ЛИТХО (апокриф)

В этот вечер Лэйхор - обычно не самый гостеприимный из Хозяев Крепости - в кои-то веки раз принимал гостей. Точнее - гостью. Единственную женщину среди Создавших. Турингвэтиль. Оборотня. Летучую мышь. На Севере очень глухо поговаривали, что ее побаивается сам Мелькор. И Синлин (и по сей день считавшийся одним из ее рабов, а также долгое время живший в Ангбанде и видевший гораздо больше, чем Литхо), как правило, этого не отрицал. На тихие вопросы своего ученика о том «а почему так?», целитель обычно столь же негромко отвечал три вещи: во-первых, ее стихией была Месть, а это - всегда повод насторожиться, во-вторых, она - женщина, поэтому предугадать многие из ее поступков прочим майар бывает очень-очень нелегко, в-третьих, с Повелителем Севера они действительно сильно не ладят, а - почему - квэндо толком понятия не имел. Знал только, что пришла его нари сюда не по своей воле… А остальное - мрак. Впрочем, в отличие от Мелькора, андо ее почти не боялся. Синлину она, по словам самого целителя, никогда не делала ничего плохого, а его самого - то есть Литхо - предпочитала не замечать. Скорее уж вызывала немалый интерес. Пленница? Как и они все??? Но ведь она - из Создавших. Да и власти у нее в этих землях было - не счесть. Непонятно… Однако сейчас наблюдать за этой странной обитательницей Крепости юному андо Лэйхора приходилось лишь вскользь. Исподволь. Урывками. Да так, чтобы этого ни в коем случае никто не заметил. Его же не за столом сидеть позвали! Прислуживать. Как всегда… А, значит, держаться ему стоило тише воды, ниже травы. Максимально тихо, максимально незаметно, максимально внимательно. Пролить что-то, уронить или рассыпать было нельзя. Донимать присутствующих в гостиной майар лишним вниманием - тоже. Зато уши на макушке молча держать никто не запрещал. Что Литхо по давно въевшейся в кровь привычке сейчас, собственно, и делал. Насколько он в состоянии был понять, Турингвэтиль - отдыхала. На этот раз в Крепость она прилетела, а не приехала верхом. И это, похоже, отнимало сколько-то сил… Во всяком случае больше, чем перемещение «переходом». - Ну, - криво усмехнулся Лэйхор, едва заметно приподнимая изящно расписанный бокал, - и что там все-таки приключилось? Его гостья только недавно вернулась в Крепость с какой-то важной вылазки, а потому в покои Хозяина Холода пришла не только отдохнуть, но и поделиться важными новостями. Какое-то время майя ждал, но будущая собеседница его явно вела какую-то свою игру, и рано или поздно ему пришлось пойти на то, чтобы поторопить ее с разговором. - Анхо и Аэрно, - не без легкого пренебрежения откинувшись на спинку довольно удобного кресла, начала та, - как ты знаешь, любители пошутить. Да и любят друг друга не больше, чем кошка с собакой… Комендант здешний не так давно просил разрешения вызвать на поединок не кого-нибудь, а самого Келегорма. То ли Хуан ему на Ард-Гален сильно холку намял, то ли еще что за причина была - непонятно. Однако, как ни странно, выходку эту ему - разрешили… Анхо, собственно, и разрешил… - Ну, да, - съехидничал хозяин гостиной. - Комендант-то - волколак. Следовательно, в случае чего, слушать будет вовсе не Анхо… …Забавная получается попытка его убрать… чужими руками. Тулкасовский же выкормыш давно на Восток зарится. - Ага, - фыркнула гостья. - Так Волк ему и дал!