Йотунхеймские змеи

      Призрачный барс мчался вперед, не касаясь лапами снега и не оставляя следов. Тор изо всех сил старался не отставать, проваливаясь по колено в сугробы и оскальзываясь на заледеневших камнях. От него валил пар, волосы и рубашка намокли от пота, ноги начали уставать, но ас ни на секунду не замедлил ход. Любая остановка может стоить Локи жизни. Если вообще еще есть смысл бежать… Нет, не думать об этом! Тор отогнал мрачные мысли подальше. Не может его брат умереть, он живуч, как змея или таракан, пусть сравнение и нелицеприятное. Но лучше так, чем если бы Локи был неженкой, падающей в обморок от занозы. Только бы успеть. Ведь это он отчасти виноват в случившемся. И теперь вынужден в темноте бегать по горам, надеясь, что раненый брат еще жив, а не развешан… НЕ ДУМАТЬ!       Быстрый бег и сосредоточенность на цели очень хорошо прогоняли мысли. Любые. Тору уже стало казаться, что он бежит не меньше чем вечность. Но, в конце концов, склоны ущелья расступились, открывая взгляду большую заснеженную поляну, пойманную в кольцо гор.       Барс остановился.       - Где Локи?       - Видишь чуть правее черную яму? Он упал в прорубь… - Тор почувствовал, как сердце провалилось куда-то вниз, но Анхель хрипло засмеялась. - Он выбрался. Однако тебе лучше поторопиться. Несмотря на свои особенности, он потерял много крови. Прощай, принц Тор, и удачи тебе на охоте.       - Погоди! Но ты обещала мне помочь спасти его! - Одинсон резко обернулся и ткнул пальцем в дикую кошку.       Она обернулась.       - Я обещала помочь тебе в поисках. Я помогла. И ты не забудь о своем долге, - глаза кошки сверкнули огнем. - А если вздумаешь нарушить уговор, то умрете вы оба.       На этот раз слово Анхель было последним, и она бесшумно растворилась в воздухе. Поляна погрузилась во тьму, лишь лунный свет отражался серебристыми бликами в проруби.       Принц бросился туда. Если Локи еще жив, надо скорее бежать обратно или разжечь костер, или он разнесет ко всем йотунам эти проклятые горы!       Под ногами гулко хрустело, и Тор боялся, что лед не выдержит.       Он уже рядом.       Даже в темноте видно неподвижную фигуру у черного провала в снегу. Тор почувствовал, как глаза начинают жечь слезы. Невозможно тут выжить… в этом ледяном холоде…       Локи лежал на спине. Одежда на правом боку была порвана когтями твари, лицо залито темной кровью: не то Локи ударился головой, не то ранил тварь - не понятно. Насквозь мокрая одежда младшего принца превратилась в ледышку, волосы и брови покрылись инеем.       Тор почувствовал, как по щекам бегут горячие дорожки слез. Даже ас не может выжить, будучи вмороженным в снег… Что теперь делать?! Думать о том, как он вернется в Асгард без брата, не хотелось. И уж точно Тор не уйдет отсюда, не отомстив этой летающей твари за Локи. Он порвет ее на клочья и скормит барсам, а потом и им порвет пасти голыми руками! И не успокоится, пока каждая тварь в этих горах не сдохнет от его рук в страшных муках!       - Прости, брат. Прости, что не послушал…       Старший Одинсон осторожно прикоснулся к растрепанным волосам брата и с удивлением обнаружил, что те не заледенели. То ли у Локи волшебное средство для мытья головы, то ли Тор чего-то не понял.       Подушечки пальцев скользнули по коже - холодная, как лед. Тор подул на руки, согревая, чтобы улучшить тактильное восприятие.       - Локи?..       Он похлопал брата по щекам. Кожа под пальцами казалась странной на ощупь - слишком мягкой для покойника…       Тор схватил его за запястье, чтобы нащупать пульс, и замер. В лунном свете руки Локи не выглядели бледными или синюшными, как у мертвеца. Кожа была темно-синей, покрытой тонкими выпуклыми узорами… Как у йотуна…       Ас отшатнулся и, не удержав равновесия, просто упал задом в сугроб.       «Что это?!»       В его голове никак не могли соединиться две противоположные, но одинаково несуразные мысли: его брат умер и превратился в йотуна? Это невозможно. Или нет… Локи и был йотуном, но скрывал это? Еще большая чушь. Такое может взбрести только в помутившийся от страха разум! Да и ростом брат на ледяного великана смахивает, как кролик на волка. Что тогда? Что?!       Взгляд Тора метался по телу брата. Руки, шея, лицо - все было синим, йотунским. Как он сразу не заметил? Как это может…       Магия! Ну конечно! Локи превратился в йотуна, пусть и не до конца, чтобы не замерзнуть. Ведь как еще можно выжить в такой мороз, будучи на грани жизни и смерти, если не прикинуться тем, для кого холод является привычным делом. Брат, как всегда, находчив, а Тор расселся здесь и даже не попытался оказать ему первую помощь!       Эти мысли отрезвили. Локи жив, а у старшего Одинсона на поясе лишь мешочек с парой целительных камней и ни одного лекарственного зелья. Все осталось привязанным к лошадиным седлам, ведь охотники шли в деревню, не собираясь нигде останавливаться. Ничего, он что-нибудь придумает…       Тор вернулся обратно к раненому и до йотунности замерзшему брату.       - Локи, слышишь меня? Локи? - он потряс мага за плечо, чувствуя, как под пальцами ломается ледяная корка на одежде.       Пульс на запястье прощупывался, хоть и медленный.       - Все будет хорошо, брат. Мы скоро будем дома.       Заледеневшими пальцами Тор кое-как развязал мешочек с целительными камнями, сунул руку внутрь и чуть не взвыл от досады. Внутри было лишь крошево… Видимо, камни раскололись, когда тварь схватила Локи и Тор всем своим весом рухнул на плотный наст. Волшебная зола слабо поблескивала на ладони, почти потеряв свою лечебную силу. Но ас аккуратно высыпал порошок на глубокую рану в боку, напряженно наблюдая, как ее края немного стягиваются, и постарался успокоить себя тем, что все же лучше это, чем совсем ничего.       Тор поднял брата на руки и выпрямился. Было холодно, а от ледяной ноши, прижатой к груди, становилось еще холодней. Старший принц лишь стиснул зубы и двинулся прочь от замерзшего озера. Оставленные им самим следы еще были видны, но стоило луне скрыться за облаком, и снег под ногами стал однообразно серым. Тор ночным зрением не обладал и наколдовать его не мог, а с братом на руках и вовсе было ничего не видно под ногами.       - Всегда, когда твоя магия нужна, ты спишь…       Он встряхнул Локи, перехватывая поудобней и втайне надеясь, что маг очнется. Но глаза раненого оставались закрытыми, а пальцы Тора начали скользить по мокрой одежде. От тепла его рук ледяная корка и застывшая кровь подтаяли, и стало еще неудобней.       - Похоже, сегодня духи всех стихий против нас, брат. Держись, Огун приведет помощь нам навстречу…       Тор спешил, как мог, но все равно шел слишком медленно. Ноги то и дело проваливались по колено в снег, а с ношей на руках выбираться из сугробов стало втройне тяжелее. Никогда старшему Одинсону не приходилось жаловаться на недостаток силы и выносливости в своем натренированном теле. Но и его ресурсы сегодня были истощены дневной охотой, схваткой с барсами, беготней по горным склонам за призраком Анхель… Он мог бы несколько часов идти и даже взбираться в гору налегке, но постоянно проваливаться в снег, тратя на каждый шаг уйму времени и сил, с замерзающим братом на руках, было бесполезной потерей времени.       - Ты здорово придумал с йотунским обличьем, я бы ни за что не догадался. Мне кажется… - снег под ногами поехал, и Тор чуть не завалился, тяжело пыхтя и выбираясь обратно на прочный наст. - Мне кажется, это вообще хорошая идея. Можно прикинуться ледяными великанами и проникнуть в Йотунхейм. Даже просто так, на разведку. Хеймдалль запустит защитный механизм радужного моста, когда нас увидит! Ты ведь попробуешь на мне этот фокус?       Каждое слово давалось с трудом, но хруст снега под ногами уже опостылел. Тор не был уверен, что идет в нужную сторону…Он еще раз встряхнул безвольное тело. Возможно, очнувшись, Локи сумеет хоть немного поколдовать и найдет путь обратно? Однажды они выбрались из лесной чащи с помощью такого заклинания.       Тору показалось, что стало еще темнее. На небе сгустились белесые тяжелые облака, закрывая единственный источник света - луну. Наверняка пойдет снег…       - Ноги моей больше никогда не будет в этом проклятом месте… Ненавижу этот йотунский холод… Слышишь, брат? В следующий раз поедем в альвхеймский лес, где тебе так понравилось. Обещаю.       Правая нога провалилась по колено, и Тор, скрипя зубами, кое-как выбрался из сугроба. На нос ему опустилась пушистая снежинка. Еще одна, еще и еще…       - Локи… - он прижался лбом к холодному лбу брата, не обращая внимания на жгучее покалывание. - Ну давай, очнись. Нам нужна твоя магия. Я это сказал, и ты сможешь теперь всю жизнь мне напоминать об этом. Только очнись…       Ничего не произошло. С темно-синих губ срывалось еле слышное хриплое дыхание.       - Йотун тебя раздери, Локи! - Тор в бессилии опустился в сугроб, держа тело брата на коленях. - Опять отлеживаешься, пока другие живот надрывают? Я тебя совсем распустил, змееныш!       Тор перехватил брата за плечи и хорошенько потряс, с раздражением наблюдая, как его голова безвольно болтается из стороны в сторону, а глаза остаются все так же закрытыми.       - Помереть тут вздумал, мелкий пакостник, а?! Я тебе за это таких затрещин дома отвешу, что никакая магия не спасет!       Тряхнуть. Посильнее. И по щекам похлопать.       - Я ношусь тут, как козел горный, а ты дрыхнешь, ледяная принцесса! Хеймдалль наверняка уже доложил отцу, что ты и мизинцем не шевельнул ради нашего спасения. И что ты трусливый слабак, и колдун из тебя никудышный!       - Ты…       Тор даже вздрогнул от неожиданности, услышав тихий, надтреснутый голос брата. Его губы чуть шевелились, а глаза оставались закрытыми.       - Локи? Слышишь меня? - Тор кое-как усадил раненого, прижимая к своей груди и загораживая от падающего снега. - Что ты бормочешь…       Пришлось наклониться, чтобы услышать тихий голос.       - Придурок… я… тебя… в жабу… превращу…       Тор хохотнул, хотя в этом смешке было больше напряжения, чем радости.       - Идет. Как только выберемся из этой йотунской задницы! - он потер свободной рукой плечо брата, в надежде согреть, но Локи застонал. - Проклятье, прости. Ты можешь… можешь колдовать?       В голосе Тора надежды было столько же, сколько солнечного света вокруг… Локи, всем телом привалившийся к груди брата, тяжело дышал и до сих пор не открыл глаза. Он даже встать не сможет, не то что колдовать…       - Могу…       Тор чуть не подскочил от радости.       - Сдохнуть… прямо сейчас…       Это было вовсе не то, на что он рассчитывал…       - Тор… - это прозвучало так жалко, что громовержец поплотнее прижал брата к себе, укрывая от ветра и стараясь согреть своим теплом.       - Я тела… не чувствую… от холода. Идем… куда-нибудь…       Тор осмотрелся по сторонам. Снег уже валил крупными хлопьями, делая тьму какой-то серой. Стало непонятно, где кончаются сугробы и начинается снегопад, где снежинки, а где склоны горы. Последние ориентиры для передвижения пропали окончательно… Он мог идти в любую сторону или стоять на месте - ничего бы не изменилось. Ну не может же все закончиться так!       - Я… не знаю, куда идти. Из-за снегопада ничего не видно.       - Ты знаешь… ты же Великий Тор…       - Эй-эй! Мы так не договаривались, не теряй сознание. Локи! - Тор прижал к шее брата два пальца, нащупывая пульс. Сердце все так же медленно, но билось.       - Проклятье!       Одинсон резко поднялся с колен, перехватывая брата поудобней.       - Кажется, где-то я видел пещеру или вроде того. Где-то там… Или с другой стороны.       Снегопад шел не так долго, чтобы окончательно замести следы. Да, вот здесь Тор только что проходил. Эти следы проще найти: они более глубокие и частые. Вот тут, возле камня, он провалился и как раз обратил внимание на дыру в скале. Хоть бы там и правда была пещера, а не просто углубление.       Да! Одинсон поспешно вошел под темные своды и замер. Тьма была такой, что хоть глаз выколи. Он не мог двигаться вперед вместе с Локи, нужно было освободить руки.       - Я схожу, разведаю, придется тебе тут полежать.       Оставлять брата наедине с холодом совершенно не хотелось. В то время как собственное тело было лишь радо наконец избавиться от тяжелой ледяной ноши. Тор стащил с себя меховую куртку и положил раненому под голову. По вспотевшей коже тут же побежали стаи мурашек, заставляя волоски подняться дыбом. Подавив дрожь, он вытянул руки перед собой и двинулся вперед, еле переступая и громко шаркая ногами. Пещера оказалась даже глубже, чем он полагал. Узкий проход заворачивал влево и вел в просторное помещение. Тор шел до тех пор, пока его руки не уперлись в противоположную, до странности гладкую, стену. Возможно, были и еще ответвления, но и исследованного участка хватало. Здесь было сухо, на каменном полу не было льда и снега. Хотя теплее тут не стало, и темнота была беспроглядная…       Может, есть что-то полезное на полу: ветки, щепки. Хоть что-нибудь, что можно поджечь… Одинсон принялся еще сильней шаркать ногами по полу, и ближе к выходу нашелся обломок коры, достаточно сухой, чтоб прогореть хотя бы пару минут.       