Семейка «Адамс»

— Кушать, пора кушать, милые! Поспешите, мои хорошие, я уже пришла! Звонкий голос кого-то звал. Там, во дворе. У входа в пансионат. Двери распахнуты настежь? Именно. Так что Усаги было хорошо видно какую-то миловидную и стройную девушку лет двадцати, вряд ли старше. Она держала в одной руке глубокую чашку, наполненную доверху разноцветными компэйто, а другой то и дело поправляла конфетную горку, чтобы та не рассыпалась, до того этих сладостей было много! Эх, нельзя, нельзя начинать день с чего-то сахарного. Усаги кивнула сама себе и решила, что позавтракает овощами, а вот потом… Но сперва ей было необходимо спуститься в столовую, чтобы проглотить что-то полезное. Морковный салат, например. Древние, может быть, или просто сделанные под старину кованые ограждения украшали главную лестницу пансионата и поддерживали хорошенько отполированные перила из дерева, на которые было так славно опереться, спускаясь в столовую. Хм. Как это всё называлось? И зачем ей вдруг стало прямо-таки необходимо вспомнить о такой архитектурно-интерьерной штуке, а?.. Усаги прикусила нижнюю губу. В одной из книг Ами что-то подобное было, когда они здесь отдыхали еще школьницами. Одна из ее лучших подруг взяла с собой на пляж учебник. Наверное, по геометрии. Или нет? Словом… Там на одной из иллюстраций, ну же… У картинки была подпись. О, точно. Красота с перилами — балю… — Ой! Ее колени дрогнули, а оба каблука туфель отчего-то сломались одновременно. Усаги Чиба взмахнула руками, теряя опору, и едва не принялась невольно считать своим телом не столь уж малочисленные ступени парадной лестницы пансионата «Адамс». — Поймал. Вы целы, мисс? Мисс! Вы меня слышите? Не пострадали? Кажется, он к ней обратился по-английски. Усаги Чиба выдавила из себя улыбку. Очень быстро! Седой, но вовсе не старый мужчина, до ужаса похожий на вроде как давно покойного Кунсайта улыбнулся ей в свою очередь. Спокойно. Вежливо. Не узнав ее? Только в самой глубине этих его бледно-серых глаз мелькнуло что-то. Насмешливое и злое. Или ей показалось? Усаги крепче прижала к себе локтем сумочку, в которую не так давно спрятала потускневшую от времени брошь для перевоплощений. Нет, уходя завтракать, пока Мамору спал, она и не думала брать артефакт с собой, но… Снова звавшийся Масато Санджойном Нефрит и убитое им чудище… А уж Нару, которая прилетела на Яку, солгав мужу, что отправилась в Европу на ювелирную выставку!.. Поэтому свою брошь Усаги в номере все-таки решила не оставлять. На всякий случай. — Спасибо, я в порядке. Да, в полном! Может, перейдем на японский? Извините, я не сильна в других языках. Демон из Темного королевства (или тот, кто ну совершенно случайно оказался на него похож до одури) кивнул ей. По-прежнему спокойно. И разжал пальцы, отпуская ее. Усаги сглотнула. Он был в комбинезоне и самой обыкновенной рубашке с рукавами, закатанными, да повыше, но вот перчатки у него… Тоже обыкновенные, человеческие. Но только не как у строителей или садоводов. А парадно-выходные. И белые! — Простите, я подумал, что вы иностранка. Ваша наружность… Усаги постаралась улыбнуться чуточку шире. — Понимаю. Моя мама из Штатов. А вы здесь работаете? Ну, в «Адамсе»? Ей нужно было потянуть время. И брошь из сумки как-нибудь извлечь бы… Понезаметней! Где, где же Мамору? В их номере? Еще не успел проснуться? Ее собеседник опять кивнул. — Да, я тружусь электриком. Усаги часто