Им это не мешало

Курякин мыл посуду – пожалуй, это был достойный предлог для того, чтобы Соло задержался на кухне. Не то, чтобы Наполеона привлекало это действо, но в исполнении Ильи некоторые бытовые вещи становились настоящим представлением. Хотя русский не показывал особых фокусов – всего лишь закатал рукава и скрупулезно гремел тарелками, нервничая от того, что за ним наблюдают. Габи уже оставила их и уехала в офис к Уэйверли за детальными инструкциями, так что обстановка между партнерами снова неотвратимо накалялась. Близился ТОТ САМЫЙ разговор. Соло расположился за обеденным столом, очищая себе второе яблоко. У него, конечно, были еще дела на утро: к примеру, стоило сдать испачканные штаны в химчистку, пока ткань еще можно было спасти. Но понаблюдать за еловой колючкой тоже было приятно – тут уж не обошлось без участия шалящих гормонов. Соло принимал таблетки только перед выходом на задание. - Мне кажется, нам стоит кое-что обсудить, большевик, - бросил он пробный камень. Сбоку послышался звон тарелок. Хорошо, что не хруст. - Нет необходимости. Такого больше не повторится. - Ты принял меры? – Соло недоверчиво вскинул бровь. Спина Ильи хмуро молчала. Американец порезал яблоко на кусочки. – Не хочу показаться грубым, но почему-то я в этом сомневаюсь. - Такого больше не повторится, – снова выдал русский и выключил кран. – Почему тебе этого недостаточно? - Потому что прежде такого не случалось, - Соло с усмешкой встретил его колючий взгляд. – Ты должен принять меры, чтобы нам это не мешало. Сейчас не время для пестования своего самолюбия – ты сам это прекрасно понимаешь. - Никаких таблеток. Или кастрации. Или что ты там еще выдумаешь, чтобы убить мою природу, - тон Курякина сделался стальным. Он вытирал руки полотенцем, а теперь вдруг резко шагнул к столу и хлопнул по нему сжатым кулаком. – Я справлюсь с этим своими силами, тебе ясно? Его взгляд мог бы запугать, не знай Соло напарника достаточно хорошо. Илья сам был напуган – поэтому кусался. Наполеон вздохнул и отложил яблоко и нож. - Илья, - его ладонь опустилась на руку коллеги и сжала ее чуть повыше локтя, – успокойся и подумай. Ты загубишь все дело, если сорвешься. Подумай еще раз, и если ты отыщешь хоть одну причину для беспокойства... Лучше откажись, я справлюсь один. Насупленные брови Курякина разгладились, и в глазах отразилось сомнение. Их взгляды удерживали друг друга какой-то миг, а потом голова русского повисла. - Я не хочу таблеток, – выдохнул он. – Я вижу, как ты убиваешь ими себя. - Позволь заметить, что я убиваю себя многими вещами: курение, алкоголь, любимая работа, - не задумываясь, Соло провел большим пальцем по складкам закатанного рукава напарника, ощущая его быстрый пульс. - Ты будто сдался, - Илья приподнял голову, чтобы глянуть на Наполеона. - А ты – нет? – во взгляде русского читалось отрицание. Соло улыбнулся. – Тогда прекращай ставить мне засосы и не тяни с Габи. От его слов Курякин насмешливо сдвинул брови, борясь с тем, чтобы не закатить глаза. Кто-кто, а Соло всегда оставался в своем репертуаре. Ладонь Наполеона соскользнула вниз, задев пушистые волоски на руке Ильи и опустившись сверху на его кулак. От прикосновения пальцы партнера тут же разжались и легли ровно. Соло непроизвольно обвел одну из выпирающих костяшек указательным пальцем. Запах хвои щекотал его ноздри. - Тебе стоит подумать, чем скрыть метку, - проговорил Илья, глядя на его шею и непроизвольно облизывая губы. – Надеюсь, она скоро пройдет. - Поддерживаю твои надежды всем своим сердцем, - согласился Наполеон, откидываясь на спинку стула и чуть раздвигая ноги. Для удобства. Их пальцы все еще соприкасались. За напарниками не часто водились разговоры по душам – это почти всегда кончалось поломкой мебели. Судя по всему, сегодняшнее утро не стало исключением. Вот только в этот раз стол рисковал сломаться по куда более пикантной причине, чем неконтролируемый выброс адреналина в кровь Курякина. Их взгляды