"Прости, любимая, так получилось..."

      — Тед, выгоняй машину, едем в город, — распорядился по телефону Ривенхарт, хватая со спинки стула небрежно наброшенную на неё куртку, и быстро сбежал вниз по лестнице.       — Хорошо, босс, — радостно отозвался водитель. Прокатиться в город он был никогда не против, тем более, за рулём Бугатти.       Художник, не дожидаясь, когда Теодор выйдет из авто, чтобы открыть ему дверь, запрыгнул на переднее пассажирское сиденье и захлопнул её сам.       — Погнали, — хмуро заявил он, допивая коньяк из предусмотрительно захваченной с собой бутылки.       — Куда прикажете? — Тед уже предвкушал отличный вечер с очередной подружкой, потому что, по всем признакам, шеф был намерен пуститься во все тяжкие, а из этого следовало, что у гонщика непременно появится свободное время, которое он сможет провести с пользой.       — К девочкам, — сообщил хозяин особняка с таким видом, словно собирался на похороны.       — Обожаю этот маршрут, босс, — хмыкнул водитель, поворачивая ключ в замке зажигания.

***

      Она была похожа только цветом волос, но этого было достаточно. Стоило закрыть глаза и представить на ее месте ту, другую, как внутри разливалось приятное тепло. Опытная ночная бабочка, стоя на коленях, честно, до выступивших от усердия слёз, отрабатывала гонорар, умело лаская ртом красавчика-клиента. Вцепившись пальцами в растрёпанные рыжие пряди, Дэн задавал темп и старался не думать ни о чем, кроме предстоящего оргазма, однако ничего не выходило.       — Повернись, — процедил он сквозь стиснутые зубы, и девушка с готовностью встала на четвереньки, выставив на обозрение упругую попку.       «А у той рыжей лучше», — машинально отметил Ривенхарт и тут же отругал сам себя.       Он здоровый мужик с естественными потребностями, так почему же его настойчиво преследует такое неуютное, щемящее чувство, будто он предаёт сейчас что-то непорочное и светлое? Раньше Дэн частенько пользовался услугами этого заведения, но ни разу не был себе настолько противен, а сейчас ощущал себя так паршиво, словно целиком вывалялся в грязи.       Художник почти рычал, понимая, что не может кончить, так как не испытывает к этому телу ничего, кроме желания все это прекратить. Но раз за разом его бедра двигались навстречу движениям девушки, которая довольно убедительно и громко стонала. Сейчас звуки только раздражали, а размашистый ритм был чисто механическим, не приносящим желанной разрядки. Дэн попытался выключить голову, сосредоточившись на единственном ярком пятне перед глазами — рыжих волосах.       Повинуясь внезапному порыву, он намотал их на кулак и слегка потянул на себя. Девушка выгнулась и хрипловато простонала что-то неразборчивое, ещё больше вжимаясь в него округлой попкой.       Художник прикрыл глаза, чтобы не видеть её — и из памяти один за другим стали всплывать обрывки. Рыжий локон, лежащий на стройной шее. Соблазнительные изгибы тёплого тела, которое он несёт на плече. Доверчиво запрокинутая голова и приоткрытые, ждущие его поцелуя губы. Грациозная обнажённая девушка, тянущая ночную сорочку из пасти собаки.       Одних мыслей о ней оказалось достаточно, чтобы по телу прошла жаркая волна, туго собралась в паху и наконец взорвалась мгновенной вспышкой удовольствия.       — Ведьма, — выдохнул Ривенхарт и обессиленно упал на кровать.       — Ты просто потрясающий, — восхитилась девица, проводя по его груди кончиками пальцев. Она не лгала. В какой-то момент клиента словно подменили, и её наигранные поначалу стоны стали совершенно искренними. — Повторим?       Дэна брезгливо передернуло. Чувство опустошенности и горечи медленно охватывало его, туманя разум. Все произошедшее казалось ошибкой, впустую потраченным временем и деньгами. Он так и не нашел тут того, что искал.       Художник впервые выходил из этих дверей в таком нервном и взвинченном состоянии. Секс не принёс ему никакого успокоения, наоборот — вместо того, чтобы расслабиться и забыть о проклятой рыжей ведьме, он то и дело думал о ней. Только этого не хватало! Теперь из-за неё у него ещё и с женщинами проблемы. Вот чего уж точно никогда раньше не было.       — Надо проветрить голову, — пробормотал он и быстро зашагал прочь.       Дэн зябко поднял воротник куртки и сунул руки в карманы. Уже вполне чувствительный ночной холод ледяными щупальцами пробирался по спине, но художник был этому даже рад. Может, хотя бы это поможет ему остыть и отвлечься.       Лабиринт узких кривоватых улочек с редкими жёлтыми фонарями проглотил высокую фигуру Ривенхарта без следа. Он совершенно не следил за тем, куда идёт — спуски, подъёмы, повороты и перекрёстки несли его сами, как извилистый ручей несёт упавший в него лист. Постепенно он замёрз и полностью потерял чувство времени и направления.       Длинный зигзагообразный проулок с забранными глухими, исписанными граффити роллетами витринами мелких магазинчиков по обеим сторонам, неожиданно закончился, и Дэн оказался на ярко освещённой центральной улочке. Прямо напротив того самого кафе, в котором они сидели… когда? Сейчас казалось, что уже целую вечность назад.       Вот здесь — они шли рядом и говорили о Ван Гоге, и она смеялась, а он посмотрел в её глаза и не смог отвести взгляда, а потом укутал её вот в эту самую куртку, и она, кажется, всерьёз испугалась, что придётся ночевать под мостом… И как быстро и нарочито размашисто он шёл тогда, потому что иначе не смог бы удержаться от того, чтобы не взять её за руку, переплести свои пальцы с её — тонкими и фарфорово-хрупкими… И как трогательно она спала, тёплым зверьком свернувшись у него на коленях.       Воспоминания словно прорвали оказавшуюся слишком тонкой плотину, и снова хлынули сплошным потоком. Куда бы Дэн ни пошёл, что бы он ни делал — стоило какой-то самой мелкой детали хотя бы отдалённо напомнить о ней, и любые тщательные попытки взять себя в руки оканчивались провалом.       «Что она со мной сделала? Ведьма, проклятая ведьма! Везде, везде только она», — художник сел на корточки, прислонившись спиной к фонарному столбу.       Холодный твёрдый металл под лопатками давал возможность зацепиться хотя бы за что-то, чтобы вернуться к реальности. Он достал из кармана телефон и почти не глядя ткнул в экран.       — Тед, забирай меня. Да, уже. Нет, сейчас скажу, откуда.