Волки

На маленькой, освещённой солнцем поляне, усыпанной цветами, лежит девочка, лет девяти. На ней надето дорогое, вышитое золотом, платье, размеров на десять больше чем нужно. Ворот слез с левого плеча, оголяя молочно-белую кожу. Бледное лицо выражает лишь спокойствие. Веки с длинными чёрными ресницами закрыты и скрывают темно-карие с зелеными крапинками глаза. Девочка смешно хмурит носик, когда лица касаются тёплые порывы ветра, а её алые губы расползаются в лёгкой улыбке — видимо, снится хороший сон. Её коричневые, с рыжиной, волосы заплетены в тугую косу. В неё вплетена белая лента, которая уже изрядно замаралась. Девочка, похожа на ангела, который спустился с небес. На поляну вбегает юноша, лет четырнадцати. Как только он видит девочку, то сразу бросается к ней, подумав, что с ней случилось что-то. Но удостоверившись, что с ней все в порядке, он просто сел рядом и опустил голову на руки. Он упустил её. Упустил эту чёртову девчонку. Она, смогла бежать в длинном платье и перепрыгивать через поваленные недавним ураганом деревья. И при всем при этом, принцесса убежала от него, уже довольно взрослого, спортивного парня. Юноша взглянул на девочку, прошёлся взглядом по её красивому лицу, фигуре, платью надетому на неё. Платье. Оно показалось юноше знакомым. Да и эта косичка с белой лентой. Где же он мог их видеть? Тут на поляну вбежал, задыхаясь, полный мужчина. Он упал на колени и стал громко вдыхать и выдыхать. Когда мужчина отдышался, то спросил: -Михаэль, ты чего остановился? Парень охватил руками голову, взъерошил коротко остриженные чёрные волосы, глубоко вдохнул через нос и ответил: -Упустил! Упустил, ты понимаешь, Луи, упустил! — парень явно был разочарован. Разочарован в себе. Он не смог догнать какую-то слабую девчонку, которая, даже отпор дать не может. Михаэль взял флягу с водой, висящую у него на поясе и кинул другу, который продолжал стоять на коленях, держась за живот. После этого он подсел ближе к телу девочки и легонько побил по щекам. Ноль реакции. После этого чуть сильнее. Опять девочка даже не нахмурилась, что уж говорить, про то, чтобы она открыла глаза. Парень проверил пульс девочки. Есть, и даже не замедленный или учащенный. Тем временем Луи уже выпил половину фляги и кое-как встал на ноги. Увидев, что делает его друг, мужчина просто подошёл к девочке и выплеснул оставшуюся воду ей на лицо. Девочка недовольно поморщилась, перевернулась на правый бок и продолжила спать. Михаэль укоризненно посмотрел на друга. Мало того, что в никуда использовал воду, так ещё грубо с девочкой поступил. Мужчина в ответ лишь пожал плечами. Михаэль ещё раз похлопал по щекам девочки. Из-за того, что её лицо было мокрое, хлопки сами собой выходили хлесткими и звучными. Никакой реакции. Будто и не чувствует их. Взгляд Михаэля спустился чуть ниже лица — на шею. На лебединой шее девочки висит серебряная цепочка, в середине которой, прикреплённый к среднему звену, кулон, на котором выгравировано лишь одно слово — Elsa.