Тор вытащил из кармана штанов муспельхеймский уголек, которым весь поход они разжигали костры, и прижал его к коре. Разогревшееся дерево вспыхнуло на кончике, и тусклый, еле держащийся огонек осветил небольшое пространство. Такое небольшое, что Тор чуть не вышвырнул его от злости. Но сдержался. Он склонился над Локи, стараясь получше рассмотреть раны брата. Одежда на правом боку и плече пропиталась кровью, а сквозь разорванную ткань виднелись глубокие следы от когтей - черные на фоне синей йотунской кожи. Кажется, никаких других травм не было.       Прикрывая трепыхающийся огонек рукой, Тор вернулся в пещеру, чтобы осмотреться. Наткнуться на углубление в стене, выполняющее функцию камина, да еще и с грудой полутрухлявых дров, он не ожидал. В углу валялись изъеденные насекомыми, заплесневевшие шкуры, давно потерявшие свой изначальный вид. Больше Тор не успел ничего разглядеть: кора погасла.       Проклиная йотунов и их барсов, Тор на ощупь вернулся к камину и прижал уголек к одному из поленьев. Сначала во тьме заалел раскаленный огонек, а потом маленькие языки пламени вспыхнули на трухлявом бревне. Огонь жадно лизнул соседнее полено и разгорелся сильнее. Тор секунду раздумывал над тем, кинуть ли ему уголь в костер, чтобы тот горел жарче и продержался дольше, или убрать обратно в карман - вдруг еще пригодится. В итоге решил приберечь.       Сухое дерево хорошо взялось, и ас обернулся, чтобы осмотреть пещеру.       Кроме заплесневелых шкур у противоположной стены нашлась груда сломанных досок. Рассохшиеся и полусгнившие от времени, они валялись вперемешку с покрытой грязью и пылью посудой. Несколько кружек, мятый котелок, сломанная вилка и пара наконечников от арбалетных стрел. Под обломками поблескивало что-то еще, но Тор не стал лезть дальше. Очевидно, это было что-то вроде пограничного охранного пункта, а может быть, асы хранили здесь оружие во время войны с йотунами. Чтобы там ни было, пещеру давно забросили, хотя Тор был уверен, что кто-то был здесь отнюдь не тысячу лет назад.       Он вытянул из угла пыльные шкуры, кое-как отряхнув грязь, и постелил их плесневелой стороной вниз возле самого камина.       Локи оставался без сознания. Наверное, так даже лучше. Тору-то все равно на чем спать, а вот брезгливый брат предпочел бы лечь на пол, чем напрасно пачкаться о такую дрянь.       Схватив мятый котелок, старший Одинсон выскочил наружу из пещеры, чтобы набрать снега и растопить его на огне, а потом промыть и перевязать раны брата. Он не хотел признаваться самому себе, но при свете синяя йотунская кожа с узорами, покрывавшими руки и лицо Локи, выглядела несколько устрашающе. Оттирая снегом замызганную посуду, Тор уверял себя, что это всего лишь морок, под которым спрятался от холода его родной Локи. Но на душе все равно было неприятно.       Холод был везде. Он был вокруг и был внутри, добрался до каждой клеточки тела. Еще немного, и сердце, оплетенное ледяным узором, просто расколется, не в силах перегонять кровь. Это будет конец.       Локи казалось, что его превратили в ледяную глыбу… Руки и ноги не слушались, они вообще перестали ощущаться. Мышцы ломило от боли и холода, в голове гудела снежной метелью пустота… До тех пор, пока сквозь нее не пробился голос Тора. Как всегда, орущий какие-то гадости. На смертном одре Локи не позволит брату оскорблять его безответно!       Он так и не смог открыть глаза, но, кажется, донес до Тора мысль о том, что он непроходимый дуболом. Или не донес.       Это всего лишь сон, бред умирающего мозга, и только. Нет никакого Тора, ему приснилось… Он все еще возле той проруби, в которую провалился, лежит под снежным сугробом.       Под сугробом стало теплее… И даже как-то посветлело. Может, умирать не так уж и плохо, зря он расстраивался…       Вместе с теплом вернулась боль.       - Постарайся не дергаться, хорошо?       Это голос Тора, Локи был уверен. Но если Тор здесь, значит, он не лежит в снежной могиле. Или это просто ветер…       Больно. Кто-то кусает в спину. Змея. Надо прогнать гадюку, она ядовитая.       - Локи… Лежи спокойно, вот так.       Укус, укус, укус. Жало. Локи хочется крикнуть: «Мерзкая тварь!», но изо рта вырывается лишь стон.       - Терпи. Разрешаю не благодарить. В целительском деле мне до мамы далеко.       Тор! Это голос Тора! Подкинул ему в кровать змею в отместку за тот розыгрыш десятилетней давности? Не очень похоже на брата, но может и быть. Бывает же лечение змеями… Локи про это читал и сам пробовал. Никому не понравилось, он тоже не хочет. Да и какие змеи могут водиться в сугробе… Ледяные… Йотунхеймские змеи… Нет… Это ему совсем не нравится, Тор не стал бы так шутить…       - Тор… Не надо…       Теплая рука гладит по волосам. Мать тоже здесь. Она расколдует его, вытащит из ледяной глыбы, надо только попросить. Но язык такой неповоротливый, совсем не слушается. Как будто его вообще нет.       Змеи… Просто язык стал тонким и раздвоенным, как у змеи. Можно пошипеть. Но выходит снова лишь стон. Так могут подумать, что Локи совсем никудышный маг. Даже не может пошипеть…       Боль все еще здесь, разливается по телу. Весь правый бок горит, что-то противно дергает внутри и под лопаткой. Рука словно каменная, не пошевелить. Ядовитые змеи Йотунхейма… Нет сил пошевелиться, ужасно тяжело, хотя кажется, что надо просто отдать приказ мышцам и сесть, а потом встать и уйти прочь из этого ужасного места. Но получается лишь хрипло выдохнуть.       Теплая рука ложится на лоб.       - Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Я посторожу.       Это не мать, снова Тор. Нельзя, чтобы он ушел… Тор может растопить йотунхеймских снежных змей. Можно не волноваться.

