Кошмары.

— Мегатрон… Не надо! .. Я виноват, я признаю, я всё признаю! Не на… Крик сорвался в хрип, болезненный хрип, когда мощный манипулятор снова рванул за крыло, едва не выворачивая его из пазух. Крепления еще были целы. Как и нейросеть. Вот только легче от этого не было ни капли… Всхлипывая от боли сикер с трудом повернулся пытаясь приподняться, но каонец не позволил ему даже этого. Сильный удар и хрупкий авиакоммандер был вбит ногой в землю проклятого каньона, снова крича и безуспешно пытаясь вырваться. Понимая, что за сопротивление накажут сильней, но уже не в силах просто лежать и терпеть. Удар. Еще один… На этот раз вся поверхность левого крыла пошла крупными трещинами, а над головой сикера зазвучал презрительный голос. — Ты жалок, Старскрим. И слишком слаб. И ты хотел отправить меня в дезактив. — Н-нет… Я… Мегатрон, я не… — Заткнись. 50% повреждений. Окрик, рывок и истребитель судорожно дернулся, словно пытаясь вывернуться, уберечься хоть как-то от резкой, едва не вышибающей в оффлайн боли… Уже и без того изувеченное крыло не выдержало силы лидера фракции и треснуло, едва не выломанное из корпуса. Больно… Еще один рывок — второе крыло постигла участь первого. Старскрим больше не мог кричать, импульсы боли выбили вокалайзер и всё, что теперь оставалось сикеру, только вздрагивать и хрипеть еле слышно. Умолять почти беззвучно о прощении, пощаде, снисхождении… И пусть Мегатрон даже не желал этого слышать, авиакоммандер в отчаянии продолжал молить. Страх. Каонец уже не раз избивал своего заместителя за его ошибки или попытки очередного переворота и бунта против агрессивного лидера, но сегодня всё было иначе. Мегатрон словно бы поставил себе задачу не наказать ведущего Первой Триады, а уничтожить его, предварительно сделав самое страшное для сикера — изувечив его крылья. И задачу эту он выполнял более чем успешно… Все системы Старскрима сигнализировали о многочисленных сбоях, нейросеть то и дело вспыхивала вспышками неимоверной боли, а процессор едва не отказывал. Крупно вздрагивая истребитель даже не заметил, что Мегатрон уже отпустил его крылья и склонился ниже. А в следующий же миг он панически забился, почувствовав чужие мощные когти под тонкими пластинами корпуса, что уже были наполовину вывернуты. 60% повреждений. Выдрав еще часть, лидер запустил в сам корпус сикера массивный манипулятор и зацепил мощными когтями нейроствол Старскрима, причиняя невыносимую боль. И только сейчас истребитель понял — его не намерены наказать, его намерены изувечить до критического уровня и оставить здесь в ожидании скорого дезактива. Сил сопротивляться не было… Клик. Внезапно когти отпустили нейроствол, исчезли, сикер с трудом вентилировался. На какой-то миг ему показалось, что каонец всё же пощадит… Ошибка. Мегатрон очень хорошо знал, чем можно причинить особую боль. Резкий рывок и истребитель беззвучно заорал, а рядом с его фейсплетом упало вырванное из корпуса крыло. Боль… Только боль. Не было больше ни страха, ни паники. Сейчас всем существом Старскрима овладела лишь невыносимая боль. Он уже не осознавал ни того, что в долю клика лишился и второго крыла, ни своих беспомощных попыток сказать хоть что-нибудь, остановить это безумие… Ничего. 80% повреждений. Понимание пришло позже. Через пару джооров. Когда изувеченный полуоффлайновый корпус оказался сброшеным в одну из воронок, а где-то высоко в небесах затихал рев трансформировавшегося и удаляющегося прочь Мегатрона. Его, авиакоммандера десептиконских ВВС, оставили в каньоне… Оставили, вырвав крылья и повредив нейроствол. Провести диагностику Старскрим даже не пытался. Он очень хорошо знал, что с такими повреждениями не сможет даже проползти пару метров, не то что подняться… Да и помощи было ждать неоткуда. На родной базе его найдет и отправит в дезактив Мегатрон, людей здесь нет, а автоботы… Алозначные не станут помогать тому, кто дезактивировал многих из их фракции. Разве что… добьют из милосердия. Да и если выживет… Зачем? Актив без возможности полета истребителю не был нужен. Он, как и все сикеры, всегда жил одним — небом, полетами, этой своеобразной свободой. А теперь он был лишен крыльев… Лишен свободы, самого важного и необходимого. И даже будь тут сейчас Нокаут, Старскрима не спасло бы и его вмешательство. Восстановить полностью оторванные крылья невозможно. Невозможно… Конец. Уже ничего не соображая от боли и отчаяния сикер задействовал древние архивы в блоках памяти, вычленяя информацию по старым каналам связи. Едва держась нашел нужный и беспомощно всхлипнул, выйдя на найденную автоботскую частоту. Ту самую, которая была когда-то задействована на Кибертроне в первые ворны войны. — Помогите… Кто-нибудь… Надежда? Может быть. Может быть, именно она толкнула сикера на эту мольбу о помощи на автоботской частоте. Может быть, это было лишь проявление инстинкта самосохранения. Желание остаться в списке актива? Кто знает… Но сикер продолжал шептать раз за разом свое жалобное беспомощное «помогите». Шептать уже не замечая, что вокалайзер почти окончательно отказал ему. Больно… 89% повреждений. Каким-то