… Да еще - улыбнуться не забыл… Вежливо… - И? - Так или иначе - вызов был передан и вроде как принят. Но в последнее время вокруг – тихо. Оркам – скучно. Так что решили они составить своему начальству компанию, поэтому эскорт был хорош. Да только Келегорм на бой не явился… Замену себе прислал. Тоже… с сопровождением… Дабы подогреть интерес собеседника к рассказываемому, Летучая мышь немного помолчала, съела несколько ягодок винограда, едва запила их разбавленным вином и лишь затем - продолжила: - На то, что происходило дальше… даже смотреть не стоило. Наш хвостатик порвал их бойца так, что на нем живого места не осталось, хотя к концу этого действа он был все еще жив. Его даже к холмам понести разрешили. Речь же о поединке шла, а не о драке. - Впрочем, так просто дело не кончилось… - Ну, ты что! - едва слышно рассмеялась гостья. - Комендант наш свое сопровождение развернул да пнул хорошенько в сторону Крепости. Не потому, что благородный, конечно, а потому, что за слишком излишнее рвение ему уже не Анхо, ему Аэрно хребет поломает. Но тут им в спину, судя по голосу - мальчишка какой-то - возьми да и крикни: «Орки - трусы!!!» Литхо едва ли не в первый раз в жизни показалось, что его хозяин чуть чем-то не поперхнулся. Замерев на середине движения, как льдинка на поверхности наста, Лэйхор несколько мгновений смотрел на свою собеседницу молча, а затем, слегка приподняв в изумлении бровь, не удержался от комментария: - Да уж. Ума у эльдар в последнее время явно не прибавилось... Их в кои-то веки живыми отпустили после двух последовательных поражений, а они так в гости к Намо набиваются, что и удержаться не могут? Турингвэтиль сочувственно кивнула. - Что-то вроде того… Орки их как тесто хорошая хозяйка скалкой по равнине размазали. Прямо о Дортонионские холмы. Пленных взяли столько, что только держись. Хозяин Ангбанда будет в восторге - Маэдрос снова у нас. Изумлению Лэйхора опять не было предела. Обычно очень сдержанный в каких-то проявлениях чувств, он снова не удержался. - А он что там делал??? Ведь вызов пошел не ему, а Келегорму, да и поединщиком, как я понимаю, тоже был вовсе не он… - Ты у меня спрашиваешь?!!!... - воскликнула гостья, но потом значительно тише пояснила. - Понятия не имею. Но он – ранен и уже на территории Крепости. - Твоими усилиями, надо понимать? - Да. Иначе б затоптали. А этого Повелитель Севера не простил бы уже никому. *** Блёклые огоньки масляных светилен нервно подрагивали на низком столике у изголовья не слишком изысканно сколоченного, зато совсем не грязного топчана. Небольшое окно по ту сторону сильно затенялось частью крепостной стены, да и солнце уже добрую половину дня, как покинуло эту часть небосвода, а потому внешнему свету уже какое-то время приходилось помогать. В противном случае с лежащим на топчане раненным и вовсе невозможно было бы работать. Причем - никому. Когда Литхо вошел в эту каморку, являвшуюся частью целительских палат, с пленником уже возилась хорошо знакомая мальчику орчанка. Тоже - из лекарей, да еще - с недавней эльфийской кровью в жилах. Синлина - не было. Он уехал куда-то на Восток. Сказал, что не вернется в течении может - луны, может быть - пары лун. А потому его ученику вполне ожидаемо пришлось ходить в подручных то у одного нуждающегося в его услугах лекаря, то у другого. То - и вовсе сидеть в общей комнате, где готовили целебные снадобья, или выполнять уже совсем любую работу, которую ему поручат. Вплоть до помощи на кухне, мытья полов и пересмотра одеял. Ибо, если не крысы, то моль вредила им изрядно… Ближе к осени обязательно нужно было что-то - вычистить, что-то - в починку отдать, что-то - травами переложить, чтобы сохраннее было… Так и занесла судьба андо в этот день в ту самую комнату, где приходил в себя не кто-то из рабов или орков, а старший из Феанорингов. Будь Синлин в Крепости, Маэдросом, как пленником Турингвэтили, кстати, все равно занимался бы именно он. Так что избежать встречи никак бы не получилось… Дорастирая или смешивая мази и аккуратно меняя повязки, Литхо невольно косился на молчаливого правителя. Совсем не похож на Амрода. Скорее уж - на Карантира. Огромный, хмурый, старательно скрывающий от окружающих не столько боль (утишающий ее отвар мальчик при своем появлении здесь споил эльфу лично), сколько собственные мысли. Ведь он - в плену. Да еще - раненый… При взгляде на него, андо аж жуть пробирала: это как же погано должно было быть у пленника на душе! Ибо попал он на Север не в первый, а во ВТОРОЙ раз!!! И еще - наверняка понимает, что здесь - на востоке Железных гор - не останется. Будет переведен в Ангбанд. Туда, где когда-то уже бывал… То-то вон: лежит - и глаз толком не открывает. А, если и делает это когда по случайности, то на заботящихся о нем - не смотрит. Совсем… Не хочет, наверное, лекарку видеть… Орчанка же! Хотя… Не бьет его, не сквернословит, лишней боли - не причиняет, помощь посильную - оказывает… Чего ж в результате нос от нее воротить??? "Ты ведь для нее тоже - враг. Не так ли?..." А вот кто он для Литхо?