***
«И ведь что самое смешное, — продолжал размышлять Шикамару уже позже, когда справился с делами, вернулся в Коноху, — тех, кто принимает решения, на большей части полей боёв не будет. Как же отстойно всё-таки быть Каге: один неверный шаг — на тебе лежит ответственность за все загубленные жизни. Эх, не хотел бы я для себя такой участи…» Отвечать за кого-то вообще невероятно сложно. Чувствовать, что в случившемся — твоя вина. Пусть даже, быть может, это и не совсем так… «Нет, так, — мрачно одёрнул себя Шикамару, стоя за порогом знакомой палаты. — Мы дружим с детства — как я мог не заметить подступающее безумие?» Он был виноват. Он был не единственным, из-за чьей безответственности, невнимательности, равнодушия Ино очутилась в психиатрии, но одним из них точно. А ещё он был трусом. «За всё это время ни разу не вошёл, — Шикамару плотно сжал губы, стиснул кулаки. — Не могу даже заставить себя перешагнуть чёртов порог!» Хотел взяться за ручку, открыть дверь — вновь не смог. Не смог даже просто посмотреть в дверное окно… — Шикамару-кун? Шикамару дёрнулся, развернулся. — Сай? — проговорил он хрипловато. — Ты к Ино? — Да, — кивнул Сай с меланхоличным спокойствием. — Я принёс цветы, — он показал букетик белых ирисов. — Ино они нравятся. — Ага, — откликнулся Шикамару на автомате, тупо уставившись на цветы. «Он приносит цветы… Почему он приносил цветы?..» — Можно? — голос Сая, раздавшийся теперь совсем близко, вновь заставил вздрогнуть, напрячься. АНБУ стоял рядом, положив руку на ручку двери, и выжидательно смотрел на Шикамару, загораживавшего проход. — Да… да, конечно, — Шикамару быстро кивнул и отступил в сторону. Бездушно улыбнувшись ему, как будто благодаря, Сай открыл дверь и вошёл в палату — такое простое, казалось бы, действие, но для Шикамару слишком сложное. А затем Сай ещё и обернулся — и спросил с тенью удивления в голосе: — А ты почему не заходишь, Шикамару-кун? Ответить было решительно нечего. Поведя плечами, Шикамару сделал несмелый шаг, затем ещё один, и ещё — и всё равно на пороге замер, словно бы здесь была граница барьера, силового поля. Сай, благо, уже не смотрел на него, не видел слабость. Он приблизился к кровати Ино, бездумно глядящей в потолок; с уверенностью, свидетельствовавшей о регулярном повторении этого действия, обогнул её, вынул из вазы на прикроватной тумбочке подвявший букетик и опустил в неё свежий. А после он повернулся к Ино и замер, глядя на неё, в какой-то прострации. И вдруг Шикамару всё понял — понял с пронзительной ясностью. «Он же в неё…» — Нет! — Ино резко перешла из состояния равнодушия в буйство, заплакала. — Отвали от меня, не трогай, нет, НЕТ!.. Сай молча и уверенно взял её за плечи, удерживая на кровати, не давая навредить себе самой, однако не справлялся — Ино брыкалась с завидной силой и упорством. Она вдруг вырвала руку, потянулась туда, где на тумбочке стоял стакан… Не думая ни секунды, Шикамару вбежал в палату, перехватил руку подруги и крепко сжал. Парни вдвоём продолжали держать её, друг на друга не глядя, не производя ни звука, пока припадок не пошёл на спад. Минуты спустя Ино выбилась из сил, безвольной куклой повалилась на подушку, продолжая только плакать. — Я не хочу… — пробормотала она, подняв свои чистые, полные боли глаза на друзей. — Она говорит, что я должна помочь им… А я не хочу… Они же ужасные вещи хотят сотворить!.. Шикамару почувствовал, как по спине скатился холодный пот — так пробирал её взгляд. А ещё её слова. Слова безумной, чем-то отчаянно важные… — О ком ты, Ино? — спросил он севшим голосом. — О чём? — Мама, — прошептала Ино; её взгляд начал вновь терять вернувшуюся было осмысленность. — Она — наша мама… Она замолчала, тупо уставившись в потолок, лицо сделалось словно бы восковым, взгляд остекленел — только дорожки слёз, ещё не подсохшие, выдавали, что где-то под этой маской ещё теплится