Милость победителей

      Под приветственные выкрики толпы воинство возвращалось в Золотые Чертоги Асгарда. Ребенка предусмотрительно упрятали в санитарный возок под присмотр неболтливого и весьма надежного лекаря. Мальчик спал, закутанный в теплый плащ, и не плакал. Где лекарь успел достать молока и как он его разводил, осталось для всех тайной, но малыш был сыт. Бедняга так и не узнал вкус материнского молока, скорее всего его, кормили разведенным кобыльим молоком. Ни одна живая душа на площади не знала о малыше. Интересно, думал Локи, а моя родная мать тоже считала меня отродьем? Ответ на этот вопрос знал только Один. Впервые за долгие годы Локи решил переступить через собственные обиды и поговорить с отцом. — Кто это? — удивленно спросила Сигюн, разглядывая спящего малыша. - Ой, бедный. Вы так его нашли? Как же он жив-то остался. Бедные его родители, наверное, извелись все. Надо их разыскать. — Не стоит, — тихо ответил Локи, — он им не нужен. Это сын Малекита. — Я выращу его, как и своего. Он никогда не узнает, кто его настоящие родители. — Он долго лежал беспомощным на холодном полу, пусть пока будет у целителей, а мне надо подумать. — Ты же не…. — Сигюн была напугана. — Нет, ребенка я не убью, — Локи ушел в свой кабинет. Готовились пиршественные столы, воины рассказывали своим женщинам о победе. Все были счастливы, все, кроме Локи, что-то грызло его изнутри, не давало покоя. — Это просто нервы, — успокаивал себя Локи, снимая доспех. — Ой ли? — зеркало ожило, — ты понимаешь, какую беду принес в свой дом? Локи в отражении печально смотрел на Локи в кабинете. — А что будет, когда мальчишка вырастет? Он возненавидит тебя за то, что ты забрал его! — Нет! Он так не сделает! Он обязательно поймет, что я не мог поступить иначе! — А ты понял Одина? Ты разве понял? — отражение захохотало. — Кто ты? — в ужасе спросил Локи. — Я это ты! Я это все твои вопросы и сомнения! Я это твоя душа, совесть, честь! Я это ты! Хочешь ты этого или нет! — Нет! Ты монстр! — Локи попятился от зеркала. — Нет! Хочешь дам совет? Избавься от мальчишки. Всего одна жизнь спасет престол Асгарда. Локи сглотнул горький комок. В глубине души он чувствовал, что отражение право, но он не мог стать монстром. Разозлившись, он схватил Гунгнир и ударил со всей силы по зеркалу. Ничего! Зеркало осталось целым. Оно опять подернулось рябью, и отражение в нем пропало. — Эй, кто-нибудь! Сюда! — в кабинет с поклоном вбежал слуга. — Немедленно утопи это зеркало в самом глубоком месте озера. — Слуга поклонился. Снял зеркало со стены и вышел. Локи сел за стол, какое-то время просто молчал, уронив голову на руки, а потом отправился разыскивать Одина и Тора. Это был самый странный вечер в жизни Локи. В пиршественном зале было полно народу, вино текло рекой, и отсутствия всех трех представителей монаршей фамилии никто не заметил. -…ты представляешь, он мне так и сказал, — Локи впервые разговаривал с Одином, как сын с отцом. Один впервые слушал Локи, не пытаясь уйти от ответа. Тор не встревал в беседу, он единственный, кто был трезв. Он считал, что зеркало было право, но вот убивать малыша, чтобы не было угрозы престолу, было необязательно. — И тогда ты ударил зеркало Гунгниром, оно осталось цело, а ты разозлился и приказал избавиться от зеркала, — продолжил за Локи Один. — Да, — хмуро ответил Локи, — ты вот лучше мне скажи, моя мать меня тоже отродьем считала? — Не знаю, её не было в том храме, а Лафей сказал, что я могу, смело тебя утопить, — при этих словах Локи вздрогнул. Теперь он отлично понимал Одина, но что делать в будущем, не знал. — Так, — Тор хлопнул кулаком по столу, — я знаю, что делать. Он встал и вышел из кабинета. — Куда это он? — недоуменно спросил Локи. — Не знаю, может, к жене, — Один подлил ещё вина себе и сыну. Так они и пили до самого рассвета, пока не заснули. А в полдень следующего дня по Асгарду поползли слухи о том, что у Тора родился ещё один сын. Никто и не усомнился, Джейн редко выходила к людям, больше времени проводила в Мидгарде да в беседах с Фриггой, а широкие асгардские платья не позволяли рассмотреть фигуру. — Изволь объясниться! — Локи вызвал Тора к себе в кабинет. — Нельзя воспитывать ребенка как престолонаследника, — устало пояснил Тор, — Один сделал так, и посмотри, чем это могло закончиться. Я не могу быть королем Асгарда. Ты будешь куда лучшим монархом. Джейн согласна воспитать мальчика как родного, даже мама и Сигюн нас поддержали. Не надо вводить его в соблазн. В моей семье он только четвертый в очереди на престол, у него не будет лишнего повода злиться. Он не будет питать пустых надежд. — Не знаю, мои надежды на трон оказались не пустыми, — с сомнением сказал Локи. — Да, верно. А чем ты за это заплатил, не напомнишь? Неужели ты желаешь подобной судьбы ещё кому-нибудь? — Нет, не желаю. Ты думаешь, то, что ты сделал правильно? — Не знаю. Время покажет.       Где-то на другом конце галактики Танос в бессильной ярости хлопнул кулаком по столу. Потом встал, придушил ближайшего к нему читаури. Просто так, из злобности. Рагнарек, похоже, откладывался на неопределенный срок.