***
POV of Леви Настенные часы лениво выбивали половину пятого. И все еще — неизвестность. Мне уже начинало казаться, что время играло с каждым из нас в какую-то замысловатую игру: стрелки часов практически не сдвигались с места, порой казалось, назло. Каждая минута походила на вечность, и, в тайне, я ждала когда же из-за угла выпрыгнет суетливый кролик из Страны Чудес и тряхнет своими часами, заставив время идти с нормальной скоростью. Дверной хлопок. Я машинально повернула голову, как и все сидящие здесь. Спустя пару секунд в помещение вошла уборщица со шваброй и ведром на перевес, и я ощутила усталость в полной мере. Железное ведро с номерным знаком триста двадцать четыре коснулось пола, и по безупречно-белым стенам прокатился лязг от железа. Сон крутился вокруг, но позволить себя закрыть глаза хоть на минуту я просто не могла. Когда рядом каждый из этих ребят… Я уже сто раз прокручивала в голове момент, когда из широких стеклянных дверей выходит врач… А я — сплю. Нет. Ну уж нет. Не усну, пока хоть что-то не проясниться… Так было решено следила за каждым движение старушки, что так тщательно намывала, и без того, чистый кафель. Каждый жест, сделанный бабулькой, заставлял меня морщиться. Казалось, вот, она снова занесет свою деревянную швабру в воздух, и распыляться по идеальной плитке пеплом, словно древняя мумия, которую не пощадили годы… Но этого не произошло. Швабра снова скользила под ногами, оставляя, едва заметные разводы на гладкой поверхности. Края деревяшки со скрипом чесали кафель. Оторвавшись от наскучившего занятия, я, в энный раз, осмотрелась по сторонам: Мира лежит на плече у Дреера, который сверлит взглядом пол; Бикслоу и Эвергрин о чем-то говорят, а Эльфман кидает ревнивые взгляды в сторону светловолосой… И когда эти двое уже объясняться…? Хотя… Боковым зрением я приметила гору мышц возле себя. Гору, которую я никак не могла покорить… Внутри меня что-то заерзало. Он молчит. Все это время просто молчит. И это, по неведомой мне причине, нагоняло на меня какой-то особый, мазохистский вид паники: когда он говорит — жалит, как пчела-убийца, и все, о чем я могу молиться — просить когда же он умолкнет… Но, когда молчит, я все жду когда же вновь услышу привычное жужжание… Тишина начина порядком давить на голову и, с усилием, я позволила себе обернуться на того, кто был тому причиной — кажется, Гажил дремал. Ну, по крайней мере, так казалось: прикрытые веки, умиротворенное бледное лицо, лишенное привычного напряжения. Он спал, скрестив руки на широкой, сильной груди… — Гажил…? — В горле пересохло и мой голос прозвучал хрипло. Я тут же прочистила горло, но, думаю, положения это не спасет. — М-м? — Промычал, не поведя и бровью, и я почувствовала как каждая мышца в моем теле напряглась. Значит, он, все же, не спал. Притворялся, чтобы никто не донимал его расспросами? Что ж, в таком случае, ты сел не на тот стул, Гажил. — Ты спишь? — Зачем-то спросила я, уже зная ответ на свой вопрос. Короткая пауза — я затаила дыхание, не сводя с него глаз. — Мелочь, если бы я спал, я бы не разговорил с тобой, наверное? — Привычное «мелочь» уже не так резало слух и почти меня не донимало. — Как думаешь? — Знакомый бубнеж, стыдно признаться, давал мне вновь ощутить почву под ногами. Жесткую, неприветливую. Но уже родную. Еще минуту его молчания я бы не вынесла. — Извини… The end of POV На это темноволосый ничего не ответил, только вздохнул, и вздох этот был полон вселенской тяжести. А все потому, что совесть внутри царапала своими заточенными коготками душу парня и он прекрасно знал, что придётся задать тот самый вопрос… — Что ты хотела, мелочь…? — Переборов в себе язву, мужчина, все-таки, пошел на поводу у своей светлой половины. Какого было его удивление, когда, открыв глаза, Гажил не увидел того, что рисовала ему воображение: вместо того, что таращиться на него, Леви сидела и вперяла бездумным взглядом стену пустую напротив. Миловидное лицо казалось измотанным. А бледная кожа персикового оттенка потускнела в свете белых ламп на потолке. Кажется, в синеволосой голове шел немой монолог. Вопросов было больше, чем обычно и МакГарден жадно требовала ответов. — Зачем кому-то делать такие ужасные вещи…? — Проговорила та монотонно, совсем не моргая. — Разве… Разве так можно…? Прозвеневший в белоснежных стенах вопрос канул в тишину и Редфокс уже внимательно смотрел на свою собеседницу, не сводя с нее глаз. — Трудно сказать… — Очередной тяжёлый вздох вырвался из оцепеневших лёгких. Признаться честно, Гажил не лгал. Сказать было и правда трудно. — Я не могу пока пока ответить точно кто за этим стоит, завтра все выяснится… Но это не значит, что у меня нет подозрений… — Добавил он, взъерошив копну черных, как смоль, волос на затылке. — Как ты точно сегодня подметила, у Хвоста Феи всегда было много врагов, и все они, до единого, изначально, были просто второсортными соперниками, которых мы ежегодно обходили… — Легкая ухмылка коснулась шершавых губ и щеки Леви вспыхнули едва заметным румянцем. — Соперничество, жажда власти… Отчаяние толкает на крайние меры. Это, я думаю, и дураку понятно… «Отчаяние… — МакГарден на мгновение сжала пальца на руках. — Та девушка… Рейна… Она тоже отчаялась…? — Воспоминания о злосчастном разговоре на кухне в пляжном доме преследовали ее по пятам, куда бы она не пошла. И, каждый раз, внезапно рушились на голову тяжелым роялем. — Нет, я просто не могу думать о том, что согласилась на условия этой психопатки…! Меня сейчас вывернет наизнанку от призрения к самой себе…» — С усилием захлопнув