В цветном разноголосом хороводе, в мелькании различий и примет есть люди, от которых свет исходит, и люди, поглощающие свет.
Время тянулось медленно и мучительно для Кробелус, сливаясь воедино, в недвижимую серую массу. Колесо жизни более не затрагивало женщину, словно в насмешку каждый раз проносясь совсем рядом с ней, и каждый раз задевая всех, кроме неё. Кровопролитные битвы не прекращались, так умер Даззл на глазах Кробелус - она ничего не успела сделать, так едва Стригвир не нагнал и Джакиро. Магам было страшно и неспокойно, однако, то же самое творилось и в лагере оппозиции. Баньша лениво петляла меж деревьев, с тоской вслушиваясь в песни сотен птиц и ветра, которые создавали невероятную очаровывающую мелодию, несравнимую ни с чем. Волнение других магов никак не касалось баньшу, ей не было страшно. Даже если она и вправду наконец-то погибнет, то получит лишь с этого долгожданный покой. Ну и Войд получит в свою копилку очередное удачное предсказание. - Кробелус? – удивлённо воскликнул Фурион, выйдя из-за деревьев. – Ты случайно не видела Магину? Он появился меж деревьев на мгновенье и снова пропал… - Магина? Не твой ли это второй сын? – удивлённо приподняв бровь, спросила баньша. Фурион тяжело вздохнул, поникнув. - Да, мой знаменитый сын, ненавидящий и магию и магов… Года, проведённые в храме пошли ему на пользу – с каждым ударом уносит магическую силу чародея. Затяжной бой с ним – самоубийство, на заклинания в конечном итоге сил не останется вовсе, а сбежать не сможешь. - Зачем же ты его ищешь? - Потому что он мой сын… Лицо Кробелус стало печальным и понимающим тревогу Фуриона, что его, однако, никак не воодушевило. Мужчина, поникнув ещё сильнее, направился дальше в лес, искать своего сына, который был на стороне оппозиции. - Хорошо, что здесь нет Террора, он бы отцу не простил такой мягкости, - устало произнесла Кробелус сама себе, направившись в противоположную сторону от Фуриона. День выдался весьма пасмурный, небо заволокли тяжёлые свинцовые тучи, казавшиеся волнами, бушующими в небе. Свет Солнца едва пробивался сквозь эту «броню», от чего было достаточно мрачно. Лёгкий утренний дождик к полудню перерос в настоящий ливень, из-за которого образовывались огромные глубокие лужи, было сколько и ужасно грязно. Нейтральные силы, представляемые небольшими поселениями драконов, големов и других существ, попрятались где только можно: в пещерах, под широко раскинувшимися ветвями дубов. Для лета было весьма холодно, от чего даже баньша иногда обхватывала руками плечи, в надежде согреться. Шум дождя вскоре стал даже громче шума ветра и пения птиц, что было весьма опасным для каждого: появление врага было бы весьма трудно заметить. Однако, баньшу не очень волновал этот факт. Чаще всего её оставляли недалеко от лагеря, в некой пассивной форме, словно приберегая её мощь на решающий момент. Основной же движущей силой была Акаша, Разор, Абаддон и Невермор. Эта четверка нехило изводила все силы оппозиции своей мощью и унесла немало жизней. Однако, им же противостояла не менее мощная морская тройка: Слитис, Сларк и Слардар, к которым иногда присоединялся и Тайд, завершая образ морских воинов. Акаша и Слитис ненавидели друг друга из-за разных пристрастий относительно «пения» и «приятного голоса» и каждая находила утешение в своём – Слитис в Сларке, Акаша в Неверморе. Со стороны болот послышалось достаточно громкое, но не продолжительное рычание. Баньша нахмурилась: это ей что-то отдалённо напоминало, но что? Буквально через несколько минут рычание повторилось. Кробелус с опаской двинулась к источнику звука. Колючие ели, сверкающие серебром от дождя, казалось, безмолвно расступались пред женщиной, давая ей возможность двигаться беззвучно. В месте, откуда предполагаемо разносилось рычание - было пусто. Лишь брызги крови и растерзанные драконы, с огромными зияющими ранами, которых бы хищник точно не оставил. Да и кто сможет просто прийти и убить драконов? Маги, которым было это под силу, патрулируют наиболее опасные участки, где возможность встречи с оппозицией максимальна. Ушей Кробелус достиг хруст ветви, едва уловимый. Чьи-то невероятно быстрые и лёгкие шаги, наполненные возбуждённостью об руку с хладнокровием и безразличием. Тихое рычание, мимолётно пронесшееся по поляне и затихшее, дало ответы на все вопросы. - Стригвир… - тихо произнесла Кробелус, настороженно оглядываясь. Внезапно плавно из-за ели вышел воин, известный под именем «гончая». Он слабо улыбался, что делало его образ ещё более зловещим. Кровь драконов, ещё не смытая дождём медленно стекала по его тугим мышцам и лицу. - Снова встретились, Кробелус? – устало произнёс Стригвир. - Судьба видимо у нас такая – всегда встречаться и расходиться, словно корабли, - печально улыбнувшись, заметила баньша. Обстановка была очень напряжённая. И Стригвир, и Кробелус знали чем закончится их встреча, но просто разойтись