Translator

Парализованный Мэттью застыл напротив картины, ломающей его концепцию о вечном странном счастье. Вивьен взвизгнула и прикрыла своё обнажённое тело накидкой, А Доминик, не сводя ужасающего взгляда с Мэтта, оторвался от француженки и выпрямился во весь рост. На нём была белая рубашка с высокими манжетами, чёрные брюки и жилет. На его руках выпирали вены, а в глазах огнём играла ярость, которая тут же тушилась безразличием на лице. - Крис! - крикнул Доминик, не сводя взгляда с Мэтта. - Проводи мистера Беллами в его комнату, пожалуйста. - Домми, милый, что твой переводчик здесь делает? Он рушит нашу романтику. - эротично извиваясь, лепетала мадам Боше. - Не волнуйся, милая, Мэттью просто нездоровится. На чём мы там остановились, моя сладкая леди? - игриво сказал Доминик с лисьей улыбкой и начал наклоняться обратно, чтобы поцеловать Вивьен в её хихикающие губы. - Нет! - что есть сил воскликнул Мэттью. Но те двое уже не были способны услышать его.Они снова растворялись друг в друге. - Доминик, нет! - продолжал навзрыд кричать Мэттью, - Я люблю тебя, Доминик! Слышишь, Доминик, чёрт тебя, Ховард, я люблю тебя! В это время Крис, пытаясь заломать буйного, уже тащил его обратно в комнату. Мэтт вырывался, кричал, плакал. Казалось, он обезумел от горя. Как будто умер близкий для него человек. Крис завёл его в комнату и кинул на кровать, закрыв дверь на замок. Он держал его руки в то время, как вколол в его ягодицы вещество, мгновенно успокоившее и усыпившее Мэтта. Очнулся Мэтт опять же в своей кровати. Голова его лежала на подушке, а всё тело было укрыто одеялом. Тело ужасно ломило, а голова раскалывалась. Он перекатил голову по подушке вправо, в сторону окна. За окном было темно, стояла глубокая ночь. Держась за голову, Мэтт попытался приподняться на кровати. Он не помнил всего, что случилось этим вечером. А если и помнил какие-то сбитые фрагменты, всё это для него казалось страшным сном. Он открыл глаза и увидел перед собой Доминика. Тот сидел на краю кровати, одетый в чёрный костюм и смотрел на Мэттью пристально, не отводя от него глаз. Под этим пристальным взглядом Мэтт пришёл в себя. Он вспомнил всё. Сердце сразу начало биться в два раза быстрее, а голова раскалываться ещё сильнее. Он сел и придвинулся ближе к подушкам. - Зачем ты пришёл? Что меня теперь ждёт? - начал Мэтт, - То же, что и всех? Истязания, леопарды? Или же дальше ездить с тобой по переговорам и мероприятиям в дорогих костюмах, смотреть с обожанием, а потом любоваться на то, как ты ебёшь каких-то шлюх в шмотках от лучших кутюрье? У тебя вообще совесть есть?! Ты знаешь, ты видел, как я тебя люблю. И я прекрасно понимаю, что если захочу умереть, ты не дашь мне этого сделать. Ты деспот. Ты любишь издеваться. Но я видел твои глаза прошлой ночью. Видел тебя настоящим. Издевательство, тирания - это всё маска, притворство. Ты ведь не такой. Ты любишь меня. Ты бы прикончил меня как любого другого служащего своего отеля. Но ты оставил меня. Ты поместил меня в лучшие условия и был добр ко мне. Ты любишь меня, Доминик, это чувство называется так. Мне уже всё равно, что будет со мной дальше. Я готов умереть, Доминик. Я не готов принять на себя дальнейшие страдания зная, что я для тебя всего лишь игрушка. Доминик молча слушал монолог Мэтта, не отрывая безразличного взгляда от горящих глаз брюнета. Было опасно видеть его в таком настроении. Ты действительно не знаешь, чего от него ожидать: мгновенной расправы или милосердного помилования. - Собирай вещи, Мэттью. Ты едешь домой. - на той же безразличной ноте процедил Доминик. - На столе все твои личные вещи, телефон, документы и твоя банковская карта с твоим полным расчётом за все предоставленные тобой мне услуги. У тебя есть время отоспаться, собрать вещи и позавтракать. В обед Крис проводит тебя к машине, которая отвезёт тебя в Тинмут, к родителям. - он тяжело вздохнул. - И ещё. Я надеюсь, что всё, что было здесь и в стенах отеля останется в тайне. Ради меня, Мэтт, пожалуйста. Он не мог не поддаться мягким просьбам Ховарда и кивнул. - Ну вот и славненько. - сказал Доминик, поднимаясь и поправляя костюм. - С вами было приятно работать, Мэттью Джеймс Беллами. Он развернулся и вышел из комнаты, оставив абсолютно опустошённого Мэтта в одиночестве, наедине с его пожирающими мыслями. Он хотел было потянуться за дневником, но голоса в его голове не могли сформулировать связного текста. Мысли метались, чувства нельзя было определить. Накрытый этой пеленой безумия Мэтт и сам не заметил, как в его руках оказался мобильник. - Алло, это полиция? Я нахожусь в заложниках у маньяка, спалившего гостиницу в центре Лондона месяц назад... Да, записывайте адрес.