The Vampire Diaries. My Damon

В глазах Бонни читается непередаваемый ужас. А вот ее бабушка гораздо спокойнее, и Елена, неожиданно понимает, что она не шокирована существованием Кэтрин. А раз так, то, видимо, знает что-то, и, возможно, знает о Деймоне. Осталось только придумать, как спросить ее о нем. Елена не смогла придумать даже того, как вразумительно объяснить Кэтрин, почему она хочет разыскать Деймона Сальватора, и поэтому не назвала ей его имени. Сначала нужно открыть склеп, выпустить оттуда заточенных вампиров, наверное, Перл, с которой Кэтрин, вроде как, дружила, (во всяком случае, если верить Деймону), и, наверное, именно ее она теперь хочет спасти. Стервозная пятисотлетняя вампирша хоть и не возненавидела Елену с первого взгляда, как она того ожидала, но, в остальном, на сто процентов соответствовала, сложившемуся представлению о ней. Она явно не желала говорить о себе, или о том, зачем ей так внезапно понадобилось открыть этот многострадальный склеп. Елену удивляло, что такая холодная и расчетливая особа, как Кэтрин, так яростно хочет вернуть себе кулон, который когда-то отдал ей Стефан, и, если, как она говорит, ее не и не должно быть в склепе, то чего же она боится, от кого скрывается, и, что мешает ей быть вместе со Стефаном? Елена не решилась рассказать ей о том, что видела его три месяца назад на мосту. Не решилась, хотя бы потому, что все еще не знала, как объяснить то, что она знает его, что она узнала его. Она вообще многое не могла спросить у этой весьма неожиданной подруги, потому что просто не знала, как это ей объяснить. - Я не позволю вампирам выйти из склепа, - Шейла пристально смотрит на Кэтрин, - они не для того просидели там сто сорок пять лет. Мои предки не просто так заточили их туда. Дверь заперта заклинанием, и… - И ты со своей внучкой можете его снять, - Кэтрин сверкает глазами, - иначе эта милая девушка, с красивым нежным именем Елена, сегодня умрет. - Бабушка! – Бонни вздрагивает, и бросается к Елене, но Кэтрин моментально пригораживает ей дорогу, - назад. Экспонат руками не трогать. Я отпущу ее, как только получу свое. Ты удивишься, но мне и самой не хочется ее убивать, так что… - Я не выпущу вампиров из склепа! – Шейла смотрит на Кэтрин горящими, злющими, полными решимости глазами, и Бонни вдруг начинает плакать. - Мне не нужны все вампиры, - ласково отзывается Кэтрин, слабо качая головой, - только один. Один вампир, в обмен на одного человека. Соглашайтесь. Или Елена умрет. - Я не буду снимать заклинание, - Шейла слабо качает головой, - тебе нужен только один вампир? – она устало смотрит на Кэтрин, - хорошо. Мы откроем дверь и позволим тебе войти внутрь. Мы сможем продержать заклинание не больше десяти минут. А, возможно, и меньше. Ты зайдешь туда. Одна. - С Еленой! - Одна. - Шейла! – Елена слегка подается вперед, - Шейла, все нормально. Я пойду. - Хорошо… - Шейла сглатывает, и ловит перепуганный, слегка истеричный взгляд Бонни, - вы войдете, и максимум через десять минут, вы должны выйти. Учти, - она переводит глаза на Кэтрин, - Елена человек, и она сможет выйти оттуда, в любом случае. А ты нет. Поэтому я настоятельно советую тебе, найти твоего вампира быстро. И, желательно, не пытаться меня обмануть. Оттуда выйдет Елена, ты, и еще один вампир. Как только я почувствую, что-то не так, ты останешься там навсегда. Учти, Кэтрин, - Шейла пристально смотрит на нее, - я не дура. И прекрасно знаю, ради кого ты хочешь туда войти. И я этого совсем не одобряю. Ты помогала моей семье, я знаю это. Ты пыталась спасти Эмили в 1864-ом. И, если бы сейчас меня о помощи просила не ты, а кто-нибудь другой, я бы нашла способ и защитить Елену, и уничтожить тебя. Я хорошо отношусь к тебе, Кэтрин. Но ты вампир. А значит, ты то, что я никогда не смогу принять. И Бонни тоже. Но это не мешает мне, не смотря ни на что, все еще видеть в тебе человека. Кэтрин, я знаю, как страдала Эмили. Я не хочу, чтобы страдала и ты. Эмили умерла сто сорок пять лет назад. Но она мучается до сих пор, и то, что ты хочешь сделать сейчас… когда-то ты дала Эмили слово, и ты сдержала его. И, учти, что это та единственная причина, по которой я помогаю тебе. Но ты должна мне пообещать, что, как только все закончится, вы двое уедете, и больше никогда не вернетесь в Мистик-Фолс. Ты больше никогда не появишься в жизни Елены, и