дверь в самый темный уголок своей души, девушка вернулась обратно на металлический стул с жесткой спинкой. — Но ведь, это почти убийство, разве не так…? — Ни единой эмоции не отразилось на девичьем лице, день пропустил Леви через эмоциональную мясорубку и выплюнул в этот стерильный коридор. — Да, ты права, — хмыкнув, Гажил вскинул брови вверх, — это мог быть последний заезд Нацу, и ничего не оправдает того, кто сделал с ним это, мелочь… — Мужчина сейчас выглядел непривычно серьезным: алые глаза искрились смелостью, решительностью, и в глубине их таилась жажда крови. Мести. — Гажил… — Повернувшись к брюнету, Леви заглянула тому прямо в глаза. Ответов было недостаточно. Что-то не сходилось. Деталь, которая связала бы прошлое и настоящее воедино, все еще отсутствовала. — Звездные Духи… Что между вами произошло? Стоило только Редфоксу услышать ненавистные два слова, лицо его переменилось: черные брови встретились у переносицы, губы вытянулись в тонкую линию, а скулы напряглись. Но, стоило ему поднять глаза на пепельноволосую Миру, которая поглаживала Дреера по плечу, былая ярость испарилась… — Хм. — Гажил…? — Не в силах больше дожидаться развязки, МакГарден решила обратить на себя внимание. — Тебе же можно кофе…? — Обернувшись, внезапно предложил мужчина, словно вовсе игнорируя поставленный ему вопрос. — Мозги не поплывут? — Кофе? — опешила та, хлопнув черными ресницами. — Кофе. — С тобой…? — К щекам прилила кровь, в карих глазах затанцевали крохотные искорки, придавая образу девушки больше жизни. Буквально пару секунд темноволосый вперял свою сожительницу пристальными взглядом, пытаясь понять: шутит ли она. — Я не буду отвечать на этот тупой вопрос, — пробурчал тот и поднялся со стула, что облегченно скрипнул под ним, — идём. — Стой, у меня ведь нет денег с собой… — Подорвавшись с места, протараторила Леви виновато, тупя взгляд в пол. — Как будто ты когда-нибудь платила за себя… — Фыркнул Редфокс и, взяв девушку за запястье, потянул к выходу из больничного крыла, — идем уже, пока я не передумал… **** По холодным стенам больницы эхом прокатилось урчание кофейного аппарата. Облокотившись о металлический корпус, выше упомянутого сооружения, темноволосый парень наблюдал за стоящей у соседней стены юной особой небольшего роста. Девушка молча рассматривала картину на белоснежной поверхности стены, скрестив руки за аккуратной спиной. На полотне была изображена женщина, что сидела у кровати больного мужчины. Глаза его были закрыты. Она держала его за руку. Кажется, сюжет показался МакГарден весьма занимательным, поскольку уже несколько минут девушка не отрывала взгляд от холста. Через пару секунд автомат издал финальный рык, который означал, что кофе подан. Вздохнув, брюнет взял два стакана с горячим капучино и подошел к Леви. — Держи… — Став по правую сторону от девушки, Гажил протянул ей один из бумажных стаканов, — горячий, смотри… — Спасибо… В помещении вновь повисло затяжное молчание. Но длилось оно не так уж и долго… — И что там? — Скептически задал вопрос Редфокс, пытаясь разглядеть в картине мучающий его сознание ответ. Аромат кофейных зерен пробрался к носу, и взбодрил брюнета, уже увлеченного очередной авантюрой. — Что? — Словно проснувшись, опешила Леви от неожиданности. — Картина… — Указал он свободной рукой на полотно перед ними, — что это ты увидела в ней такого, что замолчала аж на целых три минуты? Впервые после нашего знакомства слушаю тишину. Даже страшно как-то… — Усмехнулся тот, без зазрения совести, выдав пару капель яда. «Он… — Стараясь рассмотреть в красных глазах очередную издевку, МакГарден вскинула брови к потолку. — С каких пор ему интересно то, о чем я думаю…? Недосып сказался? Теперь он милый и приветливый? Или это все постравматический стресс? — И пусть, все казалось реальным, девушка помнила, что перед ней стоял никто иной, как Гажил Редфокс — известный ей, как железный дровосек в мире мармеладных пони. — Ну уж нет, расслабляться мне уж точно не стоит… Это ведь Гажил…». — Ну так что? — Хищно всматриваясь в озадаченное лицо подруги поверх бумажного стакана, мужчина хмыкнул. — Лекция будет, нет? — Ну-у… — Горло запершило и Леви прокашлялась, переведя взгляд на произведения искусства. — Мне сложно объяснить… — Пожала хрупкими плечами та, пытаясь подобрать нужные слова, которые, словно стаю воронов на огороде, распугало пугало. Вот только, вместо тыквы на голове было нечто пострашнее — человек, ход действий которого было невозможно предугадать… — А ты попытайся… — Хмыкнул красноглазый, делая глоток горячей жидкости. Слова его прозвучали, как вызов для Леви и та невольно усмехнулась. — Все дело в женщине, Гажил… Взгяни… — Набрав побольше воздуха в легкие, МакГарден приготовилась к затяжному прыжку в неизвестность. Редфокс перевел взгляд с картины на Леви, приподняв вопросительно бровь. — Она… Она смиренно сидит у постели своего любимого и не покидает его, зная как не легко ему сейчас приходится… Ее левая рука на его ладони, когда правую она держит у сердца в молитве. И пусть, он не видит ее усилий, и никогда не узнает о том, насколько дорог ей… Она делает это ради него. Не ожидая ничего в ответ… — Откуда ты знаешь, что это ее «любимый»…? — Скептически хмыкнул парень, сделав акцент на последнем слове. — По-мне, так нет никаких знаков любви между ними… Монашка и больной. Да и только. На высказанное мнение своего спутника Леви лишь свела брови у переносицы. — Что? — Непонимающе уставился на ту Редфокс. — Ты смотришь, но не видишь, — тряхнув головой в сторону, девушка