***
Сердце гулко стучало в груди. Ломая хрупкие перышки снежинок под своими ногами, брюнет уверенно отдалялся от парковки, на которой он оставил свой автомобиль. Сжав в руке холодный ключ от своего Mercedes, мужчина уже мысленно прокручивал все, что скажет ей в лицо. Ее лицо… Как посмотрит в когда-то родные глаза и просто… Он так давно не видел ее лица… Пухлых губ, которые когда-то казались ему чем-то совершенно обыденным и постоянным. Синих, бездонных глаз, которые, каждый раз разгоняли по коже мурашки от пронзительности в своем взгляде. И он чертовски давно не ощущал холода ее ладоней. Рук, которые так давно не касались его щек, шеи, груди. Таких холодных и изящных… Они всегда казались просто ледяными, словно два кусочка льда, но роднее них не было на свете… От накативших воспоминаний в груди что-то сжалось, а с шершавых губ сорвался тяжелый вздох, растворяясь в холодном утреннем воздухе промерзлого ноября. Черные, увесистые ботинки оставляли следы на белоснежных сугробах, что вели к подъезду высотного жилого дома. Кажется, все на свете в эти минуты для брюнета просто перестало иметь какой-то вес. Все, кроме девушки, которая одним лишь своим именем переворачивала все с ног на голову… Остановившись на мгновение, мужчина скользнул взором по стене невзрачного дома, ведущей куда-то в небо… снежное, холодное… бескрайние. Flashback 00:45. 28 июля. Пять лет назад. Где-то в Провансе. — Слушай, я столько звезд давно не видела, — рассмеялась девушка, лежа на зеленой траве посреди бескрайнего поля, — я думала, что такое можно увидеть только на картинках в интернете… — хмыкнула она, подняв руки к далекому небу, — знаешь, те фотографы… Они постоянно все прогоняют через фотошоп… Я была уверенна, что того неба просто не существует… Трава нежно ласкала ноги, щекоча конечности и заставляя Фуллбастера чесаться, на ходу. Добравшись, с горем пополам, к месту привала, мужчина рухнул на землю, рядом с синеволосой барышней. Десять часов на самолете, еще пять на машине, которую они взяли в аренду… и пара уже посреди лавандового поля Прованса. Как раз последняя неделя июля — время цветения лаванды. — Я тоже, — хмыкнул парень, всматриваясь в пучину звездного неба, которое сейчас выглядело просто невероятно волшебно: по темному полотну, словно кто-то разбросал миллиарды крошечных светлячков, — такое впечатление, что небо действительно кто-то отредактировал… — нахмурившись, мужчина принялся пристально всматриваться в темноту, словно искал признаки правдивости своей догадки. — И все же, согласись, это была хорошая идея — отправиться во Францию в такое время года, — прошептала Локсар так тихо, словно боялась спугнуть звезды на широком небосводе, — вот так вот просто взять, — синие глаза замерцали в сто тысяч раз ярче далеких звезд, — и сорваться из духоты Магнолии… — Да… хорошая… Хмыкнув, парень невольно засмотрелся, повернув голову в сторону Джувии. Она была волшебной. Волшебной, как эта невероятная ночь под сенью мириады звездных тел. Синие локоны шелковых волос разметались по сочной траве волнами, путаясь с фиолетовыми цветами… Девушка смотрела ввысь, как завороженная. В глазах цвета океана отражались сотни крошечных фонариков. Зрелище покруче японских фестивалей огней… — Знаешь… — прохрипел мужчина, чувствуя как его сердце начинало заходиться в груди все быстрее с каждой секундой, пока он боролся с непреодолимым желанием перестать так открыто глазеть на Локсар. — Что… ? — улыбнувшись, синеглазая перевела свой взор на Фулбастера, который, на мгновение, кажется, забыл, как дышать. Глубокий, размеренный вздох принес аромат лаванды, окутавший легкие парня. — Я знаю, что мы знакомы не так давно… но… — до ушей доносился клич кузнечиков в ночи, легкий ветер тревожил спокойную траву, разнося по воздуху невероятный запах цветов провинции… — я уверен, что люблю тебя сильнее, чем думал, что способен… — с полным спокойствием, в голосе и лице, произнес брюнет, наблюдая, как пухлых уст девушки медленно коснулась теплая улыбка. — Я тоже люблю тебя… — пропела едва слышно та, коснувшись прохладной ладонью шершавой щеки своего возлюбленного. Не отрывая взгляда от горящих счастьем глаз напротив, темноволосый ухмыльнулся собственным мыслям. «Я люблю эту странную женщину всем своим сердцем, черт возьми…». — Кто бы мог подумать, что после моего приезда из Японии, я встречу тебя… — заведя руки за голову, продолжал мужчина. Ухмыльнувшись подобному вопросу, Локсар прыснула. — Ты знаешь, а ведь Гажил говорил мне тогда о тебе… Много говорил. Расхваливал так… — засмеялась девушка, вспоминая с каким усилием Редфокс заставил ее поехать с ним на площадь во время Съезда. Как раз там они и встретились впервые с Греем… — Так, значит, Редфокс тот самый младенец с крыльями…? — от надуманной картины, Фуллбастера передернуло. — Можно сказать и так… Каждый взмах пышных ресниц, каждое плавное движение, пропитанное грацией и нежностью… Он полюбил все это в ней слишком быстро и слишком сильно… — Ты действительно была права: здесь очень красиво, — переведя с усилием взор к небу, мужчина протяжно выдохнул, — я уже и не помню, когда в последний раз я был так счастлив… — Я тоже, — рисуя на небосводе рукой созвездия, Джувия сдавленно засмеялась, — смотри, та кучка звезд чем-то напоминает мне Нацу! — Точно. У этого остолопа такие же безумные глаза… — рассматривая в небе подобие мордашки с глазами смотрящими в разные стороны, парень нахмурился. — Грей! Он же твой лучший друг! — звонкий смех разлился в ночи по бескрайнему полю цветов, посреди которого лежали двое молодых людей. — А что, я разве не прав? Вот смотри что ты наделала: всех кузнечиков перепугала своим смехом, один даже мне на лицо сиганул… — Господи, и как ты только еще разговариваешь, после такого ужасающего ранения… ? — Тебе правда интересно… ? — Не-а! The end of flashback Распахнув глаза, мужчина сорвался с места, делая шаг вперед. Войдя в здание «с ноги», брюнет замер на месте. Прямо перед ним стояла молодая женщина со своим ребенком, которые, кажется, забирали почту, оставленную у консьержа на вахте… А в ее руках, посреди поздней осени, покоился маленький букет сухой лаванды, перемотанный синей атласной лентой. Как? Как такое совпадение вообще возможно? И, совпадение ли это вообще… ? Грей не знал, однако в миг, когда тот самый запах, как и тогда, в Провансе, ударил парню в голову, Фуллбастер опешил. Кажется, могучая Вселенная в этот раз дала ему очевидный знак. «Вот дурак!» — мысленно подчеркнув свое положение, парень пустился вверх по лестнице, забивая на то, что идти ему нужно на шестнадцатый этаж. Затем бегло вернулся и побежал к женщине, которая говорила о чем-то со старой дамой в окошке… — Извините, могу я купить у вас этот букет… ? — аккуратно подойдя к удивленной даме, что на автомате дернулась от неожиданности, проговорил брюнет, стараясь дышать размеренно. — Но… я… — женщина как-то вмиг растерялась, — я не знаю… — она с вопросом в глазах осмотрела свой крошечный букет, словно пыталась понять: зачем такому, на вид, состоятельному мужчине, этот***
Аромат мятного чая окутал просторную кухню на втором этаже, медленно растворяясь в пространстве домика на берегу бушующего океана. Она любила стоять вот так вот просто у этого широкого окна и наблюдать, как холодные волны настигают снова и снова белый песок, укрытый тонким покрывалом снега… Здесь всегда было особенно уютно… Запах древесины, которая присутствовала почти на каждом квадратном сантиметре второго этажа, смешивался с теплотой от пламени камина в зале и разносил по телу чувство комфорта и безопасности. «Наверное, именно так бы я чувствовала себя в гостях у тети… — пронеслось в синеволосой голове, когда в ее памяти всплыл крошечный домик в Харгеоне, — а я ведь так и не добралась к ней…». Flashback — Ты уверенна? — красные глаза непонимающе вперяли девушку, которая неподвижно сидела в машине, словно мешок песка. — Да, я не хочу ехать туда завтра… — нахмурившись, барышня не переставала теребить листок, который незаметно ей всучила та старая женщина. На нем корявым почерком были написаны несколько цифр. Она, словно наперед знала, что Леви не вернется больше в этот дом. — Слушай, ты проделала весь этот путь просто, чтобы вот так трусливо сбежать обратно… ? С каких это пор в голове этого парня стали расхаживать подобные домыслы. И почему это он так рьяно пытается заставить МакГарден вернуться в ту деревушку у моря снова… ? — Гажил, тебе не понять меня… — отвернувшись к окну, синеволосая говорила невероятно спокойно и медленно. Такое поведение ей было совсем не свойственно, Редфокс понимал это, как никто другой… — Почему это? На лице молодого человека застыло недоумение. Какое-то странное чувство