Чёрная Книга Reverse Falls

Гидеон проснулся в полной темноте, только где-то внизу была видна крохотная полоска света. На краткий миг у него в голове промелькнула мысль о том, что сейчас ещё ночь, и он может лечь спать, однако мальчик быстро вспомнил, что это не так. Просто в его комнате не было абсолютно никаких окон, а единственным «источником» света у него служил либо промежуток между дверью и полом, откуда сейчас как раз была видна тоненькая полоска света, либо старая лампочка. Настолько старая, что он уже и не представлял, как она работает. Гидеон проводил в этой небольшой каморке, если только не делал что-либо по дому, большую часть времени, так что помнил её наизусть. Холодный паркет, слегка облезлые обои, максимально простой стол и стул, которые, тем не менее, занимали в комнате крайне много места. Вот и всё, что в ней было. Семья Гидеона была отнюдь не бедной, так как его отец продавал машины. Однако, по какой-то неизвестной причине, он всем сердцем ненавидел сына и пытался выжить его из дому. Именно поэтому каждый раз пробуждение вгоняло мальчика в отчаянье. Впрочем, не всё было так плохо. Бад был далеко не самым усердным в своих поисках, потому, если научиться не обращать на себя его внимание, то можно было хоть как-то выжить. Да и отец был далеко не самым изобретательным в своих попытках выжать все соки из своего сынка, а если средства не меняются, постепенно даже к такому привыкаешь. Надо было вставать, но нет, как всегда, Гидеону хотелось хоть раз выспаться. Тем более, что за прошедшие с окончания учёбы дни ему это так ни разу и не удалось. Потому, лишь слегка сопротивляясь рассудком и мысленно коря себя за это, он погрузился в лёгкую сладостную дрёму и не задумывался о том, что творится вокруг него. Из прекрасного забытья его вырвал звук поворачивающейся дверной ручки. Бад. Отец. Гидеон прекрасно знал, что теперь произойдёт. Мысленно выругав себя за то, что не встал раньше, он просто расслабился и ждал, пока всё не закончится. Он не попытался встать. Нет, если бы отец понял, что тот не спит, а просто валяется, то его сыну досталось бы куда больше. Вот дверь открылась, и тяжёлые, но не слишком шумные шаги эхом отдавались в его ушах. Он знал, что будет дальше, даже успел привыкнуть к этому, но так и не смог сделать этого полностью. Шаги остановились, и на секунду ему показалось, что всё, всё миновало его. Но нет, это ему лишь показалось. Отец присматривался, не притворяется ли сын, хотя у отца это никогда не выходило. Потом он просто схватил его толстой и сильной рукой сразу и за одеяло, и за пижаму, и начал тормошить в попытках разбудить. - Вставай, жирдяй, из-за тебя я сегодня остался без завтрака! Пшёл быстро на кухню! Всё, «церемония утреннего приветствия» была наконец-то, окончена, отец вышел из каморки, с силой закрыв дверь, а сынок вздохнул с облегчением. Теперь, когда Бад вышел, можно было не ломать комедию, а спокойно встать. Надев шорты, синюю футболку и жилетку, Гидеон, подождав несколько секунд для вида, все-таки открыл дверь в весьма хорошо обставленную комнату. Она составляла полный контраст его каморке. Это была большая просторная комната с обоями, на полу ковры, у стен стояли соответственно широкий диван и телевизор, а попадавший из окна свет заливал всё помещение. Тем не менее, не желая злить предков, Гидеон прошёл через всё это великолепие по сравнению с его скудной обстановкой. Казалось, всё на кухне, в единственной комнате во всём доме, было разбито на три категории: по одной для каждого из родителей и для него. Если стулья, то два хороших, а третий простой деревянный, хотя бы лакированный, но лишь для виду. Если посуда, то ему, Гидеону, доставалась только одна тарелка, чашка и комплект столовых приборов, для посуды же родителей был отдельный шкафчик. В остальных комнатах не было