прыснула, — не ищи никаких явных признаков. Их и в жизни-то не бывает, только в сериалах, разве что, можно увидеть такую пошлость… В реальной жизни никто не будет вешаться на шею больному человеку… Падать на колени или же бить себя в грудь… — Она говорила спокойно и уверенно, будто бы обтачивала эту мысль уже не первый раз. — Ну, разве что, быть может, Эльфман. — Опустив подбородок к полу на мгновение, Леви не смогла сдержать усмешку. Брюнет вопросительно вскинул бровь, отрешено всматриваясь в умиротворенное лицо своей собеседницы. «Чего это она разумничалась тут…? — И пусть, шутка про Штрауса была довольно смешной, но разум Гажила уперто цеплялся за гадости, пытаясь хоть как-то оправдать свой интерес к этому диалогу. Стоило признать очевидное: она говорила так складно, что ее хотелось слушать. — Черт.». — Вот, смотри… — сказала увлеченно та, не отрывая взгляда от картины перед собой, — Присмотрись, Гажил, обрати внимание на то, с каким трепетом и сдержанностью эта женщина держит руку лежащего. А как смотрит на него, только глянь…! — Каждое слово завлекало своей глубиной и изящностью подбора, заставляя брюнета провалиться в рассказ. — Она… Она смотрит не на мужчину… Взгляд опущен, словно она не может смотреть ему в глаза, ведь знает, что если посмотрит — заплачет… Она не может обнять его, поскольку ему будет больно. Все, что ей остается — просто быть с ним рядом и держать его за руку… — Сердце в груди предательски скрипнуло и Леви не поняла, как уголки ее губ своевольно дернулись вверх. — Это и есть любовь, как по-мне. В ней нет напыщенности и театрального мастерства… Все это было бы просто смешно… У них попросту нет времени на ненужные вещи и они это понимают… — Последние слова МакГарден проговорила почти шепотом, ее голос невольно дрогнул. — Именно поэтому я уверенна, что он — ее возлюбленный, — оторвавшись от картины проговорила Леви, повернула голову на застывшего брюнета возле себя, — теперь понимаешь…? Темноволосый ничего не говорил. Стоял молча, не в силах повернуть языком. Казалось, кто-то ввел его в прекрасный сон, а затем резко выдернул оттуда силой. Чувствуя себя опустошенным, Редфокс машинально коснулся ладонью своей груди. «Почему… Почему я чувствую это…? — Тоска подобралась к горлу, в сердце зияла необъятная дыра, размером с Юпитер. — Что это за дурацкое чувство вселенского одиночества…?». В красных глазах отражалась, полная нежности, физиономия МакГарден. Девушка говорила так плавно и сладко, что ее хотелось слушать вечность, без отдыха и перерыва. Ее голос не был навязчивым или же раздражающим, как это бывает зачастую… Впервые для Гажила женский голос звучал так чисто. Как мелодия, ноты которой, не знали фальши. — Продолжай… — Сердце все еще уперто выстукивало в груди о чем-то важном, что пока Гажилу было не под силу распознать сигнал. Стараясь скрыть приступ накатившей паники, мужчина не нашел лучшего решения, как спрятать нервных руки у подбородка. На щеках брюнета, кажется появился румянец, едва заметный правда. Леви на это не обратила никакого внимания, лишь легко улыбнулась и вернулась к своему рассказу. — Мне больше нечего ответить на твой вопрос… — Вздохнула та и, сделав глоток горячего кофе, продолжила, — все то, что я уже рассказала тебе, и есть мой ответ. Дыра все еще пожирала все живое внутри и Гажил, запаниковав, принялся ее заполнять… — Слушай, — внезапно подал голос мужчина, быстро обратив на себя внимание кареглазой, — я хотел поблагодарить тебя за помощь этой ночью… — В голосе его не было ни единого колебания, но он не смотрел на свою собеседницу. — Сегодня я без тебя бы не справился, сомневаюсь, что что-то вообще бы у меня могло бы получиться без твоей помощи, мелочь… — Прочистив горло, молодой человек говорил уже с хрипотцой. — В общем, — отвернувшись в сторону, он видимо смутился, — спасибо тебе за то, что была рядом. — Сказал он скоро и прикрыл глаза, дабы успокоить накатившее волнение. Не каждый раз ему приходится говорить такие вещи. — И… Прости за то, что недооценивал тебя. У тебя чертовски хорошие мозги, мелкая… — Ухмылка отразилась на мужском лице. Гажил улыбался. Леви стояла и не верила собственным ушам. Гажил Редфокс, сам Гажил Редфокс благодарит ее вот так вот просто! В девичьих глазах заблестели слезы. Она никак не ожидала такого сюжетного поворота, тем более с таким черствым парнем в главной роли. Да. Все было именно так, как она говорила, но наоборот. Впервые она видит проявление подобных чувств у Редфокса, да еще и таких явных. Всегда грубый и невежественный, он вечно бездумно бросался упреками и травил свои «безобидные» шуточки в ее адрес. А она, все равно, как слепая овечка, шла прямо в логово к грозному и неприступному хищнику… Неужели у этой очевидно-грустной истории может быть другой конец…? Чувства нахлынули разрушительной волной и не в силах справиться с ними, Леви устремилась к брюнету и поцеловала того в щеку, быстро отпрянув и отвернувшись. Благо, Гажил закрыл глаза и не видел того, что вело ко всему этому действу. Он не видел, как МакГарден смахнула слезы с красных щек и улыбнулась так лучезарно, как только смогла. Но тут же почувствовав прикосновение теплых губ к коже своего лица, Редфокс распахнул глаза и посмотрел на свою соседку, будто бы она пырнула его ножом в бочину. В помещение, и без того тихом, повисло гробовое молчание. Не хватало только похоронного марша на фоне и титров на угасающем темном экране «Конец». Сейчас Гажилу не приходилось напрягаться, чтобы распознать о чем же толкует внутренний голос — он кричал. Вопил во все