обиды закралось в сердце. «С какого это перепугу мне не понять эту креветку?! Я что, по ее мнению, настолько тупой?!» — выпрыгивало из трусов эго мужчины от негодования. — Мне плохо там. — только и произнесла та, продолжая смотреть куда-то вдаль. Нервные пальцы Леви все еще терзали несчастный клочок бумаги, — Я выросла в это доме… Я жила там с людьми, которым я была семьей… А я… — тяжелые выдох вырвался из легких МакГарден, — а я ничего этого не помню… Мгновенно, лицо брюнета вытянулось. Ну конечно, как он не догадался… Дело не в той старушке, а в Леви. Вернее, в ее чувствах, которые для Гажила все еще оставались темным, путаным лесом. — Ясно… — в красных глазах померкло непонимание. На предплечье горел царапина, оставленная очередной колючей ветвью того самого «темного леса». — Ну, а это что… ? — кивнув в сторону таинственной бумаги, которую все не выпускала из рук его подруга, мужчина нахмурился, дожидаясь ответа. Оторвавшись от живописного вида полей, кареглазая перевела свой взор на вышеупомянутую вещь… — А это… — хмыкнув, Леви вздохнула, — а это я сохраню на всякий случай… На белом фоне, под цепью кривых цифр, виднелось имя, написанное наспех. «Эйден» The end of flashback Таинственное имя ни на день не покидало голову синеволосой девушки. «Приезжайте сюда завтра, я расскажу тебе все о твоей тете и о ее жизни здесь, — женщина сочувствующе улыбнулась, — мой племянник Эйден завтра тоже меня навестит, думаю, вам будет о чем поговорить с ним. Все-таки, вы выросли вместе… — пожилая дама коснулась плеча Леви и вновь чуть не обронила слезу». Нет, ей совсем не было грустно. МакГарден ведь совсем не помнила ту милую старушку, о которой ей без умолку рассказывала Хартфелия. Однако все же странное чувство пустоты все не исчезало внутри, напоминая о себе каждый раз, когда девушка оставалась наедине со своими мыслями. Аккуратно коснувшись пальцами стеклянного чайника, в котором танцевали крупицы мяты, Леви подняла сосуд над белоснежной чашкой. «Что это со мной… ? — с губ синеволосой сорвался протяжный вздох, — Почему ее слова все никак не выходят у меня из головы… — от безысходности руки сами опускались вниз, — Что же мне делать… Я должна что-то предпринять… ? — замерев на месте, МакГарден встретилась с отражением в зеркальном подносе, стоявшем у микроволновки, — Черт, Леви, какая же ты трусиха!» — стоя с чайником в руке, барышня все не могла оторваться от голубоволосой девушки, которая смотрела на нее с блестящей поверхности. Старательно мотая головой в стороны, кареглазая пыталась избавиться от непрошеных помыслов. Ей совсем не хотелось играть в Шерлока Холмса, исследуя свое призрачное прошлое… Мало того, существовала еще одна веская причина, по которой эта девушка так уперто отвергала собственный интерес — страх. Редфокс был той самой причиной, тормозящей весь процесс. МакГарден твердо решила, что начала новую жизнь, и ей уже совсем не интересно что там происходило в ее прошлом, которое она совершенно не помнит… Глупо? Может быть. Но эту девушку было уже не переубедить. «Гажил… — тепло окутало область у сердца, согревая то лишь мыслью о прекрасном брюнете. В голове тут же всплыл образ мужчины и по коже Леви прошелся легкий электрический заряд. Прикрывая глаза, синеволосая на секунду утонула в воспоминаниях, которые принесла ей вчерашняя ночь… Поцелуй — всплеск чувств. Нежное прикосновение шершавых пальцев к бархатной коже живота — волна мелкой дрожи по телу и улыбка, коснувшаяся губ МакГарден. Коснувшись своих уст, на которых до сих пор пылал трепетный поцелуй, оставленный Гажилом под утро, девушка невольно усмехнулась, когда поняла, что стоит и улыбается посреди пустой комнаты… — Разве можно быть такой счастливой… ? — нежность плескалась внутри, омывая старые раны, которые наконец-то начали затягиваться… — Господи, я люблю этого мужчину всем своим сердцем…» — сердце трепетало внутри птицей, так и норовя вырваться из тесной грудной клетки наружу. Казалось, чувствовать подобное — непозволительная роскошь. Любовь — ведь такая переменчивая штука… — Эй… — карие глаза в ужасе распахнулись, когда чье-то горячее дыхание обожгло шею, и барышня замерла на месте от испуга, чувствуя как каждая мышца ее тела оцепенела, стараясь не расплескать горячий чай в стеклянном чайнике. Женские бедра неожиданно оказались согреты широкими ладонями, принадлежавшие лишь одному столь смелому человеку на этой земле, которого девочка знала… — Гажил! — ахнула от такого «сюрприза» та, вмиг налившись краской. — Испугалась? — усмехнулся мужчина, став максимально близко к телу миниатюрной девушки. Так близко, что уже упирался своим сверхчувствительным местом в пятую точку кареглазой, — Я искал тебя… По мере того, как крошечное сердечко заходилось в груди все сильнее, исполняя самую настоящую чечетку, МакГарден поставила чайник на столешницу, вмиг растеряв желание устраивать чаепитие. — Гажил… — на щеках горел алый румянец, а живот обдало теплом, — а вдруг кто-то увидит нас… ? — оглядываясь опасливо по сторонам, Леви, на самом деле, думала о безопасности сейчас в самую последнюю очередь, — С ума сошел… ? — отодвинув мысленно Харгеон в далекий ящик «Важно, но может подождать», синеволосая уже думала совершенно о другом. Как только этот наглый брюнет касался ее тела — мозг, и здравый смысл, девушки таинственно исчезали. — Ты вкусно пахнешь… — прохрипело у самого уха, отчего по коже прошлись тысячи крошечных мурашек. Втянув носом пряный аромат свежей мяты, и шампунь с запахом персика, Редфокс обнажил белоснежные зубы в улыбке полной блаженства. Да. Этот темноволосый смог бы вполне заменить в библии змея искусителя. Повернувшись мгновенно лицом к парню, который, словом, опешил от такой резкости в движениях Леви, МакГарден часто дышала, пристально всматриваясь в алые глаза своего новоиспеченного любовника. «Боже, Боже, Боже… — пронеслось в туманной голове, когда мужчина положил руку на талию голубоволосой барышни, не отрывая при этом взгляда от ее удивленного лица, — я сейчас умру… — вопило все сознание девочки, которая, казалось, таяла в этот самый момент, как кубик сахара, оставленный под напором воды, — он снова слишком близко… Это вообще законно быть таким привлекательным?!». — Что-то случилось… ? — всматриваясь в растерянные глаза своей пассии, вдруг озадачился Гажил. Втянув носом пряный запах мужского одеколона, Леви уже изо всех сил старалась сосредоточиться на вопросе брюнета. — О чем ты… ? — это давалось ей с трудом. Меньше всего девушке сейчас хотелось говорить. Губами ведь можно делать столько всего интересного… Отгонять подобные мысли становилось все сложнее, и барышня зажмурилась, стараясь прогнать желание поцеловать молодого человека прочь, заткнув ему таким образом рот. — Ты какая-то задумчивая… — прохрипел тот, всматриваясь в пунцовое личико девочки, — Ты всегда себе на уме, — покрутив пальцем у виска, Гажил закатил глаза, — но сейчас… — темноволосый хмыкнул, — как-то по-другому… От пристального взгляда красных глаз хотелось заслонить руками пылающее лицо. — Брось… все н-нормально, — отмахнулась та, когда перед очами вновь встало имя, о котором Леви хотела думать в последнюю очередь. Такая крошечная борьба не ускользнула от алых очей. Уж слишком долго Редфокс провел времени в компании это крошечной дамочки, чтобы игнорировать такой очевидный сигнал. Он уже знал это лицо. Он уже видел его раньше, и, по его мнению, оно ничего хорошего не сулило. — О чем ты думала? — более настойчиво повторил парень, отстранившись. «Даже отошел… — подметила внутренняя МакГарден, которая истерически желала близости, — черт возьми, Гажил… где ты такой был, когда я с ума сходила?!» — игнорируя позыв раскричаться на ровном месте, синеволосая отвела взгляд к широкому окну, через которое проникал тусклый утренний свет. Мужчина действительно вел себя очень подозрительно. Такая заинтересованность впервые рухнула на Леви. Раньше парень и бровью бы не повел, завидев, что «что-то не так». «Неужели, эта ночь все настолько изменила… ?». Очевидно, если девушка продолжит тянуть кота за хвост, это ни к чему хорошему не приведет. Скорее всего, брюнет взбесится, а она так и останется до конца своих дней с Лили на руках. Одна. От этой мысли карие глаза расширились едва заметно. Перспектива была так-себе, поэтому МакГарден, втянув больше воздуха губами, посмотрела на мужчину уже иначе… — Последние пару дней я не могу выкинуть кое-что из головы… — пролепетала еле слышно та, всматриваясь в кровавые омуты напротив. Черные брови юноши медленно опустились к переносице. — Что именно… ? Такое впечатление, что молодой человек чего-то опасался. Столько в его голосе было осторожности… — Когда мы уезжали, — продолжила