переменились – и Илья отступил. В работу включилось святое правило «трех футов», которое Наполеон постоянно нарушал. С умыслом, естественно: какая-то его часть хотела подсадить русского на таблетки, а другая – искренне любовалась борьбой напарника с системой. Американец так бы не смог. Он всегда проигрывал своему телу, в отличие от Ильи. - К слову о метках… - Наполеон склонил голову, изображая вежливость. – Не мог бы ты отнести в химчистку мои брюки? Пожалуйста. - Что? – русский обернулся к нему с негодованием. – А подол за тобой носить не надо? Это можно было счесть издевательством, но Соло был склонен считать это проверкой. - Если ты себя контролируешь, то это не должно вызвать никаких проблем, – американец невинно свел брови. – Так ты уверен в себе или нет? Курякин заскрежетал зубами. «Suka», - четко различил Наполеон, когда русский вышел из кухни, комкая полотенце. - Я верю в тебя, большевик, – губы Соло растянулись в улыбке. – Они висят в чехле на вешалке! – прикрикнул он вслед коллеге. – Там, возле гардероба!.. Через пару минут входная дверь хлопнула – и Соло остался в квартире один. Он прикрыл глаза и усмехнулся, а затем провел рукой по своему паху. В его ладонь моментально толкнулось неопровержимое доказательство того, что общение с русским не шло ему на пользу. Дурацкое тело и его потребности. Наполеон вздохнул и отсыпал себе пару капсул-подавителей. К тому моменту, как его напарники вернулись, Соло пережил резь в животе и обрел над собой долгожданный контроль. Он перебирал отмычки, присев на подлокотник дивана в гостиной, когда Илья и Габи зашли к нему вместе. В руках Теллер был увесистый конверт, запечатанный по всем правилам тайных пересылок. В руках русского не было ничего, как и в его выражении лица, что тоже было похвально. - У меня карта Адмиралтейства, - Габи выложила на стол сверток и раскрыла полотно с чертежами. – Вот здесь, - она ткнула пальцем, - для вас собран компромат. Его нужно забрать до смены караула. Агенты подошли ближе к девушке, заняв места по обе стороны от нее. - Тут располагается щиток, - консультировала их Теллер дальше. – Вам нужно вырубить первый и пятый рычаги, чтобы обесточить сигнализацию и камеры в северном блоке. Проберетесь внутрь здания через окно, третье с торца. Потайная дверь будет за угловым шкафом – это вход на подземный этаж. Вам нужна красная папка из хранилища. - Наш босс продумал все до мелочей, - заметил Соло с разочарованием, так как, судя по всему, ему не предоставят даже скудного шанса сымпровизировать. - Это тебе не банки грабить. Это задание, - напомнил русский пай-мальчик. - …Я буду следить за охраной, - с нажимом вернула Габи их к теме обсуждения, – но на нижнем этаже вы будете предоставлены сами себе. Это должно походить на настоящее ограбление, поэтому никто из служащих не будет поставлен в известность. Так что аккуратнее. Вопросы? - Только один, и он, вероятно, самый важный, - Соло обошел Габи и встал перед Ильей, который тоже повернулся к нему. – Это решающий момент, большевик. Ты справишься? - Да. - Тогда ты позволишь?.. Он протянул руку, чтобы дотронуться до щеки напарника. Курякин мигом остолбенел, однако посмотрел Соло прямо в глаза. Его щека пылала огнем, ноздри стали раздуваться шире, но больше он ничем себя не выдавал. - Хорошо, - спустя несколько секунд заключил Наполеон, довольный успехом партнера. Заручившись его бесспорно авторитетным мнением, Илья фыркнул и отошел подальше. От него разило хвоей за версту. Соло улыбнулся, потирая ладонь. Отчего-то его руку все еще жгло. - Садист, - шепнула Габи, на что Наполеон неопределенно дернул плечом. Они рассредоточились по квартире и занялись активной подготовкой к миссии, перепроверяя и собирая свое оборудование. На «кражу» по всем прогнозам у них выходило три часа, но Соло рассчитывал провернуть дело за полтора – там было просто нечего делать дольше. Однако, как выяснилось уже позже, с выводами Наполеон все-таки поспешил…