… Не так уж и часто пытаясь рассказывать мальчику хоть что-то об его отце, Элевэн несколько раз упоминала, что по его словам там - за морем - Итинар и Маэдрос вроде как были друзьями. Может, и не самыми близкими, не такими, как в песне, что андо случайно слышал однажды, отсиживаясь на лесной опушке в Таргелионе, но… При встрече с братьями старшего Феаноринга он как-то не отдавал себе отчета в том, что те, получается, тоже хорошо знали когда-то его отца. Маэдрос же в итоге оказался для мальчика ВТОРЫМ эльфом, кроме матери, кто точно знал его лично. Вопрос «помнит ли?» для Литхо не вставал. Друзей - не забывают. А, значит… Даже касаться руками этого большого, сильного, живого тела вдруг стало для андо сродни тому, чтобы увидеть улыбку или почувствовать теплое рукопожатие того, кому он был обязан своим появлением на свет, но кого никогда в жизни не видел. Кто погиб, защищая мать и его тогда, когда Литхо еще не родился. Странное это было ощущение. Не сказка, конечно - быль. И хоть прекрасной мечты в этой были оказалось не много, но… она невольно стала частью его жизни, и уже одним этим можно было бы дорожить… - Пей, - в пол голоса обратился Литхо к Маэдросу на синдарине. - Это - не лекарство. Мясной отвар. Восстановит силы… Услышав южную речь, эльф насторожился. Открыл глаза. - Ты - квэндо?! - хрипло дрогнул его изумленный голос, тихо сорвавшийся с чуть треснувших в нескольких местах губ. - Да, - кивнул андо. - Койрэнир. Сын Эленвэн и… Итинара из Тириона. Серые глаза пленника еще на пол мгновения задержались на том, кто только что дал ему ответ, а затем вновь медленно закрылись. Содержимое плошки он, поддерживаемый чужими руками, выпил, после чего - молча отвернулся к холодной каменной стене и больше за то время, что Литхо был в этой части целительских палат, не произнес ни слова. *** Тяжелая, сильная, саднящая боль из груди не уходила ни на минуту. И горький ком, неизбывно застрявший где-то под языком, сдавливал горло едва ли не до слез. Недорасслышал? Не опознал? Не вспомнил? Чего-то недопонял? Не стал рисковать тем, чтобы давать кому-то из Темных очередную ниточку, потянув за которую они смогут так или иначе им управлять? Не захотел видеть сына друга одним из рабов Севера и тем самым причинять им обоим лишнюю боль? Счел, что такая жизнь сына позорит память отца??? Литхо некому было задавать все эти вопросы. За последующие два-три дня он еще несколько раз вынужден был так или иначе оказываться или в самой каморке, где держали Маэдроса, или где-то рядом с ней. Видел: эльф в конце концов «оттаял» настолько, что даже с орчанкой-лекаркой о чем-то там говорил. Но на андо по-прежнему смотрел, как на пустое место. Как будто его просто нет. И боль рвалась из мальчишеской груди, как плененная птица. Которой еще и крылья переломали, чтобы улететь не могла… Впрочем… Не больно-то эту боль кому и покажешь… Большинству обитателей Крепости и впрямь не было до происходящего никакого дела. Заметив лишнее, они по привычке еще и кулаком двинут - никакая принадлежность Создавшему не поможет! - чтоб сырость не разводил. Меньшинству показывать то, что чувствуешь, и вовсе не стоит: не ровен час - придумают, как через это дело кому другому навредить. Остальным же о чужой боли и вовсе лучше не знать - своей хватает. Вот и приходилось терпеть. Да пытаться хоть как-то понять