Леви, взглянув в снежное небо за окном, — помнишь… я сохранила номер того парня… — лицо брюнета вмиг напряглось. Кажется, к такому повороту он не был готов. «Что еще за парень… Сохранила номер? Зачем?» — бедствовала внутренняя истеричка Редфокса, которая всегда появлялась слишком внезапно. — И… ? — Я все думаю… — наблюдая за тем, как волны поглощают мелкие песчинки на пляже, девушка нахмурилась, — может, мне стоит позвонить ему… ? Кажется, Гажил потерял дар речи на мгновение. Он искренне не понимал зачем ей звонить тому «ушлепку», так мужчина окрестил таинственного персонажа, проживающего в столице. — Зачем? — вырвалось неудержимое чудовище, просидевшие взаперти слишком долго. Мысленно красноглазый уже дал себе подзатыльник за то, что не смог сдержать такой очевидный порыв. «Вот же блять…» — эхом прокатилось сожаление по стенкам пустующей черепной коробки мужчины. Вскинув брови от удивления, Леви перевела взор на брюнета и затем замерзла на месте. Она редко видела такое выражение на его лице. Всегда холодный и пофигистический… А тут, стоит, словно первоклассник на линейке: дергается, что-то бубнит себе под нос едва слышно. — Не знаю, — на автомате произнесла барышня, все еще прибывая в замешательстве, — Ты чего это… ? — наклонив голову в бок, девочка сощурилась, пытаясь понять причину столь странного поведения в свой адрес. Однако наткнулась на железную стену, о которую ударилась лбом. — Ничего, — мгновенно очнувшись, парень пожал плечами, как ни в чем не бывало, — так, зачем тебе звонить ему… ? — вкрадчиво, мужчина вернулся на дистанцию. — Быть может, я что-то вспомню… Опустив голову, пролепетала себе под нос синеволосая. Почему-то ей было стыдно признаться в том, что внутри ее сердца, все еще теплилась крошечная надежда на то, что, однажды, на хрупкие плечи Леви обрушится вселенское милосердие, и к ней вернется память. Спрятав лицо в лазурных прядях своих волос, МакГарден ощутила как ее подбородка нежно коснулась рука брюнета. — Эй, — начал было тот, склонившись над румяным личиком своей жертвы, поднимая его за подбородок повыше. Теплое дыхание обдало уста девушки, и из ее легких вырвался рваный вздох, опаляя губы брюнета напротив, — если тебе это действительно нужно… я помогу разыскать Эйдена… От удивления карие очи распахнулись, а уста девушки приоткрылись. — Ты запомнил его имя… ? — не укладывалось в голове. Короткий кивок послужил положительным ответом. — Я помню, как ни странно, все, что ты мне когда-то говорила… — Сердце отзывалось гулом в ушах, стуча с невероятной скоростью. Казалось, мгновение, когда Редфокс посмотрел на Леви из-под полуприкрытых век, и ухмыльнулся своей фирменной улыбкой, растянулось в вечность… — каждую мелочь… и каждую глупость… — Гажил… — ахнула Леви едва слышно, ощущая как желание медленно опускает ее веки вниз… — Ты ли это… ? Еще один оглушительный стук девичьего сердца, и брюнет нежно прильнул к теплым губам кареглазой, собирая все свои чувства в один букет и запечатывая их в трепетном поцелуе. Кто бы мог подумать, что этот мужчина способен на такую нежность и осторожность… Боясь шелохнуться, МакГарден стояла на кухне, упершись поясницей в столешницу и понимала, что с каждой новой секундой уплывает куда-то в непонятном направлении. Она ощущала жар в груди, который медленно опускался по ее животу все ниже и ниже… Казалось, что легкие вот-вот лопнут от счастья, которое взрывалось красочными фейерверками внутри. Один за одним, яркими вспышками, они слепили обладательницу голубых волос, лишая ту способности контролировать собственное тело… Растворяясь в океане любви, который плескался внутри этой хрупкой девочки, Редфокс углубил столь чувственный поцелуй, притянув к себе девушку ближе. Сердце стучало так гулко, что заслоняло собою все звуки вокруг. Хотелось еще и еще. Хотелось больше. Глубже. Ближе. Когда горячий язык мужчины коснулся губ Леви, МакГарден захлебнулась своими чувствами. Бабочки в животе вновь принялись стучать своими хрупкими крылышками по стенкам ее желудка от любви… — Гажил… кто-то может зайти… — отозвались остатки здравого смысла где-то далеко-далеко в голове, сорвавшись с языка по чистой случайности… Но мужчина был непреклонен. Крошечные искорки внутри уже разгорелись костром, который сложно было потушить такими обыденными вещами, как страх быть замеченным. Скорее, это даже распаляло больший интерес в туманной голове парня. Поэтому, вновь припав к желанным губам, брюнет сорвал с девичьих уст сладостный стон… — А ведь правда может, — раздался женский голос за спиной у пары, которая уже стояла с широко распахнутыми глазами от шока. На заднем фоне не хватало лишь клича сверчков в ночи — столь неловкая ситуация застала ребят врасплох. — Это не то, что ты подумала, Эвер, — занеся палец перед собой, Гажил медленно развернулся, с крайне растерянным видом. — Да, Г-Гажил помогал мне достать из глаза… — начала было тараторить Леви, размахивая руками. — Что? Помаду… ? — усмехнулась блондинка, оперевшись о дверной косяк плечом, — что ж…— посмотрев на губы Редфокса, девушка вскинула удивленно брови, — тогда, хорошая работа, Гаж… Красные очи вмиг расширились. Обернувшись к столешнице, мужчина схватил со стола зеркальный поднос и чуть не растерял свои глаза по паркету, когда встретился взглядом с каким-то темноволосый трансвеститом, губы которого были изящно подчеркнуты бледно-розовым блеском. — Эвергрин, — наблюдая за тем, как старательно брюнет трет рукавом красной клетчатой рубашки свой рот, Леви заметно занервничала, — пожалуйста… — Дай угадаю… — сощурилась женщина, — никому не рассказывать… ? Да пожалуйста, — пожала плечами кареглазая, рассматривая замерзшую от неожиданности МакГарден, — что, удивленна? — протянула та, помотав головой, — Если бы я не умела держать рот на замке, вы все бы многое узнали друг о друге… — всматриваясь в физиономию Редфокса, у которого, от его стараний, половина лица пылала красным цветом, барышня нахмурилась, — я вот только одного не могу понять… может, поможете… ? — коснувшись пальчиком подбородка, принялась рассуждать светловолосая, — вы оба — два взрослых человека, которые, судя по тому, что я видела, влюбленны, — продолжила спокойно свой монолог девушка, — и все же прячетесь на кухне от своих друзей. Поправьте меня, если я ошиблась, — бросила светловолосая, разворачиваясь к выходу, — а в прочем, это не моего ума дело, — отмахнулась барышня, — дуралеи, что с вас взять… — посмотрев на перепуганные, и вмиг порозовевшие, физиономии напротив, Эвергрин хмыкнула, мягко улыбнувшись. Сверкнув глазами, девушка поспешила удалиться, оставляя пару людей наедине в полной тишине. Кажется, никто из них ее нарушать не решался. Найдя занимательным свои ботинки, Леви спрятала смущенное лицо в прядях голубых волос. Так неловко ей уже давно не было. «Господи… — мысленно эта девушка уже собрала чемоданы и уехала из города прочь. Однако реальность была немного другой… — какой кошмар…». — Леви… ? — упершись рукой в столешницу, Редфокс нахмурился, почувствовав, как от произнесенного имени, сердце вновь забилось чаще. На губах все еще пылал тот прерванный поцелуй… Он вновь назвал ее по имени. Ни «мелочь», ни «мелкая», и даже не ее любимое — «креветка». — Ты снова назвал меня по имени… — подняв восхищенный взгляд карих очей на предмет своего обожания, девушка вновь оказалась подхваченной волной несметной нежности. — Ну да, — вскинул вопросительно бровь брюнет, — тебя ведь так еще зовут… ? Ответом послужила череда коротких кивков. — Просто ты всегда называл меня иначе… — Ну, знаешь ли, — притянув к себе опешившую девушку, мужчина сделал максимально отстраненный вид, — мир не стоит на месте… наука… — с умным видом продолжал тот, — открытия там всякие… — ухмыльнулся лукаво Редфокс, вновь обжигая своим дыханием ухо МакГарден, — привыкай, — и по коже разлетелись мурашки, как фейерверк по ночному небу, — да и, честно сказать, после этой ночи, у меня почему-то язык не поворачивается назвать тебя «мелочью»… — неожиданно для себя внес правку брюнет, пожав плечами. Внимательно всматриваясь в глаза напротив, девушка вновь мысленно ахнула от такой странной перемены в поведении этого мужчины. — Почему… ? — прошептала та, не в силах оторваться от алых очей. — Да черт его знает… — ухмыльнулся парень, покачав головой, — Сам не знаю… В этой улыбке МакГарден утонула. Ее можно было понять: перед таким молодым человек действительно сложно было устоять. А перед его кривой улыбкой — и подавно.***
