Дьявольский ангел

Солнце близилось к линии горизонта; небольшие магазинчики и лавочки уже начинали закрываться, у многих простых рабочих кончился рабочий день и они брели к своим бедным лачужкам. Где-то в толпе простолюдинов, облаченных в серые или блеклые платья и костюмы, мелькали дорогие цилиндры и шуршали юбки на богатых платьях великосветских дам. В этой разношерстной толпе была особенно примечательна одна пара. Вдоль по улице, неспешным прогулочным шагом с павлиньей походкой шла молодая женщина лет 23-х. С первого взгляда можно было с уверенностью сказать, что женщина эта является довольно богатой великосветской дамой, должно быть, графиней. Одета она была в шикарное шелковое платье цвета красного вина, с черными оборками по краям юбки и большим черным бантом сзади, где-то в середине турнюра. Белые рукава сделаны были уже из другой богатой тонкой ажурной ткани с кружевными оборками вокруг запястий. Черные как смоль, густые волосы были заплетены в красивой высокой прическе, образ дополняла такой же расцветки, что и платье, шляпка. Спутником этой дамы был высокий, статный мужчина лет 25-ти. Одет он был уже совсем иначе по стилю и богатству одеяний, но тем не менее аккуратность и ухоженность его образа были просто на высоте. На нем были типичные для дворецких, классического кроя черный костюм, туфли и галстук, и белая рубашка. На пиджаке с правой стороны была приколота серебряная брошь с изображением фамильного герба хозяйки — коронованной розы, клинка и гадюки, обвивающей клинок. — Помнится мне, ты хотел у меня что-то спросить, Алистер? — обратилась дама. — Мне нужно знать, миледи, долго ли вы собираетесь еще пробыть в Лондоне, ведь я должен подать карету до отъезда, чтобы не заставлять мою госпожу ждать, верно? Нежно розовые губы растянулись в милой улыбке: — Верно. Полагаю, вернемся в поместье сегодня. — Уже скучаете по нему? — Можно сказать и так. — она вздохнула — А вообще, я уже порядком скучаю по дому. — Хорошо, миледи. Тогда на днях вернемся. — Кстати, ты же хорошо знаешь Лондон? — Как свои пять пальцев, миледи. — Отлично. Тогда отведи меня к Уэнстон Стрит. Дворецкий кивнул и повел свою госпожу в нужном направлении. Через минут 30 они уже дошли до нужной улицы. — Странно, что вы отказались поехать в карете. — проговорил Алистер, оценивающе осматривая обстановку Уэонстон Стрит. — Хотела погулять. Погода этим вечером просто превосходна. Даже удивительно, что конец лета решил преподнести Лондону такой подарок. — И все-таки. Какие у вас дела в этих трущобах? — Узнаешь. — Решили загадками говорить? — Нет. Просто лень. Не хочу сейчас разговаривать. — пояснила девушка и молча пошла вперед вдоль по улице, дворецкий покорно последовал вслед за ней. Если даже среди простых рабочих и некоторой знати эта парочка выделялась, то в таких жалких трущобах с убогими гниющими домишками, снующими крысами, бездомными детьми и пьяницами, и зловонным дымом, выходящим, видимо, из жилищ они казались более чем диковиной — на них смотрели с таким восхищением, но при этом и с такой завистью, как на только что спустившихся с небес на землю, к бренным людям, ангелов. — Госпожа, вас не смущает запах? — как бы к слову поинтересовался дворецкий. — А тут разве чем-то пахнет? — притворилась девушка и той же гордой походкой пошла вперед, пытаясь делать вдох как можно реже. «Тетенька, подайте, ради Господа — послышался слева дрожащий жалобный детский голос.» Обернувшись, дворецкий и его госпожа увидели двух, сидящих прямо на земле детей с взъерошенными грязными волосами и в лохмотьях вместо одежды. По внешности можно было сказать, что они являются братом и сестрой. Мальчику было на вид лет восемь, а девочке всего пять. Леди склонилась над ними и с робостью и заботой своей нежной рукой в розоватой перчатке пригладила их растрепанные волосы. Потом будто опомнилась. «Сейчас, мои маленькие. — проговорила она и рукой подозвала стоявшего в стороне дворецкого.» Алистер тут же понял, зачем его позвали и уже достал из внутреннего кармана пиджака кошелек со всеми наличными. Девушка тут же выхватила его и, достав около десятка монет, протянула деньги детям. Печальные детские глаза тут же заполнились восторгом. — Так много?! — удивился мальчик — Спасибо, добрая леди! Девочка просто молчала, не веря тому, что сможет теперь наесться вдоволь, но легкий толчок брата вывел ее из ступора. — Да хранит вас Господь за вашу доброту! — смущенно выпалила малышка. Дама лишь улыбнулась, вновь одарила ласковым взглядом изумрудных глаз детей и продолжила путь. Через некоторое время им опять попался просящий милостыню человек, но теперь это был не ребенок, а взрослый бездомный мужчина лет 35-ти, который вдобавок был еще и пьян. Улыбкой он удостоен не был — девушка просто молча и с немного жалеющим взглядом протянула ему пару монет. В ответ пьяница пробубнил что-то похожее на «Да хранит вас Бог». «Да хранит, хранит — подумала леди и тихонько усмехнулась.» Дальше они шли молча еще около