не допустишь, чтобы к ней приблизился кто-то из… кто-то из них. Елена смотрит во все глаза, отчаянно пытаясь понять, что же сейчас происходит. Шейла? Шейла хорошо относится к Кэтрин? Кэтрин дала Эмили слово и сдержала его? Кэтрин пыталась спасти Эмили сто сорок пять лет назад, но она все же умерла, и, как говорит Шейла, мучается до сих пор, очевидно, расплачиваясь за что-то? Что она сделала такого, что ее наказывают за это на протяжении стольких лет? Что вообще можно сотворить, чтобы так жестоко потом… влюбилась в вампира? В Стефана? Из-за него она до сих пор страдает? А, кто же тогда в склепе, и кого Кэтрин хочет спасти? И почему Шейла сравнила ее с Эмили? Может, там есть какой-то обращенный ведьмак? Или… что-то типа Кая, который, кстати, неизвестно, существует ли вообще? Может, ведьма Эмили любила вампира, а вампирша Кэтрин ведьмака? Или ведьмака, обращенного в вампира? Или… но Кэтрин ищет кулон. Кулон, который отдал ей Стефан. Она так отчаянно хочет вернуть его, и, неужели, не потому, что любит, любила..? Что тогда связывает их, если не это? - Я не буду обманывать тебя, - Кэтрин надменно скользит безразличным взглядом по лицами Шейлы и перепуганной Бонни, - мне нужен всего лишь один вампир из тех, кто заперт в склепе. И я обещаю тебе, что мы навсегда уедем отсюда. Но, если ты сама попытаешься обмануть меня… - Кэтрин подходит к Шейле, практически вплотную, и Елена отчетливо видит, что вот теперь та, действительно, напрягается, - я клянусь тебе, что уничтожу и Елену, и тебя, и всех остальных гребаных Беннетов. Я истреблю весь ваш чертов ведьменский род, и то, что случилось с Эмили, покажется тебе самым мягким наказанием из всех возможных. Я не трону ни вас двоих, ни Елену, и с радостью уеду из Мистик-Фолс, но ты должна позволить нам выйти, - глаза Кэтрин полыхают так, словно кто-то разжег в них настоящее пламя, - просто позволь нам выйти. Я дала тебе слово. И, ты знаешь, что, когда мне надо, я умею держать его. Теперь ты должна сделать тоже самое. В противном случае, я сровняю этот милый городок с землей, и ты даже своей волшебной палочкой взмахнуть не успеешь. На это у тебя тоже есть мое слово. - Я обещаю тебе,- еле слышно отзывается Шейла, - я позволю вам уйти, Кэтрин. Но только вам двоим. Попытаешься схитрить… - Не попытаюсь. Не тот момент. И не та цена. Мне нужен всего лишь один вампир из этого гребаного склепа. Остальных, ты можешь запирать там навечно. - Они же твои друзья, - Шейла пристально смотрит на бледное, практически, фарфоровое лицо, - как ты можешь? - Лучше они, чем я,- Кэтрин беззаботно пожимает плечами, и, улыбнувшись, кивает в сторону Елены, - вон. Она знает. Елена ежится под леденящим надменным взглядом, и усиленно пытается понять, в какой момент она перестала бояться Кэтрин? Когда поняла, что она любит? Когда осознала, что Деймон, судя по всему, действительно, любил ее? Или, когда в памяти рваными и не стройными, но от того, не менее четкими картинками начали всплывать моменты из тех… нереальных шести лет ее жизни, напоминающие о том, как Кэтрин боролась за свою жизнь, и, как с легкостью отдала ее за последние минуты общения с Надей. - Что ты так смотришь на меня? – Кэтрин недовольно косится на Елену, - зеркало дома забыла? - А, как ты стала вампиром? - Повесилась. - А… - Разговор окончен. Они вдвоем едут в машине, и Елена отчаянно всматривается в руки Кэтрин, пытаясь отыскать ее браслет с лазуритом. Он, ведь должен быть, правда? Она же может выходить на солнце? Ведь может, да? Не все вампиры, ведь могут? - Что?! – Кэтрин, наконец, не выдерживает, - что ты во мне такого увидела?! - Ничего, я… значит, вранье, что вампиры не могут появляться на солнце, да? - Елена, я придумала эту игру, - Кэтрин закатывает глаза, и Елена хмурится, глядя на нее, - не думай, пожалуйста, что сможешь выиграть у меня. Ты не знаешь всех правил. - О чем ты? - О том, что ты еще слишком мало лет живешь на свете, чтобы пытаться перехитрить меня! Что ты знаешь о вампирах и солнце? Что писал Джонатан? - Ну… то, что вампиры сгорают на солнце, но, если для вампира ведьма сделает кольцо… или браслет… ну, вообще что-нибудь с лазуритом, то… - Что за бред? – Кэтрин строит недовольную гримасу, - какая ведьма согласится помогать вампиру? Тем более, чтобы дать ему возможность свободно разгуливать днем? - Но вампиры сгорают