горло, ведь привычный мир снова сделал оборот и все перевернулось вверх дном. Сонное сознание всколыхнулось, сердце бешено зашлось в груди, а мозг обдало жгучей мятой — она снова сделала это. Поцелуй, так кроткий и быстрый, горел на щеке адским пламенем. — Прости меня, — быстро пролепетала Леви, пряча красное лицо в ладонях, — я… Я не подумала… — Сказала та невнятно, теряясь в собственных чувствах. Слова, казалось, пролетали мимо опешившего брюнета, не задевая его вовсе. В голове бурлила самая настоящая каша из слов, жестов и взглядов: она краснела с каждой минутой все сильнее, прятала взгляд и до сих пор смотрела куда-то в в сторону. Все это подводило парня к мысли, что его мозг вот-вот и взорвется от непонимания: шаблон разрывался один за один, не сознанию оправиться после прошлого апокалипсиса. После поцелуя, который она оставила ему в пляжном доме, тогда, у камина… — Ты что творишь вообще?! — Скептически посмотрел на виновницу мужчина, дотронувшись рукой к месту поцелуя на своей щеке. Оно пылало. Пылало пламенем неизвестности и дыра в груди брюнета от страха сжалась до размеров щебня. — Гажил, прости меня, я не специально… — Не поднимая глаз, девушка почувствовала, как ее собственные чувства стали для нее самым ужасным наказанием. Стыд захлестнул волной, не давая сделать жизненно важный вдох. Любовь грозилась утопить бедолагу в своих темных водах, а та уже было склонила голову, приняв свою участь утопленницы. — Что значит «я не специально»?! А как это вообще называется, мелочь?! — Все не мог найти объяснений Гажил, пытаясь разложить хаос в своем сознание по полочкам. Но ничего не выходило. — И это уже не в первый раз, мелкая! — Пригрозив указательным пальцем, мужчина вперил синеволосую осуждающим взглядом. — Что за дела вообще? — Машинально взглянув парню в лицо, Леви разочаровалась, завидев смуглую, ровную кожу его щек. На них не было румянца. Он совсем ничего не почувствовал к ней. — Что с тобой происходит, черт подери…? — Фыркнул красноглазый и отвернулся к девушке спиной, заведя руки за голову. Ах, как бы она хотела сейчас сказать ему о том, что происходит в ее душе, как тяжело ей находиться с ним каждый божий день и не иметь возможности поведать о своих чувствах. Это угнетало изнутри, ломало, съедало, как самая настоящая вирусная инфекция, воспаляя каждую клетку тела… Но ничего с этой «заразой» МакГарден не могла поделать… — Прости меня… — Отвернувшись, в противоположную сторону от мужчины, прошептала та и медленно подняла голову, убирая руки от пылающего лица. — Больше такого не повторится, обещаю… — Добавила она еще тише, мысленно верша над своею слабостью суд. — Хватит уже извинений… — Тяжело вздохнул пострадавший, потирая красные, от усталости, глаза. — Проехали. За спиной послышался непонятный шорох и тот сразу же обернулся. — Мелочь? — За вальяжной хрипотцой его голоса отчетливо забилось беспокойство. Обернувшись, Гажил обнаружил свою собеседницу в весьма странной позе: она стояла на полусогнутых, одна рука ее покоилась на груди, а второй она оперлась о диван, стоящий неподалеку. — Все н-нормально, — процедила та сквозь зубы, отведя руку в сторону в знаке «не подходи», — я в норме… Но частое дыхание не играло ее словам на руку, синеволосая стояла и не шевелилась, надеясь, что совсем скоро слабость отступит. — Ну, да! Конечно, с тобой все нормально! — Вышел из себя темноволосый и, вскинув руки к потолку, обошел МакГарден. Он достаточно быстро преодолел расстояние между их телами и уже сидел на корточках возле бледной девушки. — У тебя снова приступ? — Алые глаза изучающе пробежались по белоснежному лицу кареглазой. — Голова кружится… — Прислонив свободную руку ко лбу, Леви зажмурилась, пытаясь остановить вихрь перед глазами. Благодаря этой маленькой женщине, нервные клетки Гажила уже походили на догорающие угли. — Так, успокойся… — Придерживая руками хрупкое девичье тело, он осторожно встал и помог Леви сесть на диван, а сам стал на колено у изголовья. — Так-то лучше… — словно сам себя успокаивая, проговорил он, усадив больную. — Ты принимала сегодня лекарства? Где они? — Нет, я пила их перед сном… — Черт, во сколько это было? — Не помню… — Прошептала она, скривившись внезапно. — Примерное время, мелочь? Когда ты выпила их?! — Терпение Редфокса оказалось не вечным и тот чертыхнулся. — Что такое? Тебе хуже?! — Тошнит… — Взявшись за голову двумя руками, синеволосая уперлась локтями в свои колени и стала часто и шумно дышать. — Гажил… Я. Я теряю сознание…! — Сказала она через ставший ком в горле. — Нет, нет, стоп! Дыши! — Паника подобралась незаметно, хлопнув темноволосого по затылку ладонью. Думать нужно было быстро. — Я сейчас позову кого-нибудь! Не отъезжай! Слышишь?! — Красные глаза судорожно бегали по пустому коридору, Гажил понимал, что до сестринского поста нужно еще добраться… — Нет, не уходи! — Вцепившись ледяными пальцами в рубашку Редфокса, Леви посмотрела на него исподлобья. Синие пряди локонами спадали на мраморное личико, пересохшие губы приоткрылись, а в глазах, и без того больших, отпечатались отчаяние и паника. Выглядела МакГарден не лучшим образом и такое с ней происходило довольно часто. Конечно, приступы стали проявляться реже, с тех пор, как врач выписала ей нужные таблетки, но, как известно, сотрясение бесследно пройти не может, тем более, такой тяжести… Внезапно кареглазая ослабила хватку и протяжно выдохнула, мимолетно кинув взгляд на оцепеневшего темноволосого. — Эй…? — Он смотрел на ее лицо, не моргая, словно боясь пропустить очередной сигнал. — Мелочь…? — Белее мела, она вновь зажмурилась и нежное лицо исказилось… — Гажил… — Сказала она напоследок и рухнула камушком к полу. Стоит отдать Редфоксу должное, ведь тот, быстро среагировав, поймал Леви мгновенно, не дав ее голове коснуться пола. — Черт возьми, держу! — Рыкнул он, подхватив легким движением девочку на руки. — Эй, кто-нибудь, человеку плохо! — Гаркнул на весь коридор брюнет. — Я в больнице нахожусь, где все врачи-то, мать вашу?! Черт, мелочь, нашла время сознания терять! Принцесса что ли, что бы я тебя на руках тягал постоянно?! — С этими словами, Гажил закинул ту себе на плечо и быстрым шагом поторопился искать хоть кого-то в белом халате. — Тоже мне, спасателя Малибу нашла! Сказкой ошиблась! Нет здесь рыцарей, здесь только я!***
