***
— Мегз! Мегз, что с тобой?! Мегатрон! Резко дернувшись, каонец вернулся онлайн и тут же вжался в платформу панически вентилируя и отключая оптику. Боль. Как же больно… Когти сикера коснулись шейных магистралей и серый мех жалобно завыл, не в силах ни взглянуть на Старскрима, ни попытаться вырваться. Больно… Искра… Он уже не понимал где находится, не ощущал ничего кроме боли, не слышал голоса сикера. Только выл обреченно и жалобно. Больно… Снова когти — внезапно ласково и медленно по фейсплету, по таким чувствительным пластинам рогов. Голос. Всё же проник в слуховые датчики, проник выдергивая меха в реальность. — Тише, Мегз, тише… Я с тобой, я рядом. Мегатрон, всё хорошо. Слышишь? Ох, Праймас, да что же с тобой… — Скрим… Искорка… — включив оптику, полуоффлайновый лидер с отчаянием уставился в фейсплет ВВС-овца, — Я же люблю тебя! .. — Да что с тобой, а… Тихо, родной мой. Я тоже тебя люблю, что ты… Не бойся, я рядом, а тебе наверное приснился кошмар. Это только кошмар, Мегз. — Искорка, больно… — Откройся… Давя панику и отчаяние каонец едва смог сосредоточиться и попытаться открыться на эмоциональном канале сикеру. Когда он успел заблокировать искренную связь, Мегатрон не знал и сам, не помнил. Но факт оставался фактом… Неудача. Еще одна попытка. И серого меха накрыло волной нежности и безграничной любви, верности и уважения, беспокойства и желания защитить от всего, даже если не хватит слабых сикерских сил. Искра не может лгать. Каонец знал. А значит… Весь этот ужас действительно лишь кошмар, в который окунулся лидер десептиконов. И эмоции сикера подтверждали это, его открытые эмоции, его любящая искра… Его легкие манипуляторы, что гладили, приласкивали каонца по фейсплету и рогам так бережно, так нежно… Его оптика, в которой горела всё та же любовь к своему лидеру, бескрайняя и чистая любовь… Его мягкий тихий голос, голос успокаивающий, убеждающий в том, что всё действительно хорошо… Больно. Сорвавшись в сдавленные рыдания, Мегатрон обнял своего сикера, прижимаясь к нему и пряча фейсплет на плече. Всё хорошо… Скрим рядом… Любит… Рядом… Не смеется издевательски, не гонит, не унижает. Каонец едва ли не впервые ощущал себя настолько слабым и беззащитным. Хуже было лишь раз, еще до перемирия… Тогда он едва не погиб в стычке с автоботами. Около восьмидесяти процентов повреждений, невозможность даже встать, дикая боль по всему корпусу, злое отчаяние и осознание скорого дезактива. Тогда он выжил… Почти полностью лишенный брони и едва не отключающийся, но выжил. Тогда его спас Старскрим, сикер не менее израненный, но каким-то чудом еще нашедший в себе силы вытащить на манипуляторах своего лидера с поля боя. Вот только тогда не было так страшно. А сейчас… Мегатрон понимал, полюбив сикера, он навеки лишился свободы, отдав и ее, и свою искру Старскриму. Вручив ему свой актив… И сикер тоже это знал. Быть может потому и был предельно ласков… Странная пара. Хрупкий, эгоистичный и высокомерный красавец сикер, а рядом крупный мощный гладиатор, грозный лидер десептиконов, Белый Вождь, одним только своим видом устрашающий каонец… столь доверчивый и покорный рядом со своей белокрылой Искоркой. И это было страшно. Ведь стоит только коммандеру сказать хоть часть того, что он говорил во сне каонца, всё… Это будет конец. Мегатрон очень хорошо осознавал, что без сикера он жить уже просто не сможет. Страх снова накрыл волной притихшего серого меха, накрыл и заставил всхлипывая быстро зашептать. — Искорка, в