***

      Без куртки и в рваной рубашке стало совсем не жарко. Лоскуты ткани, которыми Тор перебинтовал раны брата, уже успели кое-где пропитаться кровью. Он выгреб остатки целительного порошка и высыпал на глубокие царапины - кровь перестала сочиться. Теперь оставалось лишь ждать, пока брат, закутанный в Торову куртку и чуть ли не обжигающий пятки о костер, отогреется, и его тело сможет заживить раны.       Кожа Локи оставалась все такой же синей, покрытой йотунскими узорами, и Тору приходилось постоянно возвращаться взглядом к лицу раненого, чтобы убедиться, что перед ним его брат - такой же черноволосый и скуластый.       Лучше так, чем умереть от переохлаждения! Согревшись, он обязательно вернется к своему нормальному облику. Все заклинания Локи рано или поздно теряли свою силу, и предметы или люди возвращали прежний вид…       Тор положил руку брату на лоб - все такой же ледяной и ничуть не потеплевший.       Локи сдавленно выдохнул, сжимая зубы от боли.       - Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Я посторожу.       Одинсон придвинулся ближе, так чтобы спиной Локи мог прижаться к его теплому боку, и уставился в другой угол пещеры. Там был узкий проход, ведущий глубже в скалу. Тор хотел проверить, что там, больше даже из любопытства, чем из осторожности, но оставлять брата одного не решился. Чем быстрее он вернется в форму, тем быстрее они покинут это место. И то, что здесь давным-давно никого не было, вовсе не означает, что они в безопасности.       Помещение прогрелось, и Локи явно уснул. Хриплое дыхание выровнялось, он больше не стонал и не пытался отстраниться.       Нельзя поддаваться усталости… Тор и сам оттаял, его синяки и ссадины, полученные в схватке с барсами, почти исчезли. От царапин остались лишь тоненькие белые шрамы, через пару часов не будет и их.       Спина затекла от долго сидения, и усталость, скопившаяся за день, как-то разом навалилась на плечи. Ничего страшного не случится, если он просто ляжет рядом на эти пропахшие плесенью и грязью шкуры. Он и не уснет здесь, не тогда, когда в любой момент из темных проходов в пещеру могут ворваться дикие кошки или крылатые твари. Просто немного прикроет глаза, чтобы можно было отдохнуть…       Взгляд зацепился за ладонь брата, не прикрытую курткой. Кожа на ней начала бледнеть, узоры разгладились, и ногти снова порозовели. Все будет в порядке, Локи справится…       Тор резко дернулся и проснулся. Правильно брат называет его болваном! Старался не уснуть и сделал противоположное.       Огонь в камине все так же горел, и ни барсов, ни крылатых тварей в поле зрения не наблюдалось. Значит, он закрыл глаза всего на минуту… Ас облегченно выдохнул.       И тут же насторожился: они были не одни. Кто-то стоял у входа, камешек под его ногой предательски треснул и откатился в сторону. Это не заметил бы разве что мертвец.       Тор подскочил так быстро и вынул кинжал из ножен так стремительно, что пламя в камине чуть дрогнуло, а вот неизвестный, наоборот, сделал шаг вперед, не дожидаясь, пока воин пустит оружие в ход.       - Тор, это Огун.       Из тени показалась фигура молчаливого воина, и старший Одинсон облегченно выдохнул. А потом, и вовсе хохотнув, сделал пару шагов к другу и крепко его обнял.       - Хвала небесам Асгарда, ты нашел нас!       Тор уже и не надеялся, что помощь придет и придет вовремя. Слишком далеко они с Локи были в горах.       - Локи ранен, нам нужно срочно вернуться в деревню. Ты привел лекаря? Ты на лошади?       Огун перевел взгляд за плечо друга, туда, где лежал у огня маг, и молча кивнул.       - Есть короткий путь. Через скалу. Местные жители показали мне.       Одинсон решительно кивнул.       - Тогда веди. Только… - Тор был удивлен, что Огун не принес ни целительных камней, ни теплых накидок. Ведь знал же, что младший принц ранен, да и сам он бы от помощи еще вчера не отказался.       - На другой стороне вас будет ждать лекарь.       Одежда Локи оставалось сырой, и брат не просыпался, хотя Тор хорошенько его потряс. Возможно, ему стало хуже, и тогда тем более не стоит терять времени. Он поднял раненого на руки и пошел следом за другом. Конечно, гулять наполовину раздетым по морозу не самое лучшее развлечение. Но совсем скоро они вернутся в теплый дом и поужинают. А значит, волноваться не о чем.       Метель на улице кончилась, явив взору путников черное небо, усыпанное звездами. Тор спешил, стараясь ступать как можно аккуратней, чтобы снова не провалиться. На улице стало будто бы светлее, хотя по ощущениям время едва перевалило за полночь. Ни солнца, ни луны видно не было. Тишину нарушал лишь хруст снега под Торовыми сапогами. Огун шел бесшумно.       Через какое-то время Тору стало казаться, что эта скала по правую руку никогда не кончится, а проклятый краткий путь, которым хотел провести его ван, видимо, исчез.       - Сюда. Уже пришли, - воин махнул рукой и скрылся в темном провале скалы. Здесь было теплее и будто бы светлее. Черный силуэт Огуна мелькал где-то впереди.       - Тор, что происходит?       Тихий голос брата заставил Тора остановиться и перехватить его поудобней.       - Огун привел помощь!       С потолка расселины что-то сыпалось или капало, противно застревая в волосах. В темноте было трудно разглядеть, что это. Тень Огуна мелькала где-то далеко впереди, но его голос раздался совсем рядом.       - Тор, ты должен оставить Локи здесь.       - Что? - Одинсон нахмурился. - Как это понимать?       - Твои глаза тебя обманывают, друг. Тот, кого ты хочешь спасти, вовсе не твой брат.       Огун замер, так же как и Тор, не понимающий, что происходит. Что-то противное продолжало течь сверху, прямо ему на плечо.       - Ты что несешь, Огун? Подойди сюда и убедись, что это Локи!       - Тор, что ты делаешь? - пальцы брата впились ему в драную рубашку, собирая ткань в складки и слегка дергая на себя. Раздался тихий треск.       - Я знаю, что тебе больно это признавать, Тор, но ты не нашел Локи, - Огун вдруг оказался в двух шагах от старшего Одинсона. Его темные, отливающие чуть красным в темноте глаза сочувственно смотрели на друга. - Тебя обманул коварный йотун, подчинил своим чарам. Взгляни на него.       Ван показал взглядом на Локи, и Тор, который готов был врезать вдруг разболтавшемуся воину, все-таки опустил глаза. Чтобы развеять свои сомнения, потом поставить брата на ноги и встряхнуть Огуна, который, очевидно, потерял разум.       И вздрогнул всем телом, чуть не уронив свою ношу.       