Очередной лестничный пролет отозвался жжением в ногах и прессе. Стиснув зубы, Фуллбастер занес ногу для очередного шага, часто дыша. Впереди было еще четыре этажа, еще сорок ступенек и он у заветной квартиры, на порог которой, он думал, никогда в жизни больше не ступит. Черная, металлическая. Он помнил все. Каждую деталь наизусть, вплоть до запаха в квартире Бастии… Flashback Три года назад. Магнолия. Апрель. — А я тогда как заржал в голос! — хохотал блондин, сидя на белоснежном кресле с бокалом виски в своей руке, который частично приземлился на пушистый светлый ковер у парня под ногами, — Вы бы видели их лица! — заливался уже пьяный мужчина, согнувшись пополам. — Леон! — через смех проговорила Локсар, сидя рядом с Греем на диване. Смех предательски мешал вымолвить хоть одно нормальное слово, — Ты разлил виски на ковер! — зашлась хохотом такая же «готовая» барышня. — Джу, ты пьяна! — хрипло засмеялся брюнет, на щеках которого пылал алкогольный румянец. — Ты себя видел?! — все не унимался Бастия, уже стуча в угаре рукой по обивке белоснежного кресла. Если бы оно могло говорить, давно бы простонало: «Хватит». Три человека сидели в просторной гостиной, которую заливал приглушенный теплый свет с кухни. По пастельным стенам разносилась ненавязчивая мелодия из какого-то сериала, которую настояла включить Локсар, а на журнальном столике покоилась почти пустая бутылка дорогого виски, который, порядком, уже впитался в головы этих троих. — У меня уже живот болит так ржать… — красный, словно рак, отшутился Грей, — Как мы вообще попадем домой… ? — вдруг накрыло мужчину, который на мгновение завис, как кот, которому на голову положили кусочек фольги. Умолкнув за секунду, двое других переглянулись между собой, и комнату вновь залила очередная волна, пропитанного спиртом, смеха. — Фуллбастер, ты бы видел свою рожу! — согнувшись пополам снова, паренек в этот раз наклонился так низко к полу, что сила притяжения сработала против него, потянув того вниз, — Ай, черт… От такой картины парочка влюбленных прыснула. Вытирая слезы с уголков глаз, Джувия схватилась за живот, который уже пробрало судорогой. А Грей же совсем лег, упершись алым лицом в недры мягкого, и такого удобного сейчас, дивана. За высоким панорамным окном-стеной раскинулся вечно бодрствующий ночной город, который освещался сотнями фонарных столбов и ярких ламп. Такая Магнолия приходилась этой не спящей троице по душе: с терпким привкусом алкоголя на губах, со свободой в каждом вздохе и с миллионом возможностей за плечами. — Черт, мне нужно в туалет, — сорвался с места темноволосый мужчина, скривившись от неприятных ощущений. — Не обделайся только! — сдавленно засмеялся блондин, осушив хрустальный бокал в своей руке. По стенам прошелся хлопок двери в ванную. — Не думаю, что твоему ковру станет от этого хуже, — хмыкнула лукаво Локсар, запрокинув голову на спинку софы, — Ох, черт, как же хорошо… — сладкая улыбка коснулась пухлых губ, отравленных спиртом, когда девушка прикрыла пьяные глаза. — Думаешь… ? Уловив голос друга, барышня нехотя открыла один глаз, наблюдая ее товарища до сих пор валяющегося на перепачканном ковре. Поднявшись, не с первой попытки, синеволосая поплелась, на ужасно ватных ногах, к Леону. — Эй, — протянула барышня, потирая сонные очи, — ты… — повторила Джувия со смешком, вырвавшимся из своей груди, — подъем, алконавт! — засмеялась вновь та, протянув руку лежащему блондину. Но парень не среагировал на обращение, и бровью не повел. Лишь продолжал лежать на полу с закрытыми глазами, — Леон… ? — настораживающая тишина начинала пугать, — Ты чего это? — вскинула вопросительно бровь барышня, — Надурить меня хочешь, дурак… ? — протянула, ухмыльнувшись, синеглазая. Однако, несмотря на юмор, девушка-врач, где-то глубоко внутри, уже забила тревогу. Метнувшись взглядом на журнальный столик, где стояла законченная бутылка виски, синеволосая дернулась, опускаясь на колени возле неподвижного друга. Коснувшись тела мужчины, она принялась тормошить того за плечи, — Черт, алкаш хренов, говорила же, не пей столько! — с этими словами, девушка наклонилась к лицу блондина, вслушиваясь в его бесшумное дыхание. Распахнув глаза, парень пристально изучал женское лицо: алые губы Джувии были приоткрыты в немом вопросе, ее взгляд был сосредоточен на груди блондина, но походил на отсутствующий. Она пыталась уловить сердечный ритм своего «пациента»… и вот, словно учуяв перемену в лице парня, Локсар подняла голову и наткнулась на томный взор черных, как эта ночь, глаз, что так внимательно смотрели на нее, изучая каждое движение… — Ты чего разлегся… ? — начала было девушка возмущаться, как почувствовала сильные руки на своей талии. Приподнявшись, мужчина притянул к себе девичий стан и затем оставил горячий поцелуй, обжегший ее губы… Распахнув от удивления глаза, Джувия в ужасе отпрянула от пьяного блондина, не в силах вымолвить и слова. Она молча вперяла его лицо, занеся руку к своим устам, на которых ожогом застыло недоразумение. — Прости… — едва слышно проговорил Бастия, отвернувшись от синих глаз, словно стараясь скрыться от осуждения в них, — я не должен был этого делать… — с черных ресниц девушки сорвалось несколько капель, разбиваясь о пушистый ковер под ее ногами. — Хорошо, что это понимаешь… — раздался хриплый голос позади. Обернувшись, блондин увидел то, чего боялся больше всего на свете… Все это время Фуллбастер молчал наблюдал за происходящим, выйдя из ванной комнаты в самый неподходящий момент для Леона… — Грей… я… — начал было вереницу объяснений тот, как брюнет ухмыльнулся, подняв руку вверх. — Оставь свои чертовы объяснений при себе, — взглянув на испуганную девушку, которая на автомате подошла к нему, мужчина молча взял ее за холодную ладонь и кивнул в сторону выхода, — мы уходим, — холодно бросил брюнет, одарив на прощание друга взглядом, в котором плескалось разочарование — провожать не надо… Через пару минут по белоснежным стенам квартиры прошелся оглушительный хлопок входной двери… — Черт… — с этими словами, блондин махнул, с дуру, рукой, опрокидывая пустую бутылку и пару бокалов на пол. Лязг стекла очень хорошо описывал сейчас звук, с которым разбилось еще одно сердце. The end of flashback В голове мерцали вспышками воспоминания последних лет. Самые яркие слепили, словно проезжающая мимо машина. С каждым шагом, в сердце, что так упорно заходилось в груди, мужчина чувствовал обжигающую боль. Она струилась по венам, опаляя сосуды и мышцы, как самый настоящий яд… Однако отравиться ею было невозможно, поскольку очередная ступенька, казалось, бесконечной лестницы, испаряла яд из каждой клеточки организма брюнета. Выдохнув очередную порцию в воздух, мужчина ступил увидел цифру четырнадцать на стене очередного пролета. Flashback Три года назад. Середина июня. — Ты сводишь меня с ума! — ахнула от горечи в груди девушка. Сердце предательски сжалось от брошенных брюнетом слов. По больничному крылу разнесся глухой стук и сдавленный мужской рык. — Черт подери! — пролетело по холодным белоснежным стенам, — Да как же так?! — схватившись за голову, юноша делал частые вздохи. — Идиот! Что ты наделал?! — со слезами на опухших глазах, Локсар согнулась пополам, когда очередной стук сердца разнес невыносимую обиду по всему телу. В белоснежной стене, как и в груди у двоих, зияла дыра, размером с кулак Фуллбастера. — Черт… по грубой коже руки были разбросаны мелкие ссадины. Ноющую чувство тупой боли никак не могла встать в сравнение с чувством, которое так ужасно давило на горло. — Зачем ты сделал это?! Грей?! — кричала через слезы Джувия, прикрывая дрожащие губы рукой, — Он лежит в реанимации! Идиот! От гнева сорвало крышу. Слишком много эмоций рвались наружу в один момент: злость, страх, ревность, сожаление и печаль. Мысли разрывали черепную коробку, как петарда, брошенная в мусорку каким-то малолетним хулиганом. Кричать — бесполезно. Бежать — некуда. — Ты не понимаешь меня… — отрешенно проговорил брюнет, сквозь рык, — он… этот подонок… — Ну и что?! Что он сделал такого?! Что?! — женское сердце пылало в агонии, догорая углями, — Сказал о своих чувствах мне?! Да плевать?! Он же человек! — кажется, слезы не переставали течь по щекам, обжигая нежную кожу лица. — «Ну и что»… ? — не веря собственным ушам, повторил Грей, всматриваясь в глубину синих глаз, — Ты серьезно сейчас, Джувия… ? — едкая ухмылка коснулась шершавых губ, — Мой брат пытался уложить тебя в свою кровать! — гаркнул Фуллбастер, не отрывая взгляда от перепуганного лица возлюбленной, — За моей спиной! Плевать мне теперь на него! Пусть катится к чертям собачьим из моей жизни! Никто не имеет права поступать так со мной! От непонимания хотелось выть. — Так вот в чем дело?! — раскинула руки в стороны девушка, подавившись возмущениями. Черные очи напротив сузились от напряжения, — Значит дело в тебе… ? Кто-то посягнул на «твое», — выплюнула с презрением Локсар, скривившись, — и ты решил все «правильно»… ? — ахнула в очередной раз барышня, смахнув с ресниц воду, — знаешь что, я, пожалуй, тоже уйду… — нервно усмехнулась синеволосая, поправив белоснежный халат на плечах, — а-то, вдруг, я сделаю что-то не так… — подняв синие глаза, врач безразлично хмыкнула, — ты и меня захочешь выкатить из своей жизни на инвалидной кресле… — И что, это все?! — попятившись назад, мужчина внимательно вперял взглядом изящную спину, удаляющуюся от него с каждым мгновением, — Это конец?! — заорал он на все крыло. Ответом послужил фак, поднятый высоко над головой Локсар. Дернувшись от прикосновения к своему плечу, брюнет замер. — Молодой человек, покиньте помещение, — проговорил спокойно невысокий мужчина, — вы ведете себя неадекватно, — одна рука охранника покоилась на травматическом оружии, — иначе, мне придется вызвать наряд… — продолжил тот, настоятельно рекомендуя парню послушаться его совета. The end of flashback***