моем сне ты… Мы были на Кибертроне. Мы всё смогли сделать. Вернуться, восстановить Кибертрон, Вос… И… Искра, обними. — прижавшись ближе, каонец сам крепко обнял сикера, тихо продолжив, — Ты сидел на троне, я стоял перед тобой… Больше никого. И ты… сказал, что я больше не нужен. Что всё это время ты пользовался мной… Чтобы убраться отсюда, получить мир с автоботами, восстановить всё… власть… А я больше… не нужен тебе. Ты смеялся… Так больно. Смотрел на меня презрительно и смеялся… Надо мной, моими чувствами к тебе. Скрим, я почти ушел в дезактив там… в этом сне. Ты ведь не предашь, да? Я нужен, правда? .. — Ох, Праймас, безумие… Мегз, родной, конечно, нужен! Ты мне дороже всего, Мегз… Мне без тебя ничего не нужно. Ни Кибертрон, ни Вос, ни власть над фракцией… Зачем мне всё это, если рядом нет тебя? Не предам. Родной, любимый мой, я с тобой до конца. Ты ведь сам видишь это, чувствуешь. Ты же знаешь, искра не может лгать, Мегз. — Искорка моя… Мне было так страшно и плохо… Я такой дурак у тебя. Я же даже… не вспомнил про искренную связь. Скримка, лучик мой, мой свет… Праймас, я всё для тебя сделаю. Всё что захочешь. Ни словом не упрекну, ни жестом, всё прощу и приму… Я ведь твой целиком и полностью. Только будь со мной… Моя жизнь, моя искра… — Шлак. Мегз, я впервые тебя таким вижу… Ну что ты, я же рядом. Я же поклялся быть твоим маяком, твоим светом. — Я просто… Искорка, я никогда ничего не боялся. Даже когда был совсем мелким спарком… А теперь боюсь. Панически боюсь потерять тебя… Я ведь едва не ушел в дезактив в этом кошмаре… Не могу без тебя, не хочу без тебя! Ты спас меня от одиночества… Принял таким какой я есть. Полубезумный терроркон… Простил всё, что я сделал тебе. Я сам то себе не простил, а ты… Остался рядом. Я и надеяться не смел… И так боялся, когда признался тебе в своих чувствах… Думал, смеяться будешь или снова уйдешь к автоботам. А ты снова остался… Помнишь, я рассказывал про твоих сородичей на Арене и кодекс Защитника? Мне повезло… Ты меня принял и не стал пользоваться этим. Скрим, некоторым не везло… Защитник не может идти против того, кому дал присягу, не может причинить ему вреда. Искре ведь не прикажешь… И многие этим пользовались. Твои соотечественники тоже… Из Защитника делали игрушку, не задумываясь о его чувствах, и Защитник медленно угасал, уходил в дезактив сам… Я так боялся, что и ты… уничтожишь меня. А ты принял мою любовь… Даже когда узнал о моем заражении, не оттолкнул, не ушел… Остался рядом и поддерживал. Праймас, я ведь даже не заслужил такого… Тем более, от тебя. За всё, что натворил, заслужил разве что дезактив… Но живу. Словно каким-то чудом получил шанс исправить сотворенное в безумии войны, искупить свою вину… И не меньшее чудо — твоя любовь. Я радовался, что ты рядом, поддерживаешь, а не предаешь, как это было раньше. Радовался как спарк, когда признался тебе, а ты принял мою любовь… Радовался, когда узнав о моем заражении, ты снова остался рядом… Я видел, ты боялся, тебе неприятно видеть… такое… А ты всё равно был со мной, не уходил. Я никак не мог понять — почему? Искорка, я ведь и мечтать даже не смел о том, что ты полюбишь меня… После всего того, что я когда-то сделал с тобой. Искра… Спасибо тебе. За всё. Твое понимание, твои улыбки и прощение, твоя поддержка и любовь… Ты рядом. Как же я счастлив… Сикер молчал. Прервать Мегатрона казалось каким-то едва ли не кощунством. А еще Старскрим знал, что порой каонцу действительно нужно