заморгала, едва не рыдая от резкой боли в левом глазу. Когда злополучная ресница была выплакана, то выяснилось, что Кунсайт пропал. Как не было его рядом! Усаги Чиба поежилась. Отчего ей вдруг стало холодно, утро ведь такое теплое?! Ах да. Брошь для пере… — Собирайтесь, всех угощу, каждого накормлю вкусненьким! Девушка бросила кому-то еще одну горсть компэйто. Усаги прищурилась. Всё, это диагноз. Секретарский труд стоил ей зрения, которое село. Н-да, и прилично, как выяснилось: то-то она не могла нормально разглядеть черты лица незнакомки с конфетами. Решено! Усаги опять кивнула сама себе. Вернется домой из прекрасного свадебного путешествия — и сразу на прием к врачу, подбирать очки. А сейчас… Усаги прищурила глаза немного сильнее. Незнакомая ей девушка продолжила звать кого-то, громко обещая сладости. А это что такое? Движется. К девушке с конфетами. Словно ковер… Живой, с толстым ворсом, который торчит почему-то во все стороны! Усаги моргнула. Огромное множество симпатичных пушистиков окончательно выстроилось квадратом с чуть кривоватыми гранями у какой-то хозяйственной постройки неподалеку и подтянулось ближе. Начало шуршать и попискивать у самого крыльца пансионата, весело переговариваясь на своем языке и хрустя едой, которую им сыпали. Как цыплятам! Что это за живность такая? Девушка с чашкой словно ждала вопроса, который Усаги Чиба хотела и не могла почему-то задать, разрываясь между переизбытком умиления и паникой. — Сегодня все наши сусуватари отличаются здоровым аппетитом. Кушайте, кушайте, дорогие! На девушку посыпались цветочные лепестки. Из ниоткуда. А потом раздался смех, явно мужской и вроде знакомый Усаги, а еще потом сквозь вихрь этих лепестков проступила фигура Зойсайта, наряженного по-темнокоролевски. Усаги заспешила вниз по лестнице. Босиком? Нет, маленькие и аккуратные каблучки ее удобных прогулочных туфель вновь стали необъяснимо целыми. Ступень, две, пять, Зойсайт подлетал всё ближе к человеческой девушке, продолжая смеяться, шесть, восемь, он ее поцеловал, десять, тринадцать, что?! — Потому как ты чудесно умеешь готовить десертные блюда, любимая. Усаги так и застыла на лестнице с брошкой наперевес. Демон с ярко выраженными садистскими наклонностями вовсе не напал на эту девушку, а бережно подхватил ее на руки, чтобы закружить в воздухе. Совсем не высоко, так, в паре шагов над землей. Он говорил ей комплименты и называл ее Сакико. Та смеялась и делала вид, что хотела вырваться из объятий Зойсайта. — Замри, любовь моя, иначе разобью чашу, и тогда конфеты рассыплются. У окончательно сбитой с толку Усаги зачесалось в носу. Отчаянно. Нет, она сделала попытку сдержать чих, и не одну, честное слово! А толку? — А-а-апчхи!!! Зойсайт пропал. Бесследно, как и Кунсайт до него. А с рыжим демоном или кем-то похожим за компанию улетучилась и невиданная живность. Когда Усаги Чиба подбежала к дверям, задыхаясь и хватая ртом воздух, ни Зойсайта, ни этих милых созданий у крылечка уже не было. Впрочем, повзрослевшая Сакико не исчезла, хотя сладким она уже никого не угощала, твердо стоя на земле. И чаши с компэйто у нее в руках не оказалось тоже, а вот самодельный веник был. Им девушка, мурлыча себе под нос какую-то песенку, неторопливо сметала крохотные горки сажи в одну кучку побольше. И откуда они только налетели к ее пансионату?.. Этого Усаги не знала. Вроде гарью не пахло. Да и ни о каких пожарах речи не шло.

