The Vampire Diaries. My Damon

- Напомни, почему я это делаю? - Кэтрин, - Елена укоризненно смотрит на нее, - Кэролайн тяжело. Ей нужна помощь. - Наша малышка опять кого-то скушала? – Кэтрин делает наигранно грустное лицо, - что, йогурт с отрубями больше не катит? - Перестань! – Елена сверкает глазами, - ее обратили беременной..! - Я? - Нет, Деймон. - Ух ты. Хоть одно дерьмо тут произошло без моего участия. Тогда почему морочиться с этим приходится мне?! - Потому что Деймон скотина. - Какая неожиданность… Они втроем, Кэтрин, Елена и Кэролайн сидят в одной из запущенных комнат старого дома ведьм, и Елена только сейчас замечает, что Кэтрин тут, словно, ничего не боится. - Они не тронут тебя? - Что? - Ведьмы… которых убили здесь. Они не тронут тебя? - Как видишь, они и вас не трогают, - Кэтрин недовольно закатывает глаза. - Нет, - Елена, не отрываясь, смотрит на нее, - дело не в этом. Ты помогала им. Ведьмы тебя любят. - Расскажи это своей подруге Бонни. Бонни. Дико, но Елене очень хочется поделиться тем кошмаром, который она испытала, прожив, словно, еще одну жизнь во внушении Деймона, не Бонни, и даже не Кэролайн, которая в последние дни постоянно рядом, а Кэтрин. Она столько перенесла, столько выдержала, что явно смогла бы понять, что сейчас чувствует Елена, и, возможно, смогла бы помочь ей, если бы… если бы захотела. Проблема только в том, что она не захочет. Она не убила ее при первой же встрече, как, собственно, и до сих пор, спасибо ей и на этом. У пятисотлетней, уставшей, бесконечно скрывающейся Кэтрин Пирс нет ни одного повода любить Елену, и сама Елена прекрасно понимает это. Деймон оказался прав во всем, кроме ее чувств. Образ Кэтрин был сложен и передан им, практически, идеально точно. Она, действительно, никого не любила, кроме себя. Так было по версии Деймона, в реальности же, к списку ее фаворитов еще добавлялся и сам Деймон, в остальном, ей было плевать на окружающий мир. И, если бы ей предложили уничижить все живое, взамен на Деймона, (не на его любовь, нет! а просто на то, чтобы он продолжал существовать), она бы, не задумываясь, выбрала его. Она бы и свою жизнь отдала, только, чтобы с ним ничего не случилось. И эта черта никак не вязалась в сознании Елены с образом расчетливой, самовлюбленной, эгоистичной стервы, которой Кэтрин, бесспорно, являлась. Но, тем не менее, так и было. За Деймона, ради Деймона, во имя Деймона, она бы отдала все, и Елену ужасало то, что она даже, практически, не пытается этого скрыть. Кэролайн вскрикивает, и Елена мгновенно подается к ней. - Милая… Накануне она снова напала на человека, и теперь, в точности, как и говорил Стефан, ее мучало чувство вины. Стефан не смог предвидеть только одного, в ее случае, это выражалось в периодическом и очень упорном, почти маниакальном, желании убить себя. Если Кэролайн сделает что-нибудь с собой, а главное, с ребенком, Деймон сравняет Мистик-Фолс с землей. Он ясно дал понять это, и у Елены не было ни одного повода ему не верить. - Кэтрин, - грозно шипит Елена, недовольно глядя на своего двойника, - сделай что-нибудь. - Песня! - Кэтрин!! - Что?! – каштановые кудри волной рассыпаются по плечам, и девушка резко вскакивает на ноги, - что ты хочешь от меня?! Я, что, психолог?! Психиатр?! Учти, таких служб еще не придумали для вампиров! А ты, - она злобно косится на Кэролайн, - ты достала уже своим нытьем! Ты вампир, красавица! Чудовище! Хищный вид! Смирись и живи дальше! А, если не можешь, то, (барабанная дробь!!!), прекрати жрать людей! Это же элементарно! Питайся, не убивая их! Это возможно, представляешь?! Это не миф! Так бывает! В кармане куртки оживает телефон, и Елена вздрагивает, глядя на определитель. Деймон. - Да? – она неуверенно отвечает, на всякий случай, отходя подальше, хоть и отлично помнит про уникальный вампирский слух. - Где тебя носит? - В смысле? - Сколько смыслов ты видишь у этой фразы?! - Я… с Кэтрин и Кэролайн… - Елена!!! – Деймон протяжно стонет, и она почему-то угадывает, что он в этот момент, наверняка, страдальчески закатывает глаза, - это не ответ на вопрос «где?»!!!! Это «с кем?»! Так вот, мне плевать, с кем ты! - Я на окарине города… в доме, где было жертвоприношение ведьм. - Лучше места не было? - Дейм… - Все! – его голос становится каким-то нервным, - забудь! Ничего не объясняй, мне по фиг! Выходи, я сейчас приеду. Елена нервно переминается с ноги на ногу, всматриваясь в, опускающиеся на город сумерки, и, ожидая поскорее разглядеть в них его машину. Наконец, он приезжает, и она, сидя рядом на пассажирском сидении отчаянно пытается понять, что же такого есть в нем, что и она сама, и Кэтрин, да, судя по всему, и Эмили с Шейлой, так полюбили его. До сумасшествия. До потери рассудка. Ей страшно представить, сколько же еще девушек, так же «повелись» на его голубые глаза, квадратную челюсть и немного хриплый, порой, раздражающе спокойный, голос. - Прекрати на меня пялиться, - Деймон недовольно закатывает глаза, - я прекрасно знаю, что я лапочка. - А… - Елена облизывает губы, - а куда мы едем? - На свидание. - Куда?? - Успокойся, - он