Взросление Лили

Часть первая Глава первая POV Лили

— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок! Наверно, что-то сломалось во мне в этот момент, но боли – боли не было еще. Так бывает, когда на тебя накатывает лавиной столь смертоносной, что в первые минуты нет сил, чтобы осознать происходящее. Сев… Северус…. Нет, теперь – Снейп. Ты все-таки сделал свой выбор. Все-таки грязнокровка, да? Вот – цена твоих клятв… и цена твоей любви, да? Грязнокровка? Что ж. Так тому и быть. Каким-то чудом мой голос прозвучал совсем спокойно: — Прекрасно. В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус. Что ж. Боль за боль. Я буду сильной. Обещаю. Я не заплачу. Я сдержусь. Честно-честно. Вон как хорошо держусь! Спокойная-преспокойная! — Извинись перед Эванс! — заорал Джеймс, и тут пришла опаздывающая боль. Извиниться?! За что ему извиняться?! За то, что какие-то Пожиратели и какой-то чокнутый маньяк ему дороже меня?! За то, что он предал меня?! За то, что он, любя меня, - предал, только из-за того предал, что мои родители – неволшебники?! Разве можно извиниться за такое?! Увы, мое героическое решение оставаться спокойной – полетело в трубу. — Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! — бешено заорала я на Джеймса в отчаянной попытке выкричать навалившуюся боль. — Ты ничем не лучше его! Он начал оправдываться, я еще глубже скатилась в истерику и высказала все, что накипело, думая в этот момент лишь об одном: «Только бы не разреветься, только бы не разреветься у всех на виду!» - Меня от тебя тошнит! – я чувствовала, что совсем уже не могу сдерживать слезы и рванула скорее от них всех, к замку, найти укромное место. Меня звали, но я не обернулась: непослушные слезы уже текли и текли вовсю по лицу. Больно, больно было так, что хотелось упасть на землю и кричать, кричать, кричать. Но я не могла себе этого позволить. По счастливому случаю избежав встреч, я заперлась в туалете, свернулась в комочек и рыдала, рыдала, не в силах остановиться. Предательство друга… это было первое в моей жизни предательство. Наверняка – не последнее. Я знала, что это случается в жизни каждого человека, и все переживают это и продолжают жить. Но от этого понимания мне не было легче. Здесь и сейчас я была впервые предана, и никто не мог мне помочь. Северус, мой друг, он привел меня в волшебный мир, он всегда был рядом, поддерживал и помогал… Я доверяла ему, я защищала его ото всех. Я принимала его таким, какой он есть, думала, что и он, хоть и со Слизерина, принимает меня – магглорожденную. И так и было. Он всегда был рядом. Он любил меня; я чувствовала это. А теперь – он предал меня. Выбирая между своей новой лицемерной компанией чистокровных садистов – и мной, старым верным другом… он выбрал не меня. Я думала, меня разорвет от внутренней боли. Какой смысл быть волшебницей, если от этого – никакая магия не спасет?! Одно утешало меня: впереди каникулы, я смогу пережить самый сложный период вдали от всех. Экзамены позади, осталось продержаться пару дней до отъезда. У меня, у примерной старосты и круглой отличницы Лили Эванс, - такая роскошная сила воли! Я смогу! Кое-как с помощью косметических чар – плевать на запрет колдовать вне уроков! - я спрятала следы слез и отправилась в башню. Возможно, какая-нибудь книга поможет мне забыться. Ничто так не отвлекает, как хорошая книга: я поняла это еще в раннем детстве. Родители тогда впервые уехали – в отпуск – оставив меня дома с тетей и Петуньей. Это была первая в моей детской жизни серьезная боль: я не могла представить, как проживу без мамы и папы хоть день. Тогда меня спас «Волшебник страны Оз». Я взахлеб читала его всю неделю, и это помогло мне спрятаться от боли и дождаться родителей. В этом мире я шла рука об руку с Дороти и Озмой, плясала по дорогам с Лоскутушкой и любовалась красотой Изумрудного города… Тогда я узнала, какая великая сила в книгах: сила, дающая возможность пережить любые невзгоды. Позже, вырастая, я не раз убеждалась, что старое средство все так же эффективно. Пришла пора снова попробовать его! У меня была с собой пара-тройка любимых маггловских книжек: «Джейн Эйр», «Три мушкетера» и «Война и мир». Все, кто был знаком с литературой, находили странным такое сочетание, но для меня в этих романах было что-то общее. Не в сюжете, не в идеях, даже не в атмосфере: просто именно эти книги лучше всего помогали мне забыться. Жалко, техника в Хогвартсе не работает. Ничего, приеду домой – обязательно