случившееся. Молча. Или – и вовсе – постараться отвлечь себя от того, что так или иначе никакого покоя не дает. Например, тем, чтобы хоть как-то помочь другим. Кому, как вариант - еще хуже. …Украсть какое-то количество еды (в основном - лепешек и овощей) с общих кухонь и со складов Крепости было не так уж и трудно. Особенно - для того, кто когда-то добывал пропитание уже для самого себя, тем более - не наверху, а в местных Подземельях. Ибо внизу имеющимся в чьем-то распоряжении дорожили серьезнее, чем собственной жизнью, а в более прозаических местах присмотр и подсчет вели – через раз… и то – не каждой же отдельно взятой картофелине! Куда сложнее было добиться того, чтобы спрятанное в какой-то технической нише очередного воздуховода за день-полтора никто не нашел. Ни крысы-мыши, ни орки, ни те из рабов, кто так или иначе эти воздуховоды время от времени чистил… Не будучи магом, Литхо мог на такое только надеяться. Ну и не затягивать особо долго с тем, чтобы из хорошо знакомого тайника переправить-таки украденное тем, кому он все это добро отдать собирался. Пробираться по воздуховоду с каким бы то ни было грузом на плечах тоже являлось делом очень нелегким. Ну да это-то действо несколько раз в своей жизни мальчишка уже проделывал. Холодным потом пару раз, правда, конечно же изошел, когда пальцы особо долго не могли отыскать нужную зацепку или ноги внезапно теряли опору на слишком гладкой части стены, но все равно туда, куда надо, добрался достаточно благополучно. И с облегчением вздохнул там, где крутой скат узкой каменной шахты наконец-то перешел в горизонтальный тоннель, как раз проложенный вдоль нескольких тюремных камер. Отыскать его здесь не мог уже больше никто. Разве что кто-то из Создавших. А им по большей части это было не надо. Если из Крепости когда кто и бежал, то делал это обычно все-таки со стороны тюремных дверей. А чаще – и вовсе через рудники или с какой-то внешней работы. Орки сюда не совались, а Лэйхор должен был хватиться андо еще не скоро. Его вообще не было в этот день в Крепости и не должно было тут быть еще по меньшей мере дня два. Насколько Литхо знал, общих камер в этом месте было штук пять. Да еще за поворотом основного тоннеля - три малых одиночки. Туда, собственно, с поверхности вел еще один дополнительный воздуховод, но он был слишком узок и мальчик никак не мог им воспользоваться. Переполненными камеры не были. По четыре-пять пленников в каждой - не более. После той стычки, о которой говорила Мышь, Крепость не побрезговала поделиться добычей с соседями. Ну и не все же стали узниками именно этих стен - в зоне влияния восточного форпоста земель хватало... И рудников-мастерских-лесоповалов там тоже имелось изрядное количество. Не желая того, чтобы эльфы знали, кто именно им помог, и, следовательно, не рисковали бы выдать это охранникам-оркам, Литхо только на мгновение едва заглядывал в камеры, чтобы убедиться, что там действительно кто-то был, а то и вовсе больше полагался на слух. Бросал вниз что-то из принесенного и тихонько двигался дальше. В районе одиночек стало сложнее. Одинокому пленнику разговаривать не с кем. Сесть или лечь он может где угодно - совсем не обязательно, что строго напротив воздуховода… А бросать еду наугад, во-первых, было жалко, во-вторых, небезопасно: в пустой камере орки вполне могли бы ее найти и заинтересоваться вопросом о том, откуда она взялась… Сунуться с жалобой-вопросом к Создавшим дело для них было бы не сложное, а там… В общем рисковать - не хотелось. В результате в этой части тоннеля андо приходилось уже всерьез высовываться из своего убежища. Но две из малых камер были пусты, и лишь в третьей обнаружился кто-то, кто мог бы нуждаться в его неожиданной помощи. Этот кто-то, правда, лежал на спине непосредственно под самым воздуховодом и успел-таки заметить андо, как раз попавшего еще и под блёклый свет, проникающий сюда из находившегося