***

— Мамору, ты в порядке? — В полном. Лесная тропинка петляла у них под ногами. Какая чудесная погода! Теплый, замечательный день. Правда, здесь, не на берегу и не на площадке перед крыльцом «Адамса», чувствовалась прохлада. Довольно приятная, хотя Усаги начала понемногу жалеть, что не поднялась в номер за легкой хлопковой шалью, так сильно и убедительно Мамору настаивал, приглашая ее на прогулку. Еще одну. И все бы ничего, успевай только пригибаться, чтобы не зацепить головой ветку-другую. А еще под ноги смотреть не помешало бы, чтоб не упасть, запнувшись о корни. Толстые, огромные, похожие на одеревеневших змей. — Хорошо, рада слышать. Она кивнула, переступая очередной корень. Мамору пропустил ее вперед, придерживая кустарник, разросшийся у тропы, чтобы тот не впился в подол сарафана Усаги своими колючками. — Милая, всё замечательно. Она пожала плечами, не останавливаясь. Неестественно яркий, болезненный даже румянец супруга ее нервировал? Скорее да. Или нет. Пугал! Да и взгляд у Мамору был такой… Бегающий. Растерянный. Но согласиться на теперь уже им предложенный осмотр достопримечательностей и пикник, казалось, нужно. Нет, не так. Необходимо! Как оба они потом решили, вспоминая и обсуждая переполненное жутью путешествие, дело тогда хотя бы отчасти сводилось к тому, что она не знала тем утром, так как муж не хотел ее волновать: ровнехонько пятью минутами раньше, до их очередного туристического побега из «Адамса», он у их номера для новобрачных увидел горничную, в которой без труда узнал королеву Берилл. Но эта женщина как растворилась, едва он ее заметил. Прямо на глазах! О своей встрече с Кунсайтом на лестнице или о том, как Зойсайт обнимался со взрослой дочерью хозяина пансионата, Усаги Чиба супругу в то утро не сказала тоже, надеясь из последних сил, что ей померещилось. Что во всем был виноват переизбыток стресса, не имевший ничего общего с мертвыми злодеями, которые были повержены. Давно. Так? — А это? — Символ величия и не только его. Криптомерия. Ей несколько сотен лет, а еще столько же исполнится, если никто не помешает жить дальше. У огромного дерева прямо на их пути стоял Кунсайт. О ботанике его расспрашивала некая особа вполне человеческой наружности, в которой было нельзя при этом не узнать ёму. С ней Джедайт когда-то пытался добывать энергию людей на фальшивом круизном лайнере! Усаги резко остановилась. Муж затормозить наверняка бы не успел, но и ей в спину почему-то не врезался. Она посмотрела через плечо — Мамору на тропинке за ее спиной не было. — Как вы считаете, Джедайт не будет думать, что это слишком пафосно, если я скажу ему о ребенке здесь, под таким деревом? Ёма Тетис положила обе руки на волокнистую кору. Та висела на стволе полосками. Красноватыми. Длинными. Кунсайт последовал ее примеру. Оба словно бы не замечали свою противницу многолетней давности. Может, они ее правда не видели? Или не считали нужным атаковать по какой-то причине? За ее спиной послышались уверенные шаги, а потом… Раздался голос. Мамору! — Прости, немного задержался. Ты не поверишь, какие цепкие колючки у того кустарника. Идем дальше? Усаги моргнула. Кунсайт и Тетис исчезли. Или сделались невидимыми?! Да нет же, нет их и не было здесь, на Яку. Вон, и трава под криптомерией непримятая! — Охотно. Предлагаю дойти до станции, чтобы поставить местную печать на сувенирные открытки, а потом уже перекусить. Как тебе эта мысль? — Давай так и сделаем. Он положил руку ей на плечи. О том, как у настырного до невозможности куста ему померещился Джедайт верхом на белом волке размером с медведя, своей жене Мамору Чиба решил не говорить. По крайней мере, сейчас.