POV of Леви — Тебе уже лучше? Больше не сливаешься со стенами этой лечебницы, — красные глаза. Гажил сидел рядом со мной на диване у кофейного автомата, и смотрел на меня так пристально, что мне захотелось отвести взгляд. И я поторопилась сделать это в следующую секунду. — Слушай… Я должен был сказать тебе это раньше, наверное… И вот я снова смотрю в эти бездонные, холодные глаза. Что он пытается сказать? Что мне давно пора бы съехать и жить свою жизнь? Что ж, чтобы это ни было, я уже была в ужасе. Сердце забилось быстрее и я мысленно приготовилась принять грудью страшную правду. — О чем ты…? — Я играла в театре, на большой сцене перед одним лишь зрителем, и, как назло, самую ненавистную мне роль — роль маленькой врушки. — Я не силен в этом всем… — Он отвел взгляд в сторону и мне стало вовсе не по себе. Да. Наверное, я попала в яблочко, и сейчас он попросит меня вынести мои чемоданы из его жизни. — Я… — Кажется, время снова замерло. Его губы вновь приоткрылись, он говорит, но я не слышу ничего кроме стука своего колотящегося сердца. — Прости меня, в общем… — Гажил? Что ты… — Я зарделась от неожиданности. В один миг мрачные замки, которые я возвела своим больным воображением, рухнули к моим ногам. — Ты… За что ты извиняешься передо мной…? Он не смотрел на меня, и я до этого я думала, что ему просто не хочется видеть мое лицо. Наверно, я всегда гораздо легче верила в худшее… — Я вел себя, как полный осел. — На мгновение он прикрыл глаза, и я, наконец-то, смогла сделать вдох. Легкие обдало пламенем, мне ужасно захотелось смочить пересохшие горло. — Как я мог быть таким кретином…? — «Кретином»? Нет, ну он, дуралей, конечно, и совсем не следит за своим языком порой, но… — До меня только дошло, что ты все это время… — И мое сердце пропустило удар, как перед затяжным прыжком в пропасть. — Ты всегда была рядом. — Ну уж нет. Быть не может! — На долю секунды я и правда перестала дышать, позабыв уже о том, что еще недавно чуть не упала в обморок. — Ты была рядом, когда я злился. И когда был груб… — Я коснулась своих щек, они пылали также сильно, как и все внутри. Сейчас, вот-вот, и, кажется, от волнения, я катапультируюсь с этого кожаного дивана прямо в открытый космос! Куда угодно да подальше, лишь бы не встретиться снова с этими красными глазами в момент, когда он произнесет это вслух… — Я прошу за это прощения… — Но чудо не свершилось и я застряла в этом коридоре, на этом диване, один на один со своим самым страшным кошмаром. Красные глаза вновь смотрели в душу, казалось, он видел меня насквозь. Словно, словно кто-то дал ему прочесть все мои мысли, которые я так бережно хранила от его глаз все это время… — И как я раньше не понял, что ты любишь меня, мелочь? — Он разочарованно покачал головой и я ощутила, как меня вдавило в спинку, уже ненавистного мне, дивана. Что происходит?! Он… Как?! Ему сказала Рейна?! Сейчас снова упаду! Провалюсь в черноту…! Но, хотя бы, оттяну момент, когда он скажется что я полная дура! — Гажил, я… — Слезы обожгли глаза, все внутри меня оцепенело, сжалось. Одна из слезинок скатилась по горячей щеке и я ахнула. — Я не хотела, чтобы ты… — Мой голос дрогнул. — Я слепой дурак, МакГарден… — сказал он и дотронулся рукой моей щеки. Стоило его пальцам коснутся кожи, все мысли в голове растворились и я вновь потеряла, жизненно важное дыхание. — Я хотел проверить одну вещь… — С этими словами Гажил приблизился и мое сердце ухнуло куда-то вниз с оглушительным свистом. Он… Что он делает?! — Позволь мне, если ты не против… — Фокус размылся, но я отчетливо чувствовала аромат его пряного одеколона, который быстро дал мне понять, что все это реально. Горячие дыхание опалило губы, и я прикрыла глаза: то ли от страха, то ли в ожидании, когда же он меня поцелует. — Леви… Гажил. Мне хотелось кричать от боли и от своего счастья. Почему так больно и хорошо одновременно?! Кажется, легкие вот-вот и лопнут от шока…! Но все это было неважно. Он наконец-то понял, что я люблю его! Он понял! — Поцелуй меня… Прошу… — Сквозь слезы прошептала я, затаив дыхание перед тем, как мой тряхнет захлестнет разрушительно, такое желанное, цунами во все десять баллов… Секунда, и он невесомо коснулся моих губ своими. Поцелуй. Нежный, как бархат… Короткий, но и о больше мечтать я не смела. Нехотя отпрянув, я посмотрела на него из-под полуприкрытых век. Неужели все это правда…? Гажил… Он только что поцеловал меня. — И почему я так долго тянул…? — Он смотрел на меня, не отрываясь. Я все еще ощущала его жаркое дыхание на своих губах. Но все еще не могла прийти в себя. — Ты… — Назови меня по имени, Гажил… — Леви. — Послушно согласился он и я уронила от восторга улыбку. — Еще. — Леви. — Глаза снова застелила туманная пелена и я прикрыла те. — Еще раз… — Сердце стучало тяжело, и с каждым