***

Как болит голова. Впрочем, не только она, но и все тело. Кости будто бы раздробили, а потом склеили. Мышцы порвали, а потом сшили. В голове бьётся лишь одно слово: больно. Но эта боль постепенно утихает. Вместе с мерными покачиваниями моего тела. Будто бы я на телеге. Но сейчас все куда мягче. Верх, низ, верх, низ… Как будто шаги… Шеки касается что-то тёплое и шершавое. Свист прохладного ветра, который освежает в летнюю жару, глухой звук шагов, тихое перешептывание кого-то, складывается в странный шум, который не раздражает, а умиротворяет. Этот звук будто шипит мне на ухо: «спи, усни, уйди в царство сна, там тебе не будет больно». Но нет. Нужно открыть глаза, посмотреть, где я. Хотя нет, мне куда больше интересно, кто я. Мои ресницы дрогнули, и я увидела алое вечернее небо. Розовые и оранжевые облака похожи на перья какой-то огромной птицы, которые уносят вдаль ветер. Сквозь облака, которые кое-где сохранили свою белесость, на землю падает золотистый свет и перекрашивает обычно тёмный лес в светлые цвета. Я перевожу взгляд левее и вижу лицо молодого юноши. Он красив — короткие чёрные волосы взлохмачены, немного смуглая кожа придаёт телу бронзовый оттенок, светло-карие, можно сказать медовые глаза смотрят на второго мужчину, который идёт недалеко от нас. Этот мужчина толстый, лысый, бледный, как поганка. Мне он не понравился. В основном из-за того что он толкал речь несущему меня юноше, про то, что: «Она нам добра не принесёт». Судя по всему, она — это я. Я снова перевела взгляд на юношу и продолжила его разглядывать. Мне очень понравились его глаза. Добрые, светлые, они завораживали. Вы когда-нибудь видели карие глаза на золотистым свете заходящего солнца? Это не всегда видно сразу, но если приглядеться, то можно понять, что они уже вовсе не карие. Они стали лучиками текучего золота, очерчивающими солнечное затмение. В карих глазах нет ничего скучного, обыденного, даже когда становятся более поздние часы. Ведь, они сами становятся закатом. Я заметила, что разговор утих, а эти самые глаза смотрят на меня, только когда покачивание утихли и юноша остановился. -Как тебя зовут? — спросил юноша, перехватывая мои колени по удобнее. Я только хотела ответить, что не помню, как поняла, что не могу ничего сказать. Из моего горла вырвался лишь сиплый звук. Юноша кивнул своим мыслям и сказал: -Меня зовут Михаэль, а он, — парень показал кивком головы на толстого мужчину, - Луи. Я мягко улыбнулась и кивнула. -Можешь идти? — спросил меня Луи. Я пожала плечами.- Дай мне её, — сказал мужчина Михаэлю. Я перекочевала на руки к Луи и он почти сразу опустил меня на пыльную дорогу. Правая нога, почувствовала мелкие песчинки под пальцами. Я почему-то оказалась босой. Левую ногу пронзило болью, когда она коснулась дороги. Я упала на колени и судорожно вдохнула. Боль была невыносимой. Луи снова взял меня на руки и перенес к ближайшему дубу, посадив около него так, чтобы я опиралась на него спиной. Потом он взял мою ступню в руки и куда-то нажал. Я зашипела от боли. Мужчина поцокал языком и сказал: -На счёт три я вправлю ступню, поняла? — я кивнула.- Раз! .. Ногу пронзила боль и я согнулась по полам, прижимая руки к животу. Что он сделал? Никогда больше ему не поверю! Сказал, что на три, а на самом деле сразу сделал! Но, когда боль стала утихать, и я уже смогла наступать на левую ногу, я пришла в благодушное настроение и решила, что этот мужчина вовсе и не такой плохой. Луи взял меня за руку и помог подняться. Михаэль смотрел на все это с лёгкой ухмылкой. -Пошлите. До лагеря километра два. Думаю дойдем за пятнадцать минут, — с этими словами юноша схватил меня за руку и потянул дальше по дороге.

