"Прости, любимая, так получилось..."

— Почему это сразу первое? — обиженно взвилась Лия и резко замолчала, сообразив, что опять ляпнула что-то не то. — А вы настаиваете на втором? — Дэн едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. — Ни на чем я не настаиваю. Просто я… я боюсь темноты, — выпалила она. — И ногу натерла... Вы как джентльмен должны... — Я уже вернул ваши два евро — а больше я вам ничего не должен! — презрительно фыркнул художник и спокойно зашагал прочь.       Лия уже поняла, что ждать милостей от драконов не приходится и она сильно рискует остаться в темноте в полном одиночестве. Силуэт Ривенхарта уже практически растворился в ночи. Страх легко перевесил гордость, и девушка припустила вслед за ним, то и дело спотыкаясь.       Чувствуя себя русалочкой, которая, как известно, испытывала жуткие мучения при каждом шаге, Лия, проклиная тесные туфли, изо всех сил старалась догнать равнодушного грубияна, но, несмотря на все её усилия, расстояние между ними неумолимо увеличивалось.       В придорожных кустах что-то зловеще зашуршало, и девушка, подгоняемая первобытным ужасом, рванула вперёд с поистине спринтерской скоростью. Неровная просёлочная дорога в темноте казалась настоящей полосой препятствий. Как Лие удалось на неудобных каблуках преодолеть разделявшие их с Дэном несколько десятков метров, так и осталось для неё загадкой.       Вдоль обочины сплошным рядом росли кривые деревья, посаженные не иначе как специально для удобства окрестных маньяков. Мало того, что ночью они выглядели просто жутко, так за ними наверняка ещё было удобно прятаться, а потом и закапывать трупы.       Наверняка, именно подлые преступники ещё и коварно вбили в утрамбованную поверхность дороги камни и корни. На последних шагах в чернильной тени маньячной растительности Лия споткнулась о такое выступавшее из земли орудие ловли невинных прохожих и с визгом спланировала прямо под ноги обернувшемуся на топот художнику. — Лия! Вы целы? — сперва встревоженно спросил он и даже присел перед ней на корточки, но как только убедился, что кроме испачканных джинсов и ободранного локтя других повреждений нет, моментально одраконился обратно. — И что было так нестись? — Как вам не стыдно! — задохнулась девушка. — Я же чуть не заблудилась! — К сожалению, это невозможно — дорога тут одна, — отрезал Дэн.       Он было поднялся, явно намереваясь бросить её и идти дальше, но тут Лия не выдержала и в голос разрыдалась: — «К сожалению»? Да что вы вообще за человек такой?! Раз вам так не терпится от меня избавиться — почему вы не дали мне уехать? — Я не дал?! — возмутился художник. — Да если бы вы не смотрели на меня, как корова на скотобойне, я бы и пальцем не пошевелил! Отправляйтесь к своему хлыщу хоть завтра! — Да вы... да... и отправлюсь! Только сначала верните мою машину — вы её нарочно заперли в гараже! Чтобы я от вас не уехала, — Лия всхлипнула от нахлынувшей злости и выпалила: — Да вы просто влюблены в меня! Только не признаётесь! — Вот ещё! Нужен мне ваш... козявочник, — опешил от такого нахальства Ривенхарт и зло процедил: — Да и вы тоже! Забирайте хоть сейчас и проваливайте на все четыре стороны! — И вообще, никакой вы не гений, — Лию уже несло, она кричала в темноту, судорожно всхлипывая. Пусть весь мир услышит, что она на самом деле о нём думает! — И картины ваши... ууу... Ваше «Правосудие» — полная ерунда! Вы только и годитесь, чтобы дурацкие картинки на бульваре рисовать!       Она попыталась встать, но тут же охнула и неловко осела обратно. Видимо, падая, девушка всё-таки подвернула ногу. — О, я знаю, что вы теперь собираетесь делать — бросить меня тут, чтобы меня кто-нибудь... — Вот что я точно не собираюсь делать — так это слушать вопли какой-то истерички! — рявкнул Дэн.       Он снова очутился рядом — на миг Лие показалось, что разъярённый живописец вот-вот её ударит, но он только сердито вырвал куртку у неё из рук. — Вот, и куртка вам дороже живого человека! — в рыданиях проступила нотка злорадства.       Лия уже в красках вообразила себе, как умирает от холода и голода, одна, вот прямо тут, на дороге, как вдруг... — Сволочь! Да что вы себе позволяете?! Руки прочь! Пустите меня! Гад ползучий!       Воспользовавшись её замешательством, гад и сволочь неожиданно завернул девушку в куртку, как грязную и царапучую бездомную кошку, ловко застегнул молнию и для верности связал рукава на манер смирительной рубашки. — Не знаю, как вы, а лично я сегодня всё-таки планирую добраться домой, — сердито заметил он, закидывая качественно упакованную Лию на плечо, как мешок с картошкой, и, к возмущению девушки, для верности крепко придерживая её за попу.       Она попыталась было извернуться и хотя бы пнуть злодея, но тут же получила от него звонкий шлепок: — А будете брыкаться — сброшу вас в ближайший куст. Пусть вас там ест, кто хочет. Хотя лично у меня на этот счет имеются серьёзные сомнения. Вряд ли на вас кто-то позарится.       Лия поняла, что он не шутит, и благоразумно присмирела.