абсолютно никаких следов его существования, а сама дверь в его каморку была такая неприметная, что и не сразу её заметишь. Снаружи она даже была оклеена обоями, как и стены. Войдя на кухню, Гидеон почувствовал уничтожающий взгляд родителей, которые за учебный год уже привыкли, что сын встаёт первым и всё время готовит завтрак. Как оказалось, к его же счастью, родители, по крайней мере, сегодня не хотели свежесваренный кофе. Так что сегодня этот «завтрак» пройдёт быстрее - хоть какая-то хорошая новость. Вылив несколько яиц на сковородку и положив туда же ломтики бекона, Гидеон начал готовить. Мясо аппетитно зажаривалось на сковородке, покрываясь тёмной хрустящей корочкой, от него отлетали капельки жира, а запах на кухне был невообразимым. Разложив сначала родителям на тарелки (благоразумно накладывая так, чтобы там буквально не было свободного места), а остатки на свою, Гидеон уселся за стол, чувствуя себя тут крайне неуютно. Отец, кажется, буквально пронзал взглядом его тарелку, не украл ли что-то сынок у него, потом взял наведённый им же чай и немного отпил. Судя по скривившемуся выражению лица, полное отсутствие сахара в чае ему не понравилось, потому он вернул кружку сыну. Гидеон не стремился разобраться скорее со всем этим, наоборот, он ел как можно медленнее. Для него в этом доме, казалось, всё было подвержено далеко не самому приятному, однако уже заученному распорядку. Слишком быстро съешь свой «завтрак» - будут считать, а значит и гнобить из-за того, что ты стоишь у них над душой, а уходить, пока не съедят остальные, нельзя. А если слишком медлить, то вообще не позавтракаешь. Потому он просто медленно покусывал ломтики, следя за тем, с какой скоростью уплетают их родители, дабы успеть точно в срок. Только-только расправившись с обедом и выслушав от отца очередную порцию угроз на тему того, что если его выставят с работы из Хижины Чудес, то Гидеона выбросят на улицу. Он уже привык подобным заявлениям, тем более что никогда не появлялось реальной угрозы их осуществления. Хотя порой, Гидеону было даже жаль, что они не осуществлялись, а потому он просто делал напуганное выражение лица. Сумев улизнуть из дома, он вышел на улицу, где за время приготовления завтрака небо уже заволокло тучами, и начался небольшой моросящий дождь. Дома вокруг были идеальными, изумрудно-зелёный газон, казалось, был только что полит и кичился своей свежестью. Левее шедших от дверей дома брусчатых дорожек стояли почтовые ящики, а правее - темно-зеленые фонарные столбы. Казалось, что все дома этой небольшой улочки были одинаковыми, но так только казалось. Ведь все они были разными: где-то был гараж, а кто-то ставил машину на обочину; где-то дом был двухэтажным, а где-то одноэтажным; у каких-то домов был собственный чердак, у каких-то нет. Однако у всех этих домов была одна отличительная черта - идеальность и ухоженность. Кто-то, быть может, и согласился бы жить тут, однако Гидеон с радостью увидел контрастирующее на фоне всего этого идеального мирка пятно. На другой стороне улицы, словно не желая показываться его родителям и боясь, что те его не выпустят, на велосипеде сидела Пасифика. Даже несмотря на то, что ни его родители, ни соседи не могли её терпеть, хотя бы из-за того, что она была одета в заношенную одежду, Гидеон был рад ей. Зная, что на него сваливали всю работу в доме, та всегда приезжала к его дому, дожидаясь своего друга. Да, он был рад хотя бы тому, что хоть кто-то не издевался над ним. Кроме того, это означало, что они идут в Хижину Тайн. А значит, у Гидеона появился на всё лето отличный повод как можно дольше не бывать дома. - Гидеон, вот зачем ты, спрашивается, позволяешь им так издеваться над собой? Они же так делают только от того, что ты ничего не говоришь, абсолютно не сопротивляешься! Тебе всё это доставляет