жизнь. Шикамару отпустил руку подруги, разогнулся, обменялся взглядом с Саем — он был так же серьёзен, встревожен. Решение созрело за секунды. — Побудь с ней, — попросил Шикамару. — Я скоро вернусь. Сай кивнул так решительно, что Шикамару не сомневался ни мига: если это будет в его власти, он не позволит ничему случиться с Ино. На крышу здания госпиталя Шикамару практически выбежал и сразу же переместился порталом в резиденцию Хокаге. Как удачно, что собрание как раз завершилось — советники выходили из зала, когда к нему, выровняв шаг и по возможности придав лицу спокойное, приблизился Шикамару. Пропустив их в коридор, он вошёл в зал. — Хокаге-сама. Пятая, о чём-то беседовавшая с Шизуне, нахмурилась. — Что-то случилось, Шикамару? — спросила она, убедившись, что поблизости нет никого лишнего. — Информация от Итачи? — Нет, — Шикамару вдруг смутился, не зная, как объяснить то, что заставило его искать встречи с Хокаге. Всё-таки со стороны ситуация выглядела более чем бредово. — Это насчёт Ино. Глаза Пятой, загоревшиеся было, потухли. — Шикамару, — произнесла она мягко, но с нотками нетерпеливости в голосе, — началась война, я не могу отвлечься ни на минуту. Касательно Ино поговори с занимающимися ею ирьёнинами. «Но…» — начал было Шикамару, но только в мыслях. В реальности он не смог выдавить из себя ни слова, только мелко кивнул, ощущая ком в горле. «А может, это и вправду неважно? — спросил он себя, глядя в пол, пока Хокаге и её помощница покидали зал. — Сейчас, когда наш союзник подвергся атаке — что могут значить слова, произнесённые одной куноичи в безумии?..» — Эта Ино, — раздался от двери голос, который Шикамару не ожидал услышать совсем, — дочка Яманака Иноичи, верно? Сошедшая с ума? — Да, — подтвердил Шикамару осторожно, неожиданно для самого себя не разозлившись на грубую формулировку, касавшуюся состояния подруги. — Не смотри на меня так испуганно, не укушу, — насмешливо хмыкнул Мадара. — Лучше уж расскажи, что стряслось. — Зачем это вам? — спросил Шикамару с прежней скованностью. — Воевать меня пока не берут, — ответил Мадара до невозможного саркастично, — так что заняться сейчас решительно нечем. Шикамару посмотрел на него подозрительно. «А стал бы он интересоваться моими делами, не будь я протеже Итачи?» Впрочем, отказываться от помощи он не собирался. Жестом попросив Мадару войти и закрыть дверь, Шикамару поставил заглушку. — Я был сейчас у Ино, — начал рассказывать он. — Я навещаю её иногда, смотрю, в каком она состоянии… Поначалу она была будто спокойной, но затем принялась метаться и кричать, что чего-то не хочет. В общем-то, всё как обычно: она часто во время истерик словно пытается кого-то отогнать от себя. Вот только на этот раз, слегка успокоившись, она сказала: «Она говорит, что я должна помочь им, а я не хочу. Они же хотят сотворить ужасные вещи», — Шикамару запнулся было — произнесённая вслух, эта фраза показалась ему настоящим бредом. Но Мадара продолжал не мигая смотреть на него, явно ожидая продолжения. — Когда я спросил, о ком она говорила, Ино ответила: «Мама. Она — наша мама». И всё, после этого она впала в ступор. Он замолчал, ожидая слов Учихи, больше всего — обвинения в глупости, раз так разволновался из-за слов сумасшедшей. Однако Мадара не спешил говорить; он отвернулся к окну, задумчиво свёл на переносице брови. Молчание затягивалось. Когда терпеть стало уже невмоготу, Шикамару позвал его: — Мадара-сан… — Что любопытно, — отстранённо произнёс Мадара, глядя туда, где слабое ещё февральское солнце играло цветом на сосульках, — это уже вторая девушка из вашей компании, которая ведёт себя странно и упоминает при этом некую мать. — Вторая? — сердце Шикамару пропустило удар. — Но кто первая? — Хината, — отозвался Мадара, всё ещё погружённый в мысли. «Ками-сама!..» — Она… она тоже теряет рассудок? — Что? — Мадара встрепенулся, словно только