его стуком я ощущала эту нежность, которой бы хватило с головой, чтобы прекратить все войны и голод в мире… — Прошу… — Я люблю его. Люблю всем сердцем! — Леви… Леви… Леви! Очнись же! Образ перед глазами рассыпался пылью. В глаза ударил яркий свет, ослепивший меня окончательно. — Гажил?! Минута и я поняла, что сижу на белоснежной постели. Где я…? Где Гажил? Стоило мне бегло осмотреться, как я вдруг поняла… Палата. Белые стены, теплый, мягкий свет… Я… Я проснулась от собственного крика…? Гажил… Я вспомнила наш поцелуй и мое сознание всколыхнулось, отрицая происходящее. Неужели… Нет… Неужели это все был просто сон…? В груди образовалась дыра, размером с силуэт красноглазого брюнета и мне ужасно захотелось закрыть глаза… Сделать все, что угодно, лишь бы вернуть то мгновение, когда он был рядом… В памяти размыто ухмылялся он и с каждой секундой я чувствовала как эта черная пустота поглощает меня. Как же горько, все это был просто нелепый сон… — Леви, ты как…?! — Моргнув еще пару раз, я завидела стоявшую рядом со мной Джувию и молодую медсестру поодаль от нее, которая выглядела растерянно. Джувия. Я была так раздавленная, что не увидела ее… — Девушка, чего Вы встали? Уходите, ваша помощь больше не требуется… — Холодно проговорила Локсар, обернувшись через плече к неизвестной мне особе. — Можете идти. — С каких пор медсестры слушались ее…? — Прошу прощения… — Только и кинула та, вылетев из палаты со скоростью пули. По тембру ее голоса было понятно, что она убежала топить свое горе в слезах. Бедная. — Джувия…? — Стоило мне произнести одно слова, как мой прекрасный сон окончательно растаял и я вернулась в реальность. — Что происходит…? — Я чувствовала себя, как ежик, вышедший с тумана. Все так неясно… Словно я до сих пор сплю… И силы… У меня их совсем нет. Я едва ворочу языком… И, кажется, даже, если сильно постараюсь, не смогу поднять рук… — Где… — Стараясь не думать о своем разочаровании жизнью, я решительно взглянула в синие глаза. — Где Гажил? — Пробежавшись по небольшой комнате глазами, я опешила. — И, что важнее, где я…? Я все еще чувствовала себя потерянной, отрезанной от временного континуума. Но на губах остался след от поцелуя. Я определенно чувствовала его подлинность. Бархат. Я была уверенна, что кто-то меня поцеловал. Машинально потянувшись к губам рукой, я словно проверяла что-что… В голове все еще вертелся мой фальшивый сон с Гажилом в главной роли. Сон. Это был просто сон, Леви, уймись. Разум разочарованно оскалился сердцу, которое все еще билось слишком быстро и невпопад. Внутри стало так пусто. Так… одиноко. — Гажил? — скептически приподняла бровь Джувия и я вернулась с небес на землю. — Он пошел ко всем остальным. Операция закончилась, Нацу сейчас в реанимации. Теперь все покажет время… — Она устало выдохнула, посмотрев на меня измученным взглядом синих, как океан, глаз. — Ты-то как? — Я…? — Да, ты. Напугала ты Редфокса не слабо, хочу сказать… Прибежал ко мне с выпученными глазами, протараторил что-то вроде: «Леви потеряла сознание, ей плохо, нужна помощь», ну, и я, естественно, примчалась сразу же… — Она осторожно ухмыльнулась и я почувствовала как на моих щеках вспыхнуло пламя. — Как себя чувствуешь…? Голова не кружится…? — Забота так и сочилась с каждого ее слова. Такой я и увидела ее впервые. Первое воспоминание, связанное с ней было весьма необычным. Она, как и сейчас, смотрела на меня глазами полными тепла и доброты, а ее белоснежное, аристократичное лицо источало спокойствие и уверенность во всех своих действиях… Вдруг, на меня вмиг накатила совесть с разборками: «Как ты можешь смотреть ей в лицо, когда дала Рейне то обещание…?!» — все не унималась свирепая. Сожаление захлестнуло с головой, не давай возможности сделать вдох. Я снова тонула. Но теперь мне даже не хотелось сопротивляться. Вина, весом в сто килограмм, если не больше, тянет ко дну. Медленно и уверенно… — Немного тошнит… — Пробурчала я, сосредоточившись на своих ощущениях. Да, тошнило. Вот только непонятно: то ли от потери сознания, то ли от себя и своих идиотских поступков… — Ну, ничего, это пройдет со временем… — Облегченно сказала Локсар, взяв меня за руку. Стоило только мне прислушаться к своему телу, я тут же поморщила нос. В голову ударил резкий запах лекарств и спирта, а левая рука ужасно изнывала и это медленно сводило меня с ума. Черт… — Ой… — Что такое…? — Заметив очевидную перемену, Джувия нахмурилась, — снова плохо? — Рука… — Пояснила я, сведя брови у переносицы. — Ноет ужасно… Я что, ударилась…? — Нет, Гажил тебя поймал… — Хмыкнула она. — Ну, насколько мне известно… — Вскинув брови верх, Джувия снова ухмыльнулась. — А рука и будет болеть… — Закатила, как-то по-доброму, глаза синеглазая и я опешила. — Можешь, кстати, поблагодарить меня за то, что я не отдала тебя на растерзание новенькой сестре, которая хотела сделать из тебя подушку для иголок… — Иголок…? —… И чем только люди в медицинских институтах занимаются…? Быстро сложив в голове пазл из слов, я метнулась взглядом на свою конечность, в которой торчала игла, а от нее шла прозрачная трубка, соединяющая место прокола и пакеты с жидкостью, подвешенные на стойку. От данного зрелища в животе что-то забурчало, а ладони вспотели. Не просто это иногда, осознавать, что в тебе торчит острая иголка… — «Иголок»…? — Как завороженная проговорила я. — Это всего лишь капельница, эти препараты безобидны… Просто вернем твоему телу тонус и ты быстро поправишься… — Тут же успокоила меня Джувия, мило улыбнувшись. Я оценила попытку, но легче от этого мне, к сожалению, не