низу высокую горловину темно-серой водолазки, видневшейся из-под мантии.       Снейп подавил недостойное учителя желание выругаться. На тонкой детской шее виднелся грубый рубец шрама, начинающийся от кадыка и идущий вниз, скрываясь под одеждой. Что это? Откуда? Даже на вид повреждение горла довольно серьезное, не удивительно, что он не может говорить.       — Садитесь, Поттер, задержитесь после занятия.       Мальчишка опять едва заметно улыбнулся и согласно кивнул. Интермедия 1. Распределение       МакГонагалл в очередной раз заглянула в список и громко произнесла:       — Поттер, Гарри.       Под пристальные взгляды и тихие перешептывания учеников зеленоглазый ребенок, на вид слишком маленький для своих одиннадцати лет, но с удивительно серьезным выражением лица, невозмутимо прошел и сел на табурет. МакГонагалл водрузила ему на голову Распределяющую шляпу. Зал затих в ожидании.       Прошло уже минут семь, когда шляпа наконец дрогнула и громко воскликнула:       — Слизерин!       Перешептывания в этот раз вышли совсем не тихими: как же — Герой магического мира, Мальчик-который-выжил и вдруг попал на Слизерин, где полным-полно темных магов и всяких приспешников Темного Лорда! Нелегко ему придется, полукровке, на факультете, где чистота крови ставится чуть ли не во главу стола.       Поттер спокойно прошел к столу под редкими, несколько недоуменными хлопками учеников теперь уже своего факультета. Ошарашенный Снейп едва слышно сквозь зубы застонал от бешенства: только что скончалась его мечта о покое и снятии бесконечного числа баллов с поттеровского отродья — не будешь же наказывать собственный факультет, им и так достается от остальных учителей. Интермедия 2. Кабинет директора Дамблдора, немногим ранее       — Так что же, Хагрид, ты поговорил с Гарри? Рассказал ему о школьных факультетах и о том, что его родители были гриффиндорцами, а их убийца слизеринцем?       — Так это… директор, ни о чем я с ним толком не поговорил. Он молчал все время, а если я у него что спрашивал, то он еще и отворачивался, будто от меня пахнет чем, — лесничий выглядел действительно расстроенным и тем, что подвел Дамблдора, и тем, что не сумел найти общего языка с маленьким Гарри, сыном его друзей. — Я сколько пытался разговорить его и все без толку. Сову вот подарил, а он мне кивнул только…       — Это странно, дети обычно более любопытны, — директор чуть нахмурился. — Похоже, я что-то упустил из виду. Неужели мальчика кто-то сумел просветить о магическом мире у его родственников-магглов? Но оповещающие чары ни разу не срабатывали, а это значит — никто из магов к дому не приближался и поблизости не колдовал. Да и присматривающая за его домом миссис Фигг ничего подозрительного не докладывала. Непонятно. Возможно, это просто результат воспитания его тети, как я понимаю, она довольно строгий человек. Надеюсь, она не перегибала палку и не навредила мальчику. Так ты все же рассказал Гарри про факультеты?       — Так рассказал, только он, по-моему, меня совсем не слушал. Мы вообще по Косой аллее чуть ли не бегом пробежали, по списку покупая все нужное к школе. Мерлином клянусь, мы за сорок минут со всем управились, Гарри меня чуть ли не за руку таскал, я и зайти-то никуда не успел чтобы выпи… э-э-э, со знакомыми поздороваться. Я только сказал, что отойду на минуту, дык он на меня так глянул, что я и не решился… Но оно и хорошо, потому что там в одном из магазинов все Малфои крутились. И кто знает, что бы там вышло, если бы я за мальчиком не присматривал, а так я их отвадил, не дав ни поговорить, ни потаращиться, — и опять с обидой. — Они из магазина рванули, когда я вошел, будто я прокаженный какой!       — Ну, что ж, ничего теперь не поделаешь. Будем надеяться, что Гарри — такой же истинный гриффиндорец, как и его родители. Ведь, судя по отчетам миссис Фигг, мальчик вырос добрым и искренним. Уверен, он сделает правильный выбор. Интермедия 3. Хогвартс-экспресс, еще раньше       Маленький зеленоглазый мальчик сидел в купе уже тронувшегося поезда и смотрел в окно на все еще толпящихся на перроне родителей учеников — некоторые еще махали руками вслед отъезжающему поезду. Резкий стук и звук открывающейся двери в купе заставили его резко повернуться. В купе просунулась рыжеволосая голова мальчишки-первокурсника:       — Привет! Тут не занято? Можно, я с тобой размещусь, а то в других купе уже полным-полно народу набилось?       Мальчик кивнул и отвернулся обратно к окну. Рыжий с кряхтеньем впихнул свой сундук на багажную полку и с шумным выдохом плюхнулся на сиденье:       — Я Рон Уизли, а это, — мальчишка продемонстрировал спящую на руках слегка облезлую зверюшку, — моя крыса Короста. А ты, — его взгляд вдруг сфокусировался на шраме-молнии на лбу и глаза пораженно расширились. — ты ведь Гарри Поттер?       Сидящий напротив мальчик вновь молча кивнул, а потом закрыл глаза и откинул голову на мягкую спинку сидения, всем своим видом демонстрируя, что разговор продолжать не намерен. Рон обиженно замолчал и уставился в окно.       Через несколько минут дверь купе открылась и внутрь заглянул круглолицый мальчик с расстроенным выражением лица:       — Извините, вы тут не видели жабу? Вечно она у меня сбегает!       Гарри даже глаза не открыл, а Рон пожал плечами и ответил:       — Нет, не видели.       — Ну, если вдруг увидите, скажете мне, а то я ее ищу?       — Угу. — Уизли кивнул, посматривая на все еще никак не реагирующего Поттера.       