сейчас действительно вспомнил, что не один. — Что ж, в некотором роде. Анко говорит, что Хината стала слишком уверенной в себе и как будто совсем бесчувственной. Можно было бы, конечно, предположить, что она как куноичи повзрослела, но… — …это всё же Хината, — закончил за него Шикамару, слишком встревоженный, чтобы думать о вежливости. — Да, — согласился с ним Мадара и вновь замолчал, размышляя о чём-то. — Мадара-сан, — сказал Шикамару, решившись открыто поделиться своими мыслями, — у меня сложилось ощущение… нет, почти уверенность, что кто-то пытается захватить разум Ино. — И этот кто-то — явно не Обито, — заметил Мадара негромко, больше для себя. После добавил: — Отведи меня к своей подруге. Вероятно, мои глаза смогут увидеть больше. Достав палочку, собираясь создать из мелкого камешка (он специально носил теперь такие с собой для подобных целей) портал, Шикамару остановился. — Спасибо, — искренне поблагодарил он. — За то, что восприняли мои слова серьёзно. — Итачи отзывался о тебе как о парне соображающем, — сказал Мадара. — Да и потом, ни Анко, ни тем более Сасори не стали бы дёргать меня по пустякам. «Потому что это — вовсе не пустяк. Один большой не-пустяк». Путь от крыши госпиталя обратно вниз, в отдел психиатрии, показался Шикамару нескончаемо долгим, хотя все переходы и лестницы они, конечно же, миновали в считанные минуты. Вперёд его с неистовой силой гнал страх, животный страх и осознание, что всё не так просто, что что-то страшное должно произойти вот-вот… Когда они вошли, палата оказалась пуста.Глава 9. Глас безумия
31 августа 2016 г. в 09:58
Пропустив Гаару в зал собраний, наставник прикрыл дверь и отступил назад, обернулся. На его лице, как и зачастую, не было эмоций, но в глазах Шикамару видел готовность к действиям.
— Ну и, насколько в Стране Звука всё плохо? — полюбопытствовал Кисаме нарочито-беспечно и колко. — Кеничи поднял руки кверху и готовится сдать Ото Райкаге?
Итачи бросил на напарника взгляд, однако смолчал: казалось, напарник вольно или нет озвучил его собственные опасения.
— Когда я там был, мне так не показалось, Кисаме-сан, — ответил Шикамару серьёзно. — Я слышал некоторые приказы, которые отдавал Кеничи-сама для защиты селения, и звучали они толково.
Кисаме усмехнулся, оскалив заострённые зубы, и обратился к напарнику:
— Ну что, Итачи-сан, готовимся к отправлению?
Итачи собранно кивнул, и Кисаме, махнув рукой Шикамару на прощанье, быстро зашагал по коридору в сторону лестницы, ведущей наверх, в жилую часть башни.
— Думаете, они отправят вас?
— Уверен. В Стране Звука сейчас нужна ударная сила, которая поможет шиноби Отогакуре задержать врагов настолько, чтобы союзники успели подвести войска. Под такую характеристику попадаем лишь мы с Кисаме. Кроме того, Суйгецу и Карин были отправлены на разведку в Киригакуре, а Конан и Орочимару нужны здесь.
— У Орочимару есть подвижки? — спросил Шикамару с надеждой.
— Определённые, — Итачи в своих оценках был как всегда осторожен. — По его словам, он уже практически нашёл «концы всех нитей».
«Это хорошо, — подумал Шикамару. — Первый Хокаге бы нам сейчас вовсе не помешал». Вспомнив о Первом, он тут же подумал о другой легенде шиноби.
— А что Мадара-сан? — чуть поколебавшись, поинтересовался Шикамару.
Прежде чем ответить, Итачи помолчал несколько мгновений: прикидывал, стоит ли вообще что-либо говорить.
— Насколько мне известно, пока его привлекать не намерены.
Коротко, но Шикамару этого ответа было более чем достаточно — он знал, сколько противоречий оставалось вокруг этой фигуры. «Только одно не совсем понятно: Итачи уверен в том, что Мадара не пойдёт против нас. Более того, кажется, он Мадаре доверяет, несмотря на то, что тот сделал в своё время. Почему?..»
— Шикамару-кун, — Шикамару быстро моргнул, поднял голову и увидел, что наставник смотрит на него очень внимательно. — У тебя есть вопрос?