шести минут. — Деток вы больше любите, миледи? — чтобы разнообразить тишину, спросил слуга. — Почему ты так решил? — Детям вы подали куда больше. Хотя их улыбки и правда куда милее. — Да тут и улыбки не при чем. Дети же по сути не при чем, что они живут на улице. Это все вина тех, кто их породил. Дети слабые. А тот пьяница сам причина своих страданий, хотя мог бы уже давно хоть как-то из лап нищеты вырваться. Да и тех денег, что я ему дала ему хватит либо на еду, либо на очередную бутылку. — Мудрое решение, миледи. — У меня всегда мудрые решения. Мужчина кивнул и случайно взгляд его упал на довольно большое, но ветхое и бедное здание, через которое они практически прошли мимо. На вывеске была надпись «Детский приют Ричарда Уайта». — Госпожа, не сюда ли нам надо? — остановил он все идущую вперед и смотрящую по сторонам девушку. — А? — она посмотрела на вывеску - Да, именно сюда. Молодец. — Шли, даже не зная точной дороги… — Замолчи! Сам знаешь, я плохо запоминаю путь и ориентируюсь в пространстве. Дворецкий открыл дверь своей госпоже, и они оба зашли в приют, колокольчик на двери тихонько звякнул. В вестибюле обстановка была довольно бедная: на стенах — потемневшие желтые обои с белыми, но так же уже потемневшими цветами, деревянные половицы скрипели, в каждые щели дул ветер, справа от ветхой скрипучей двери стояла деревянная вешалка для верхней одежды, слева — простой деревянный стул, параллельно двери, «лицом» к ней, был расположен письменный стол со стулом. Единственным освещением были небольшие окошки и старая масляная лампа, стоящая на столе. Откуда-то из других комнат доносились детские голоса. Вскоре в вестибюль зашла женщина средних лет, уже с довольно глубокими морщинами, серыми глазами и темно-серыми волосами, убранными в пучок, который еще больше старил ее. Одета она была в простое блеклое серо-синее платье и, судя по всему, являлась здесь либо гувернанткой, либо воспитателем. — О, графиня Дивайсьюз! — удивленно воскликнула женщина — Что вас привело сюда? — Прошу, можете звать меня просто Лалия. И на этот же день была назначена встреча, точнее мой визит сюда. — Хорошо, Лалия, как вам угодно. А разве на сегодня? — Сегодня же 23 августа. — Разве?! — всполошилась женщина и кинулась к столу, ища там календарь — И правда, 23-е. Ох, милая, простите, Христа ради, совсем уже загонялась я, даже даты путаю. — Что вы, что вы. — Лалия махнула рукой — Мадам, Роуз, можете не беспокоиться. Понимаю, вы же тут одна с детишками управляетесь? — Нет, со мной была еще девушка, может, помните, Ханна Браун, светленькая такая, возрастом как вы. — Что-то припоминаю. — Да, только она редко теперь приходит, по причине самочувствия. У нее самой скоро родится первенец. И можете меня тоже звать просто Маргарет. — Хорошо. Что же, передайте ей мои поздравления. И если вдруг понадобится помощь для содержания малютки… — Ох, леди, вы просто ангел. На лице дворецкого появилась усмешка, а Лалия опять отмахнулась: — Ну что вы? Какой же я ангел? Ангелы все на небесах. — Ладно-ладно. — Маргарет тихонько засмеялась — Перейдем к делу. Когда вам удобно принять наших воспитанников? — Ну… сейчас посмотрим. — она оглянулась и посмотрела на дворецкого — Алистер, посмотри, в какой ближайший день я свободна. Тот молча достал сложенный в несколько раз листок бумаги, просмотрел его и сказал «27-го августа, миледи». Маргарет Роуз окинула его взглядом с некоторым недоумением, видимо, смущенная волосами дворецкого, которые были светло-пепельного цвета, но вида не подала, решив, что это будет некорректно. — Ваш слуга? — поинтересовалась мадам Роуз. — Ах, да. Это мой дворецкий, Алистер Снейк. — Приятно познакомиться, мадам. — дворецкий учтиво поклонился в знак приветствия. — Взаимно. — Маргарет улыбнулась и посмотрела на Лалию — значит, вы примите их 27-го? — Если вы не против, как и детки. — Они только за, уверяю. — Тогда замечательно. Буду ждать из визита. И еще вот. — аристократка протянула женщине набитый конверт — Это на нужды приюта. Та немного смутилась, но все же приняла деньги. — Тут еще неподалеку я видела двух бездомных детей. Было бы неплохо, если бы и им нашлось места в приюте. — Разумеется. И все же, Лалия, вы очень добры. Уже как два года после смерти основателя этого приюта вы помогаете его содержать. Без вас мы давно бы разорились. — Думаю, так поступил бы каждый. — девушка взглянула на настенные часы - О, как уже поздно. Извините, мне уже пора; хотела успеть вернуться в поместье. — Уже ведь так поздно. Будете ехать ночью?  — Не беспокойтесь обо мне. Всего три часа пути. Да и я же не одна еду. — леди улыбнулась, мельком взглянув на дворецкого. Двое покинули приют, дворецкий незамедлительно приказал подать экипаж. Уже через десять минут госпожа и дворецкий сидели друг на против друга в богатой карете, запряженной четырьмя лошадьми черной масти. Всю дорогу они молчали, сначала глядя в окно. Но потом Лалия уснула, и целью слуги было охранять сон своей молодой леди.