Им это не мешало

Машина стояла у ворот – вот только ждал их рядом с ней вовсе не Уэйверли. - Господа, - главный прихвостень «объекта» улыбнулся. – Прыгайте, экипаж подан. За рулем сидел еще один член банды, пока двое других стояли в стороне, скрывшись за деревьями. Агентов проверяли. Встречающий их мужчина жестом попросил папку, после чего открыл дверцу, насмешливо поглядывая на Соло – туда, где на его шее горел засос. Американец остановился и сложил губы в колкой улыбке. - А вы работаете оперативно, - вмешался Илья, встав между ними. - Трудно пропустить такое событие, - мужчина указал пальцем вверх, где над кронами деревьев шумели лопасти полицейского вертолета. – Вы, ребятки, работаете эпатажно. - Мы же профессионалы, - подключился Соло, совладав с собой. – А работу профессионалов всегда замечают. Мужчина усмехнулся. Довольный тем, как он все обвернул, Наполеон первым сел в автомобиль. За ним последовал Илья, забравшись и тут же опустив боковое стекло. Их сопровождающий сел к водителю и дал сигнал отъезжать. Соло принюхался, но в салоне кроме разящего хвойного душка он больше никаких других запахов не уловил. За ними послали бет, что лишало напарников их природного преимущества – хотя все было не так страшно, даже если так и выглядело. Всю дорогу к новой точке Илья сидел, приклеившись к окну, то ли запоминая дорогу, то ли вбирая свежий воздух. Соло помнил, что до конца действия препаратов у него оставалась пара часов. Он надеялся развязаться со всем этим раньше, чем ему придется просить у «объекта» стакан воды. Течка доставляла дискомфорт, однако куда больше Соло заботила метка напарника на его шее. Точнее, заботило его равнодушие к этому факту. Он так и не придумал достойных объяснений, однако все, что волновало американца в данный момент – их с русским короткие соприкосновения коленками, когда машину трясло. Не слишком профессионально, так что Наполеон пытался оставить посторонние размышления в стороне. - Прибыли, - сообщил их сопровождающий. Агентов выгрузили у трехэтажного автосалона. Судя по дороговизне, «объект» заключил выгодную сделку – или планировал ее заключить. Значит, внедрение в его банду следовало ускорить. Напарников довели до зала, где альфа приглядывал себе новую игрушку. - Вот эта мне нравится… - мужчина обхаживал оранжевый кабриолет. – Что скажешь, малыш? Соло услышал, как Илья резко выдохнул, будто это его гордости нанесли оскорбление. - Мне нравится, - Наполеон оставил бет с напарником и приблизился к «объекту», проводя рукой по блестящему капоту. – Эта машина для тех, кто умеет расслабляться и любит риск. Усмехнувшись его оценке, альфа встал к Наполеону вплотную и обвил его плечи одной рукой, второй чуть отодвинув ворот рубашки, чтобы обнажить засос: «Для таких, как ты, да?» От прикосновения его прохладных пальцев хотелось отпрянуть. - Большие цели требуют больших затрат, - Наполеон не терял улыбки и не отводил глаз. – Можешь убедиться, я выполнил свою часть работы, - он дернул бровью, – с удовольствием. «Объект» фыркнул и рассмеялся, а затем спонтанно привлек его для поцелуя. Соло успел лишь приподнять брови. Сопение русского ему было слышно даже отсюда. Альфа целовался грубо и несдержанно – как и все они. Наполеон вытерпел его язык, проклиная природу за то, что на миг безвольно прикрыл глаза, и отстранился. - Так я прошел проверку?.. – прошептал он в губы мужчины. - Да, - решил тот. – Заходи сегодня к одиннадцати в казино, обсудим следующее дело. Наполеон с трудом проглотил самодовольную улыбку и развернулся к русскому. Тот прятал руки в карманах, но уже со своего места Соло ощущал его подлетевший тестостерон. Дай Бог, чтобы Курякин хоть краем уха слышал их разговор, а не сходил с ума от растоптанного чувства собственности. Страдал здесь не он один. Наполеон почти отошел, как вдруг расслышал шепот их сопровождающего: «Босс, вы уверены? Что, если их подослали? Этот рослый тип никак не тянет на вора…» - Эй, подойди сюда, - громко обратился Соло к напарнику. Похоже, его просьбе изумились все, включая русского. Курякин замялся, а затем встал рядом, сверкая глазами как пес, ждущий команды: «Взять!» Доносчик тут же смолк, но суть была не в этом. Соло брезгливо распахнул пиджак Ильи и достал из его кармана выкраденный орден. Лицо русского вытянулось – лицо прихвостня тоже. - Маленький подарок, - пояснил Соло, разворачиваясь к нему, – он взял его специально для вас. Мужчина с непониманием глянул на Курякина, а тот снова свел брови, не теряя образа жестокого насильника. Наполеон с улыбкой воткнул булавку в грудь беты и подмигнул их цели. «Объект» иронично похлопал свою шестерку по плечу и дал напарникам знак, что те были свободны. Слежки по пути назад агенты за собой не обнаружили. - Ты похерил орден, который не должен был трогать даже пальцем, - проскрежетал Илья, когда они пересекли порог конспиративной