удовольствие?! Может, ты - мазохист?! Ох, это казалось, уже был двадцатый или сотый… да без разницы, случай, когда Пасифика заводила этот разговор. Не то что бы она, по мнению Гидеона, уже надеялась на какое-то действие со стороны своего друга, но похоже, что ей просто не давало успокоиться чувство внутренней справедливости. - Пас, ты же знаешь, если им отвечать, то они будут только больше измываться и пытаться выжить из дому. Поверь, с ними лучше вести себя как Ганди. Если не злить их, то они и не будут особенно донимать меня… Пошли уже лучше отсюда, а то мне кажется, на нас вся улица смотрит… Пасифика с неохотой проснулась от ударившего в глаза солнечного света, недовольно потянувшись, и всё-таки провалявшись несколько минут в своей кровати. Да, кровать пусть и старая, с жёсткими пружинами и чуть-чуть меньше чем её рост, но, тем не менее, это ее кровать и она спит в ней, так что нечего жаловаться. Она всё-таки встала, скинув лёгкое одеяльце. Пальцы коснулись холодного дощатого пола, что сразу вызвало у неё желание вновь спрятаться в постель. Однако, пусть и с трудом, но она его преодолела. Встав посреди своей небольшой, но любовно обставленной комнатки, Пасифика в несколько заношенной пижаме потянулась и попыталась продрать глаза… Нет, ничего не получается. Потому она просто в полусонном состоянии протопала к двери, открывавшей вход в кухню, и переступила через порог своей комнаты, выходившей одновременно в гостиную и кухню. На другой стороне комнаты, возле газовой плиты, на которой готовился обед, стояла её мама. Блондинка осторожно подошла к ней сзади, слегка вздрагивая, когда наступала на какой-то мелкий сор на полу, и набросилась, обнимая её со спины. Спустя пять секунд комнату заполнил звонкий смех обеих Нортвестов, который окончательно вывел её из состояния сна. - Мама, что у нас сегодня на завтрак? - спросила Пасифика, конечно, бросив взгляд на плиту, она уже знала что там, однако она уже привыкла спрашивать это каждый день, - овсянка? - Да, садись, сейчас положу. Услышав смех на кухне, из комнаты вышел отец, усмехаясь через свои тёмно-коричневые усы. На нём уже была привычная для него одежда из рубашки и темно-синих штанов и, как всегда в подобных ситуациях, он заговорил своим живым звучным, слегка смеющимся голосом: - Пасифика, не сломай матери спину! Спустя пять минут на столе уже лежала миска с приготовленной на воде овсяной кашей с небольшим кусочком масла, а так же слегка подслащенный чай. Она, безусловно, знала, что родители её очень любят, а потому всё время стараются что-то ей подложить, а сами обходятся меньшим. Но, то ли из-за нежелания отказывать, то ли из-за радости хотя бы таким мелочам, она не могла не съесть этот, пусть и скудный, но всё-таки сытный завтрак. После завтрака она сначала отправилась к умывальнику, а затем к себе в комнату - собираться. Как ни странно, каждый день в этот момент её главным вопросом было: «Что надеть»? Хотя, казалось бы, выбор вроде бы был не велик - несколько собственноручно связанных свитеров и пара блузок, однако она каждый раз тщательно задавалась этим вопросом. В конце концов, она всё-таки выбрала разноцветную блузку. Конечно, та была не самого высокого качества, кое-где волокна так и топорщились в стороны. Это выглядело ещё более дико, если её наэлектризовать. Однако, на сегодня передавали лёгкий дождь, так что она вполне подойдёт по погоде. Поправив свои длинные светлые волосы, она отправилась к Гидеону. За время пока она завтракала, утреннее солнце на улице сменилось тучами, которые продолжали заполнять небо. Грустно вдохнув с мыслью, - «Нет, ну хоть когда-то же тут должна быть хорошая погода?», - Пасифика вытащила свой велосипед и отправилась к другу. Их дома, казалось, располагались (да и действительно располагались) на разных концах города, таково было это