напротив крошечного окна. - Эй! - окликнул он мальчишку. - Ты кто? И что здесь делаешь??? - Я - из Крепости… - отозвался Литхо. - Еды принес. Немного… С кухни… - А почему не через дверь? - насмешливо поинтересовался его собеседник, тряхнув светлыми локонами, за время плена уже успевшими заметно потерять былой лоск. - Потому, что об этом никто не знает… Вот - держи! Впрочем, едва только он попытался переправить пленнику несколько последних репок и полторы оставшиеся лепешки, тот поспешно возразил. - Не стоит. - Почему? - удивился андо. - Я не собираюсь долго здесь оставаться, - пояснил эльф. - Постараешься сбежать? - Нет. Просто Уйду. Это один из даров Эру. Ты не знал? Литхо невольно задохнулся. Снова этот фальшивый «дар»! Возможно, он и правда действует именно так. Там - на Юге… Но эти земли не принадлежат валар! И хозяин здесь вовсе не Эру. Ну, хотя бы совсем не напрямую - Эру… В детстве он уже видел такую смерть. Не от ран, а «по собственному желанию»… И она совершенно точно отличалась от того, что говорили о эльфийских смертях те, кто видел их там - на Ард-Гален или за ним. Неужели сейчас опять?!!!... - Не вздумай!!! - только и успел выдохнуть он. - Ты что, - усмехнулся эльф, - о том, что - нельзя и я орком стану??? Слышал я эту байку! Вам приспешники Моргота лапшу на уши навешали, чтобы в рабах удержать, а вы и рады поверить. Малодушные! - Не надо, - тихо повторил Литхо, уже понимая, что надежда остановить этого сумасшедшего явно тихо оседает в пыль, но… - Помолчал бы уж… раб… Из дружеско-насмешливого голос пленника внезапно стал совсем другим. Жестким. Злым. Презрительным. Он действительно говорил то, что думал, и в этот раз андо впервые в жизни столкнулся с тем, что его сердце может сковать холод пострашнее того, чем тот, что порой использует в его районе Повелитель того самого Холода. Как тяжелым боевым мечом оглушенный услышанным, он какое-то время еще тщетно пытался придумать ответ, но продолжение речей пленника (достигавших сознания андо как сквозь плотную ткань, переложенную толстым слоем шерсти) так и не позволило мальчишке даже попытаться хоть как-то ему возразить. - Еду он мне принес! Как же… Уже поверил!!! Если смелости хватит - ступай к своим хозяевам и спроси - не они ли послали тебя меня отговаривать. А коли смелости на это не хватит, то - запомни: Эру могущественней всех в Арде, и ни один из его даров Моргот не в силах использовать кому-то во вред. Хоть он напополам тресни! Вот после этого Литхо замолчал. Что там пленник говорил про Мелькора – было совершенно точно только его дело, а вот то, что было сказано им о бывших «своих»… убивало душу повернее меча. Скрывшись обратно в своем тоннеле, андо какое-то время молча сидел там, прислонившись спиной к стене и обхватив колени руками. Потрясенный. Понимающий, что доля правды в словах нолдо – есть, но вот все остальное… Слез - не было. Их на корню душило что-то другое. Более сильное чувство, названия которому Литхо не знал. Может – упрямство? Может – гнев??? Нет… А что именно – непонятно… Позже он не удержался – заглянул-таки обратно в камеру, высунувшись из воздуховода едва ли не по лопатки. В едва пробивающемся сюда свете последних солнечных лучей было видно, что эльф по-прежнему лежал все там же и, казалось, просто мирно засыпал. Однако чуткое ухо ученика целителя без труда уловило правду – дыхание пленника уже успело стать резким, поверхностным; то, что с ним происходило, было чем угодно, но только не сном. Впрочем, чем угодно оно тоже не было, оно являлось агонией. Длилась на удивление недолго, а затем случилось то, что мальчик при сходных обстоятельствах однажды уже видел. Вместо того, чтобы просто затихнуть и замереть или – вдохнуть и сразу не суметь выдохнуть, эльф ненадолго заметался, как будто в сетях или сжимающей грудь ловушке, невольно выгнулся дугой, едва слышно выдохнул: «Нет!», и все закончилось. В этой жизни уже НАВСЕГДА.