***

-Ну и что ты предлагаешь нам с ней делать?! — кричал на Михаэля его отец — Фридрих. -Не знаю! Я не мог оставить её одну в лесной чаще! — отвечал на возмущения родителя юноша. -Что бы с ней случилось? — сарказма в Фридрихе много! -Ну да, что может случится с маленькой девочкой в лесу, в котором водятся волки, медведи и грифоны?! — в Михаэле, впрочем, тоже не мало. Этот крик стоял уже порядка двух часов и все это время они выясняли что же делать со мной. Ну да, я же такая важная персона! Девочка, не знающая своего имени, понятия не имеющая кто она, плюс ко всему — осипшее горло, которое можно вылечить, но не меньше чем за месяц — мне это сказал местный лекарь. За все время что мы добирались до лагеря, Михаэль рассказал мне о том, что они — оборотни, то есть люди, которые могут превращаться в волков. И они возвращаются с очень важного задания — убийство старшей Огненной принцессы. Правда, они его не выполнили, но это не так важно, потому что восторг из тех двоих, с которыми я шла, просто фонтаном бил. Девчонка, в длинном не удобном платье смогла убежать от двух мужчин! Как это называется? Правильно, лень, ребятушки, лень. Ну дак вот, за то время, что я сижу на пенечке и слушаю крики вожака оборотней и его сына, я успела разглядеть то, во что была одета — дорогое, расшитое золотом и драгоценными камнями платье. Но оно мне на столько большое, что буквально сваливается. На руки длинные шелковые перчатки, которые опять же были мне большими. А на шее висит кулон с выгравированой на ней надписью — Elsa. Видимо, это моё имя. Эльза… Красиво. Оказалось, что на вид мне лет десять… Я думала, что окажусь взрослее. Кстати, Михаэль совершенно не похож на отца. Юноша красив, в меру спортивен, а его отец высоченный и широкий как шкаф. И говоря слово «широкий» я имею в виду не то, что он толстый, а то, что у него везде, по всюду, выпирают мускулы. А на счёт внешности… То он больше на медведя похож. Чуть удлиненное лицо, широкий нос, да уши лопухами. От размышлений меня отвлёк приближающийся ко мне Фридрих. Он глубоко вдыхал носом, как будто принюхиваясь к чему-то. Мужчина подошёл совсем близко, склонился надо мной и громко втянул носом воздух. -От неё пахнет магией, — брезгливо сказал мужчина и плюнул мне под ноги. -Я тоже это учуял. Но она не раскрыта! Девочка не может ей пользоваться. Она не представляет для нас ни какой опасности! — уговаривает отца Михаэль. Ну уговаривать то он, уговаривает, но вот в чем именно? Прослушала! -Хорошо, пусть остаётся! Но если она не будет приносить нам пользы, то мы её продадим в первом же большом городе. Стоп… Продать? Они продают людей? Ужас! Куда я попала и где мои вещи?! А вот на счёт остаться это хорошо. Я все равно не знаю кто я, а Михаэль и Луи — единственные мои знакомые. Михаэль бесцеремонно схватил меня за руку и потащил к какой-то ало-синей палатке. Хотя, она больше походила на цирковой шатер. Оттуда вышла девочка, примерно моего возраста, одетая в алые шорты и белую рубашку. На её ногах сапоги вишнёвого цвета. Надо же, а я думала, что единственный ребёнок в лагере до десяти лет - я. Девочка побежала к моему сопровождающему и прыгнула на него, с боевым кличем. Юноша легко поймал её на руки, чмокнул в нос и сказал: -Эрука, знакомься, это эмм…- парень прошел по мне взглядом, остановился на шее и продолжил, — Эльза. Он видел кулон? Когда? Может пока я была без сознания? -Привет! — крикнула девочка, немного картавя и протянула мне маленькую ручку. Я улыбнулась и взяла её в свою. Надо же, они почти одинакового размера! -Она будет жить вместе с тобой, — добавил Михаэль. Лицо девочки изменилось. Мягкость чёрт лица, присущая всем детям, исчезла, вместо неё появилась какая-то мужская грубость. Девочка явно была недовольна этой идеей. Неудивительно. Раньше у неё была целая трёх местная палатка на одну, а теперь она будет делить её со мной. Девочка вырвала руку из моей ладони, вырвалась из объятий Михаэля и убежала в неизвестном направлении. Парень лишь вздохнул, но повёл меня дальше, к шатру. В нем оказалась своеобразная гардеробная. Там было много одежды, примерно одинаковой. Юноша подал мне чёрные шорты, белую рубашку, кожаную куртку, высокие, под колено чёрные сапоги и серые перчатки с обрезанными пальцами. Странный наряд, но все девушки в лагере, а их я видела три раза, были одеты именно так. Отличалась только расцветка одежды. Я взяла вещи и пошла переодевается. Одежда оказалась удобной. Когда я вышла к Михаэлю, он посмотрел на меня, ухмыльнулся, показал большой палец вверх и одел на меня какой-то странный головной убор. У него бы козырёк, и серая заглаженная ткань. После примерки меня сразу же отправили спать. Наверное, я должна была испытывать голод, но его не было, было ощущение, что чего-то не хватает, но голод совершенно не чувствовался. Когда я зашла в палатку, Эруки там ещё не было, поэтому, я забралась в угол палатки, сняла лишнюю одежду, оставшись лишь в шортах да рубашке и легла. Заснула я с мыслью, что, то что было до этого дня — не важно. Я не собираюсь пытаться вспоминать то, что забыла, как бы глупо это не звучало. Вспомнится само — ну и хорошо, это уже не будет моей жизнью. Сейчас началась новая жизнь. Сейчас — это сегодня, а не вчера.