Кис-кис!

– Да нет... – начал было Канда, но тут же осёкся – ошивавшийся по помещению мелкий, завидев женщину, весь поджался и угрожающе зашипел. Та, к её чести, и бровью не повела, только вновь усмехнулась. Аллен опасливо попятился к выходу, сбив по дороге несколько вазочек (по счастью – не стеклянных) и, бросив на Канду последний умоляющий взгляд, пулей вылетел на улицу. Юу с несколько раздражённым видом опять повернулся к Лулу Белл и неожиданно для самого себя вдруг начал бормотать нечто невнятно-извиняющееся, заворожённо вглядываясь в непроницаемую дымку очков на аккуратном носу. – Э-э-э... Простите, он просто... не в себе сегодня, понимаете... – И зачем-то добавил: – Вкусно у вас тут пахнет... – Это мята, – снисходительно подсказала женщина. Как пахнет мята, Канда знал. А в лавке отчётливо чувствовался запах шоколада... и витал какой-то ещё приятный горьковато-лимонный аромат. – Э-э-э, – умно повторил он, оглядываясь по сторонам и повторяя манёвр мелкого, который теперь не казался таким уж идиотским, то есть банально отступая назад. А Лулу Белл продолжала улыбаться, словно Мона Лиза, и Канде вдруг померещился изящный тонкий чёрный хвост, показавшийся из-за её спины и красиво изогнувшийся – прямо как ручка от чайника. «А у мелкого – белый и пушистый», – ошарашенно подумал он, отмаршировав задом наперёд к двери, едва не споткнувшись на пороге и промямлив что-то на прощание. Опять звякнул колокольчик. Прохладный мартовский воздух мигом привёл его в чувство, будто бы отрезвив. Гудели машины, коварный ветер пробирался под одежду, выбивал из носа остатки чего-то шоколадно-лимонно-мятного и однозначно освежал. Канда помотал головой – на него словно наваждение какое нашло в этой чёртовой лавке! Мелкий отыскался в радиусе пары сотен метров – такую опечаленную рожу ещё нужно поискать! Сидел на парапете, ограждавшем невысокий пешеходный мост, и дрожал как осиновый лист, чем явно вызывал недовольство прохожих. Канда, набегавшись по округе в поисках этого шалопая, остановился рядом и упёр руки в колени, пытаясь отдышаться. – Ну, – хрипло проговорил он, – и что это было? Аллен, едва не рухнув за мост, сполз с парапета, видно, подрастеряв от страха остатки кошачьей ловкости, и сразу же доверчиво прильнул к Канде, спрятав мордашку у того на груди. – Мр-р, – сообщил он, чуть успокоившись, и потёрся макушкой о чужой подбородок. Юу вздохнул и осторожно приобнял его, поглаживая по спине. Аллен тут же поднял голову, сияя ставшим неприлично счастливым взглядом и юукнул, выпрашивая ещё столь редкой ласки. Канда, поражаясь такой очевидной наглости, вскинул брови, но потом не удержался и фыркнул от смеха. – Балбес мелкий, – с напускной строгостью сообщил он Аллену и легонько провёл у того под подбородком пальцем. Мелкий зажмурился от удовольствия и, не зная, куда себя деть, запихнул руки Канде под рубашку. Пуговицы отчаянно скрипнули. Юу вздрогнул, ощутив замёрзшие колкие пальцы на своей груди и непроизвольно дёрнулся, убирая руку. Аллен разочарованно насупился и принялся сосредоточенно ощупывать тёплое тело Канды, вызывая у того армаду мурашек. – Перестань, мне холодно и щекотно. И не смей царапаться! – Дай! – Ну чего тебе? Если хочешь жрать – пошли домой. – Нет! – Да, нагулялись уже! – Еда – нет! Юу! – Чего «Юу», блин! – Юу!!. От натуги мелкий аж покраснел. Канда не отставал, напряжённо сопя и готовясь в случае чего дать отпор. Наконец спор зашёл в тупик и Аллен не придумал ничего лучше, кроме как сердито боднуть Юу и буквально клюнуть его в губы. – Ну у тебя и аргументы! – рявкнул крайне смутившийся Канда, мечтая провалиться сквозь землю. Какие-то девчонки, стайкой проходившие мимо них, недвусмысленно захихикали. Мелкий довольно облизнулся и потянулся за добавкой, но его коварные военные действия были мгновенно пресечены тяжёлой ладонью Юу, которую тот уложил на макушку, чувствуя подрагивающие под шапкой ушки. Аллен замер, вжав голову в плечи, и скосил глаза наверх. Канда усмехнулся – подобный жест, как он уже успел убедиться, действовал безотказно. – Домой? – робко предположил мелкий, топчась на месте. – Умница. – Канда нажал на порозовевший нос Аллена, радуясь, что словарный запас был пополнен таким мирным и полезным словом. – Идём. Bookman: ну, как оно? |получено: 17:25| Kanda: опять ты |отправлено: 17:43| Bookman: как-то невежливо. |получено: 17:44| Kanda: как есть |отправлено: 17:44| Bookman: аллен хоть ещё жив? ты купил ему корма?:)|получено: 17:44| Kanda: ага, два раза |отправлено: 17:45| по-моему, ему не очень нравятся женщины |отправлено: 17:46| Bookman: в смысле? О_о |получено: 17:50| ты с кем-то познакомился, а он приревновал?;) |получено: 17:50| Kanda: идиот |отправлено: 17:51| Bookman: расскажи |получено: 17:51| Kanda: ... |отправлено: 17:51| мне она тоже не понравилась. и у неё было странное имя |отправлено: 17:53| Лулубелл, или что-то в этом роде |отправлено: 17:55| Bookman: ты серьёзно? блондинка? |получено: 17:55| Kanda: вроде да |отправлено: 17:55| Bookman: в тёмных очках, да? |получено: 17:56| Канда рассеянно запустил руку в мягкие белые волосы заснувшего прямо у него на коленках Аллена. Ноутбук ехидно подмигивал очередной порцией истеричных сообщений от Лави, но было не до того. Юу просто переваривал свалившуюся ему на голову информацию. Итак, в четверг вечером Лави долго и нудно развлекался. Как оказалось, алкоголь вытравил не все воспоминания из рыжей головы, и имя блондинки из квартала сувениров ему резко вдруг о чём-то напомнило. Потому что именно с ней он и провёл тот вечер. К счастью, подробности в памяти не закрепились, и ничего внятного по этому поводу Лави не выдал. В твистер Лулу Белл играла мастерски. И сколько ему помнилось, очки она так и не снимала. А ещё рыжий припомнил, что да, говорила она со Шпенделем. Долго. Аллен экспрессивно размахивал руками, жарко что-то доказывая, а она молча кивала. С этой своей полуулыбкой загадочной. И духи у неё были очень странные. Как будто кошачьей мятой облилась. Канда застонал, схватившись за голову. Ну за что ему эти проблемы? Мелкий у него на руках беспокойно завозился. Пришлось заткнуться. А то ещё проснётся, устроит вой и снова будет приставать. Что самое страшное – Юу уже чуть ли не привык. Определённо лучше девушки – отношений не выясняет, ванную по три часа не занимает, феном не гудит, полку в шкафу не выпрашивает. А если сравнивать с домашним животным... С котом выходной на свежем воздухе провести возможно, но не интересно. Ещё коты не настолько всеядны. Хотя плюс ли это, сказать трудно... Канда вздохнул. Ничего не оставалось, кроме как вернуться и попытать счастья, попросив Лулу Белл вернуть Аллена в нормальное состояние. Он аккуратно сгрузил громко сопящее и встрёпанное на кровать. Сопящее тут же очнулось и мёртвой хваткой вцепилось в руки, явно не желая оставаться в одиночестве. – Только никаких «Юу-у», – предупреждающе сообщил Канда. – И без того голова болит. – Мяу... – сонно протянул мелкий. – Ну что такое... – Канда неловко потрепал его по голове. – Ладно уж, не ной. Никуда я не уйду. Под пристальным взглядом Аллена он развесил одежду на стуле и устроился на кровати, попутно нашаривая плед. Мелкий тут же под него юркнул, скрутился шаурмой, заграбастав всю колючую ткань себе, и довольно заурчал. Вот паршивец. – Так дело не пойдёт. – Канда размотал сей шедевр и тоже попытался укрыться. В конце концов они сцепились в нешуточной схватке, и замерли, только когда окончательно запутались в собственных конечностях. Мелкий, тяжело дыша, уткнулся лбом в чужую горячую грудь, с минуту лежал смирно, а потом возбуждённо заёрзал, недвусмысленно потираясь об Канду бёдрами. Тот вздрогнул, вдруг неожиданно остро почувствовав жар его тела. – Юу-у... – Щас в лоб получишь, – фыркнул Канда. – Извращенец малолет...ох! Аллен толкнулся особенно сильно, задевая его в весьма сокровенной области, а потом ещё и ещё раз, и получалось, надо сказать, очень даже недурно... С планами по превращению в человека пришлось повременить, отложив их на завтра. Утром Канда хмурился сильнее обычного. Мелкий лез под руку, не понимал, в чём дело и, по-видимому, обижался. Юу было стыдно. Воскресенье хорошей погодой не радовало. Канда молча натянул на Аллена плащ, запихнул его в кроссовки и потащил на улицу. Дойдя до нужной лавки, он соизволил ненадолго остановиться и оглянуться на болтавшегося чуть позади мелкого. Тот откровенно запыхался и вообще разочаровался в жизни, уныло глядя на мир из-под сползшей шапки. – До-мой, – жалобно попросил он, всем своим видом будто говоря, что, будь у Канды сердце, он бы сжалился. Сердце у Канды было, но сегодня он упорно этого не замечал. Прокляв злосчастный колокольчик, он толкнул дверь и опять погрузился в приятный полумрак.