становилось. Пусть она и улыбалась сейчас, чтобы казаться более-менее живой, синяки под ее глазами говорили об обратном. Сразу было видно, что Джувия ужасно измотана всей этой ситуацией, впрочем, как и все остальные… — Х-хорошо… — Процедила я, решив, что лучше мне будет перестать смотреть на чертову иголку. Небольшая пауза повисла в палате, но была, мною же, грубо нарушена. — Джувия, могу спросить у тебя кое-что…? Да. Пусть я и боялась задать это вопрос. Но я также сильно желала знать на него ответ. Желание оказалось сильнее. — Конечно, спрашивай, в чем проблема? — Внимательно слушая, Локсар перекинула ногу за ногу и села поудобнее в кресле у моей постели. — Я хочу спросить о Гажиле… — Осторожно начала я, подняв глаза на свою собеседницу. — Хорошо, я вся во внимании. — Он… — Сердце стучало ужасно сильно, мешая ровно мыслить. — Там, на мосту, он говорил про эту штуку так… Словно знал все… — Вспоминая слова Гажила, я невольно вновь задалась вопросом, который мучал меня уже пару часов. — Откуда он столько знает о делах полиции Фиора…? Он говорит так уверенно, как будто… — Ясно… — Шумно выдохнула синеволосая, и я перестала дышать на долю секунды. — Что ж, я думаю, ничего плохого не случится, если я тебе расскажу, — нахмурилась та, хмыкнув. — Гажил раньше служил в полицейском участке. Одного из отделений Магнолии, а точнее — в тринадцатом. — Ч-что…? — Гажил… — Гажил был копом?! — Меня, словно окатили ледяной водой. — И не простым, Леви… — Занесла палец вверх Джувия и я невольно уронила свою челюсть на жесткие простыни. — Он был одним из лучших сотрудников своего выпуска. Самый отбитый на голову засранец, не боявшийся ничего… Его карьера быстро взлетела вверх из-за его самоуверенности и напыщенности. Пожалуй, не будь он таким наглым, Гажик бы никогда не добился таких высот… — На мягких губах отразилась теплая улыбка, будто бы Джувия утонула в старых-добрых воспоминаниях. Неужели, Гажил правда был служителем порядка? В голове не укладывалось… — Он был истинным мастером своего дела, лучшим… При одном лишь упоминании его имени вся нечисть содрогалась и убегала, поджав хвост… — Синеглазая одобрительно кивнула. — Невероятное количество опаснейших преступников сидит за решеткой именно благодаря Редфоксу. Кем он только не был, — ухмыльнулась та, — и оперативником, и агентом под прикрытием, даже в ФБР побывал, гаденыш! — Сощурилась девушка и я вовсе поняла, что не знала о мужчине, с которым живу, равным счетом ничего. — Да, органы потеряли ценного работника… — Пожала плечами Джувия и вновь посмотрела на меня с легкой улыбкой на губах. Я точно понимала, как именно выгляжу сейчас со стороны: губы немного приоткрыты, глаза расширены, а брови приподняты. Сказать, что я была в полном недоумении и скорее всего, в шоке, ничего не сказать. — Обалдеть… — Только и выдавила я. Судя по всему, мои слова, да и реакция, несказанно рассмешили синеволосую рассказчицу и та заметно повеселела. — Да, это самое подходящие слово, согласна…! — Но почему он бросил службу, если все было так хорошо? Почему Гажил ушел из полиции? В эту минуту Джувия тут же изменилась в лице, став более серьезной. — Что? Гажил никогда бы не ушел со своей обожаемой работы, — фыркнула синеволосая и я вопросительно вскинула бровь. Она смотрела на меня так пристально, словно я должна была читать между строк. — Он любил участок всем сердцем, полиция — была его жизнью, была его всем… — Девушка выглядела озлобленной, — Гажила отстранили от службы… — Но почему? Ты же сказа… — Несчастный случай пару лет назад… — Холодно проговорила Джувия, начиная свой рассказ, длинною в одну человеческую жизнь… The end of Pov Flashback — Эй, Фрэнки, считай это мои подарком на рождество, ги-хи! — Громогласный рык прокатился эхом по огромному полицейскому участку, сопровождаемый трехэтажным матом и тяжелыми шагами. В помещение вальяжной походкой вошел Редфокс, ведя, а точнее, притащив, за собой избитого уголовника. — Ну ты и гад, Редфокс! — Темнокожий молодой человек, ранее стоявший в компании двух мужчин, подлетел к брюнету. Судя по отсутствию морщин на коже, ему не было больше тридцати. Хотя виднеющаяся залысина на макушке заставляла сомневаться. — Ты же сказал, что отдашь мне Мелоуна! Козлина же ты, Гажил! — В черных, как уголь, глазах читались неподдельные обида и злость. Но было в них и нечто, что мужчина так умело скрывал от лица коллег — восхищение. — Да, говорил, но ты был слишком медлительным, а действовать надо было грубо! И быстро! Поэтому, я решил взять дело под свой контроль… — Белоснежный оскал отразился на его полных губах, офицер демонстрировал очевидное превосходство над всеми присутствующими стражами порядка. Как всегда самоуверен, нахален, он гордо носил черный пуленепробиваемый жилет с белой надписью «полиция» на своей широкой груди. Внешне — полное соответствие профессии: всегда безупречно-белая рубашка, расстегнутая у шеи, была бережно выглажена, черные туфли сверкали. Джинсы — неизменный выбор, да и те были такого же цвета — черные. Он любил выделяться, но никогда не делал ставку на свою внешность. Благо, чрезмерное самодовольство, которым горели его красные глаза, скрывали такие же темные, солнцезащитные очки. Иначе бы каждый, в этом просторном холле, тут же ощутил еще большее давление на свою самооценку… — Хреновый ты напарник, Гаж… — Фыркнул темнокожий, ткнув пальцем в широкую грудь юнца. — А кто сказал, что мы напарники, Фрэнки? — Усмехнулся брюнет нагло. — Я не брал тебя в напарники, — разведя руки в стороны, он издевательски выдал, — я