— Ай… — скривившись от ноющей боли в руке, синеволосая девушка сняла капельницу и придавила кусочком ваты укол на белоснежной коже своего запястья, — вот же… синяк останется… — пройдясь взглядом по своим рукам, Локсар нахмурилась, изучая синие пятна, разбросанные по ее коже, — Да… и о чем это я беспокоюсь… — приподняв брови, Джувия встала с дивана, который ей уже порядком надоел. Серый вид за окном не внушал никакого «праздничного настроения», лишь напоминал о том, что совсем скоро состоится съезд, которого все так жду, и на который, Джувия, скорее всего не пойдет под предлогом сильной простуды… или чего-то еще… С трудом поднявшись на ноги, что казались уже ватными, барышня напряглась, собираясь с силами, чтобы кое-как дойти до кухни. Опираясь о стену рукой, Локсар хмыкнула, когда взгляд ее синих глаз пал на циферблат часов, висевших на стене у входной двери. «Странно… — пронеслось в туманной голове, — ты ведь говорил, что вернешься через час…» — стрелка на часах говорила о том, что свое обещание блондин не сдержал. Делая очередной шаг по прохладному паркету, барышня крепко сжала зубы, дабы те не стучали от изнуряющей боли в теле… Силы были на исходе, девушка чувствовала это, как никогда точно. По ее подсчетам, оставалось несколько месяцев, и затем… Хмыкнув от надоевших мыслей, синеволосая напряглась, когда к ее горлу вновь подобрался ком. Почувствовав острую необходимость попасть в ванную, девушка сорвалась из последних запасов энергии прямиком в туалет. Склонившись над белоснежной раковиной, она откашлялась. Дурацкий звон в ушах дезориентировала дрожь в ослабшем теле никак не давала стоять ровно. Упершись ладонями в холодный гранит у умывальника, барышня зажмурилась, когда в очередной раз ее желудок сжался в ком. — Черт… ! — сорвалось с белоснежных губ от острой боли, которая с каждой секундой становилась все сильнее. Распахнув в ужасе синие глаза, Локсар невольно встретилась с девушкой в отражении широкого зеркала прямо перед собой. Она ее не знала. Кто эта «прозрачная» незнакомка… ? На белоснежном лица женщины ярко выделялись темные круги под глазами, впавшие щеки… А губы, пухлые и алые ранее, казалось, уже сливались с тоном фарфоровой кожи. Коснувшись своего лица, девушка провела дрожащими пальцами по едва теплой щеке, задев уста… Сердце болезненно сжалось, а с черных ресниц упало несколько соленых капель воды, разбиваясь о белоснежную раковину. Зажмурившись, Джувия громко всхлипнула, впервые ощутив страх неизбежного. Она прекрасно знала это лицо, которое увидела сейчас в ненавистном зеркале. Она видела его раньше… у тех измученных болезнью людей. Как правило, хуже им уже не становилось. — Господи… — легкие сдавило от напряжения, и барышня медленно опустилась на холодный пол, устеленный черным кафелем… — Господи… — теплую кожу обожгла ледяная поверхность… — Я не хочу… — хрупкие плечи пробрало крупной дрожью, которая, казалось, подобралась к самому сердцу Локсар, — Я не хочу умирать… ! — чувствую соль на губах, девушка согнулась пополам, когда очередная волна безжалостной боли пронзила ее тело, — Не хочу… Звон в ушах мгновенно заблокировал слух. Дыхание сперло, и синеволосая со всей силы ударила себя по щеке, уже понимая, что находится в этом мире наполовину… Не больше. По холодным стенам разлетелся хлопок и девушка шумно втянула пересохшими губами поток такого нужного ей воздуха, вновь разразившись плачем… — Боже мой… Внезапно до ушей Локсар донесся какой-то шум, и та почувствовала, как ее сердце забилось в разы чаще и тяжелее. Она не хотела, чтобы он видел ее такой. Если бы Леон видел, как ей сейчас плохо, он, скорее всего, силком затащил бы ее в больничное крыло, насильно вливая лекарство по исколотым капельницами венам… Однако Джувия не хотела дарить ему такой отвратительный подарок. Поэтому, всегда была максимально осторожна… Но сейчас ей впервые было не до всей этой чепухи… Ей было плевать на то, что кто-то может увидеть ее вот такой вот: слабой, сидящей на полу в ванной и рыдающей, словно маленькую, беспомощную девочку. Терпение сдавало свои позиции, как и чувство гордости, которое, казалось, уже покинуло ее тело, вместе со слезами, которые опаляли сейчас белую кожу полупрозрачного лица. — Леон… ? — коснувшись пальцами своих губ, протянула дрожащим голосом синеволосая, когда до ее ушей донеслись тяжелые шаги у белоснежной двери ванной комнаты. Когда же дверь пошатнулась, и ее взгляду предстали черные ботинки, Локсар в ужасе распахнула синие глаза, в которых появилась новая порция боли. — Дура! — пронесся хриплый голос по белоснежным стенам. Букет засохшей лаванды бесшумно упал на кафель. В следующую минуту, Джувия уже чувствовала жар от тела Фуллбастера, который держал ее за предплечье мертвой хваткой. «Нет. Наверное, от спазмов уже и галлюцинации приехали… — всматриваясь отсутствующе в напуганное лицо напротив, Джувия, в какой-то момент, захотела, что этот образ перед глазами стал реальностью, чтобы боль ушла. Однако разум уперто твердил, что все это нереально, — Но и это скоро пройдет… ведь так…?» — не отрывая взгляда от бездонных очей мужчины, в которых отблескивали лампы у зеркала, Локсар перевела взгляд на руку брюнета, которая покоилась на ее предплечье. В нос тут же ударил запах лаванды и одеколона, который вмиг всколыхнул туманный разум девушки. — Грей?! — тепло под дрожащими пальцами твердило о том, что все это не обман уставшего сознания, сердце сдавило в груди от пронзительного взора черных, как уголь, глаз, его глаз… — Что ты здесь делаешь?! — прошептала та едва слышно, сквозь стук зубов. — Ты думала, что я вот так вот просто позволю тебе уйти?! — часто дыша, мужчина всматривался в усталое лицо напротив, в котором уже почти совсем не узнавал ту девушку, которую когда-то целовал, — Джувия?! — говорил на повышенных тонах тот, не отпуская синеволосую из своих сильных рук, — Ты что, совсем с ума сошла?! — Грей… — слезы вновь обожгли лицо. Она вновь чувствовала тепло от его рук. Снова слышала его голос, который, кажется, разбудил дремлющее желание жить… и, когда белоснежные уста искривились в гримасе чистой боли, слезы рухнули к щекам, обжигая холодную кожу… — Я так устала! — протянула она через всхлип, опустив голову, — Я так устала… — кинувшись на шею парню, барышня ощутила, как ее сердце участило свой сердечный ритм, — Мне страшно… Горячее дыхание обожгло щеку мужчины, в очах которого стоял ужас. Больно, чертовски больно видеть ее в таком состоянии. Он все никак не мог поверить, что-то, что сейчас происходит у него перед глазами — не страшный кошмар, от которого можно просто проснуться. Сдерживая всеми силами страх, карабкающийся вверх по горлу, Грей сомкнул губы в ровную линию. — Так, — держа в руках дрожащий стан синеволосой, Фуллбастер ощутил, как лед в его сердце с треском рухнул куда-то вниз, и орган вновь пылал в огне. Окинув ванную беглым взором, парень взял девушку крепче, и затем резко поднялся на ногах, — Пошли отсюда… — с этими словами он покинул каменную комнату, переступив через пучок лаванды на пороге. — Куда?! — только и успела промолвить та, когда с ее ноги соскользнул белоснежный тапочек, приземлившись хлопком возле букета цветов, — Грей, я не могу… Стой… Не останавливаясь, и напрочь игнорируя слова, едва живой, девушки, молодой человек вылетел из квартиры в тамбур, плечом распахнув приоткрытую после себя дверь, и нажал локтем на кнопку вызова лифта. — Ты так и не поняла? Мне не интересно видеть тебя умирающей, — посмотрев в синие глаза, холодно проговорил тот, пульс уже стучал в ушах, отзываясь гулом, — Все равно: хочешь ты или нет, ты будешь жить, Локсар, — продолжил он решительно, когда ни единый мускул на его лице не дрогнул, — не смей таким образом сбегать от меня, поняла… ? — всматриваясь в удивленный лик возлюбленной, мужчина процедил это сквозь зубы, — только не в мою смену… Держа голову на плече у брюнета, Джувия просто молча смотрела на него… «Грей… — щеку вновь обожгла скатившаяся вниз слеза, — Неужели… Неужели, ты все еще…» — от тоски все внутри сжалось, и очередная волна боли прокатилась по телу девушки, отчего та нахмурила брови, зажмурившись. Не в силах более сражаться, синеволосая, встретившись с тем самым взглядом… словно вырванным из прошлого, внезапно осознала кое-что важное в этот день… — Я хочу… — прохрипела едва слышно та, не отрывая глаз от лица мужчины, который смотрел на нее точно также, как и когда-то раньше, — я хочу жить… — проговорила она, когда двери лифта разъехались перед ногами парня, с характерным звоном. «Пока ты так смотришь на меня… Я хочу жить. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня так… всю мою жизнь…». — Хорошо, что наши желания совпадают, — хмыкнул молодой человек, делая шаг вперед.***