чудом он был еще не только активен, но и онлайн. Каким-то чудом искра еще пульсировала. И каким-то чудом его услышали. Нашли… Старскрим еле заметно дернулся, ощутив чьи-то прикосновения, всхлипнул тихонько. Уверенные сильные манипуляторы перевернули истребителя на бок, поддерживая и не позволяя лечь обратно, негромкие обеспокоенные голоса развеяли все сомнения. Автоботы. — Праймас, это безумие… Он хоть дотянет до базы? — Я не знаю, Оптимус. Нужно перекрыть особенно крупные повреждения магистралей иначе он сейчас просто истечет энергоном. — Положить его? — Нет, нельзя. У него нейроствол сильно поврежден и нейросеть на сломе крыльев оголена. Подержи его на весу, Оптимус, я вот эти хотя бы пробоины перекрою. — Крылья… — на пределе слышимости жалобно простонал сикер, — Больно… — Потерпи немного, Старскрим. Мы поможем, держись. Рэтч, ему бы релаксант. — Нельзя. Нейроцепи могут не выдержать, слишком сильный сбой. Чудо, что он еще активен. 90% повреждений. Дальнейшего разговора разбитый авиакоммандер уже не слышал, уйдя в стазис. Не слышал удивленного голоса Прайма, не помнил как его транспортировали на базу, не ощущал манипуляций автоботского медика… Очнувшись сикер активировал оптику и тут же наткнулся взглядом на белый потолок незнакомого помещения. Странно, но боли он не чувствовал… На какой-то миг ему показалось, что всё произошедшее — результат сбоя процессора или страшный сон, а сам он сейчас в одной из нежилых кварт Немезиды. Но ведь он сорвал задание… Значит, скоро появится Мегатрон и снова будет избивать коммандера в качестве наказания за ошибки. Дернувшись, сикер даже умудрился сесть и тут же чей-то манипулятор обхватил его прижимая к себе. Паника… Мегатрон… Он уже здесь. Нет! Всхлипнув, истребитель сжался, пытаясь не заорать от страха, но зазвучавший спокойный голос был не похож на грозный рык лидера десептиконов. — Тихо, Старскрим, тихо. Всё в порядке, ты в безопасности, не бойся. — П-прайм? .. Ты?! — Я. Не бойся, я ничего не сделаю тебе плохого. — Откуда… — Ты вышел пять местных циклов назад на нашей старой частоте с просьбой о помощи. Проул и Рэтчет отследили сигнал. Сейчас ты на нашей базе. Рэтчет отремонтировал тебя насколько это было возможно. Тебе пока нельзя лишний раз двигаться, ты и без того чудом не ушел в дезактив. — Мои крылья… Они… — Нет. — голос автобота помрачнел, — Если бы они были просто переломаны… Еще не до конца пришедший в себя истребитель дернулся и замер. «Нет» — одно слово сломало сейчас всё, ввергло даже не в панику, в тихую пустоту. Только искра… внезапно сжалась. Крыльев больше нет… Не будет полетов. Неба. Свободы. Уже не страшно. Только больно… Праймас, как же больно… Теперь сикер чувствовал и сам — его прижимали к груди, но крылья не мешали. Их не было. Не восстановили. Не смогли. Он ведь и сам понимал, что восстановить варварски оторванные крылья невозможно, но почему-то надеялся… Зря. Авиакоммандер не замечал ни омывателя на фейсплете, ни тихого жалобного всхлипывания, ощущал лишь крепкие манипуляторы Оптимуса Прайма. Врага. Врага, который спас его и беспокоился. Врага, который оказался много лучше и отзывчивее собственного лидера, бросившего своего заместителя погибать. Как же плохо… Резко провентилировав, сикер развернулся и поддался чужим манипуляторам, прижался к автоботу сам, тихо всхлипывая. Будто ища в чужих объятиях утешения… А может и действительно искал… Впервые за весь свой актив. Прайм не оттолкнул. Не высмеял. Обнял покрепче, ласково поглаживая по обрубкам крыльев, стараясь хоть как-то поддержать и успокоить. — Старскрим, мы что-нибудь придумаем. Рэтчет говорит, шанс пусть и очень маленький, но есть. Сначала ты восстановишься, потом попробуем. — Нейросеть в соединении слишком… сложная… Этот ремонт… невозможен, Прайм. Никто… никому не получалось восстановить… — У нас получится. Обязательно, Старскрим. Если Рэтчет говорит, что есть хоть какой-то шанс, то мы попробуем и сделаем. Мегатрон всё равно не будет тебя уже искать. — сикер вздрогнул от страха и лидер автоботов прижал его еще крепче, — Не бойся, мы тебя всё равно ему не отдадим, если потребует. Всё будет хорошо, Старскрим, здесь ты в безопасности. — Прайм… Я же не… Прайм, мы, сикеры, не можем без неба. — почти паника, — Без крыльев… Мы дезактивируемся быстро. Я… боюсь. А если Мегатрон узнает… — Не бойся, мы не дадим тебя в обиду, Старскрим. Слово Прайма. Мы восстановим тебе крылья. Всё будет хорошо. — Верни мне небо…

***

— Искорка, люблю тебя. Мой актив, мой свет, моя самая родная искра. Небо — твое, мой Тиран Небес… Твое — навсегда. Тихий мягкий голос, предельно спокойный и ласковый, но одновременно низкий и полный мощи как и его обладатель. Голос не Прайма. Замерев, сикер панически провентилировал и активировал оптику. Мегатрон. Перед ним был Мегатрон! Точнее… под ним? Да, под ним. Старскрим лежал прямо на каонце, а тот… Отнюдь не стремился наказывать или отрывать крылья. Поглаживал по ним ласково и трепетно, обнимал заботливо свободным манипулятором, улыбался чуть неуверенно… И смотрел. Смотрел с безграничным обожанием в оптике.