работаю один! — Склонившись к лицу своего собеседника, Гажил выдохнул эти слова с особым удовольствием в недовольную физиономию коллеги. — А теперь, звиняй, мне нужно засунуть этого гада в кутузку и получить новое дело… — С этими словами, офицер потянул задержанного гражданина к начальству, пройдя мимо кучки штатных работников, наблюдавших за всем этим действом с неприкрытым восхищением. — Поймал Мелоуна? Ну ты и монстр, Гаж! — Выкрикнул из толпы один из мужчин, приподняв бумажный стакан кофе в знаке «за тебя». — Десятый засранец за неделю, делаешь успехи Редфокс… — Помотал головой полный мужчина лет тридцати. — Знаю, — прохрипел красноглазый, купаясь в лучах собственной славы. — Кто-то же должен! — С этими словами, красноглазый открыл дверь ногой и потащил за собою уголовника в длинный коридор, устеленный ковролином. Внезапно, недавно закрывшееся двери, вновь распахнулись и до ушей Гажил донеслись быстрые шаги. «Погоня?». — Сенсей, Вы, как всегда на высоте! Я горжусь Вами! — Послышался до боли знакомый, и противно-высокий, голос за широкой спиной офицера. — Вы — мой идол! — Все тараторил без умолку рыжеволосый паренек лет двадцати, — я горжусь, что работаю в этом отделении вместе с вами! — Опять ты… — Не оборачиваясь, фыркнул он. — Отстань, Майки, мне некогда с тобой возиться… Пусть Гажил был и холоден, как лед, однако даже образ злого копа не смог потушить горячий нрав своего протеже. Как и всегда, этот молодой человек цеплялся за любую возможность заговорить с брюнетом, не обращая внимания на его безразличие. Он, словно видел в Редфоксе супер героя, которому все ни по чем. Этакого Бэтмэна, а в роли Робина, Майк Хадсон видел себя. — Но сенсей, я хотел Вам кое-что вручить! Я ждал этого дня уже очень долго! — В худощавых руках юноша держал красный сверток подарочной бумаги. — С самого первого дня, как перевелся в это отделение, ждал! — Зеленые глаза искрились уверенностью и восхищением. Видимо, Гажилу надоело выслушивать все эти сладкие речи и он резко остановился на месте, чем и спровоцировал столкновение двух тел в тесном коридоре. — Слушай сюда, парень, — прохрипел темноволосый, обернувшись к своему фанату, отчего тот аж встрепенулся, — ты мне уже в печени сидишь, — алые глаза вперяли гневным взглядом, усыпанное веснушками, лицо парня перед собой, — вечно ты тараторишь без умолку «сенсей то, сенсей се». Уясни раз и навсегда, я тебе не сенсей, и никогда им не стану, понял? — Под тяжелым взглядом красных глаз, Хадсон, кажется, прогнулся в позвоночнике, а по его спине прошелся мороз, — хватит за мной слоняться хвостиком, работы, что ли, нет?! — Фыркнул брюнет напоследок. — Он просто хочет, чтобы ты обратил на него внимание! — Высказал свою точку зрения полный, лысый мужчина с фингалом под глазом, стоявший все это время в наручниках. Привлек к себе внимание он сразу, двое молодых людей сразу же и забыли о чем говорили. — Вот именно! Видите, сенсей, он меня понимает! — Воспрянув духом, скоро проговорил зеленоглазый. Выражение лица Гажила быстро сменилось на недопонимание. — Да плевать мне, кто тебе понимает, мелкий, вали отсюда! — Сверкнув белоснежным оскалом, Редфокс повернулся лицом к преступнику, — а тебя вообще никто не спрашивает, ты под арестом! Тоже мне, нашлись два одиночества! — Фыркнул тот и вновь потащил уголовника по длинному коридору. — Сенсей, босс сегодня не в духе! — Только и выкрикнул юный страж порядка, наблюдая, как его обожаемый наставник вошел в дверь с табличкой «Начальник участка: Гордон Хардман» без стука. — Какого черта, Редфокс?! Стучать не учили?! — Грозно проговорил темноволосый мужчина лет пятидесяти, сидя в широком кожаном кресле. В его руке покоилась длинная, толстая сигара, которая только что вновь коснулась полных губ начальства. — Чего тебе, Гажил? — Да вот, привел Вам подарок, — оскалился брюнет, толкнув нарушителя закона в центр прокуренной комнаты, — принимайте… На минуту на недовольном лице отразилось восхищение, но тут же сменилось привычным безразличием. Привстав со своего «трона» с трудом, Хардман обошел свой дорогой письменный стол и наклонился, насколько ему это позволял живот, к уголовнику, посмотрев на того поверх очков-половинок. — Чарльз Фредерик Мелоун, добро пожаловать в тринадцатый участок, мать твою! — Довольно усмехнулся старик. — Мои люди месяцами пасли твой криминальный зад… — Затянувшись еще разок сигарой, Гордон выдохнул клубы терпкого дыма заключенному в лицо и перевел довольный взгляд на самодовольного Редфокса, что стоял неподалеку, — хорошая работа, Гажил, — без желчи произнес босс, — зайди к Норме и забери вознаграждение, — с этими словами темнокожий вернулся на свое рабочее место и кресло под его весом издало жалобный писк. — Хорошо, — спокойно проговорил герой дня, забирая с собой Мелоуна и направляясь к выходу из, утопающего в дыму и темноте, кабинета. Но, вдруг, остановился у порога, — Гордон…? — Алые глаза источали хладнокровие. — За надбавку даже не проси… — Не отрывая взгляда от бумаг на своем столе, проворчал мужчина. — Завтра Съезд. Я хочу взять отгул на пару дней. — Найди себе замену и вали куда хочешь. — Уже нашел. Валентайн прикроет… — Я же сказал, мне плевать. Если это все, то вали из моего кабинета, Редфокс… Дослушав до конца, Гажил вышел из комнаты и закрыл за собой дверь с оглушительным грохотом. — Что за прекрасный день, не так ли, Чарльз? — Прикрыв от наслаждения глаза, красноглазый вдохнул аромат славы и поплелся важной походкой к тюремному крылу. — Ага… — фыркнул мужчина с фингалом, — просто замечательный, офицер…