скашивает на нее насмешливый взгляд, - я тебя все еще не люблю. Но я же твой парень. Глупо будет не соответствовать легенде. - А ты не можешь просто внушить это всем, и..? - Могу, - Деймон беззаботно пожимает плечами, - но это скучно. Внезапно до Елены доходит, что одним коротким словом «скучно». С легкостью можно описать все отношение Деймона к жизни, в целом. В том плане, что он делает все, лишь бы ему, как раз, ни в коем случае, ему не было скучно. Он убивает, манипулирует, играет в какие-то игры. - Меня сейчас стошнит от пафоса. - Что? – она вздрагивает и удивленно смотрит на него. - Елена, - Деймон устало вздыхает, - учимся думать головой. - Ты читаешь мои мысли? - Точно. Они входят в Мистик-Гриль, и Елена ловит ревнивый, недовольный, какой-то опустошенный и неестественно безжизненный взгляд Мэта. Да. В мире, который сочинил Деймон, после Мэта, Елена начала встречаться со Стефаном. И там Мэт мог хотя бы попробовать потягаться с ним. Во всяком случае, что, там, они с Тайлером пытались сделать? Грубо играть в футбол? Ну, или типа того. Конкурировать с Деймоном Мэту сейчас нереально глупо, и, судя по всему, он сам это прекрасно понимает. Елена откидывается на спинку стула и ласково улыбается Деймону, который любезно приносит ей стакан апельсинового сока. Было бы это правдой. Был бы он настоящим. И вдруг она ощущает на себе очень резкий, напряженный и, практически, материальный взгляд. Что это? Что не так? Такого никогда раньше не было, и, либо, на нее так раньше никто никогда не смотрел, либо это очередной бонус от ее обращения. Ненависть. Она ощущает ее кожей, и почему-то вдруг становится до такой степени страшно, что по телу моментально проходит дрожь. - Деймон… - Тише, милая, - он ласково улыбается ей, и нежно накрывает своей рукой ее маленькую, начавшую трястись ручку, - все хорошо, - он подается чуть вперед и еле слышно шипит, едва шевеля губами, - если повернешь голову, я ее тебе оторву и понаделаю сувениров. - Деймон, кто там..? – Елена едва дышит от страха, - такое чувство, что мне в спину сейчас всадят нож… - Не волнуйся. Не всадят. - Кто… - она облизывает мгновенно пересохшие губы, - кто на меня так смотрит? - Успокойся, - Деймон продолжает ласково гладить ее по руке, - она на меня смотрит. - Она? - Шейла Беннет. На мгновение Елене кажется, что из нее просто взяли и разом выпустили все силы. Она отчаянно пытается вдохнуть, но почему-то это оказывается как-то неожиданно больно. Воздух, словно, обжигает ее изнутри, и внезапно становится каким-то непривычно и невыносимо тяжелым. Она ведь теперь чужая для них. Для Бонни и ее бабушки. Она теперь вампир. Как там говорила Кэтрин? Хищный вид? Но ведь сама Кэтрин когда-то пыталась помочь Эмили, и Шейла неплохо относится к ней. И она помогла открыть склеп, и даже волновалось, что Кэтрин не успеет выйти. Елена отчетливо видела это, но в тоже время, она видела и то, что Кэтрин права, в глубине души Шейла могла чувствовать все что угодно, но она бы никогда не позволила себе прилюдно выразить свое доброе и теплое отношение к Кэтрин. К вампиру. Очевидно, влюбиться в вампира она каким-то невиданным образом все-таки смогла. - Здравствуй, Шейла, - Деймон приветливо улыбается ей, и Елена, наконец, краем глаза, успевает поймать ее взгляд. Убийственный. Холодный, и… несчастный. - Волшебное освобождение? – цедит Шейла сквозь зубы, неохотно подходя ближе,- здравствуй, Елена. - Здравствуйте, Шейла. - Ты реже стала заходить к нам. - Я… - Это правильно. Я бы не хотела видеть тебя радом с Бонни. Так же, как и рядом со своим домом. - Но… - Елена вспыхивает, а где-то внутри беспорядочный ураган эмоций вдруг начинает собираться в ужасный болезненный ком. - У тебя теперь другая компания, Елена. Новая любовь. Которой ты соответствуешь. Без обид. - Терпеть не могу ведьм, - Деймон закатывает глаза, как только Шейла отходит на небольшое расстояние. - А они тебя почему-то любят, - Елена часто моргает, и с преувеличенным рвением хватается за свой стакан сока. - Я уже говорил, - Деймон надменно усмехается, пристально наблюдая за ее действиями, - я лапочка. - Ты можешь хоть раз поговорить серьезно? – в глазах Елены мелькает злость, и Деймону неожиданно становится интересно, - почему так, а? Эмили… Шейла… они ведь ненавидят вампиров. - Любовь зла. - Какая глупость! Она знает меня с детства, любит, как родную, но теперь, когда я стала… стала. Она отдаляется от меня. Она хорошо относится к Кэтрин, но не может даже на долю секунды показать этого. Они, ведь, не люди, Деймон. Не простые люди. Посмотри, что происходит. Они ненавидят вампиров, по-моему, генетически! Но тебя они обе любили. - Так бывает. - Нет, Деймон, - Елена шумно выдыхает и снова откидывается на жесткую деревянную спинку, - так не бывает и не будет. И никогда не было, потому что… И вдруг Елена затихает. Все затихает, и ей кажется, что откуда-то повеяло холодом, а весь мир на мгновение остановился, или просто перестал существовать. Светлые волосы, сжатые кулаки, серо голубые глаза, не отрываясь, смотрят на Деймона. - Ты же умер.