посмотрю все экранизации! У меня целая стопка кассет есть! А пока… милая Джейн, я иду к тебе! Я знаю, у вас с мистером Рочестером есть верное средство излечить меня! Ох. Нет. Только не это. Кажется, «Джейн Эйр» больше никогда не будет моей любимой книгой. Раньше, читая ее, я всегда невольно сравнивала мистера Рочестера с Севом. Мне казалось, что Сев вырастет именно таким. Я узнавала в каждом описанном в книге жесте, слове – своего друга. Возьму-ка я лучше старину-Дюма! Там точно никаких аналогий нет! Мои довольно бодрые мысли еще удерживали меня от отчаяния; но глубокая боль не спешила покидать меня. Я чувствовала себя Русалочкой из сказки Андерсена: каждый шаг отдавался этой болью. И все же старый приключенческий роман меня увлек. Я позабыла обо всем, в который раз следя за приключениями храбреца д’Артаньяна – вот уж истинный гриффиндорец – и его друзей! Мысленно я снова распределяла мушкетеров по факультетам: с гасконцем все ясно, он точно прижился бы в нашей дружной красно-золотой компании. Арамис, пожалуй, был бы воплощением лучших черт Слизерина: умеющий хитро плести интриги, но при этом не обладающий слизеринской подлостью. С Атосом и Портосом у меня всегда возникали проблемы, и я так и представляла себе задумавшуюся на их головах Распределяющую Шляпу. Но, вспомнив о том, что граф де Ла Фер так отменно знал латынь, что даже поправлял Арамиса, да еще и помнил всю геральдику Франции наизусть, я смело отправляла его в Рэйвенкло, а добряк-Портос по методу исключения уходил в Хаффлпафф. Увы, в этот раз меня нагло вырвали из увлекательных историй, происходящих с друзьями. Недовольным голосом Мэри поведала, что «твой Снейп» ошивается возле башни и грозит проторчать там всю ночь. Я бегло взглянула на часы: отбой уже был, время приближалось к полуночи. Больше всего мне хотелось послать чертова Снейпа куда подальше; но в сердце мое коварно заползла надежда. Неужели… он все-таки что-то осознал? Он пришел сказать, что бросит своих Пожирателей? Он будет со мной, правда? На стороне Света? Сердце гулко забилось. От мучительной надежды у меня тряслись руки, когда я с трудом убрала книгу и накинула халатик на плечи. Перед портретом Полной Дамы я глубоко вздохнула и помедлила, пытаясь унять сердцебиение. Меня подташнивало от волнения. Но я - гриффиндорка. Я набралась смелости и вышла. Я чуть не вздрогнула: переступив порог, я тут же оказалась под прицелом черных пронзительных глаз Сева. Он смотрел на меня с таким отчаянием, что сердце мое дрогнуло. Но я заставила себя набраться гордости. Он оскорбил меня при всех! Я прощу его, разумеется, но пусть не думает, что я позволю унижать меня и так со мной обращаться! - Прости меня. Долгожданные слова – кажется, я впервые слышала от Снейпа извинения! – были произнесены им так холодно… и даже – высокомерно?! Он словно приказывал, а не просил! Я заставила свой голос быть максимально холодным: - Отвяжись! - Прости меня! – повторил он, теперь уже с каким-то другим чувством, но я не смогла уловить оттенка. Я уже приходила в бешенство. Он предал меня! Он – меня – предал! Перед всей школой! А теперь думает, что можно лишь выдавить из себя пару слов – и я, как собачка, снова побегу за ним, позволяя унижать и оскорблять меня дальше?! - Можешь не трудиться, - я обхватила себя руками, надеясь, что это жест выглядит не испуганным, а уверенным и холодным. - Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь… Еще не хватало, чтобы этот тип подумал, будто бы я хотела примирения! Как унизительно, что я поверила, будто бы он мною дорожит! Да он только посмеяться надо мной пришел, а я и рада выбежать, дура, дура, дура! - Да. Я бы так и сделал, - подтвердил он, и торопливо продолжил: - Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто… — Сорвалось с языка? – безжалостно оборвала поток его слов я. Вот как! Оказывается, он давно в мыслях называет меня грязнокровкой! Наверное, еще с тех пор, как сошелся с Эйвери! А я – я верила, что он мне друг! А он притворялся… использовал меня? Шпионил? Господи, сколько секретов я успела ему выболтать?! Дура, дура! Все внутри меня переполнилось горечью; я хотела сбежать от этой реальности; я так ослабела перед своими чувствами, что не смогла выдержать холодности и принялась говорить: - Слишком поздно. Я много лет находила тебе оправдания. Никто из моих друзей не понимает, почему я вообще с тобой разговариваю. Ты и твои дружки — Пожиратели смерти… Ага, ты этого даже не отрицаешь. Ты