"Прости, любимая, так получилось..."

      Лия сидела в кабинете у хозяина художественного салона и пила кофе с крекерами. Сам он кружился рядом, как пчела над цветком, и жужжал девушке в ухо: — Моя дорогая, я ваш вечный должник. Вы представить себе не можете, какую услугу мне оказали. — Почему же не могу? Очень даже. Достаточно завтра зайти на сайт вашей галереи, чтобы узнать, за сколько продается этот рисунок. Мне отлично известны расценки на работы господина Ривенхарта, — Лие надоели завуалированные намёки торговца, и она решила показать свою осведомлённость.       Он слегка стушевался, но попыток вовлечь её в разговор на интересующую его тему не оставил. — Это замечательно, деточка. Значит, мы можем всё обсудить по-деловому. Насколько я заметил, вы имеете определенное влияние на нашего признанного мэтра.       Девушка так проголодалась, что сама не заметила, как слопала из фарфоровой ажурной сухарницы почти всё печенье. — Вынуждена вас огорчить, — допивая кофе, сообщила она. — Это совсем не так. Господин Ривенхарт чихать хотел на чьё бы то ни было влияние. Он меня даже в мастерскую не пускает.       Владелец галереи мысленно кричал: «Бинго!» Он так и знал: эта очаровашка вхожа в особняк художника. — Как можно не пустить вас? Я уверен, мадемуазель, что вы преувеличиваете, — картинно изумился торговец. «Ага, как же! Преувеличиваю», — Лия вспомнила полетевшую в неё банку с кистями и поёжилась. — Бог мой, я же не представился, — внезапно спохватился хозяин кабинета, — меня зовут Гастон Бланшар. — Очень приятно. Лия Дюваль.       Толстяк задумчиво наморщил лоб. Определенно он где-то слышал это имя. Он перебирал в памяти всех своих друзей и знакомых, но конец ниточки, который он пытался поймать, ловко ускользал от него. — Позвольте вашу ручку, — прежде чем девушка успела опомниться, господин Бланшар ухватил её за кончики пальцев и коснулся губами тыльной стороны ладони. — Так вот что я хотел сказать вам, моя спасительница. Наверняка у господина Ривенхарта имеются работы, которые ему уже не нужны: ну там, черновики или наброски; или что-то пылящееся в дальнем углу; эскизы, о которых он и думать забыл, словом то, что ему уже вряд ли понадобится. — Вы предлагаете мне это украсть? — напрямую спросила Лия и сердито нахмурилась. — Что вы, что вы! — замахал руками хозяин салона. — Милая девочка, разве это называется украсть? Господин Ривенхарт всё равно выбросит эти ненужные, на его взгляд, бумажки. Нельзя лишать ценителей его таланта возможности увидеть эти работы. Так что это не воровство, а благородная миссия. Я готов заплатить вам за посредничество три процента от каждого проданного рисунка. Уверяю, даже наброски быстро найдут покупателя. Господин Белофф имеет чересчур большие аппетиты. С ним чрезвычайно сложно работать, — Лия представила себе рыжего лиса и улыбнулась. Бланшар заметно приободрился, приняв эту улыбку за согласие. — Как видите, я с вами полностью откровенен. Надеюсь, вы серьезно подумаете над моим предложением. Вот моя визитка, — он протянул девушке прямоугольную карточку с золотыми буквами и витиеватыми вензелями на черном фоне. — Спасибо, я буду иметь в виду, — вежливо кивнула она, уже предвкушая, как утрёт художнику нос, сообщив ему, как героически устояла против подкупа, и в доказательство покажет визитку.       Дэн действительно вернулся примерно через полчаса, вполне довольный собой. Когда он провёл пятерней по волосам, Лия заметила, что на его правой руке поблёскивает золотой браслет. «Ездил выкупать проигрыш, чтобы от Макса не влетело», — сразу догадалась она и обиженно нахохлилась. Между прочим, мог бы взять её с собой, а не бросать тут с этим скользким типом. — Идёмте, — командным тоном распорядился художник. — Пришла пора платить по счетам. Теперь я вас приглашаю на ужин. Надеюсь, вы не будете мне портить аппетит и снова хрустеть своими листьями, как какая-то… — Коза, — подсказала Лия, и Ривенхарт охотно кивнул, что невероятно возмутило девушку. «Вот хам! Это вместо того, чтобы разуверить». — Не буду! — выпалила она. — С листьями покончено, сейчас я хочу мяса. — Мадемуазель, не смотрите на меня так, — Дэн в притворной панике отступил назад, едва сдерживая улыбку. — М-да, милейший, — укоризненно произнёс он, обращаясь к хозяину салона. — Вам, оказывается, ничего оставить нельзя. Что вы сделали с моей… моделью? Когда я уходил, она не была такой кровожадной. На улице почти стемнело. Как я с ней пойду? — А вот так, — Лия решительно подошла к художнику и взяла его под руку.       По его лицу сложно было что-то понять, но девушка чувствовала, как он внезапно напрягся и даже зачем-то сжал кулаки. «Не удивлюсь, если он сейчас отправит меня в нокаут», — запоздало испугавшись, подумала она, но в его согнутую в локте руку вцепилась намертво. — Господин Ривенхарт, вы забыли это на лавочке, — Бланшар суетливо порылся в карманах и передал художнику пачку сигарет с номером телефона. — Спасибо, — сухо отозвался тот и взял добытый недавно трофей. — Я хотел поблагодарить вас за оказанную любезность, — вновь попытался наладить контакт торговец. — Портрет просто изумительный.       Да, так оно и было. Лие удалось полюбоваться на него всего лишь пару минут, после чего сияющий улыбкой заказчик спрятал его в сейф в кабинете. От обиды она едва не расплакалась. Даже посмотреть вволю — и то не дали. — Я рад. Это всё? — Дэн по-прежнему был немногословен. — Нет, не всё. Я хотел бы предложить вам взаимовыгодное сотрудничество, и был бы счастлив… — Всеми вопросами, касающимися любого рода сотрудничества, занимается исключительно господин Белофф, я не желаю иметь к этому никакого отношения, — резко оборвал его художник. — Что же тогда было сегодня? — растерянно пролепетал Бланшар, который окончательно пришёл к выводу, что рыжий управляющий — всё-таки зло наименьшее, так как с самим Ривенхартом иметь дело решительно невозможно. — Искусство в массы. Перфоманс. И вам повезло в нём участвовать. Всего хорошего.       Оставив владельца салона стоять посреди торгово-выставочного зала с открытым ртом, парочка вышла на улицу. Первое, что сделал Дэн, очутившись на свежем воздухе, — это выбросил пачку сигарет в ближайшую урну. Похоже, шансов покорить каменное сердце красавца-брюнета с фантастическими зелеными глазами у «воробушка» не было никаких, и Лию это почему-то обрадовало.