Им это не мешало

- ...Так ты будешь чай или кофе? Кажется, Габи спрашивала это уже в четвертый раз, но из вежливости не показывала виду. Они стояли перед уличным ларьком с горячими напитками – необходимая вещь для жизни в промозглом Лондоне. Их очередь почти подошла, но Илья так и не определился с выбором. Он не мог решить: остаться тут или все-таки пройти на два дома вперед и завернуть в больницу. «Объект» оказался неплохо подготовлен. Курякин недооценил этого альфу: на деле он умел не только подкатывать яйца к его напарнику. Мужчина бегал шустро, и Илья совершенно точно упустил бы его, если бы не имел преимущества в качестве ствола. На бегу, конечно, прицелиться ни хрена не получалось. Только когда «объект» запрыгнул в машину и дал газу, Илья совершил два выстрела: с осечкой по багажнику, а следом в колесо – в голову со сбитой дыхалкой можно было даже не метить. Автомобиль закрутило, и альфе пришлось сбавить ход, а следом, к его немалому разочарованию, вылезти, потому что спецназ перегородил выезд. Курякин с наслаждением уткнул ублюдка лицом в асфальт. В этот раз у него были к нему личные счеты, и удар ногой стал той крохотной каплей, которую он успел себе позволить перед тем, как явился Уэйверли с отрядом. - Достаточно, Курякин. Ваша работа окончена, - шеф с натянутой улыбкой встал между ним и «объектом». – Вам стоит пройти медосмотр, вы выглядите нездорово, - он покачал головой. Соло. Мысль о напарнике, который истекал сейчас кровью где-то на парковке, отрезвила Илью лучше всякого приказа. Он доложил о произошедшем Уэйверли, и тот распорядился немедленно вызвать скорую. Наполеон был уже без сознания, когда Илья отыскал его среди машин по слабому запаху соли, горчившему от оттенка железа. Даже лучше, что американец его не видел. Курякин не хотел, чтобы его вообще кто-нибудь видел в тот момент, но Габи без спроса обняла его за руку. Хорошо, что Уэйверли держал ее подальше от полевой работы. Будь она на месте американца, Илья совсем потерял бы голову. А так он еще мог держаться. Едва-едва. К счастью, все обошлось. Как выяснилось уже в больнице, обморок Соло был последствием его передозировки подавителями, а сам он был вполне себе здоров – только потерял много крови. Ему наложили швы и сделали переливание, но дождаться его пробуждения коллеги так и не смогли. Им пришлось уйти, в конце концов, их миссия завершилась – весьма успешно, судя по тому, как блестел в главном офисе Уэйверли, слушая их отчеты и докладывая о собственных результатах в «политических кругах». И вот с момента окончания миссии прошло трое суток. Соло до сих пор находился в больнице, а они с Габи были… на чем-то, что американец наверняка назвал бы «свиданием», а Илья – «осмотром достопримечательностей». Все шло отлично: они с напарницей вели незатейливые разговоры, смеялись, держались под руку… Но стоило им остановиться на соседней от больницы улице, как в Илье что-то переклинило. За все это время он так и не навестил напарника. Ему не хотелось, чтобы между ними возникло нечто большее, чем: «Я прикрываю твой зад, ты – мой». Привязанность, обязательства, симпатия – все это было выше того, что требовало от них «сотрудничество». И все же, как бы Курякин ни желал обратного, напарник не был ему безразличен. Конечно, он не думал о нем сутками, но иногда по привычке втягивал носом воздух возле его комнаты. Хотя чаще он вспоминал о Соло, когда наступало время ужина – и Габи принималась за «гренки с водкой». - Сходи к нему. Что тебе стоит? – раздался рядом голос, перебивший уличный гвалт. Сначала Илья подумал, что это воззвало к нему подсознание, но потом заметил маленькую ладошку на своем локте. Габи с ухмылкой поглядывала на него, словно пыталась взять на «слабо». Илья закатил глаза, а потом глянул на Теллер со всей мрачностью, которой наградила его природа. Тщетно, разумеется. Девушка скорчила гримасу и, поднапрягшись, потащила его за собой. Без разговоров – она уже все решила, а Курякину оставалось только смириться с тем, что его беспокойство за партнера придется обнародовать. Однако все опять встало с ног на голову. Потому что, когда они добрались до больницы, выяснилось, что палата Соло пустовала – вот уже вторые сутки. - То есть, его выписали, а нам ничего не сообщили? – возмущению Габи не было предела. - Это было решение под его личную ответственность, – главврач строго поправил очки и пригляделся к агентам. – А вы ему, собственно, кем являетесь? - Он – его альфа, - нашлась Габи, пока Илья ворочал мыслями в голове. - Что? Кажется, они спросили это одновременно с главврачом, но Курякин быстрее принял суровый вид и кивнул. Мужчина лишь похлопал глазами и снова поправил очки. Он что-то пробубнил о том, что ему очень жаль и у него нет адреса, по которому можно было бы отыскать американца. И ушел. - Я позвоню шефу, - вызвалась Габи, как только врач оставил их наедине. Ловкий ход. Теперь Курякин не мог отчитать ее за неуемную и неуместную фантазию. Девушка упорхала, и русский остался один возле заправленной постели Наполеона. Он нахмурился, разглядывая безупречную белизну больничных простыней. И с чего вдруг Соло потребовалось уйти?.. А главное – почему он ничего не сказал им, своим напарникам. В поисках ответа Илья продолжил шарить глазами по постели – пока не наткнулся на туристический буклет, оставленный кем-то на тумбочке у изголовья. Подойдя, Курякин раскрыл пестрые странички, проглядывая рекламу уже осточертевшего ему Лондона. - Я не знаю, что это за фигня, - заявила с порога вернувшаяся Теллер. – Босс сказал, что обо всем знает, но не станет препятствовать Соло, если тот решит провести свой отпуск без нас. Илья хмыкнул и вернулся к изучению буклета. Он дошел до разворота с гостиницами и ресторанами – похоже, на этом месте кто-то слишком сильно отогнул страницы. - Как думаешь, а мог Соло… ну, того, - Габи подошла ближе и заглянула в брошюру, – «залететь»? Курякин резко захлопнул разворот и уперся взглядом в Теллер. Девушка удивленно моргнула. Илья тоже моргнул. И что его так обеспокоило?.. От последовавших размышлений о беременном напарнике у русского дернулся глаз. Он прочистил горло. - Кажется, я знаю, где он околачивается, - проронил Илья, пряча буклет за пазуху. Габи наклонила голову, приглашая его развить мысль, но русский без дальнейших объяснений направился к двери. Он пообещал вернуться с американцем и свернул в коридор, различив за своей спиной, как Теллер со стоном всплеснула руками, проклиная их обоих. На самом деле, найти Наполеона Соло было довольно легко в любом мегаполисе. Достаточно было знать две вещи: во-первых, самого Наполеона Соло, а во-вторых, расположение самого крупного и престижного отеля в городе. Сложить все это – и американец будет найден. Пользуясь вышеизложенной схемой и туристическим буклетом, Курякин добрался на такси до одного такого места. Он еще сомневался, но за стойкой регистрации его догадка окончательно подтвердилась – Наполеон снял здесь номер под действующим псевдонимом. Тук-тук, suka. Поднявшись на этаж и отыскав его номер, Илья зашел за дверной косяк, чтобы не вспугнуть напарника раньше времени. - Да? – улыбчиво высунулся американец, но разом побледнел, когда Курякин выглянул из своего укрытия. – О, нет. Боюсь, вы ошиблись номером, сэр. Беспардонность, с которой Соло собирался закрыть перед ним дверь, лишила русского всех цензурных и нецензурных выражений. Нахмурившись, Илья поставил ногу на пути двери. Нет, он так просто не уйдет. Курякин уставился на партнера давящим взглядом, а Наполеон растянул дежурную улыбку шире. Какое-то время они мерились – взглядами и силой, но когда послышался скрип петель, Соло благоразумно отступил, позволяя русскому зайти. Озираясь, Курякин перешагнул порог и застыл: возле кровати стоял собранный чемодан американца. Что ж, вот они и свиделись. Кажется, напарникам предстоял серьезный разговор.