даже не отрицаешь, что сам собираешься стать таким же. Тебе не терпится присоединиться к Сам-Знаешь-Кому, да? С этими словами моя последняя надежда безжалостно умирала. Я видела, что он не пытается опровергнуть моих слов. Да, все именно так и обстоит. Он примкнул к Тому-кого-нельзя-называть, а я для него теперь – низший сорт, рабыня, игрушка для насилия. Вот и кончилась его дружба. — Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я — свою, - постаралась я сохранить последнее достоинство и сделать вид, что это я от него ушла, а не наоборот. — Нет… послушай, я не хотел… - жалко бормотал он. Но я уже не верила ему. Он просто хочет сохранить источник сведений о гриффиндорцах, да? Или… Мысль еще более жуткая и страшная мелькнула в моей голове. А что, если все те знаки внимания… если то, что я принимала за робкую любовь… если все это было лишь игрой гормонов, пустым желанием? Что, если теперь он рассчитывает в обмен на свои услуги Тому-кого-нельзя-называть получить меня в свою постель? Я думала, мне не может быть больнее? О, как я ошибалась! — Не хотел обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовешь, Северус. Почему же я должна быть исключением? Не выдержав и не услышав его слов, я бросилась в Башню. Я рыдала и рыдала, и не могла унять себя, до самого отъезда. Мне с трудом удавалось держаться на людях, но, стоило остаться одной, - слезы сами начинали течь. Не верь слизеринцам. Мне все это говорили. А я, наивная дурочка, думала, что мы с Севом – исключение. Самонадеянная, наивная, глупая Лили Эванс. Поверила в дружбу и любовь слизеринца. Так тебе и надо. …Ни встреча с родителями, ни лето, ни книги не помогли мне. Впервые мое верное средство от боли не сработало. Весь июль я не могла преодолеть себя. Лежала ничком на кровати в своей комнате и ничем не могла заняться. Все валилось из рук. Было до боли жалко себя. Я, такая веселая, такая жизнерадостная, такая добрая – я ведь никому не делала зла! – а теперь лежу и страдаю из-за типа, который однозначно не стоит таких терзаний. Небось, проводит все лето у своего Лорда. И насилует грязнокровок. Было жаль той любви, которая могла у нас возникнуть. Не то чтобы я была влюблена в Сева, но его откровенная симпатия ко мне льстила и располагала к себе. Я бы согласилась с ним встречаться, если бы он предложил. А он не предлагал. А я не могла же первой это сделать! А потом он связался с Пожирателями и стало поздно. Поздно. А я ведь могла бы его полюбить. Я чувствовала в своем сердце, что я очень-очень полюблю своего мужчину, что я буду самой замечательной женой и матерью на свете, и любовь моя будет куда сильнее и светлее, чем описано в книгах. И моя любовь могла бы преобразить Северуса, заставить его поверить в себя, сделаться другим, выйти на путь к свету! А он – предал меня. Предал, а я ведь хотела только отдавать, только делать ему хорошо. Больно. Очень. Как в душу плюнул. …провалявшись в отчаяние месяц, я всерьез разозлилась на себя. Меня выбешивало, что я такая амеба, развалилась нюней и только плачу и плачу! И я активно взялась за переделку своей жизни. Честно говоря, мне этого не хотелось. Я не видела мотивации ни к чему. Хотелось лечь и умереть. Но я решила, что справлюсь. Я же гриффиндорка! Так. Перво-наперво – навести порядок. Я твердой рукой взяла в руки самый большой из найденных мною пакетов и стала выкидывать все, что попадется под руку. Тетради за первый класс маггловской школы с первыми оценками по математике? Выбросить! Переписка с друзьями из Хога? В помойку! Альбом с рисунками – мое занятие на Истории магии? Долой! Пятнадцать сборников женской поэзии о любви? Туда же! Хм. Пакета мне не хватило, право. У отца глаза полезли на лоб, когда я гордо вытащила к помойке пятый огромный мешок. Петунья-чистюля ликовала. Она всегда считала, что я храню слишком много хлама. Она права. Пора избавить свою жизнь от хлама! Поскольку на сбор мусора у меня ушел целый день, влажную уборку я отложила на завтра. А сама села за тетрадку – обычную маггловскую тетрадку, не пергамент – и стала составлять Великий План по реабилитации Лили Эванс от предательства мерзкого слизеринского урода. Вот доподлинно, в чем он состоял. 1. Выкинуть мусор и помыть дом. 2. Отрезать волосы. 3. Выучить французский язык. 4. Научиться плавно ходить на каблуках. 5. Научиться печь пирог с яблоками. 6. Найти парня. 