Это был не Локи! Синяя кожа, покрытая йотунскими узорами, горящие красным глаза, черные острые когти, которые впились в его рубашку. Темные, почти черные губы обманщика растянулись в злой ухмылке, обнажая ряд острых зубов. Из груди йотуна вырвался хриплый смех, и по коже Тора побежали мурашки. Ледяной холод, которого он не почувствовал сразу, теперь проник под тонкую ткань одежды, добрался до кожи и пошел глубже, к мышцам, к сердцу.       Руки Одинсона невольно разжались, и он шарахнулся назад, прочь от проклятого ледяного монстра. Отец всегда говорил, что йотуны коварны и, в отличие от асов, куда чаще пользуются колдовством.       Какая-то дрянь, капающая с потолка, застилала глаза, стекала по лицу.       Было противно и страшно. Если это не Локи, то где же он тогда?       Йотун не поднимался с пола, продолжая зло посмеиваться, глядя на то, как Тор вынимает из ножен длинный изогнутый кинжал.       Он зарежет этого обманщика как жертву, не достойную даже умереть стоя.       - Зачем тебе это нужно, чертов йотун! Вздумал проникнуть в Асгард с моей помощью?       Губы врага растянулись в еще большую улыбку, черные когти скребли по земле, распространяя по полу пещеры иней, превращая камни в обледенелые глыбы. Температура воздуха так резко упала, что Тора затрясло. Кровь внутри кипела, но тело снаружи словно покрылось льдом.       - Знаешь, что я сделал с твоим братом? - дыхание у Одинсона сбилось, сердце колотилось как сумасшедшее. - Слышал бы ты, как он визжал, когда я вытаскивал из его вспоротого брюха внутренности!       - Я выпотрошу тебя, как свинью, за это!       Йотун попытался отползти, но взбешенный Тор подлетел к нему и хорошенько приложил спиной к холодному камню. В ответ мерзавец зашипел, словно змея. Лезвие кинжала прижалось к его шее, готовое вот-вот вспороть податливую кожу.       - Давай, убей меня! Моя голова будет прекрасно смотреться над твоей кроватью, верно?       Одинсон замер. Злость и горе душили его, застилая разум. Все вокруг плыло, одни только красные глаза и черный рот приковывали к себе внимание, не давая окружающей тьме унести его сознание. Мерзавец должен умереть в мучениях! Он еле сдерживался, чтобы не всадить нож ему под кадык сию же секунду. Не желая слушать этот противный хриплый голос.       - Трусишь? Боишься пустить мне кровь, асгардская принцесса?       В памяти так не кстати всплыл эпизод из их юности.       «Посмотрите, кто идет! Принцесса несет свое вязание на тренировочное поле. Эй, Локи, будешь вышивать, пока мы тренируемся!» - Сиф, пребывая в особо скверном настроении, решила сорвать злость по поводу неудавшейся тренировки на проходящем мимо младшем принце. Локи улыбнулся такой злобной улыбкой, убирая ткань с рунами куда-то в сумку, что Тор был уверен - утром Сиф проснется страшной бородавчатой жабой и никак иначе.       - «Тор! Тор! Спаси меня! Что ты делаешь?!» - йотун скорчил жалостливую рожу и изобразил голос Локи. Слишком похоже, чтобы Тор усомнился.       - Где он?! - ас сжал свободной рукой горло обманщика, а кинжал приставил к животу, надавливая чуть выше пупка. Под острым лезвием выступило несколько капель черной крови.       - Хочешь посмотреть, как выглядит твой братец изнутри? Всего одно движение рукой…       Рука Тора дернулась, но в этот момент яркая вспышка резанула по глазам, и в живот больно ударило. Волной Тора отшвырнуло к противоположной стене. Что-то чавкнуло, потекло по лицу, заливаясь за шиворот. Перед глазами заплясали языки пламени, круги. Он сидел в какой-то скользкой, склизкой луже, обжигавшей кожу.       - Тор! Очнись, болван!       Голос Локи звучал где-то рядом. Тор дернулся, протирая глаза от дряни, залившей лицо. Оскальзываясь и раня ладони о мелкие камни на полу, он кое-как вылез из лужи.       Темный тоннель в скале исчез, как смеющийся йотун и Огун. Он был в той же пещере, куда принес брата, прячась от снегопада. В камине еще горел огонь. Локи, ужасно бледный, с широко распахнутыми глазами, сидел на шкурах возле стены, потирая шею здоровой рукой. На голом животе еще кровоточил неглубокий порез. Тор опустил взгляд, с ужасом осознавая, что только что чуть не зарезал брата во сне. Он отшвырнул кинжал подальше дерганным движеньем, и тот влетел в лужицу зеленоватой жижи.       - Ты в порядке? - Одинсон поднял на брата виноватый взгляд.       - Д-да… - маг облегченно выдохнул, понимая, что брат пришел в себя и больше не собирается его убить. - Отойди оттуда, от этой дряни.       Старший Одинсон поднялся на ноги и, сделав несколько шагов к камину, осмотрел пещеру. Стены их небольшого пристанища были покрыты какой-то зеленоватой болотной мутью, медленно стекавшей вниз, капавшей с потолка. Она слабо светилась, скапливаясь на полу. Тор с отвращением вытер лицо и шею рукавом, ощущая противное покалывание там, где жижа коснулась кожи.       - Что это такое?       - Оно ядовитое и вызывает галлюцинации. Тебе попало на кожу, и ты чуть не убил меня.       Локи медленно съехал ниже на шкуры, почти возвращаясь в лежачее положение.       Тор выругался под нос, ощущая себя виноватым, но не настолько, чтобы извиняться.       Он опустился на оставшийся сухой островок пола и склонился над братом.       - Дай взглянуть.       - Все нормально! - Локи отпихнул его руку и обшарил пещеру взглядом. Он все еще тяжело дышал и был бледен, но хотя бы больше не синел до йотунского обличья и мог нормально разговаривать. - Дай мою одежду, надо уходить.       - Ты даже сидеть не можешь!       Маг смерил его злым взглядом и попытался сесть.       - Эй, спокойно.       Не обращая внимания на протесты, Тор опустил руки ему на плечи и уложил обратно.       - Иди к Хели, Тор! Я не хочу здесь умереть!       - Ляг и прекрати истерику.       - Я не в истерике!       - Я заметил.       Тор расправил шкуры, сбившиеся в комок в ногах брата, и снова накрыл его. В этом углу пещеры было еще сухо, но надеяться на то, что жижа не расползется дальше, было глупо.       - Что это за штука такая, ты знаешь?       Локи опустил здоровую руку на лоб и прикрыл глаза. Он более-менее разбирался в растительности Асгарда, потому что это было нужно для его зелий. Но горы Анхель были на границе с Йотунхеймом, и кто знает, что водилось здесь помимо барсов. Навряд ли ледяные пустыни холодного мира изобиловали растительностью, но какая-то флора здесь должна была быть. Видимо, эта растущая слизь была одной из представительниц.       - Похоже на какую-то хищную водоросль или плесень. Скорее всего, она среагировала на тепло от камина и от нас… При попадании на кожу она выделяет какое-то вещество, которое провоцирует галлюцинации, чтобы жертва не могла уйти. Ну, или чтобы жертвы убили друг друга… - он поморщился.       - Мне мерещилось, будто не ты принял облик йотуна, а йотун прикинулся тобой и обманул меня, - Тор внимательно разглядывал совершенно обычную бледную кожу брата, на которой еще пару часов назад были уродливые узоры.       - Ты бредишь, Тор. Тебе надо смыть с себя остатки плесени, - младший Одинсон стиснул зубы.       Тор пропустил это мимо ушей. Он был в полном порядке, не считая тошноты и противной дрожи во всем теле как от температуры.       - Как твои раны? Я думал, что ты вмерз в тот проклятый сугроб, из которого я тебя вытащил. Если б не твоя магия, боюсь, в Вальгалле прибавилось бы жителей…       - Если бы ты еще не ронял и не душил меня, было бы совсем хорошо.       - Ну ладно, извини! Виноват я, что ли, что эта водоросль на меня набросилась? Если б можно было, я бы перерезал ей горло! - Тор был возмущен.       Локи всегда как-то умудрялся сделать его крайним, даже тогда, когда Тор был совершенно не виноват. Он поднялся и вышел прочь из пещеры.       Снегопад, который только начинался, когда они вошли в пещеру, и не думал прекращаться. Поднявшийся ветер со свистом гнал стайки колючих снежинок, бросая их в лицо вышедшему наружу асу. Тор не видел даже собственных рук, не то что расстояние перед собой.       Издалека послышался вой. Может, это был ветер, но лучше бы ничего такого Одинсон не слышал вовсе. Он глубоко вздохнул, позволяя холодному свежему воздуху заполнить легкие. Дышать здесь было легче, звон в голове и тошнота сразу отступили. Видимо, водоросль выделяла яд не только при соприкосновении с кожей, и они им изрядно надышались.       Тор набрал в ладони горсти снега и яростно растер лицо, шею, руки. Смывая мерзкую слизь, уже успевшую застыть противной коркой на коже.       Никто не найдет их в этих горах в такую погоду. И сами они не смогут отсюда выбраться, если Локи не начнет колдовать. Дрова в камине еще горели, но на долго ли хватит муспельхеймской магии здесь, в недружелюбном огню мире. Кто бы ни жил в этом закутке, запасом дров он не озаботился. И где добыть новые в такую метель, Тор не знал. Если бы Локи был здоров, он бы вдоволь позлорадоствовал над бессилием Торовой физической мощи и ловкости владения оружием, которые не могли спасти им жизнь в таких условиях. А вот магия…       Да и ее сейчас не было, Хель возьми…       - Ну-ка иди сюда, - Тор вернулся в пещеру и одним движением поднял брата на ноги, перекидывая его руку через свое плечо.       - Что ты… Отпусти!       Локи зашипел, но силы были не равны. Боль в правом боку тут же дала знать о себе, заставляя послушно шагать и посильнее вцепиться здоровой рукой в плечо брата. Он ненавидел быть слабым, а Тор весь вечер то таскает его на руках, то волочит за собой! Ну ладно, без сознания довольно трудно идти на своих двоих. Но сейчас-то он в себе. Сам бы дошел…       Они остановились у входа в пещеру, Локи понял это лишь по тому, что мокрый холодный снег полетел ему в лицо.       - Свежий воздух тебе не помешает. Ты тоже надышался этой отравой. Мне сразу легче стало, как я вышел.       Локи бы с радостью вдохнул поглубже, если бы под правой лопаткой при каждом вздохе и лишнем движении не пронзало болью.       - Голова раскалывается…       Тор напрягся.       - Это из-за того, что я…       - Нет, я проснулся с головной болью. Лучше отпусти меня и принеси снега.       - Хочешь примерзнуть к скале?       Сапоги Локи остались возле камина, и ноги тут же заледенели. Идиотский день, проклятые барсы, дурацкая охота… Он уткнулся лбом Тору в плечо. Голова разрывалась от боли - не самые приятные последствия переохлаждения. Но он хотя бы не заболел. Пока что. Как он выжил? Что там говорил брат про вмерзший сугроб? Кажется, Локи недооценил выносливость своего тела. Или и вправду его спасла магия, и он каким-то образом, теряя сознание, смог спасти себя колдовством? Локи не представлял, что это могло быть за заклинание, да и силы его были на исходе. Возможно, умирающее тело высвободило какие-то скрытые силы, чтобы спасти сосуд…       Асы вернулись обратно в пещеру. Жижа продолжала медленно стекать по стенам, и Тор аккуратно обошел образовавшиеся лужи.       - Огонь скоро погаснет, сможешь его как-нибудь поддержать?       Локи кивнул, не разжимая стиснутых зубов. Напрягаться для разговора не хотелось. Только чтобы Тор уже опустил его хоть на эту грязную шкуру и дал спокойно полежать, не загружая разговором.       Тишину, нарушаемую лишь потрескиванием поленьев, можно было назвать блаженной. Брат протопал куда-то к выходу и вернулся обратно, комкая в руках рыхлый снег.       - Подержи у виска, полегчает.       Холодный снег, еще несколько часов назад чуть не ставший его могилой, сейчас принес облегчение. Во всем теле была слабость, раны неприятно пульсировали. Локи оставалось надеяться, что когти крылатого монстра не были ядовитыми и он не переваривается сейчас заживо.       Перед мысленным взором поплыли строки заклинаний. Кто, если не он, вытащит их с братом шкуры из этой передряги? Тор, небось, извелся от бессилия. Локи тихо хмыкнул, но ничего говорить не стал, решив не тратить силы. С пальцев сорвались золотистые искры, собравшись в тонкие волшебные нити, они устремились к костру.       Петля, петля, еще петля. Заключить процесс горения во временной круг, заставляя одни и те же элементы распадаться, собираться вновь и снова распадаться. Бесконечный круг.       Голова слегка кружилась.       Все же и у магии были свои недостатки - ее запасы были ограничены и так же зависели от состояния тела, как и физическая сила Тора.       - Сядь поближе, Тор. Я наколдую вокруг защиту.       Рядом послышалась возня, и старший Одинсон прижался бедром к его плечу. Губы Локи беззвучно шевелились, повторяя слова магической формулы.       Тор буквально кожей ощутил, как вокруг них разрастается невидимое глазу поле. В том месте, где оно коснулось мерзкой жижи на полу, раздалось шипение, и плесень испарилась тонкой струйкой зеленоватого дыма.       Локи уронил руку обратно на накидку.       - Оно не исчезнет, если ты уснешь?       - Нет, - он хмыкнул. - Я привязал заклинание к тебе. Так что если ты уснешь, то мы оба покойники.       - Всегда сумеешь выкрутиться, да?       