Всё, что захочешь

- Ну, и где ты шляешься? - строгий мишин голос заставил меня усмехнуться. – Быстро ко мне с вещами. - Михаил Алексеевич, вам не кажется, что это очень важный шаг с моей стороны? Мне необходимо подумать, взвесить все «за» и «против». - Даю на раздумье час. Ах, ты ж, какие мы суровые! Ладно, Мишенька, посмотрим кто кого. - Слушай, приезжай сейчас к нам. Я такое вино привёз! Мама ужин праздничный собирает. - Сейчас буду, - коротко, и трубка многообещающе загудела. - Мамуль, накрывай и на Мишу! Мама просияла. - Помирились? - Можно и так сказать, - я вспыхнул, память во всех красках воскресила наше шумное примирение. Офис ещё долго будет его помнить. - Я тебе не успела сказать. Миша постоянно без тебя приходил к нам в гости. Ты, уж прости. Но я всегда по его просьбе рассказывала, как у тебя дела. - То есть всё это время ты с ним общалась и ничего мне не говорила? – Я уставился на маму, не веря своим ушам. Это ж какую выдержку надо было иметь! - Я тебе как-то пыталась сказать, но ты оборвал меня, и пожелал никогда о нём ничего не слышать. Вот те раз. А я себе навоображал, что Миша, выгнав меня, ни разу обо мне не вспоминал. - Он ведь пришёл сюда пьяный и плакал как малое дитё. Опа! Да, наверное, картина не для слабонервных. Мой Миша, здоровый мужик, плакал. У меня вдруг заныло в груди. Значит, он тоже страдал. - Он ждал тебя. - Дурак, - злость накатила на меня. – Он же мог позвонить, спросить у тебя мой номер скайпа. Почему он этого не сделал? - Я думаю, что он боялся. Боялся, что ты пошлёшь его далеко и надолго. Миша, если бы не твоя трусость! Не думал я, что ты так уязвим. Ты и сейчас болезненно открыт, зависишь от моего решения. Только мне этого не надо. Звонок в дверь и я полетел запускать Мишу. - Юрка, скотина ты такая, я уже думал, что ты вещи упаковал. А ты, оказывается, и не торопишься. - И тебе, Миша, здравствуй. – Не, ну какой нахал! Такой самоуверенности можно только позавидовать. – Пошли на кухню. После двух бокалов вина (между прочим, швейцарского) и пустых разговоров о германской природе и погоде Миша, наконец, решился. - Юра, я хочу… Я страдальчески вздохнул. Как всегда, его «хочу», а моё «хочу» не учитывается. Миша, тебя ничто не исправит. - … чтобы ты жил со мной. За столом стало тихо. Мама поставила пустой бокал, звякнув хрустальной ножкой. Посмотрела на Мишаню как на убогого. Вздохнула. Стало вдруг тоскливо. - Нет, Миша, я пока буду жить здесь. Мамуля быстренько ретировалась с территории выяснения отношений, предоставив возможность поговорить наедине. - Юрка, - Миша беспомощно смотрел на меня, - скажи, что тебе надо? Я всё для тебя сделаю. Всё, что захочешь. - Я хочу, чтобы ты меня уважал. Считался с моими чувствами, с моим мнением. Я не вещь. Ты понимаешь меня? Я - человек. Михаил как-то ссутулился, сник, я уже пожалел о своих словах. Он неожиданно подскочил, побежал в коридор, сдёрнул куртку с крючка вешалки и выбежал из квартиры. Громкий хлопок двери известил о побеге любимого. Я сжал руками голову. Неужели это всё? Как же тошно на душе! Тихо зашла мама. - Ма, я, наверное, идиот. - Он вернётся. - Не знаю. Я устал. В дверь позвонили. Я поплёлся открывать. Наверное, Вадька пришёл с улицы. На пороге стоял Миша с огромным букетом роз. Я остолбенел от такого великолепия. - Юрка, я всё понял. Будь со мной. - Скажи мне самое главное. Цветы полетели на пол. Миша шагнул ко мне, схватил в охапку, медведь такой, и сжал своими лапищами так, что чуть не хрустнули кости. - Люблю. Люблю безумно. Мы целовались, не обращая внимания на маму, которая собирала розы и