социальное различие между Глифулами и Нортвестами, однако они быстро подружились, даже несмотря на разницу в возрасте. Пасифика не знала, в чём была причина такой дружбы. Возможно, всё дело было в том, что они просто были хорошей компанией. А быть может, как чаще всего ей казалось, они оба были отверженными для общества, своеобразными продуктами его жизнедеятельности... Только сейчас она заметила, что задумавшись, свернула по ошибке на другую сторону, потому выгнала из головы все ненужные мысли и постаралась вновь не допускать подобного. Конечно, Гидеон чаще всего выходил намного позже того, когда она подъезжала к нему, однако после всегда отвратительного для него утра, ей не хотелось расстраивать друга ещё и ожиданием. Тут, примерно на середине пути начался мелкий, но нудный, моросящий дождь. Конечно, в этой блузке ей было тепло, и дождь почти не мешал, однако это полностью портило настроение. Да и делало так почти каждый день, всё-таки Гравити Фоллс в Орегоне, а тут дожди крайне частое явление. Наверное, в мире нет более слякотного места. Повернув налево, она выехала на ухоженную улицу, каждый из коттеджей на которой казался настоящим дворцом по сравнению с её домиком, поэтому Пасифике казалось, что из окон все неприязненно наблюдают за ней. Мелкий дождик уже образовывал крохотные лужицы, так что со стороны жителей этих домов, наверное, она выглядела сумасшедшей, решившей проехаться под дождём. Зная характер родителей Гидеона, Пасифика остановилась на другой стороне улицы, не желая им лишний раз показываться на глаза. Отец друга всегда искал возможность побить сына, так что она решила устроиться где-то со стороны, дабы не давать повод. Гидеон вышел спустя всего лишь несколько минут. Как всегда в своём вечном наряде из шорт, футболки и жилетки. Иногда ей хотелось, чтобы он хоть иногда менял свою одежду. Не, не то что бы она не шла парню, но хоть когда-то же он должен был сменить её, а не носить всё время одну и ту же! Поразительно унылое однообразие. Нет то, что у неё… у неё есть хотя бы собственноручно связанные свитера. Судя по тому, как он нервно озирался назад, Гидеон явно боялся сейчас родителей и похоже, что просто незаметно выскользнул из дому… Это нежелание Гидеона встревать в драки уже злило Пасифику. Нет, правда, он мог не впутываться в неприятности, что и стремился большей частью, хоть те сами его находили… Но просто не защищаться от того, что тебя унижают?.. Потому она просто задала снова уже наскучивший вопрос, но при каждой встрече, тем не менее снова повторяемый ею. - Гидеон, вот зачем ты, спрашивается, позволяешь им так издеваться над собой? Они же так делают только от того, что ты ничего не говоришь, абсолютно не сопротивляешься! Тебе всё это доставляет удовольствие?! Может, ты - мазохист?! Она уже знала, каков будет ответ Гидеона, но не могла перестать задавать каждый раз этот вопрос… Наверное, она просто надеялась, что в конце концов ему надоест выслушивать всё это и он наконец-то хоть что-то сделает. - Пас, ты же знаешь, если им отвечать, то они будут только больше измываться и пытаться выжить из дому. Поверь, с ними лучше вести себя как Ганди, если не злить их, то они и не будут особенно донимать меня… Пошли уже лучше отсюда, а то мне кажется, на нас вся улица смотрит… Охх, всё время одна и та же отговорка. Ну что же, стоять тут под мелким дождиком ей не хотелось, а потому они отправились к мистеру Пайнсу. Город, несмотря на утро, казался покинутым, однако, к счастью, им не пришлось долго по нему ехать и они сразу отправились в лес, к Хижине Тайн. Здесь густой лес хоть как-то защищал от мелкого моросящего дождика, а пугавший многих тёмный лес казался Пасифике практически родным. Наверное, всё дело в том, что она уже привыкла работать в Хижине и почти каждый день отправлялась к ней сквозь мрачную