"Прости, любимая, так получилось..."

      А загадочный огневолосый герой отправился клянчить малую толику сокровищ у охраняющего их дракона — пожирателя принцесс.       Рыжий «рыцарь» изловил злобного «ящера» в коридоре, как раз в тот момент, когда он почти вошёл в мастерскую.       — Дэн, меня только что хотели… — находящийся в крайнем возбуждении Макс замялся, не зная, как точнее передать суть проблемы, и выдал: — …Лишить невинности.       — Тебя? — хмыкнул Ривенхарт. — А она у тебя что, когда-то была?       Конечно же, он сразу подумал о рыжей бестии и еще раз утвердился в мысли, что в отношении неё был полностью прав. Таким, как она, всё равно с кем…       — Хватит ржать. Я видел по его глазам. Он хотел меня трахнуть! Я еле спасся.       — Он?! — брови Ривенхарта поползли вверх, и он потрогал лоб друга рукой.       Макс инстинктивно отшатнулся.       — Ты теперь и от меня будешь шарахаться? — насмешливо поинтересовался художник. — Можешь успокоиться, ты не в моём вкусе. Так кто на тебя польстился?       — Да стилист этот... чтоб его... — рыжий кипел от негодования. — Представляешь, стрижку мне интимную предлагал.       — Надеюсь, ты согласился? В человеке всё должно быть прекрасно, особенно то место, которым он обычно думает.       Макс обиженно фыркнул, но тем не менее последовал за другом в мастерскую. Дэн направился к коробке, принесённой Тедом из багажника, и стал любовно разбирать свои приобретения.       Присев на край стола, рыжий как бы невзначай заметил:       — Кстати, я тут хотел с тобой поговорить. Насчёт мэрского вечера.       — Мне кажется, мы уже всё решили. Я беру эту твою... девицу в качестве реквизита. Появляюсь перед журналистами. Страдаю от скуки пару часов и еду домой.       — Вот об этой, как ты выразился, девице я и хотел поговорить...       Дэн почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Говорить о Лие с Максом ему совершенно не хотелось.       — Видишь ли, на мероприятии такого уровня нужно выглядеть... соответствующе. И если платье ты ей, к счастью, обеспечил, то дальше начинаются проблемы.       — Что ещё за проблемы?       — К вечернему платью женщине необходимы драгоценности.       — Я не понимаю, к чему ты клонишь, — Ривенхарт яростно возился в коробке, не поднимая глаз на рыжего и раздражённо гремя кистями и бутылками с растворителем.       — Перестань. Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — рыжий сделал паузу, будто сомневаясь в чём-то, но потом всё-таки продолжил: — Дэн, она умерла. Уже десять лет. И если ты на один вечер достанешь её драгоценности из сейфа и позволишь им снова сиять, это никак не...       — Зато ты не понимаешь! — взорвался художник. — Так ни черта и не понимаешь! Я ни за что не позволю этой рыжей ведьме оскорбить её память!       — Успокойся, — Макс ожидал именно такой реакции и был готов к ней. Он знал, что несмотря на все его усилия, почти ничего не изменилось. Друг всё так же целиком превращался в оголенный нерв и так болезненно реагировал на каждое упоминание о погибшей невесте, словно это произошло вчера. Рыжий вздохнул и серьёзно произнёс: — Сколько можно себя мучить? Нельзя всё время цепляться за осколки прошлого. Надо отпустить, Дэн. Кора наверняка не была бы счастлива видеть тебя таким...       — Убирайся к дьяволу со своими уговорами! Как же ты меня ими достал!       — Я не уйду до тех пор, пока ты не придёшь в себя, — спокойно возразил приятель.       — Ах, так! — задыхаясь от бешенства, Ривенхарт поискал, чем бы запустить в назойливого психолога, и взгляд его упал на стоящий на подоконнике горшок с геранью.       Макс живо усёк опасность и, схватив первую попавшуюся под руки тряпку, прикрыл ею нос.       — Врёшь, не возьмёшь! — сквозь плотную ткань голос рыжего звучал глухо, но бодро.       — Лучше уматывай, врачеватель человеческих душ, — сквозь зубы пригрозил белый от ярости Дэн. — А то на приеме тебе не удастся понюхать даже пробку от шампанского.       Он взял в руки горшок и будто взвешивал его на ладони, всерьез намереваясь «отмаксиваться» геранью.       — Ты опять ведешь себя как истеричка, — управляющий явно был не из робкого десятка и продолжил настаивать на своём: — Нет ничего ужасного в том, что она один раз наденет эти серьги. Ты получишь их обратно в конце вечера и будешь дальше над ними чахнуть.       Художник взмахнул рукой, рассчитывая показать приятелю фигу, но случайно задел стопку бумаги, лежащую на краю стола. Листы с карандашными набросками рассыпались прямо под ноги Максу, и внимательный психолог тут же узнал знакомые черты. Дэн рисовал Лию!       Ривенхарт слегка стушевался, заметив реакцию друга, а рыжий, не теряя времени, воспользовался его замешательством, резво метнулся вперёд, выхватил горшок с геранью и вышвырнул его в открытое окно.       Растение приземлилось очень удачно, прямо в розовый куст, который любовно постригала Полли. Вернее, любопытная девушка только создавала видимость активной работы, а на самом деле уже давно грела уши под окном, стараясь ничего не упустить из странного скандала. «Шпионка» так увлеклась, что даже не успела испугаться внезапно прилетевшего «снаряда». Она положила на землю секатор и аккуратно вынула горшок с геранькой из середины колючего куста.       — Бедненькая, — прошептала Полли, напряженно прислушиваясь к временному затишью за окном.       Решив, что милая девушка припасла для него игрушку, подбежавший Котька схватил оставленный без присмотра секатор за длинную ручку и радостно понёсся по цветочным клумбам. Полина ахнула, глядя на то, как мощные лапы топчут результат её кропотливых трудов, и помчалась ловить восторженно резвящуюся псину, поэтому конец разговора она так и не услышала.