выговориться… Серый мех не привык демонстрировать свои чувства напоказ и говорить легко и открыто как более эмоциональный сикер. Массивный грозный каонец просто смущался и не знал что можно говорить, а что может, как он считал, обидеть сикера. Боялся сделать что-то не так и оттолкнуть от себя свою Искру. И когда он вот так говорил — пряча оптику, прижимаясь к ВВС-овцу, снижая голос — Старскрим лишь обнимал его крепче, слушал, ободряюще и ласково поглаживая по прижатым рогам, делился своими спокойствием и уверенностью. Так было лучше. Он знал. — Прости меня за всё… — Мегз, тшшш… Не вспоминай прошлое, не нужно. Я с тобой, я тебя люблю. У нас долгое и счастливое будущее впереди. — Спасибо, Искорка… Если бы ты знал насколько важны мне эти твои слова. — Я знаю, Мегз. Знаю. Слушай… Ты так и не отдохнул толком. Давай, я тебя обниму и ты еще на пару-тройку джооров в перезарядку уйдешь… Не бойся, я здесь и верну онлайн если что. Хорошо? — Хорошо, Искра… Прости. Просто боюсь потерять тебя… — Не бойся, Мегз, не нужно. Я всегда буду рядом. Отдыхай. Тихо провентилировав, каонец осторожно прихватил сикера за плечи и повернулся так, чтобы тот оказался на нем. Они так привыкли… Когда-то это было почти традицией. Серый мех забирал Старскрима к себе, углаживал ласково, обнимал осторожно манипулятором… И ВВС-овец отвечал ему мягкими касаниями длинных когтей по пластинам рогов, устраивался на теплом мехе, пригревался хрупкий и красивый, первым уходил в оффлайн… Пока готовили мост и собирали остатки топлива, всем было не до отдыха. И теперь, почти завершив всё, безумно уставший каонец впервые мог снова лежать вот так… Лежать обнимая свою Искру, ощущая легкую прохладу изящного корпуса, скользя широкими манипуляторами по чувствительным крыльям. И понимая одно — сикер принял это слепое обожание каонца, принял и ответил своей робкой, но искренней любовью. Так было правильно… Для Защитника всегда именно так было — правильно. Если везло… Защитник был любим и уважаем, в ответ на это он всего себя отдавал своей Искре, терял свободу раз и навсегда, но обретал спасительную правильность. Несвободный и счастливый… Защитник. Со Старскримом было правильно. Внезапно таким смешным показался кошмар. Тот кошмар, в котором сикер предал своего каонца… Старскрим не мог предать. Теперь Мегатрон понимал саму абсурдность этой мысли. Старскрим никогда не сделал бы такого… Ведь его любовь действительно была видна лидеру, она была истинной и искра авиакоммандера лишь подтверждала это. Бояться было нечего… Старскрим не предаст, не оставит и не уйдет. Счастливо улыбнувшись, серый мех притушил оптику, обнимая свою Искорку покрепче, и ушел в перезарядку, напоследок мысленно еще раз признавшись в любви сикеру. Удобно устроившийся на лидере истребитель тихо провентилировал и улыбнулся. Тепло… Тепло, уютно и безопасно. С ним грозный серый мех теперь всегда был столь доверчивым и послушным, что ни о какой опасности даже не думалось. Старскрим знал, если потребуется, каонец отдаст свою жизнь, но защитит возлюбленного. А еще авиакоммандер знал, что поступит точно также, если придется. Но пока они были вместе, а значит можно было жить… Жить и любить. Привычно обняв Мегатрона за шею, истребитель ласково притерся к серому корпусу, уткнулся фейсплетом в грудную пластину каонца и умиротворенно затих, отправляясь в перезарядку вслед за лидером.***
Кошмар пришел. Застарелый, мучительно реалистичный и беспощадный. И первый. Раньше подобного не было…