квартиры. Все это время русский молчал, но чем ближе был доклад Уэйверли, тем разговорчивее он становился. Сначала это был обычный мат при поиске ключей, а теперь Курякину наконец удалось построить предложение. Соло хмыкнул, не придавая значения его обвинительному тону. - Правда? А мне почему-то показалось, что я прикрыл нас, - наиграно протянул он и глянул на себя в зеркало, чтобы поправить ворот рубашки. – Теперь «объект» безоговорочно доверяет нам. Я бы предложил выпить за это, но ты откажешься. - Я должен доложить о краже, - занудствовал Курякин. – Ты сам знаешь правила. - Тогда мне придется рассказать шефу о трех пострадавших, которых ты не обделил своим вниманием, – Соло развернулся к Илье. – И… думаю, засос тоже считается. Выходит, у тебя четверо пострадавших. Плачевная статистика для профессионала, ты так не считаешь? - Это шантаж? – русский сощурился, угрожающе хватая американца за отворот пиджака. - Это деловое предложение, - пояснил Наполеон, сжимая напарнику запястья, чтобы тот его случайно не придушил. – Нам обоим это выгодно, признай же. Илья сомневался, буравя его взглядом, а потом неохотно кивнул и разжал кулаки. Соло улыбнулся и уже собрался обсудить с ним некоторые нюансы, как вдруг коллега неожиданно вздохнул и, упершись рукой в зеркало за его спиной, уронил голову к себе на плечо, взглянув на американца уставшими глазами. От такой смены настроения у Наполеона резко иссяк словарный запас. - Ты пахнешь им... – тихо пробормотал Курякин, изучая лицо Соло с такой непривычно близкой дистанции. – Мерзкая соленая вонь. Американец вскинул брови: напарник дышал ему в лицо – ничего удивительного, что он уловил через парфюм его естественный аромат. И остался о нем не лучшего мнения. Соло хмыкнул, отворачиваясь, чтобы их лица не были так близко. - И это говорит мне альфа, который пахнет селедкой. От упоминания рыбьего амбре Илья нахмурился, но не отошел. Он был выжат. Пожалуй, еще ни одно задание «А.Н.К.Л.» не требовало от них столько эмоциональных затрат. А еще эта чертова течка. Подавители почти закончили действовать. Соло поднял руки и с нажимом погладил плечи Курякина, подбирая слова, чтобы намекнуть тому отойти. Нужно было подготовить рапорт, а еще разработать план для вечерней операции… Илья не шевелился, а его еловый запах мешал Соло сосредоточиться. Сейчас им очень не хватало Габи, чтобы остановиться. Наполеон невольно облизал губы, все еще ощущая, как горячее дыхание партнера било ему в шею – прямо в то место, где алела его метка. Это была химия, ничего более, и Соло не различил, у кого из них закипело первым: то ли это его руки потянули Илью на себя, то ли русский сам вжался в него плотнее. Без объятий или поцелуев – Соло опустил подбородок на плечо напарника, сильнее стискивая его плечи. Дыхание Ильи сделалось чаще; он убрал руку и выпрямился, выставляя вперед одно колено. Наполеон зажмурился, слегка расставляя ноги – у него вырвался сиплый вздох, когда бедро русского и его пах встретились и ощутимо потерлись. Курякин сглотнул над ухом, а его руки, до этого повисшие вдоль корпуса, ожили. Колено надавило сильнее, и Илья вцепился для опоры в шкаф, к которому они жались, тщетно стараясь не потеряться в этом душном помешательстве. Их хваленый профессионализм катился к дьяволу. Соло стиснул зубы, вжимаясь носом в складки пиджака напарника. Курякин толкался своим коленом, а Наполеон двигался ему навстречу, не имея воли остановиться. Иногда его собственное бедро упиралось в пах Курякина, отчего тот вздрагивал и выше приподнимал колено, буквально насаживая на него Наполеона. Пальцы Соло судорожно тискали плечи Ильи, а в его горле застрял комок из проглоченных стонов. Наполеон не знал, что когда-нибудь возбудится настолько, чтобы кончить от такой странной и грубой ласки. Это было невозможно и недопустимо. Однако стоило Курякину в какой-то момент прижаться к нему теснее, как сознание Соло смела опустошающая волна с хвойным ароматом. Американец всхлипнул, вздрагивая и приподнимаясь на мысках, чтобы затем снова опасть. Они замерли, осознавая случившееся. От напряжения Ильи в прихожей трещал воздух, но русский чудом контролировал свои инстинкты. Соло откинул голову на запотевшее стекло, а потом неловко выкрутился из рук партнера и попятился, все еще удерживая его голодный взгляд. У них обоих сбилось дыхание, а потемневшие глаза блестели. И они оба молчали, не находя слов заговорить, потому что все сказанное могло сейчас разбить тонкую грань их «партнерства». Они не совершили ничего, выходящего за рамки. Просто немного дольше задержались у двери. - Я в душ, - спустя долгую паузу невыразительно оповестил Соло и отвернулся. - Я буду у себя, - выдавил Илья, обгоняя его и запираясь в спальне. Ключи звякнули в дверном замке – через минуту в квартиру действительно зашла их напарница. Однако самое интересное Габи уже упустила.