хвойную чащу. В эти утренние часы хижина выглядела для кого-то, наверное, даже пугающе. Большой деревянный дом посреди леса… Однако несколько гольфкаров и вывеска быстро разрушали это ощущение. Как оказалось, они были первыми из работников Хижины, кто сюда пришёл. Сус должен был подойти примерно через полчаса, всё-таки у него была такая злившая всех способность как подходить всегда строго вовремя, а Венди практически никогда не подходила к сроку. - Так дети, ко мне сегодня приезжают внучатые племянники, Диппер и Мэйбл… - Диппер?.. – начал было Гидеон, но его мгновенно прервал мистер Пайнс. - Сами увидите, когда они приедут… Вот вам список дел, у вас есть часа три, пока они не приедут сюда. А теперь быстро!.. Гидеон взял из рук список, а Пасифика начинала читать указания. Ни один из них не злился на мистера Пайнса, они знали, что тот не имеет к ним никаких плохих чувств, а просто привык к такому и, как ей даже казалось, ему было немного стыдно за такое общение со всеми… Даа… Много же им придётся, однако, сделать. Тем не менее, времени у них было достаточно, потому пора приниматься за работу. Это было несколько тяжёлых и нудных часов, за которые они полностью прибрали Хижину Тайн, а также чердак, где должны будут поселиться внучатые племянники мистера Пайнса. Пришлось много поработать: собрать кровати (которые, как оказалось, хранились там несколько лет), убрать весь мусор (в том числе ящики с экспонатами Хижины), скопившийся за это время. Даже позвали Суса, чтобы успеть, а также собрать мебель. За эти несколько часов с задней стороны здания оказалась буквально целая гора хлама, они не успели очистить только каморку на чердаке. Там остались только какие-то ящики, которые, как упомянул мистер Пайнс, давно там хранились. Да ещё упавшая с вывески буква S. Комната, по сравнению с его собственной, была настоящим дворцом, светлым и огромным. Пол, конечно, был не менее чисто подметён, чем у него, однако во всём остальном она намного превосходила его каморку. Светлое окно, мягкий коврик посреди комнаты, да и эти крепкие кровати были совершенно точно не чета его жалкой кроватёнке, которая каким-то чудом не разваливалась под его весом. Да, стены и тумбы были пустые, но комната только ждала своих жителей. Гидеон бы продал душу за возможность поселиться в ней. К этому времени они с Пасификой уже буквально валялись от усталости, облокотившись на бревенчатую стену дома, и их счастью не было предела, когда они узнали, что близнецы уже подъезжают. Услышав об этом, мистер Пайнс сказал им ждать его перед домом, а сам отправился переодеваться и зачем-то вырядился в рубашку и надел соломенную шляпу. Тут же только что, буквально час назад закончился дождь! От размышлений на тему столь необычного наряда Гидеона отвлек шум подъезжающей машины. Да… Ну и внучатые племянники у мистера Пайнса… Таких машин в Гравити Фоллс ни у кого не было, да и вообще были бы разве что в Сиэтле. Блестящий автомобиль тёмно-синего цвета, идеально чистый, казалось, что только-только купленный и притом не из тех куч хлама, которые продавал отец. Что же тогда тут делает мистер Пайнс, раз у него такая родня?.. Надо будет попытаться это узнать... Машина тем временем остановилась практически в дюйме от них, да так что Гидеону даже пришлось отскочить назад, дабы колёса не переехали ноги. Ох… Ему уже не нравятся эти люди, кем бы они ни были… Пас же стояла, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Казалось, что она сейчас готова просто броситься к машине, дабы поскорее поприветствовать новоприбывших. Гидеон даже на всякий случай чуть сдвинулся влево, дабы не дать ей сделать этого, если она всё таки решит отчебучить нечто подобное. Автомобиль остановился, и из него вылезли двое близнецов. С первого взгляда было видно, что это близнецы - одни и те же голубые