на солнце? - Да. - А, почему ты ходишь, и… с тобой все в порядке? - Ты нудная, - Кэтрин снова закатывает глаза, - и я от тебя устала. - Кэтрин! – Елена садится к ней в пол оборота, - скажи мне! - Кэтрин… скажи мне… дело в лазурите, да. Но нельзя тупо взять кусок камня, нацепить на себя и радостно шляться под солнцем. Это же очевидно! – она снова строит рожицу, и недовольно косится на Елену, - две тысячи лет назад был создан первый бессмертный, - Елена вздрагивает. Сайлас. Неужели, он? Неужели, Кэтрин знает о нем? И какое отношение он имеет к солнцу, если он превращен в камень и заточен в пещеру? Да, и не вампир он… - Фактически, тогда и появились вампиры, - Кэтрин сворачивает с дороги и начинает осторожно вести машину между деревьями, стараясь подъехать поближе к старой сгоревшей церкви, - его сделала таким женщина. Кетсия. На мой взгляд, полная идиотка. Она любила его, а он любил другую. Ее служанку, что ли. Кетсия была ведьмой. Судя по всему, очень могущественной ведьмой. Она убила ту девушку, а его сделал бессмертным. Чтобы нигде и никогда они не смогли встретиться. Но, так как совершенных заклинаний нет, (в чем мы, я надеюсь, сейчас убедимся), его тело могло сгореть, если бы на него попали солнечные лучи. И он бы умер. Она не нашла другого способа защитить его тело, чтобы не позволить попасть к той его… любимой, - Кэтрин презрительно морщится, - ну, и она усыпила его и положила в каменный гроб. И вот он, как раз был из лазурита. Над которым она прочитала заклинание. Защиту от солнца можно сделать, но для этого нужен кусок именно того камня. А никто не знает, где спрятан тот полутруп. Есть всего несколько осколков. Из них сделано всего несколько амулетов. Никто не знает, где взять еще. - А лекарство?! – Елена, не отрываясь, смотрит на Кэтрин. - Какое лекарство? - Ну… существует ли лекарство от вампиризма? - Елена… - Кэтрин недоуменно смотрит на нее, - это же не геморрой! Выходи из машины. - Но… - Вон, сказала! Уже совсем стемнело. Они осторожно спускаются вниз, и Елена вздрагивает, увидев Бонни и Шейлу. Она же прекрасно знала, что они будут там, но почему-то, по каким-то необъяснимым причинам, надеялась, что в такой момент, в ночь, когда, наконец, будет открыт склеп, сюда придет и Деймон. Но, ведь Кэтрин сказала, что ее и не должно было быть в склепе. Тогда… зачем бы ему сюда приходить? О чем, вообще… это же Кэтрин! И нет никаких гарантий, что она сказала хоть одно слово правды. Но, как ни странно это прозвучит, если не верить ей, кому же тогда? - Десять минут, Кэтрин, - Шейла пристально смотрит на нее, - максимум. Ты, Елена, и еще всего один вампир. Даже не пытайся помочь остальным. - Открывайте, - Кэтрин облизывает губы и нервно смотрит на дверь. У нее в руках пакет с кровью, и Елена замирает, увидев его. В том… другом мире, Деймон тоже пришел открывать склеп, с пакетом донорской крови. Значит, эта часть должна быть реальной. Вампиры иссыхают. Уже что-то. Зажженные свечи разгораются и снова гаснут. Бонни, испуганно глядя на бабушку, нервничая и заикаясь, следом за ней читает заклинание, и все кругом затихает, и пламя на факеле начинает дрожать, и кажется, что еще всего лишь пара мгновений, и… Огромная каменная дверь со скрипом открывается, и Елена едва ни вскрикивает от неожиданности. Хоть она и понимала, что должно произойти, это оказалось… слишком странно. Не смотря ни на что, слишком странно и страшно. - Десять минут, - Шейла прожигает Кэтрин взглядом, и та, молча схватив Елену за руку, осторожно входит внутрь склепа. Все так, как Елена… видела. Очень темно и угрожающе мрачно. Слабый свет фонарей освещает пугающие каменные стены и… измученных высохших вампиров. - Я не подойду к ним, - Елена вдруг застывает на месте, вспомнив, чем ее перемещения закончились в прошлый раз, - они могут напасть. - Ты, что? – Кэтрин с сомнением смотрит на нее, - серьезно, не дура? Елена стискивает зубы, и Кэтрин милостиво кивает ей, решительно шагнув в темноту. Пять минут. Шесть. Осталось всего четыре. - Нет!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – Елена шарахается от истошного крика Кэтрин и в каменную стену прилетает пакет с кровью, - его здесь нет!!!!!!!!!!!!! - Кэтрин! – Елена бросается к ней, и с ужасом смотрит, как эгоистичная, самовлюбленная стерва медленно сползает вниз по стене. - Деймона здесь нет…