— Ну и что ты ей сказал… ? — хмыкнула, брюнетка с раскосыми глазами, мешая ложкой свой капучино. Карие глаза Фернандеса источали полное безразличие. Всем своим видом он показывал сидевшим напротив девушкам, что ему совершенно не интересен этот диалог. Всем сердцем и душой он был не здесь. — К чему эти вопросы, Ур? — сражаясь с диким желанием наговорить глупостей и уйти, Джерар коснулся переносицы рукой. — Значит, ты утаил от матери твоих будущий детей то, что ты все это время ей врал… ? — вкрадчиво влезла в диалог барышня с розовыми кудрями, что струились волнами по ее хрупким плечам, — Ты ведь не сказал Эрзе… Я права… ? От такой трактовки мужчина фыркнул. Однако не возразил. — Не фыркай тут! — прошипела Милкович, позабыв о своем кофе, — Ты такой болван! Все зашло очень далеко, а ты просто сидишь и делаешь вид, что все нормально… — пробурчала девушка, ахнув, — невероятно! Кажется весь этот балаган порядком наскучил синеволосому и он одарил свою собеседницу усмиряющим взором. — Достаточно… От такого тона в голосе мужчины, Мэлди коснулась в ужасе своих пухлых губ, то и дело посматривая то на Уртир, то на Джерара. — Ты должен был не оплодотворением заниматься все этом время, а слежкой! — хлопнула по столу в полупустом кафетерии дама, — Но нет, понимаешь ли, втюрился в Скарлет, как… — Ур, еще раз я услышу что-то подобное — уйду отсюда, — спокойно проговорил Фернандес, глядя в черные, как уголь глаза, которые поблескивали в тусклом свете разбросанных по помещению ламп, — я делаю все, что от меня требуется. И нет, я не врал все это время Эрзе, — повернув голову в сторону опешившей Мэлди, мужчина помотал головой, — я не говорил ей этого, поскольку так будет спокойнее… И ей, и мне… — выдохнул облегченно мужчина, ощущая чувство правильности внутри. — И как это интересно ей будет легче? — все не унималась темноволосая, — А что, если тебя пристрелят, а… ? — казалось, черные очи девушки просто прожигают дыру в молодом человеке напротив, — Об этом ты не подумал?! — Джерар… — вклинилась девушка с изящным бантом на горле, — Ур права… Ты — коп, и ты, в перспективе, мишень… — с грустью в словах выдавила из себя девочка. В голове парня царил настоящий хаос: сознание мужчины поделилось на два лагеря, которые вели меж собой войну интересов. Одна говорила, что лучше будет утаить все от своей невесты. Другая же, слезно молила об индульгенции*. Открыв рот в очередной раз, брюнетка хотела было выдать еще одну колкость, как вдруг решила промолчать. Вдохнув побольше воздуха в легкие, она заглушила в себе позыв устроить раскопки в сердце Фернандеса… Его вид уже итак говорил о многом. — Ты должен сказать правду… — пропела Милкович, взглянув на товарища более мягко, — она этого заслуживает и ты это знаешь… — Да, — закивала положительно розоволосая, — но и на задание не забивай! Хадсон у нас на прицеле! — спародировав оружие в своих руках, девочка сделал вид, что держит прицел, — Мы почти уверены, что в этот раз он не выйдет из воды сухим… — решительность плескалась в очах цвета сочной зелени, — этот парень — моя мечта! — заявила барышня с кровожадной ухмылкой, от которой Фернандеса передернуло, — Я во снах вижу, как сажаю его за решетку! Усмехнувшись решительности подруги, Уртир взглянула на задумчивого кареглазого. — Эй, мистер офицер, — протянула с улыбкой на губах та, поправив ровную челку, — что будете делать? Этот вопрос Джерар всячески отодвигал подальше, умело обходя острые углы. Однако жизнь — не гоночный трек, по которому он так уверенно ездил… А в руках уже не руль от мотоцикла, а кое-что важнее. Молчание порядком давило на голову. Хотелось тряхнуть ею, чтобы разгрузить немного ноющие плечи. Прикрыв очи на мгновение, Фернандес выдохнул напряжение прочь. Перед глазами стал образ аловолосой женщины, которая бережно взяла его ладонь и приложила ее к своему животу. Очередной стук сердца, и мужчина уже твердо знал, как поступит… Подняв свинцовые веки, он взглянул на своих коллег взором полным решимости. — Я желаю, чтобы Эрза пока знала о том, чем я занимаюсь вне стен дома… — услышав эти слова, Мэлди стукнулась лбом о деревянную поверхность столика, за которым сидела. Игнорирую это действие, Джерар продолжил говорить, — она — самое дорогое, что есть у меня. Я буду защищать ее. Нет, — пронеслось в голове юноши, — я буду всеми силами защищать мою семью, и не прощу себе, если эта женщина хотя бы на мгновение усомнится в том, что ее будущие надежное защищено… — закончил синеволосый, встав со стула. — «Желает» он… — Помотав головой, явно не одобряя этот план, Уртир продолжительно выдохнула, — я что тебе… не джина похожа… ? Черт бы тебя побрал, Фернандес… — пробурчала та, отпив из белоснежной чашки теплый кофе, — твои речи хороши, я не буду говорить, что ошибаешься. Ты делаешь все, чтобы жить дальше нормальной жизнью… — запнулась дама, — но, учти, — в миловидном лице читалось кое-что еще, помимо очевидных переживаний, — я не буду стоять на твоих похоронах и объяснять горюющей Эрзе как, и по какой причине, ее муж, и отец ее детей, — сделав на этих словах особый акцент, брюнетка пристально взглянула в глаза напротив, — внезапно умер… — с языка, вместе с этими словами, сорвался страх, который барышня всячески пыталась скрыть. Понимающе кивнув, молодой человек потрепал розоволосую девушку по плечу. — Я поехал… — кинул он с мягкой ухмылкой на устах, — хочу заехать за тортом для нее… Умилившись, мысленно, этой улыбке, Милкович махнула в сторону своего друга, отвернувшись. — Иди уже, а то глаза нам мозолишь своей довольной моськой! — пробурчала та в след уходящему стражу порядка. «Господи, пожалуйста… — в темноволосой голове мелькнула страшная картина, — пожалуйста, дай ты этому парню спокойно пожить…» — проведя мужчину, барышня вновь примкнула губами к краю чашки уже остывшего капучино. — Ур… — поджав губы, Мэлди обернулась через плечо на дверь, через которую только что вышел ее друг, — как думаешь… этот дуралей не умрет ведь… ? Так… ? Поставив чашку на миниатюрное блюдце, брюнетка в очередной раз вздохнула. — Я слишком часто вздыхаю… — проговорила та сосредоточенно, — меня начинает это раздражать.***
— Черт, черт, черт… — сидя у камина, брюнетка нервно перебирала пальцами края своего мобильного. На черном экране бликами отражалось пламя, ласкающее своими объятиями догорающие полена. Он не звонил. Уже неделю. И это выводило из себя. А как же она, их план… ? Неужели, все пошло наперекосяк… ? Flashback — С меня хватит! — хрустальная ваза полетела вниз с изящной тумбы, разбиваясь вдребезги по полу, — Я устала ждать! Я устала все тянуть на себя! — в зеленых глазах стояли слезы, которые девушка больше не имела сил сдерживать, — Хватит! Я больше не могу ждать! — крик разнесся по холодным стенам спальни, которую освещал лишь светильник на прикроватном столике. Сердце сжалось от безысходности, а горячие слезы рухнули вниз к мраморной коже щек, обжигая ее. Внезапная боль, казалась убийственной. Хотелось сорваться и сбежать прочь от его черных, словно ночь, глаз. Хотелось забыть изящное лицо и навеки похоронить в памяти тепло прикосновений мужских, сильных рук… Но она не могла просто так проститься с мечтой, которая грела ее ледяное сердце уже второй год. — Рейна… — хриплый голос прокатился по шепотом до ушей, мгновенно всколыхнув уставшие сознание брюнетки, — Рейна, я… Нет. Она была уже досыта накормлена его обещаниями. С нее уже явно хватит. Но ведь, если он вновь попросит… Как она сможет сопротивляться? — Не надо… — взмолилась Реф’Де’Ю, понимая, что, если только она обернется… если только вновь увидит тот самый взгляд… она проиграет эту битву за свободу, — Прошу тебя, я уже так устала! — мокрые ресницы оставили черный отпечаток