7. Получить все «Превосходно» по ЖАБА. План этот пришелся мне очень по душе, и впервые после ссоры я заснула спокойно, уверенная в завтрашнем дне. И все бы ничего, но уже на пункте два началась заминка. Я до ужаса любила свои волосы, и резать их было жалко. Однако я вооружилась гриффиндорской отвагой и все-таки попросила маму отрезать мне… пару дюймов. Чем и решила удовлетвориться. Дальнейший план был как-то заброшен, потому что извернуть язык для этого жуткого э-носового я так и не смогла. Пришлось в тоске отложить Дюма в оригинале – мать, к слову, бурчала, что какой смысл покупать книги на языке, которого не знаешь, - но мне очень хотелось. Было странно и дико проводить время летом без Сева. Я как-то привыкла, что он всегда был рядом. Однажды я ушла гулять в сквер, и все думала, как было бы здорово, если бы он шел навстречу, и мы так, ну совершенно случайно, помирились. Как будто бы ничего не было. Без всяких дурацких выяснений отношений. Просто увидели бы друг друга, поздоровались и побежали гулять вместе. Невольно я принялась озираться; но Сева нигде не было. На следующий день я чисто случайно выбрала для прогулок улицу ближе к Тупику Прядильщиков. Там Сева тоже не было. …через неделю я робко стояла у его дома. Сердце замирало. Мне было так больно и одиноко без моего первого друга-волшебника. Я устала корчить из себя гордую идиотку. Я хочу просто помириться. Просто, чтобы не было этой дурацкой ссоры. Этих Пожирателей. Я простояла у его дома час и тихо ушла. В его жизни больше нет для меня места. В жизни Северуса Снейпа больше нет и никогда не будет места для грязнокровки Лили Эванс. План по реабилитации полетел в трубу. Я снова проплакала полночи. Потом проснулась в четыре утра и еще поплакала. Наверно, так всегда бывает, когда впервые теряешь друга. Такое чувство, что сам умер. Как будто тебе душу убили. Вот все говорят: «Он разбил ей сердце, он разбил ей сердце». Чепуха! Сев разбил мою душу. И теперь остались лишь осколки, и их не склеить. Я никогда не буду прежней. Жизнерадостной старосты гриффиндора больше не существует. Есть красивая магглорожденная ведьма Лили. В семь утра я села и написала письмо Поттеру. Пусть он позер и хвастун, но он, по крайней мере, мне верен. Я ничего не буду ему обещать; но мне так нужна поддержка в эти дни. Я чувствовала решимость и готовность начать новую жизнь. Я стану совсем другой! Взрослой, уверенной в себе ведьмой. Я смогу! И много этот Снейп понимает! Грязнокровка! Вот Джеймс – во все стороны чистокровный, а никогда не позволял себе так называть магглорожденных! А Сев и сам-то полукровка, а туда же! Полукровка, полукровка, и отец у него – пьяница, и нос у него большой и некрасивый, и волосы сальные! И имя дурацкое. И вообще, он слишком ничтожен, чтобы я о нем думала! Я гордо тряхнула волосами и отправилась красить забор. А что? Начинать новую жизнь всегда надо с покраски забора! Я в этом абсолютно уверена! Кисточка оценила мою энергию. Мне даже не пришлось покрывать доски вторым слоем: я и с первого так яростно их замалевала, что наш дом теперь точно будет выделяться от соседских. Краска-то рыжая. Я – рыжая, и забор у моего дома будет – рыжий. Я с наслаждением рассматривала своих рук дело, как вдруг из-за поворота появился… Поттер! Ааа! Я – в старом спортивном костюме, волосы растрепались, вся в краске, аааа! Стоп. Поттер? Как он здесь появился?! - Поттер, ты что тут делаешь, идиот?! – заорала я, размахивая кисточкой и награждая Джеймса рыжими пятнышками на лице и одежде. Он, кажется, растерялся. И вытаращился на меня во все глаза. Черт. Да, знаю, я выгляжу кошмарно, но это же не повод так пялиться! В Поттера чуть не полетело ведерко с остатками краски. - Ты написала – вот я и попросил отца аппарировать, - невозмутимо поднял брови предмет моего гнева. – Потрясно выглядишь, кстати, - ухмыльнулся он. Я думала – насмехается, но нет, искренен. И все могло бы кончится вполне неплохо, если бы не… Он с любопытством оглядел результат моих трудов: - Впервые вижу, - улыбнулся нежно, - как красят забор по-маггловски. Нет, потом я поняла, что это он так мною гордился типа. А тогда это «по-маггловски» меня убило. - И ты туда же?! – разревелась я. – Чистокровные снобы, мать вашу! И убежала в дом. Наверно, Джеймс кинулся догонять, но я же закрылась на маггловский замок. А волшебством на каникулах пользоваться нельзя. А как открыть дверь без Алохоморы – он не знал. А я только уверилась в своем убеждении, что все мужчины – козлы и предатели. И так на них разозлилась, что даже перестала плакать. Обойдутся!