Идущие к небу

Мало кто знал, что судьба совершит такой невероятный кувырок. Мало кто знал, что судьба распорядилась убрать из жизни сразу двух неплохих ребят. И ведь Семён даже не подозревал, что всё повернётся для него настолько плохо. Настолько, насколько можно это себе представить. Постоянно повторяющиеся смены в лагере вряд ли бы заставили его получить заключительную, четвёртую стадию рака лёгких, но видимо сам бог решил, что нашему герою пора уйти на покой, дополнив это парой деталей. И незначительными детали назвать сложно. Скорее, они и сыграли основную роль в том, чтобы Семён, как и Шурик не провели оставшуюся неделю на одних больничных койках за лагерем, который неожиданным образом разрешил им выйти за его пределы, долгое время никого дальше своего уютного мирка не пускающий. Скорее всего, богу настолько осточертели попытки Семёна искать выходы из той дыры, куда он его засунул, что решил ему сразу сделать несколько подарков: увеличить размеры территории, по которой он может путешествовать, дать смертельную болезнь и в качестве дополнительного подарка — добавить смертельно больного Шурика, получившего в подарок опухоль в головном мозге размером с футбольный мяч. И всё это обнаружилось неожиданно и одновременно у обоих. Многим было в лагере тяжело признавать, что два пионера из одного отряда умирают прямо на месте, при этом медленно и мучительно, хотя никто из них точного диагноза и не узнал, потому что их увезли раньше, чем они успели кому-нибудь сказать о том, что случилось с ними и что с ними станет в обозримом будущем. До того, как они умрут. Честно говоря, ни один пионер после увиденного кровавого кашля у Семёна и судорог у Шурика не решился плохо отзываться о них, потому что девочки из их отряда и Электроник были готовы убить любого, кто плохо скажет об этих двух живых мертвецах, да и многие просто отзываться не хотели — не желали оказаться в их шкуре. Даже вожатая места себе не находила. Поток дерьма, свалившийся на неё вряд ли можно легко описать. Девочки из отряда винили себя оставшееся время из-за того, что не уберегли двух мальчишек и не помогли им в трудную минуту, хотя за что их было винить? Никто не мог вообще что-либо предвещать, потому что всё произошло очень неожиданно резко. Родители Семёна, как сам Семён предполагал просто не приехали, как и родители Шурика, поэтому обоим было положено ждать. Ждать, когда станет слишком поздно.

***

— Эх. Ну вы и огорошили. — Семён панически ответил доктору, который сидел прямо перед ним. — Да. Диспансеризация сейчас нужная для тебя штука. — С грустью сказал доктор, понимающий, насколько безвыходная ситуация у семнадцатилетнего паренька. — Это здесь? — Парень прошёлся рукой по всей груди. — Что это значит? — Это значит, что у тебя опухоль. И очень большая. Она уже вышла за пределы лёгких и вот-вот распространится на другие органы, а это… Это не к добру, сынок. Слишком поздно. — Отрезал врач. — Если бы кто знал, что такое случится… Думаю, вы можете идти располагаться в палате. Вашему врачу, Виоле, я скажу, что вас уже можно не ждать. Семён встал и направился к двери, ведущей в коридор. Запах хлорки, типичный для российских и советских больниц, белые стены, покрытые кафельной плиткой, шкафчики с медицинскими инструментами и множество препаратов вкупе с такой огорчающей новостью заставляли парня думать обо всей больнице как о каком-то посланнике дьявола, в которой он умрёт через несколько секунд. Принуждённо или нет — не важно. Остановившись и развернувшись Семён посмотрел на врача и задал ему вопрос: — И сколько мне осталось? — Нисколько.

***

— Даже… как-то не верится. Всё ведь хорошо было… — Шурик хотел заплакать от сказанного диагноза. Опухоль мозга. Шансов у него нет никаких и бороться за жизнь не за чем, потому что уже хвататься было не за что. И даже к тому моменту, к 1989 году, когда технологии поднялись на более-менее высокий уровень возможностей лечить человека от таких вещей и в помине не было. Да и СССР, который издавал последний свой чих, не продлил бы жизнь даже на месяц. — Я понимаю вас. Сожалею об этом. Но помочь мы ничем не можем. — Спокойно ответил доктор. — Совсем? Неужели медицина не продвинулась ещё так далеко, чтобы лечить от таких болезней, как рак? — На сегодняшний день медицина продвинулась значительно сильнее, чем было раньше. — Возможно, но похоже только в технике, так как не справится она с раком. — Так будет всегда. Всегда будет так, что не все болезни будут подвластны нам и мы не сможем лечить людей от всего. — И это обиднее всего. — Шурик кивнул доктору головой в знак прощания и вышел из кабинета, ожидая медсестру, которая отправит его, как и Семёна, в одну палату. В палату к такому же человеку, за которым пришла смерть с косой и уже готовит ею замахнуться в полную силу. Двое несчастных, связанных одной судьбой и историей. Двое, чья история была связана одной больничной палатой.