«Есть, но вы мне на него, конечно же, не ответите».
— Да нет, Итачи-сан, ничего, — покачал он головой. — Я думал о том, что если бы на нашей стороне сражались Хаширама-сама и Мадара-сан, это бы быстро переломило ход войны. Быть может, она бы даже заглохла, если бы Райкаге увидел основателей Конохи в бою… — он невесело усмехнулся. — Или всё бы стало только хуже.
Итачи не стал на это отвечать. Он прислушался к тому, что происходило в зале, словно ожидая чего-то — вскоре дверь в самом деле открылась.
— …так и поступим, — закончил Яхико, обращаясь к союзникам, а после повернулся к ожидавшим в коридоре шиноби. — Итачи, думаю, ты всё и так понял.
— Мы с Кисаме выдвигаемся к Ото по готовности, — лаконично подтвердил Учиха.
— Только через Коноху, — сказала Пятая, вышедшая следом за главой Акацуки. — Вам не помешает поддержка отряда АНБУ.
— Заодно подбросите Цунаде-сан обратно, — сказал Яхико. Итачи кивнул. — А ты, Шикамару, задержись пока.
— Есть, — Шикамару перевёл взгляд на Гаару, задумчиво молчавшего, глядя в стену. «Его нужно доставить в Суну, понятное дело, и так как Итачи отправляется в Ото, это будет моя задача. Вот только по какому поводу задержка? — он задумался ненадолго. — Неужели Яхико принял решение насчёт Сюкаку?»
— Сколько вам с напарником нужно времени на подготовку, Итачи? — спросила Пятая тем временем.
— Дайте нам двадцать минут, пожалуйста, — произнёс Итачи после мимолётного обдумывания. — Я хочу успеть до отправления поговорить с Орочимару.
— Отлично, — кивнула Хокаге. — Я как раз давно хотела взглянуть на его работу.
Итачи и Яхико даже не взглянули друг на друга, но Шикамару знал, что они за эти секунды успели переговорить, используя связь колец.
— Как вам угодно, — ответил Итачи нейтрально и вместе с Хокаге ушёл.
— Не будем и мы затягивать, — сказал Яхико Гааре. — Нагато уже начал готовиться.
«Значит, и в самом деле Сюкаку, — отметил Шикамару, молча следуя за лидерами деревень. — Как же Суне повезло, что Акацуки возглавляет именно Яхико: мало кто ещё пошёл бы на подобное, — он вперил взгляд в затылок Казекаге. — Гаара… Удивляет, что после всего он готов вновь стать джинчурики, но это логично, всё-таки он уже жил со зверем внутри и имеет представление о том, как его контролировать… И он прав, что позволяет запечатать Сюкаку в себя члену Акацуки. Организация делает сейчас слишком широкий жест для того, чтобы оставить его без ответной демонстрации доверия».
Его, конечно, оставили за дверью ритуального зала, но компанию в ожидании ему составил Джуго; за то время, что Шикамару прожил в Аме, у них сложились неплохие отношения, полные большую часть времени молчаливого, но понимания. Размышляя о том, что в Конохе сейчас уже должны были собрать военный совет, где примут решения, что Лист предпримет дальше, Шикамару не ожидал, что Джуго заговорит, поэтому слегка удивился, когда тот произнёс с оттенком горечи:
— Значит, всё же война.
— Она назревала, — ответил Шикамару, вздохнув. — Альянс и так очень долго оттягивал её начало.
— Может и так, — проговорил на это Джуго. — Но совсем предотвратить её не смог, а значит не справился.
Шикамару вскинул бровь.
— Не справился?
— Задачей был мир, как я понял, — ответил Джуго прямо и просто. — Мира нет.
«Если смотреть с такой стороны…» — подумал Шикамару, но всё же вступился:
— Главы Альянса сделали для его поддержания всё, что могли. Нет их вины в том, что Райкаге не прислушивается к голосу разума.
Джуго помрачнел, сложил на груди руки.
— Жутко это, согласись, — сказал он, — что кто-то один не хочет верить, и из-за этого должны сражаться и погибать сотни и тысячи.
— Да уж, — прислонившись спиной к стене, отозвался Шикамару, прикрывая глаза.
«А ведь и в самом деле погибнут сотни и тысячи…»