Вскоре дверь опять открылась и в купе вновь заглянул круглолицый мальчик, его сопровождала девочка с густыми каштановыми волосами, которая бойко поинтересовалась:       — Вы не видели жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ее отыскать.       Рыжий уже с явным раздражением ответил:       — Нет, все еще не видели, точно так же, как и минуту назад!       Девочка фыркнула. С интересом покосилась на спящего мальчишку, с удивлением опознала Героя магического мира, о котором столько читала, но он на ее присутствие никак не отреагировал, а второй мальчик явно уже начал злиться, поэтому ей пришлось уйти. В купе снова воцарилась абсолютная тишина. Правда ненадолго.       На этот раз в купе вошли трое мальчишек, один из которых, блондин, с порога спросил:        — Это правда? По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер, верно?       На свое имя Поттер все же отреагировал, открыв глаза и утвердительно кивнул.       Белобрысый продолжил:        — Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил своих спутников белобрысый, заметив, что Гарри их рассматривает, и гордо добавил: — а я Малфой, Драко Малфой.       Такое пафосное представление самого себя вызвало короткий смешок Рона, что разозлило Драко:        — Мое имя кажется тебе смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       Выдав эту убийственную тираду, Малфой повернулся к Гарри:        — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда значительнее всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.       — О, да, ты, Малфой, поможешь! — Рон злобно прищурился. — Проклятые прихвостни Того-кого-нельзя-называть как раз сильно помогут человеку, который победил их повелителя!        — Спешу сообщить тебе новость, если уж ты, Уизли, не в состоянии прочитать газету и узнать ее самостоятельно — отца оправдали по всем обвинениям, так что, если не хочешь обвинений в клевете, тебе лучше извиниться и заткнуться!       Рон уже открыл было рот, чтобы опять сделать какое-то едкое замечание, как оба спорящих резко замолчали и с удивлением уставились на Поттера. А Гарри смеялся, глядя на их перепалку. Весело и абсолютно беззвучно. Он достал из-за пазухи средних размеров блокнот что-то в нем написал, выдрал страницу и вручил ее мальчишкам:       «Вы еще пиписьками померяйтесь, может тогда, наконец, определитесь, кто из вас круче!».       Пока они читали и пытались осмыслить рекомендацию, Гарри написал и протянул им еще одну страницу:       «Заходите уже, Малфой, Крэбб и Гойл. Если уж вы такие непримиримые враги с Уизли, то, может, расскажете мне о факультетах Хогвартса? Хочу послушать мнение двух враждующих сторон и сравнить, потому что то, что рассказывал школьный посланник, сообщивший мне про то, что я маг, совершенно не внушает доверия».       Драко несколько недоверчиво посмотрел на Героя, переглянулся с Крэббом и Гойлом, а потом они втроем расселись на сиденьях, потеснив недовольно зашипевшего Рона.       До того, как поезд прибыл, Поттер успел узнать, что Гриффиндор — самый крутой факультет Хогвартса (громогласно оспорено), где учатся только самые смелые и честные (упертые и придурошные), а Слизерин — еще более крутой факультет (громогласно оспорено), где учатся самые воспитанные и прозорливые (злобные и коварные), что Рэйвенкло — факультет умников, где учатся только знайки и заучки (единогласно) и что Хаффлпафф — факультет добродушных слюнтяев, добрых и недалеких (единогласно). Постепенно разговор переметнулся на квиддич. На написанный на блокнотной страничке вопрос «А что это?» и пояснение «Я вырос у родственников, которые о волшебном мире и слышать не хотели» последовало такое количество информации, что Поттер только глаза недоуменно таращил. Все четверо мальчиков болели за разные команды и Герой (свободные уши) стал счастливым обладателем сведений о всех их достоинствах и недостатках, хоть строй таблицу рейтингов и продавай букмекерам!       Все то время, пока они ехали, никто в купе даже не заговорил на тему того, что Поттер, похоже, нем. Интермедия 4. После первого урока зельеварения       Снейп рассматривал стоящего перед ним мальчишку — мелкий, с зелеными, как у Лили, глазами — только еще более глубокого и насыщенного оттенка, темные волосы, крупными завитками ложащиеся на плечи, совсем не по-детски серьезное выражение лица — Гарри Поттер. Он не похож ни на отца, ни на мать. Так, если присмотреться, отдельные черты лица напоминали кого-то из родителей, но вот в совокупности…        — Итак, Поттер, как давно вы получили вашу травму? И вы, вероятно, не пытались обратиться за диагностикой к колдомедикам? Возможно, ваша травма в магическом мире излечима и удастся вернуть вам возможность говорить. Я переговорю с мадам Помфри, а если ее квалификации окажется недостаточно, то обращусь в колдогоспиталь Мунго, чтобы они прислали своего специалиста.       Гарри некоторое время его внимательно слушал, а потом извлек откуда-то из-за пазухи блокнот, полистал его и открыл на страничке с надписью «Нет». Профессор молчал, глядя на эту надпись и ожидая пояснений. Поттер вздохнул и начал писать: «Я — против. Меня устраивает то, что я не могу говорить».        — Хм-м, а если это не устраивает меня, Поттер?       «Тогда мне повезло, что никто не имеет права меня заставить».       Снейп помолчал. Он бы взорвался, если бы увидел во взгляде мальчишки вызов или издевку, но проклятый Поттер точно знал, что ему нужно и был уверен в своем решении.        — Идите, Поттер, мы на эту тему еще поговорим. Невербальный пароль от гостиной: «Непреложная истина».