туши на лице, а собственные чувства — кровоточащие шрамы на сердце. — Повернись… — Оставь меня… — Прошу… — прозвучало уже более мягко и что-то в груди вновь затрепетало. Помотав головой, Рейна закрыла губы ладонью, лишь бы не издать предательский стон, который так и рвался наружу из глубин ее темной души. Сдавив уста сильнее, она всхлипнула. Хрупкие плечи дрогнули и пару кристально-чистых капель разбились о ледяной кафель брызгами. — Да не могу я больше, как же ты не понимаешь?! — обернувшись, брюнетка ткнула пальцем Ченни в груди, — Я не хочу больше ждать и быть запасным вариантом для тебя и, уж тем более, для Минервы! — очередной удар, но уже сильнее, — От одной мысли о том… — ярость объяла сердце, не давая ему покоя. Она тысячу раз смотрела на пламя в гостиной, которое поглощало своими языками сухие дрова, но никогда не думала, что сможет почувствовать себя той самой тлеющей древесиной в камине, — От одной лишь мысли, что ты и она… — укол в самое нутро, — Я не могу! — нервные пальцы коснулись висков. Слезы все также катились вниз по лицу без остановки. Вместе с солью, казалось они медленно уносят вместе с собой и силы раненой барышни. — Рейна! — крепкие объятия вновь сковывали тело темноволосой, а аромат мужского тела дурманил больное сознание, — Я твой! Твой! Только твой! — руки мертвой хваткой обнимали продрогший от боли женский стан, — Она ничего не значит для меня! Это всего лишь бизнес! — Ты снова уезжаешь! — алые губы искривились от горечи, — Ты снова бросаешь меня! Одну! — вцепившись пальцами в спину мужчины, что принес ей столько страданий и любви, девушка шумно втянула носом воздух, почувствовав, как ее легкие сгорают от недостатка кислорода, — Я ненавижу это чувство, Роуг! Ненавижу! — слезы опаляли шею парня, заставляя того сжимать возлюбленную в своих руках крепче. — Я обещаю, это в последний раз… — бархатный голос разлился по телу мелкой дрожью, — ты больше никогда… — теплое дыхание у уха разбудило обледеневших мотыльков в животе Рейны, а вместе с ними, и годовую боль, которую она так старательно прятала внутри, — ты никогда больше не будешь одна… Как только Минерва забеременеет… — Все кончится… — закончила выученную наизусть фразу зеленоглазая, — пообещай мне… Одну вещь… Поклянись мне, — отпрянув от теплого торса, девушка заглянула в бездонные очи хозяина своего сердца, — дай мне слово, что этот ребенок не будет твоим. Фарфоровое лицо источало полное спокойствие. — Клянусь… The end of flashback «Надежда умирает последней… — прошептала брюнетка, чувствую разочарование, — прошу… — в памяти вновь всплыли черные, как смоль, глаза, — пожалуйста, не дай ей умереть…». Сердце звучало гулко, отзываясь звоном в ушах. Медленное дыхание, сливалось с треском дров в камине… Распахнув глаза от неожиданности, Рейна обернулась на едва уловимый шорох где-то позади себя. — Ку-ку. — Ангел?! — зеленые очи источали неподдельный ужас и удивление, — Что ты здесь делаешь?! — А ты что, не слышала… ? — ехидная ухмылка на тонких губах, казалась просто ядовитой, — Судя по твоему глупому лицу — нет, — сдавленно усмехнулась обладательница белоснежных волос, — Прыгай и радуйся: Минерва вернулась, — демонстративно показывая подруге телефон с каким-то изображением, Агрия заулыбалась еще сильнее, — интересно: у детеныша будут светлые или… — на одно мгновение показалось, что девушка все давно уже знает, — черные волосы… ? — голубые глаза недобро сверкнули в полумраке. Но эта колкость ускользнула от ушей брюнетки. Она услышала лишь то, что интересно было ей. «Вернулся… — стряхнув пыль со своих надежд, Рейна подорвалась с деревянного стула, застыв на месте памятником, — значит, мы сможем уехать!» — сердце уже трепетало в груди птицей. Свобода была близка, как никогда ранее. Стук ненавистных каблуков где-то вдали быстро унес сладкие мечты барышни, насаждая лишь напряжение своим противным звучанием. Очередной шаг слился с пульсом обладательницы черных волос в унисон. Мгновение и синий подол длинного платья стал перед очами, когда тяжелые двери гостиной распахнулись. — Сестра, я так рада тебя видеть в этот прекрасный день! — пролепетала с мягкой улыбкой на лице Орландо, стоя перед родственницей. На хрупких плечах лежала длинная шуба из черного песца, подчеркивая важный статус женщины с длинными темными волосами и губами цвета ликера. — Прекрасный… ? — недоумевающе взглянула девушка в лицо сестры, — Неужели, ты знаешь такие слова… ? — пристально всматриваясь в исказившуюся от недовольства физиономию дамы, Рейна думали лишь о том, что вот-вот, и ее дни в неволе будут сочтены. Она уже определенно чувствовала соленый ветер Харгеона на своих губах. Он вернулся. А значит, все позади. — Мне нет дела до твоих жалких попыток испортить мне настроение, сестра, — кроткая улыбка коснулась алых уст девушки, и она положила руки на свой плоский живот, скрытый под толстой тканью синего платья. От такого тона в голосе родственницы, Реф’Де’Ю обернулась в ужасе. Ее ошарашенный взор пал на то, как ласково брюнетка коснулась рукой своего живота, в ее глазах разлилась нежность и любовь, на которые, Рейна думала, Минерва не способна. «Господи, неужели это…». — Ты… — губы девушки предательски дрожали, а ноги стали ватными, когда вдруг, она завидела за спиной сестры хмурое лицо — его лицо. И комната, все ее гости, просто рухнули, рассыпались на мелкие частицы и исчезли. Она, словно одержимая, видела перед глазами лишь одного человека. — Уже десять недель, — фарфоровое лицо женщины светилось, казалось, изнутри. «Почему… Почему у тебя такое лицо, Роуг… ?! — зеленые очи истерически искали в глазах напротив крупицу тепла, но парень лишь отвел стыдливо свой взор, — Нет… — сердце вновь пылало в агонии, — ты ведь не мог… Не мог!». Отрицая очевидное, девушка отбросила все сомнения на потом. Разрываясь между двух огней, брюнетка, казалось, сейчас лопнет, как перетянутая гитарная струна от напряжения. Предательски хотелось сорваться с места и тряхнуть Ченни за плечи в поиске объяснений. Но ведь она не могла… Сейчас это было не так важно… Шаг влево, шаг вправо… и Минерва все узнает об их романе. Подавляя в себе чувство страха, Рейна устремила свой взор на сестру, что все также стояла и поглаживала свой живот рукой. — Мой маленький принц, ты станешь венцом моей совершенной коллекции, — сладко пропела Орландо, усевшись на бархатный, зеленый диван. — Принц… ? — сидевшая тихо до этого блондинка, оживилась, — Наследник, — проговорила она с особым удовольствием, не отводя взгляда от взволнованного лица Рейны. Судя по всему, это представление приносило ей немало удовольствия. — Это мальчик? — конец света, казалось, неминуем, — Значит, все получилось… ? — на автомате проговорила темноволосая, чувствуя, как желчь поднимается к горлу, — Кто отец? — сдерживать волнение становилось все сложнее. — Это совершенно неважно, — помотала головой Минерва, скинув с плеч меха, — лучше расскажи мне, как продвигается твой план, сестра… ? Дойдя до кресла, напротив дивана, ватными ногами, девушка рухнула в него бессознательно. Она ни о чем не могла думать в эту минуту. Единственное, что заставляло ее сходить с ума с каждой новой секундой, вопрос: почему он отвел свой взгляд. Почему даже не посмотрел на нее… ? — Нормально, — отрешенно проговорила та, ощущая сухость во рту. Такой ответ, кажется, брюнетку не удовлетворил. — Нормально… ? — фыркнула женщина, оскалившись, — ты не забыла, что ты выплачиваешь свой долг, дорогая?! — алые губы сомкнулись в ровную линию, — Грей должен забыть о своей девке, чтобы клиника ее отца досталась мне, как полноценному партнеру! Мне надоело делить ее с Локсаром! Леон должен был все это время беспокоиться о том, чтобы Джувия даже не думала возвращаться к Фуллбастеру… — каждое слово этой женщины было пропитано злостью и ненавистью к семье врачей, — Ты не должна забывать о своем подставном романе с Греем, иначе… — холодные пальцы вцепились в бархатную оббивку софы. — Я знаю, что должна делать, Минерва… — в зеленых очах мелькнула ярость. Она ненавидела всеми клеточками своей души эту девушку, восседающую перед ней, как королева перед поданной. Ненавидела за то, что делает ради нее, ненавидела то, что она привела в дом Ченни, пусть это и глупо… но именно Орландо свела этих людей, сама того не ведая. Но, больше всего, Рейна ненавидела ее драгоценного ребенка, который поспособствовал тому, что ее сердце оказалось разбито. — Вот и славно, пусть каждый знает свое место… — дама перевела свой взор на бушующее пламя в камине. Единственное теплое в глазах цвета сочной зелени — огонь, освещающий гостиную. — С этим ребенком… — мгновенно недовольство испарилось, на кукольном лице вновь отобразилась мягкая улыбка, — я стану самой влиятельной женщиной во всей Магнолии…***