ворчала, что мы чуть не угробили такую неописуемую красоту. Потом она взяла ключи и сказала, что ей срочно нужно в магазин. Я еле разбирал её слова сквозь пьяную дымку, которая заменила собою мои мозги. Каким-то образом мы добрались до дивана. Зазвонил телефон. Моя рука автоматически взяла трубку. - Алло! Нет, Вадима нет дома. Миш, ты продолжай. - Света-а-а! – Бабуля, блин. - Миш, не останавливайся. В дверь, не переставая, кто-то трезвонил. На диван запрыгнул домашний питомец, взятый в моё отсутствие. - Ма-ау! - Дурдом! Миша, ну же! - Может, всё же примешь моё предложение? Диван скрипел, еле выдерживая наш натиск. Мы едва умещались на нём. Внезапно раздался громкий щелчок и поднятая спинка откинулась. Диван решил самопроизвольно разложиться. - Бля… Миш, поехали домой, а? - Поехали. Растрёпанные и красные, мы быстро оделись и ринулись на выход. - Что так долго не открывали? – Вадька с возмущением отскочил, пропуская нас на лестницу. Мы, не отвечая, вихрем слетели по ступенькам вниз. Ключ зажигания в дрожащих пальцах Миши попал на своё место не сразу. Шумахер, блин. Как только нас не остановили? А-а-а! Любимый сексодром! Родной, как же я по тебе соскучился! Миша, ты знаешь? Я буду тут жить. Ведь тут всё моё. И ты. ***** - Стефановский! – я вздрогнул и постарался придать своему лицу самое глубокомысленное выражение, на которое был способен. - О чём вы думаете? – Генеральный директор метал взглядом молнии. Зевс на Олимпе, в натуре. Только топора в карающей руке не хватает. «О вас», - захотелось мне ответить. - Об отчёте, Михаил Алексеевич, - отрапортовал я, между прочим, уже начальник маркетингового отдела. - В правильном направлении идёте. Чтобы завтра было всё готово. Все свободны. Мы поднялись и шумно направились в коридор. - А вас, Юрий Владимирович, я попрошу остаться. Ещё на одну минуту. Ой, ли! Кажется, минутой здесь не обойтись. Мой группенфюрер закрыл дверь на замок и, повернувшись, попал ко мне в объятия. - Узурпатор, - я лизнул его в мочку. – Тиран. Деспот. Диктатор. Убью. Лишу сладкого. - Огласите весь список, пожалуйста… - Будет тебе список. – Моя рука нырнула под рубашку. Провела по мощной груди. Пальцы сжали сосок. – Посуду всю неделю моешь ты. Я дал отпуск домработнице. Пусть отдохнёт от наших воплей. – Ладонь моя переместилась на подрагивающий живот. – Пол тоже твоя обязанность. – Я стал аккуратно расстёгивать пуговицу на брюках. – И кофе в постель. - Ты говори, да не заговаривайся. – Смачный шлепок опалил мой зад. - Изверг, - я прикусил кожу на его шее. - Юрка, только не засос! Ты обещал. - Руки не надо распускать, - я мстительно улыбнулся и присосался к чувствительному месту. – Красиво, - мой язык обвёл красное пятнышко. - Ну, всё, Юрий. Работать тебе сегодня придётся стоя. Миша подхватил меня и понёс к офисному кожаному дивану. - Опробуем на прочность новую мебель? – он лукаво прищурился, пристраивая меня на прохладной гладкой поверхности. - Опробуем, - я ловко извернулся и оказался сверху. – Смазка-то где? - В ящике стола. Я, скидывая на ходу штаны, козликом поскакал за тюбиком. А-а-а! Коварный! Этот подлец схватил меня сзади и прижал к столу. Тщетно трепыхалось под грудой мускулов моё хлипкое тельце. - Так не честно, - со стоном выдохнул я, ощущая настойчивое проникновение. - На войне все средства хороши. Я закрыл глаза и нетерпеливо подался навстречу. Волна удовольствия затопила, заполнила, покорила. Хорошо. Пусть это будет война, хоть столетняя. В ней не будет ни победителя, ни побеждённого. Потому, что мы любим. И сделаем друг для друга всё, что в наших силах. И даже больше.