"Прости, любимая, так получилось..."

      Лия сидела на кровати, держала на коленях записку, написанную знакомым мелким угловатым почерком с острыми росчерками, и чуть не плакала. Серж… Зачем он это делает и вновь заставляет её сомневаться?       Взгляд рассеянно скользил по идеально ровным строчкам, выхватывая отдельные слова:       «Одумайся… Вспомни… Не разрушай… Глупая ошибка… Прости… Я заберу тебя… Этот мазила зарабатывает на тебе деньги…»       Но все это меркло перед главным — любовник предлагал ей замужество и даже упоминал о ребенке. Лия отлично помнила, какой разнос устроил ей Серж, когда она однажды заикнулась об этом. Категорический отказ навсегда отбил у неё охоту говорить с ним на эту тему, и вот теперь он сам…       — Ну ты даешь, подружка! Вот это переполох, — в комнату влетела Полли с возбужденно блестящими глазами. — А кто это был, а? Ничего себе такой, в костюмчике. Мне почти ничего слышно не было. Думала, лопну от любопытства. А господин Ривенхарт-то как заволновался. Туда-сюда мельтешил как заведенный.       — Ну и пусть волнуется, — с досадой выпалила Лия, — ему полезно. Хотя очень сомневаюсь, что это хоть что-то изменит.       — Что с тобой? — удивленно ахнула Полина и уселась рядом. — Слепому же видно, что между вами что-то происходит.       — Вот именно — «что-то». С ним же ничего невозможно понять, Полли! Он ведет себя как капризный избалованный ребенок, и если попадается на очередной шалости, то щетинится как еж, — девушка печально вздохнула. — Беда в том, что он сам не знает, чего хочет, и мучается. Ты не представляешь, как в такие минуты мне его жаль. Хочется обнять, утешить, просто поговорить... Но куда там! Он ведь гордый — ни за что не позволит какой-то там домработнице вмешиваться не в своё дело и так жестко дает мне это понять, что я готова влепить ему по уху шваброй.       Любительница любовных романов восхищенно слушала подружку, приоткрыв рот в ожидании продолжения.       — И вообще, детский сад какой-то: в двери ломится, деньги отнимает, целует исподтишка, разве что за косички не дёргает. Тоже мне — эксцентричный гений. Да он просто трус! Боится даже себе признаться, что я ему нравлюсь, и злится. Можно подумать, я в этом виновата! Может, мне и в самом деле лучше уехать? Вот, прочти…       Полина жадно пробежала глазами письмо.       — Ух ты! Замуж? И ребенка хочет?       — Да, — грустно кивнула Лия. — С Сержем, по крайней мере, всё просто и понятно. Ты знаешь, я думаю, что он действительно меня любит. Такие, как он, не имеют привычки уговаривать. Ему наверняка тяжело далось это письмо.       — «Посылаю тебе этот рисунок, потому что не хочу, чтобы на тебя смотрел кто-то другой. Не оставил его себе, так как не теряю надежды, что ты сама ко мне вернешься», — процитировала Полли. — Ой, надо же, как романтично!       — Вообще-то, Серж совсем не романтик. Разве что иногда на него находит, — от нахлынувших воспоминаний в голосе само собой появилась нежность и теплота. — Зато умеет совершать настоящие мужские поступки.       — А господин Ривенхарт что же?       — А господин Ривенхарт ведет себя как собственник, причём безо всяких на то оснований. Обращается со мной как с реквизитом: захотел — достал, захотел — задвинул подальше. Мне надоело, что его постоянно мотает, как на американских горках. Кстати, если я вот прямо сейчас все брошу и уеду, то ничего сверхъестественного не произойдёт. Ну, позлится немного, да и то исключительно потому, что записал меня в своё имущество, глотнёт коньяка и забудет.       — Как же так? Ты не можешь просто взять и уехать. Я заметила, что он стал какой-то странный…       — Стал? — горько усмехнулась Лия. — Хочешь сказать, что это случилось сразу после моего появления? Потому что я его нормальным ни разу не видела.       — Ну да. Стал. Задумчивый такой, по девочкам не ездит, а глаза живые, — заговорщически прошептала Полина.       — А до этого часто ездил? — девушка заинтересованно взглянула на подружку.       — Ну, не то чтобы часто, но бывало, — Полли спохватилась, что ляпнула что-то не то. — А с тех пор, как ты тут — ни разу. Нет, он на самом деле очень изменился.       — Что-то я не замечаю этих перемен. Как был грубияном…       — Да ты что! Тебе просто сравнивать не с чем. Ты не представляешь, что раньше с ним творилось! Он же почти безвылазно в мастерской сидел, даже с Максом редко скандалил. Ходил тут, как зомби. Из особняка — только в город по бабам или напиться-подраться, да так, что потом доктор Бобкинс его чудом с того света вытаскивал; сам с собой разговаривал, особенно осенью — вообще смотреть было страшно.       — И что мне делать? Осчастливить его насильно? Он ведь ничего не говорит, да я и сама не уверена, нужно ли мне всё это. Вернусь к спокойной и размеренной жизни... Уж в чем точно нельзя обвинить Сержа, так это в эгоизме. В отличие от твоего господина Ривенхарта, он всегда в первую очередь думает обо мне. Хватит с меня зеленоглазых маньяков! Довёл, что я теперь даже ночевать тут боюсь, неизвестно, что в следующий раз придёт ему в голову. Ты, кстати, взяла у Винни щеколду?       — Ага. Только он сказал, что её привинчивать не будет, потому как босс лично запретил ему двери портить.       — Ах, вот как! Босс? — взвилась Лия. — Теперь видишь? И ты еще говоришь, что он не маньяк? Ничего, я сама справлюсь, уже приходилось. Тащи щеколду.       Полли прекрасно отдавала себе отчет, что за порчу замкового имущества дракон и его управляющий придумают им страшную кару, но желание помочь подружке обрести душевный покой всё-таки пересилило. Она вскочила с кровати и побежала к выходу, резко распахнув дверь:       — Упс, — тихонько вскрикнула Полина и предпочла бы сейчас провалиться сквозь землю. Судя по всему, судьба предоставила ей счастливый шанс рассчитаться с хозяином за шишку на лбу.       Дэн чудом избежал возмездия благодаря отличной реакции, вовремя отклонившись назад. Хозяин особняка горделивой статуей застыл в дверном проеме, держа в руках прямо перед собой стопку постельного и нательного белья, полотенец и прочей мелочи.       — Ну, знаете! — задохнулась от возмущения Лия. — Теперь вы еще и подслушиваете?       — Я?! — художник принял оскорбленный вид, хотя действительно довольно долго стоял под дверью, не афишируя свое присутствие.       — И просто вламываться ко мне вам надоело, — продолжала кипятиться девушка. — Теперь вас осенило решить проблему глобально — переселиться сюда с вещами?       Полли, которая быстро поняла, что она здесь лишняя, под шумок сбежала к себе в комнату и приоткрыла дверь, чтобы ничего не упустить.       Ривенхарт слегка смутился, закашлялся, но быстро взял себя в руки и перешёл в наступление:       — Хочу напомнить вам, мадемуазель, что сейчас самый разгар рабочего дня, и было бы очень неплохо, если бы вы наконец-то сделали что-то полезное. Между прочим, таскать это барахло — ваша прямая обязанность, а не моя.       — Но управляющий мне ничего не сказал, а читать мысли я не умею, — растерялась Лия.       — А что вы вообще умеете? Учтите: если вы сейчас не поторопитесь и не приготовите мне голубую комнату, я действительно останусь здесь, потому что идти мне больше некуда, а вы, как известно, имеете привычку пускать под кровать кого попало.       — Замечательно. Вы тогда пока располагайтесь, — девушка выразительно кивнула на недавнее убежище рыжего, забрала стопку белья и удалилась в голубую комнату.       Предложение располагаться Дэн расценил по-своему: подложив себе под голову подушку Лии, он удобно устроился на постели и, не испытывая ни малейших угрызений совести, принялся читать оставленное на покрывале письмо.