— Эрза? — хлопок входной двери прошелся по стенам теплой квартиры. Выглянув из-за угла, аловолосая девушка ухмыльнулась, переведя взор на свой живот. — Двойня… — прошептала Скарлет, стоя напротив своего жениха, — Джерар… ? — обратилась она к мужчине, который запечатал всю свою нежность в кроткий поцелуй, обжегший ее лоб. — Да, милая… ? — стараясь абстрагироваться от упрямого голоса Милкович в своей голове, мужчина сосредоточился на аромате, который пронзил его легкие, стоило ему только ступить на порог своего, ранее пустующего, дома. Взглянув в карие очи, полные тепла и нежности, молодой человек уловил еще кое-что, что Скарлет пыталась утаить глубоко внутри — страх. — Думаешь… — Эрза запнулась, не отводя взора от умиротворенного лица своего будущего мужа, — думаешь, мы справимся… ? — поджав губы, аловолосая притихла, ожидая желанного вердикта. Конечно же она боялась. Родить одного, по словам Биски — подвиг… А двоих… Судорожно стараясь выдохнуть плохие мысли из своей головы, барышня выпала из ужасных кошмаров в объятия своего жениха. «Господи, мне самому страшно, чего ты меня-то спрашиваешь?!» — внутри он вопил, словно маленькая девочка, испугавшаяся монстра под кроватью. — Конечно, — Джерар выглядел так, словно это с него списали образ статуй на острове Пасхи, — Милая, — мягкая ухмылка коснулась пухлых губ парня. Кажется, его вырвали из сказки. Такой волшебно-спокойный, такой примерный… и красивый. — Ты дрессировала Нацу и Грея все эти годы, — и пусть в его словах плескался юмор, юноша был непоколебимо серьезен, — думаешь, ты не справишься с младенцами… ? — ухмыльнулся тот, обнажив белоснежные зубы, — не волнуйся, у нас еще целых восемь месяцев впереди, чтобы подумать об этом… — впал в каплю синеволосый, чувствуя как сильно заходится собственное сердце в груди. Она стояла в теплом свете ламп, что лился из кухни. И была прекраснее всех на этой сумасшедшей земле для Джерара… Из раздумий Скарлет вывело нежное касание шершавой ладони к ее щеке. Невольно опустив ресницы, девушка рвано вздохнула. — Через три дня Съезд… — все не унималась кареглазая, говоря почти шепотом, — я впервые не буду участвовать… — Послушай, — хмыкнув, парень напрягся на мгновение, увязнув в любимом взгляде, как мотылек в варенье, — если ты хочешь… — мозги вновь щекотало дыхание Ур. — Нет, я не буду, — отрезала вмиг аловолосая, — ты что, я не подвергну их такой опасности… — сердце вдруг затрепетало в груди, лишь от этой простой, брошенной фразы. Мгновение, и мир стал с ног на голову, — Боже мой… — Скарлет замерла, ее уста приоткрылись и она испуганно подняла взор на своего жениха. Опешив от такой перемены в лице любимой, мужчина напрягся. — Что-то случилось? — вмиг встрепенулся Фернандес, всматриваясь в широко распахнутые карие глаза, в которых стала вода, — Эрза… ? Коснувшись своих губ рукой, девушка широко улыбнулась, чувствуя, что вот-вот растеряет всю свою «броню» перед мужчиной, которому удалось покорить ее неукротимое сердце. Гладкую кожу обожгла слеза, скатившееся вниз по лицу Скарлет. — Я скоро стану мамой… Опешив на секунду, Джерар лишь ухмыльнулся, мысленно смахнув испарину с лица. Не в силах сдерживать улыбку, парень взъерошил копну волос на своем затылке и откинулся на спинку дивана. «Кажется, я начал понимать, о чем говорил Нацу…» — с этой мыслью, мужчина притянул к себе аловолосую, и чмокнул ту в макушку. — Будешь-будешь, — впал в каплю тот, обнимая будущую супругу, — а я буду счастливым отцом семейства! — сдавленно рассмеялся мужчина, когда внутри закралось странное чувство опасения: вдруг дети унаследуют характер их матери?***
Ночь давно опустилась на столицу, укутывая ту снежным одеялом. В городе стояла подозрительная тишина. Все, словно остались греться в своих теплых квартирах, страшась высунуть нос на холод. — Как она… ? — поднявшись с кресла, что покоилось у кровати Локсар, Грей встретился взглядом с синими, как вода, глазами. Они были точной копией ее глаз. Мужчина средних лет казался как никогда рассеянным. Перевернув лист на своем планшете, он помотал головой. — Пока хороших новостей нет… Мы должны сейчас поддерживать ее состояние… Организм сильно ослаб, кажется, спазмы на этой стадии она переносит значительно хуже, чем остальные больные… Будем наблюдать… — он миллионы раз видел один и тот сюжет, но, кажется, совсем не готов был увидеть свою единственную дочь в главной роли. — Спасибо… — упав обратно в ужасно неудобное кресло, брюнет коснулся ледяной руки спящей девушки, которая заняла все его мысли на этот вечер. И, кажется, на всю оставшуюся жизнь. Единственное, что успокаивало эти двоих, писк аппарата, отслеживающий сердечную активность больной. — Не мне говори, а ее онкологу… — хрипло проговорил врач, — этот парень, как прознал о том, что ее положили, поднял на уши все отделение… — записывая показатели с мониторов, проговорил мужчина… — Мне нужно отнести кое-что в лабораторию, я скоро вернусь… — Да, конечно… — повернувшись обратно к Локсар, темноволосый вздохнул, засмотревшись на умиротворенное лицо Джувии. — И, Грей… — остановившись у белоснежной двери, доктор взглянул парню в глаза без маски холоднокровия, впервые он был похож на обычного человека, который переживал не самые лучшие минуты в своей жизни сейчас… — Спасибо. Без тебя она бы пропала… Только поговорил мужчина, завидев обеспокоенный взор черных очей, которым одарил его Фуллбастер. — Я всегда буду заботиться о ней, мистер Локсар, — кивнул более спокойно брюнет, переведя взор на ту, которая волновала его сильнее всего в этом мире, — я больше ни на шаг не отойду от нее. Что бы ни случилось… — Что ж… — протяжно выдохнув, мужчина как-то обмяк, — тогда, полагаю, я могу быть спокойным… Позаботься о моей дочери, пока меня не будет… — Конечно… Писк противных аппаратов нарушал тишину каждую секунду. Из капельниц, возвышающихся над больничной постелью, медленно поступало лекарство прямо в вену девушки, которая уже немного порозовела… — Когда ты поправишься, ты обязательно должна поблагодарить этого парня… за все… И это не обсуждается, — словно выжидая ответа от спящей барышни, Грей все не сводил с нее глаз, — Вот, скажи мне… — коснувшись ледяной руки Джувии, брюнет нахмурился, — неужели, мы настолько глупы, что понимаем, что нужны друг другу, только тогда, когда кто-то из нас умирает…? Все-таки… Люди — странные существа…***
— Гажил… ? Просторную комнату освещали несколько торшеров, расставленных по периметру зала, посреди которого танцевал огонь в камине. Обернувшись через плечо, брюнет ухмыльнулся, увидев, как поблескивают карие глаза МакГарден. — Да? Наблюдая со стороны за тем, как темноволосый нежно улыбается при виде Леви, Фрид хмыкнул. — Мне кажется, или Редфокс сегодня мягче диванного пуфика? — фыркнул Бикслоу, не отрывая глаз от улыбающегося Гажила. — А я уже думал, молоко испортилось, — подозрительно осматривая этикетку пака молока, Джастин принюхался к отверстию, проделанному в картоне. — Думаю, они спят вместе. — Ты так о всех говоришь, — скривившись от услышанного, парень фыркнул, — даже о той пампушке из булочного и тощем охраннике… — А что, вдруг пареньку захотелось прокатиться на ее «пышках»… ? — лукаво усмехнулся синеволосый, жестикулируя. Каменное лицо Джастина говорило само за себя. — Не могу понять от чего меня тошнит больше: от этой шутки или от этого молока со странным запахом… — Что ты хотела… ? — вскинув бровь, брюнет заметил очевидную перемену в лице этой маленькой девушки. — Гажил, я приняла одно решение… — потупив взор в сторону, МакГарден принялась что-то перебирать в руках, заведенных за спину. — О чем ты… ? — Я бы хотела встретиться с тем парнем… — в очах цвета топленого шоколада плескалось беспокойство, — И я бы хотела, чтобы ты был рядом… — от этих слов щеки Леви вспыхнули румянцем. — Если ты этого правда хочешь… — заведя руку за голову, брюнет хмыкнул, чувствуя, как где-то глубоко внутри, странное чудовище, снова начинает выползать наружу, — мы можем отправиться в Харгеон после Съезда… ? — почти сквозь зубы прохрипел молодой человек. — Да, было бы хорошо… — коснувшись своей шеи, девушка зарделась. Почему-то ей жутко захотелось сейчас взглянуть на Гажила. — Шея болит… ? — нахмурился мужчина, лукаво улыбнувшись. — Д-да… А ч… — начала было она, как увидела в кровавых глазах напротив безмолвный вопрос, который она тут же поняла. Кивнув в сторону ванной, парень взял крохотную ручку своего подруги и направился в маленькую комнату, оглянувшись перед тем, как закрыться там с МакГарден. В этот момент Фрид поперхнулся молоком, которое пошло у него носом. — Ну я же говорил! — победно скрестил руки на груди Бикслоу.