Младший принц не ответил - он уже спал.       Змеи были повсюду. У одних тело было толщиной с Локину руку, другие были тоньше мизинца, кажется, на горизонте проползла змея высотой с целого коня. Локи завороженно смотрел на то, как они медленно, неторопливо переплетаются друг с другом, проползают между его сапогами, обвивают кольцами ледяные кристаллы, торчащие из-под снега. Змеи были такими же льдисто-синими, как и место, в котором он был. Огромная зала ледяного дворца немного напоминала Асгард. Широкие колонны изо льда, покрытый поблескивающим инеем ледяной трон со ступенями. Лунный свет, падающий откуда-то сверху, рассеивался, отражаясь от каждой иссиня-серой поверхности. Тишину нарушало лишь тихое шипение скользких ледяных йотунхеймских змей под ногами.       Локи не мог отвести взгляд. Это место было столь же прекрасно, как Асгард с его золотыми колоннами и древними статуями. Мерцающий холодным светом трон манил к себе, притягивая взор.       В шипении змей Локи послышались слова:       - Шшшагай… ссступай… сссмелей…       Почему бы и нет? Он просто подойдет посмотреть, что там. Какой вид откроется ему, если забраться по ступеням и сесть на этот манящий своим блеском трон? Не об этом ли он в тайне мечтал…       Локи осторожно перешагнул через тело змеи, свившей ледяные кольца у его ног. Остальные гады, почувствовав движение аса, поспешили расползтись, открывая ему дорогу. Вслед слышалось еще более громкое шипение.       - Шшшанс… сссвой сссобссственный…       Когда Локи только-только научился хоть что-то понимать в политических делах Асгарда и его управления, сразу стало ясно - рано или поздно старший брат взойдет на трон. Отец никогда не сделает выбор в пользу Локи, как бы он ни был хорош. Куда там его магии и уму против силы и стихийного могущества Тора. Не то чтобы Локи был так уж огорчен. Власть над девятью мирами делает тебя всесильным, но в то же время несвободным - пленником трона и положения. И все-таки иногда обида и зависть, загнанные в дальний угол разумными доводами и любовью к семье, высовывали свои носы из норы… Заставляя делать всем пакости, раздраженно шипеть, глядя, как победителя-Тора чествуют после очередного поединка, и представлять, как отец вдруг во всеуслышание признает, что Локи справляется куда лучше, чем брат, и достоин трона. В такие моменты воображаемое лицо Тора обязательно ошарашенно вытягивалось, он что-то мямлил, потом злился, громя все вокруг и тем самым еще больше доказывая, что он импульсивный глупец…       На лице мага расползлась злая ухмылка. Он будет царем хотя бы вот здесь - в этом ледяном царстве, усядется на этот холодный трон и велит йотунхеймским змеям разорвать на куски кого-нибудь.       - Ссслушшшайте… цсссарь ссс нами…       Еще несколько шагов. Вот он достиг ступеней. Поднялся на одну, вторую. Еще одна и…       Локи развернулся лицом к залу и опустился на трон.       Сладкое чувство победы прошло так же быстро, как и появилось.       Ледяной символ власти холодил кожу через одежду, заставляя стаи мурашек пробежаться по спине. Только сейчас младший Одинсон почувствовал, как вокруг холодно. Изо рта вырвалось и растворилось в воздухе облачко пара.       Отсюда прекрасное в лунном свете помещение уже не казалось таким очаровывающим. Темные мрачные колонны, черный пол, на котором сотни ледяных змей извивались в волшебном танце. Их движения ускорились, заставляя голову кружиться при взгляде на это мельтешение. Шипение, отражающееся от стен, показалось Локи зловещим…       Что делать ему здесь? Кем править? Одинокий царь холодного мира. Здесь нет ни капли тепла…       - Обманщщщик… Врешшшь…       Змеи стали поднимать свои головы, поворачивая их в сторону Локи. Их глаза светились в лунном свете холодом.       - Не нассстоящщщий!       - Эй! Я настоящий!       Локи вскочил на ноги, не в силах больше сидеть на этой ледяной глыбе. По пустому залу пронеслось гулкое эхо, отражаясь звоном от висящих на потолке сталактитов. Сердце пустилось вскачь. Его руки совсем заледенели, непослушными пальцами трудно колдовать. Он совсем не чувствует свою магию!       Змеи медленно ползли в его сторону. Их поднятые над полом головы угрожающе покачивались в такт шипению.       - Не настоящщщий… не настоящщщий… ассс… асс…       Нужен огонь, чтобы растопить их. Но у Локи нет огня, здесь нет ни капли тепла… Зачем он только пожелал попасть сюда?! Чтобы сгинуть в этом холодном мраке. Тор не придет за ним сюда, он не должен знать, что Локи выдумал у себя в голове собственное царство.       - Цсссарь Йотунхххейма… - одна из крупных змей подобралась ближе всех.       - Я не желаю править Йотунхеймом! Убирайтесь все!       Он взмахнул рукой, посылая в змей огненный шар, но с его пальцев слетела лишь ледяная крошка. Локи уставился на свои руки, в ужасе пятясь назад. Они были синими, изрисованными узорами, как у йотунов на картинках книг!       - Нет… Нет!       Холод был вокруг, холод был внутри. Ледяное шипение обволакивало его со всех сторон. Змеи были уже рядом, обвивали его ноги, заползали под одежду, кусая в правый бок.       - Ссслабый… пошшшел за иссскушшшением…       Страх парализовал тело. Он глупец, попавшийся в ловушку, как муха в сети паука. Тщеславие погубит его…       - Зсссабрать… сссердце…       Плотные кольца обвили грудь, не давая вздохнуть. Зал вокруг подернулся сизой дымкой, растворяясь в воздухе и оставляя лишь темноту. Пустую, леденящую, вытягивающую последние остатки тепла из отказывающего разуму тела.       Одна из змей подняла свою треугольную голову на уровень его груди, а может быть, она просто парила в воздухе… Из прорези рта высовывался раздвоенный ледяной язык, прикасаясь к оголенной синей коже, ощупывая.       - Убирайся!       - Сссмерть!       Пасть змеи раскрылась, и она сделала бросок.       - Локи!       Он приготовился к обжигающей ледяной боли, но вместо этого по коже стало расползаться тепло. Туман начал таять, змеи потеряли свою материальность. Шипение затихло, от него остался лишь тихий звон в ушах и какое-то отдаленное потрескивание.       - Локи, проснись.       Кто-то тряс его за плечо, требуя внимания. Он был здесь не один…       - Просыпайся. Это всего лишь кошмар.       Младший Одинсон поморгал, пытаясь согнать с глаз мутную пелену и привыкнуть к оранжевому свету, наполнявшему пещеру. Над ним нависло хмурое лицо Тора.       - Что?       - Ты метался во сне. Я решил, что лучше тебя разбудить.       Так все было сном! С уст Локи сорвался облеченный вздох, и он тут же резко поднял ладони к глазам. Кожа была обычного цвета, никаких йотунских узоров.       - Тебе снился явно не кусок вкусной жареной оленины.       Тор хохотнул и погладил недовольно бурчащий живот.       Он никак не ожидал, что Локи вдруг резко сядет и устроит сеанс крепких братских объятий. Последний раз он так открыто проявлял свои чувства не меньше чем пару лет назад, когда после своих неудачных экспериментов чуть не отправился на тот свет, если б не Тор. Старший Одинсон похлопал брата по плечу в знак поддержки.       - Йотунхеймские змеи… Они меня чуть не сожрали…       - Зная тебя, думаю, они ускакали на болото.       В ответ послышалось фырканье.       - После того, как я превратил тебя в жабу, ты думаешь, что я других животных не знаю?       Тор разжал объятья, позволяя брату отодвинуться и сесть поудобнее.       - Знаешь. Но все они в итоге похожи на жаб.       - Кто бы говорил!       Локи вздернул нос и попытался нашарить босой ступней свою одежду. Она скорее всего уже давно высохла. Да и сам Локи выспался и чувствовал себя куда лучше, чем вчера. Бок все еще ныл, и правая рука при движении отдавала болью. Но остатки целительного порошка, которым Тор обработал порезы, и врожденная способность асов к быстрой регенерации вкупе с магией сделали свое дело. Раны хорошо поджили, и через пару дней от них не останется и следа. Значит, нужно выдвигаться в путь и скорее вернуться в деревню. Тело требовало отдохнуть на чем-то более мягком и чистом, чем грязные шкуры в пещере, а желудок негодовал по поводу отсутствия пищи.       Тор поднялся на ноги, отряхиваясь от пыли и сладко потягиваясь. Он всю ночь просидел чуть ли не в одной позе, стараясь не потревожить сон раненого. Его восстановление было куда важнее нужд собственного тела.       - Наверняка уже рассвело, ты долго спал. Метель вроде кончилась, я больше не слышу шума ветра. Где-то через час-полтора доберемся до дороги. Тварь успела далеко тебя унести.       Осторожно поднявшись и на всякий случай опираясь на стену, Локи поспешил одеться. Куртка и рубашки на правом боку были в клочья разодраны и почернели от крови. Одно движение кистью - и одежда вернула свой первоначальный вид. Маг с удовольствием отметил, что его больше не шатает от слабости и такое мелкое колдовство дается с легкостью.       Достаточно будет запустить простенькое поисковое заклинание, чтобы оно проложило им путь к дороге.       Локи вдруг понял, что в словах Тора его что-то смущает.       - Как ты нашел меня? Что вообще произошло, после того как эта птица-переросток впилась мне в руку? Кажется, я отключился от боли…       Старший Одинсон подобрал кинжал и со злостью вогнал его в ножны. Сейчас, когда тревога за брата отступила, воспоминание о произошедшем снова вызвало волну горячей злости. Он вкратце пересказал, что случилось до того момента, как он нашел Локи у проруби, умудрившись не упомянуть в разговоре сделку с духом гор. Навряд ли бы брат одобрил.       - Кстати, ты это здорово придумал с йотунским обличьем!       - О чем ты толкуешь, Тор? Иногда мне трудно тебя понять… - Локи подлатал и одежду Тора. Негоже асгардским принцам быть похожими на оборванцев.       - Не прикидывайся дурачком. Когда я нашел тебя, ты выглядел, как йотун. Но я догадался, что ты наколдовал себе такое обличье, чтобы не замерзнуть. Твоя магия работает, как видишь, ты еще жив! - Тор остановился, сообразив, что Локи уже не идет рядом, и обернулся.       Брат застыл у выхода из пещеры, странно сгорбившись. Свет от камина освещал его бледное испуганное лицо.       - В чем дело? Тебе плохо? - пришлось вернуться назад.       - Я не… - маг начал говорить, но осекся на полуслове.       Нет, нельзя говорить Тору!       Сначала он сам должен разобраться в том, что произошло. Может, и не произошло ничего, а Тору померещилось все в темноте? Он ведь тоже пережил не лучшую ночь в своей жизни. Наверняка ведь боялся, что Локи погиб и придется отчитываться перед отцом. Вот стресс вместе с плохим освещением и посиневшей от холода кожей сделали из Локи-аса Локи-йотуна в воображении Тора…       А что если нет? Что если с ним и правда что-то не так? Вдруг тварь чем-то заразила его, он попал под какое-то заклятье или еще что-то… Да все, что угодно, могло случиться!       - …Локи? Ты меня слышишь? - Тор похлопал его по щекам, привлекая внимание. - Ответь уже, или я сейчас что-нибудь сломаю здесь!       - Я в порядке… - все же лучше пусть Тор остается при своем мнении. Пока. - Просто закружилась голова.        - Не отходи от меня далеко. Не хочу тебя опять из-под сугроба какого-нибудь вытаскивать.       Локи ничего не ответил, стараясь не отставать. Тор, правда, все равно далеко не ушел. У заснеженного выхода он остановился.       - Мне казалось, уже должно быть утро…       - В горах рассветает поздно. Идем быстрей.       - Мне кажется, или ты сказал, что ушел отсюда довольно далеко?       Маг напряженно смотрел на раскинувшуюся перед ними почти круглую заснеженную поляну между холмами. Если хорошо приглядеться, можно было даже увидеть дыру во льду, которую Локи проломил, когда падал.       - Хм… - Тор осмотрелся по сторонам. В свете вновь появившейся на чернеющем небе луны место выглядело точно так же, как и несколько часов назад, когда ас прибежал сюда следом за духом гор. - Было темно, и я потерял свои следы. Возможно, я заплутал…       - Один из лучших следопытов Асгарда потерял следы? - в голосе Локи слышалась насмешка вместе с тревогой. И если бы не второе, Тор ответил бы что-нибудь грубое.       - Мне здесь не нравится, колдуй, и пойдем.       Одинсон поежился. Он сердцем чуял: с этим местом было не все в порядке.       Из сложенных лодочкой ладоней мага вспорхнул голубоватый шарик. Локи что-то шепнул ему, и волшебный указатель неторопливо поплыл прочь от поляны, обратно в горы. Братья двинулись за ним.       Снег под ногами перестал проваливаться благодаря Локиному колдовству, так что идти было гораздо легче. Тор бы перешел на легкий бег, чтобы размять затекшие мышцы и сбросить усталость, но Локи все еще выглядел неважно, и они не стали торопиться.       Шли в полной тишине, не тратя силы на разговоры. Луна серебром освещала им дорогу между неприветливыми холодными склонами.