глаза, коричневые волосы и голубая одежда. У их родителей что, имелся бзик на подобный подбор гардероба?! Первым его взгляд обратил на себя парень… Да… Теперь они ему нравились ещё меньше. Нет, он выглядел по сравнению со всеми просто великолепно, чего-чего, а вкуса ему было, пожалуй, не занимать, но… Эти глаза! Даже того мимолётного и надменного взгляда, что проскользнул по нему, хватило, чтобы сердце Гидеона ушло в пятки… Невероятно холодные глаза, если бы кто-то сказал ему, что этот парень может спокойно резать людей по кусочкам при жизни оных под музыку Бетховена, то он охотно ему поверил бы. Единственное, что его спасало в данный момент, было абсолютное безразличие к его персоне, как к какой-то мошкаре. Да и одежда… От неё, казалось, веяло девятнадцатым веком… конечно. Все могут говорить разное… Но если человек одевается как аристократ, с ним точно будет нелегко найти общий язык. Переведя взгляд повыше, где зачёсанные коричневые волосы открывали лоб, Гидеон заметил родимое пятно в виде большой медведицы… Так вот почему этого парня зовут Диппер!!! Господи, это символично… Однако Диппер, несмотря на то, что большая часть внимания Гидеона и Пасифики была прикована к нему, обращал куда больше внимания на собственную обувь, нежели на удивленную парочку светловолосых подростков … Сестра же, похоже обладала куда менее аристократическими манерами и держалась куда более свободно. Настоящей красавице, ей прекрасно подходил строгий, казалось, деловой наряд, роскошные каштановые волосы и голубые глаза. Нда… Просто взглянув в них, ему показалось странным, что она вообще сестра своего брата, настолько разным был взгляд. Не было той надменности, хотя, когда она взглянула на Гидеона, её почему-то передёрнуло… Что было в ней… - Дорогие внуки! Добро пожало... – поприветствовал их мистер Пайнс, но… - Старик! Нам, что тащить весь этот багаж на себе?! Где твои слуги, или рабы, или кто там ещё у тебя?! Эмм, мда… А он-то подумал, что Мэйбл в отличие от своего брата… Просто великолепно, а он-то ещё на что-то надеялся… Отлично… что ж, зато они по крайней мере не будут как отец... А даже если будут, что они могут ему сделать?.. Пасифика стояла практически с разинутым ртом. Ну нельзя же быть настолько наивной… Гидеон специально даже толкнул её локтем, дабы вывести из состояния оцепенения. В ответ на оскорбление мистер Пайнс лишь только посмотрел в их сторону. Ясно, похоже, он тоже не ожидал подобной реакции. В любом случае, им надо занести наверх багаж дорогих гостей. Сумки оказались невероятно тяжёлыми. Что же они туда накладывали?! Кирпичи или слитки золота? Судя по весу, тут должен быть как минимум пяток. Первым во всей этой веренице шёл новоприбывший Диппер. Гидеон не видел его лица, хотя судя по тому, с какой скоростью он направлялся в нужную сторону, тот прекрасно знал или помнил путь. Вот они свернули на лестницу на второй этаж, а потому тащить сумки стало ещё сложнее. Практически поднявшись, Гидеон чуть не столкнулся с его сестрой, которая застыла, глядя на своего брата, уже зашедшего в комнату. Да... с его стороны сцена получилась крайне странная. Чувство, когда два человека могут понимать друг друга только за счёт взгляда, а остальные застывают в немом непонимании. Весьма неприятная сцена, особенно с его стороны. Однако, вскоре они прошли в комнату, так что эта неудобная сцена быстро закончилась, а они наконец-то смогли занести вещи, и судя по их обескураженному и брезгливому взгляду новоприбывших, при взгляде на комнату, Пайнсам было явно не до них. Так что светловолосая парочка быстро спустилась вниз, где стоял обескураженный мистер Пайнс. - Так дети, вы отлично справились, а теперь свободны, часов где-то до двух. Идите, съешьте чего-нибудь, не хватало еще, чтобы ко мне полезла организация защиты труда! Якобы плохие условия труда!