они не могли, хоть финал и был предрешён. - Ты всё так же вяло будешь реагировать на каждого, кто должен убить тебя? - О нет, мой дорогой Стригвир, так устало я буду реагировать лишь на тебя, ибо от твоих рук я погибала уже десятки раз! - Так же, как и я от твоих. С едва заметными улыбками враги смотрели друг на друга спокойными уставшими взглядами. Каждого в этом мире держал свой рок, постоянно возвращавший их к жизни. Для Стригвира это были ненасытные бескожие, для баньши же проклятие смерти. Встречи этих двух «заклятых врагов» были весьма забавны для них, ибо силы были равны и в конечном счёте выходила весьма странная ситуация. - Ну что, посмотрим, кто на этот раз одержит верх? – задорно произнёс Стригвир, приняв боевую стойку. - Почему же нет? – мягко рассмеявшись, произнесла баньша, широко раскинув руки и призвав подчинённых ей духов. Сжав в руках клинки, Стригвир зарычал и помчался на Кробелус, в объятия безмолвных душ.***
Как это – умирать? Каждый боится смерти, но это ли так страшно? Кробелус тоже боялась первое время. Её пугала пустота, неизведанность и вечный холод. Все мы боимся. Но смерти ли? Каждый из нас боится того, что будет перед ней. Ужасные пытки, удушение, сгорание заживо? Кробелус каждый раз переживала новую смерть, возрождаясь уже в противном для себя теле баньши, которое когда то было ей таким родным и вовсе не казалось тюрьмой крылатой душе. В тот день Стригвир пал первым, баньша последовала за ним лишь из-за своего безразличия. Лишний шаг – и вся кровь выпущена. Она знала, что Стригвир успел применить к ней это «кровопускание», но всё равно упрямо шла куда-то вдаль, на болота, словно мечтая, что эта пытка, длящаяся невероятно много времени наконец-то прекратится и смерть примет её в свои вязкие холодные объятия, от которых так сильно хочется спать. Когда-нибудь Стригвир тоже снова очнётся после поражения и так же, как и Кробелус пойдёт воевать дальше. Не потому, что ему хочется, а потому, что нет выбора. На месте смерти баньши долго кружили души-прислужники, в ожидании очередной магической стайки летучих мышей, которые по кусочкам ловили душу Кробелус, а теперь вновь принесли на восстановление. Баньша заметила, что всегда это происходит с неизменной точностью: в течение трёх дней она воскресает. Ни раньше, ни позже. Кробелус очнулась вновь на болотах. Сверкала полная луна на абсолютно чистом небосводе, усыпанным мириадами звёзд. Глубоко вздохнув, женщина устало закрыла глаза и села на землю. Она не хотела возвращаться в лагерь, к суете, она хотела лишь вновь окунуться в эту звенящую тишину, которую нарушали лишь сверчки. - Рубик сказал, что с тобой подобное уже случалось, но я всё равно не устоял и пришёл посмотреть на тебя, - раздался тихий голос Войда. Мужчина вышел из-за высоких елей. В тени деревьев и свете луны он казался ещё более загадочным и странным. - Я же говорила, что твои предсказания на меня не распространяются… - печально улыбнувшись, произнесла баньша, устало глядя на Войда. Мужчина скривил рот, словно задумавшись. - Дай мне свою руку, - тихо произнёс Войд, подойдя к баньше и протянув руку. Женщина с неким любопытством взглянула на собеседника, а затем прикоснулась к его холодной ладони кончиками пальцев. Войд в этот момент вздрогнул, а затем напрягся. - Сейчас я вижу тебя, но дальше – пусто. - Возможно, ты лишь смотришь в промежутки моих перерождений и считаешь их смертью окончательной. Поверь, Войд, это не так. Кробелус смотрела на Дарктеррора и чувствовала странное и столь непривычное умиротворение в его присутствии. Войд играет со временем, заглядывает в будущее и читает прошлое как книгу, а жизнь обычной баньши для него загадка? Как же это забавно. Войд сжал крепче руку Кробелус, от чего женщина почувствовала тепло его ладони и едва улыбнулась. - Встань, - тихо произнёс Войд. Кробелус лениво поднялась на ноги и потянулась. В этот момент Войд поставил свой знаменитый купол на всю поляну. - Потрясающе… - завороженно произнесла Кробелус, оглядываясь по сторонам. – Но Войд, как я могу двигаться? Как я знаю, в куполе движение доступно лишь тебе. - Это лишь потому что я другим не позволяю двигаться. Тебе позволил. Войд отпустил руку баньши и отшагнул от неё. Кробелус же с интересом начала рассматривать застывшую бабочку и рядом с ней птицу, которая её почти схватила. Пред женщиной была картина последних мгновений жизни бабочки. Купол пропал столь же внезапно, как и возник. Птица, схватив насекомое в цепкие лапки, уже неслась прочь, а баньша всё так же стояла не двигавясь, словно в каком-то трансе. - Знаешь, Войд, твой купол чем-то напоминает мою жизнь. Я – застывшая зона, вне которой всё живёт и движется, - рассмеявшись, произнесла Кробелус. - И кому ты позволяешь находиться в своей зоне? – безэмоционально спросил Войд. Кробелус оторопела. Она смотрела на Войда и не знала что ему сказать на столь простой вопрос.