Позволь мне нарисовать тебя

      В Академии искусств уроки начинались как всегда ровно в десять. Первым в четверг, который собственно и был сегодня, стояла Графика. Два часа работы с карандашом или тушью, или сепией, и ты уже забываешь, как это – работать в цвете. Но спустя каких-то полчаса, что отводились на обед, начинается совершенно другой урок, который позволяет полностью забыть об однотонной работе.       Сказать, что Мика не любил графику, значит соврать. Ему нравилось работать с тушью, это казалось ему чем-то старинным, даже древним, что нужно почитать и боготворить. Он любил свои работы в сепии и сангине, даже уголь, после которого все пальцы становились чёрными, очень нравился ему. Даже когда их учили работать акварельными мелками, ему не было скучно, но вот об Юи такое сказать было невозможно.       Неусидчивый брюнет, которому подавай пленер даже в минус и дождь, не любил работать в помещении, особенно, если его заставляли штриховать ненавистные натюрморты. Его штрих был довольно хорош, что отмечали все учителя и несколько одноклассников, вот только накладывать тени и создавать рефлексы Юичиро совсем не умел. С этим ему всегда помогал Мика.       Но вот когда дело доходило до живописи, то Хакую было не остановить. Он живо чувствовал все цвета и оттенки, а его коньком было рисовать прозрачные материи, воду и стекла. Даже когда они рисовали натюрморты, которые Юи так не любил, но в которые входили вазы или стаканы, то рисовал их брюнет с особой любовью и старательностью. И всегда эти тонкие грани, эти отражения материи на прозрачных стенках, эти рефлексы, тени и полутени выходили из-под его кисти поразительно реалистичными. А когда на него нападало вдохновение, так и вообще картины могли посоревноваться с реальностью в правдоподобности. Юи умел передавать мазками форму, текстуру и цвет лучше, чем кто-либо другой на их потоке.       Мика совсем не завидовал ему. И это было даже странно. По крайне мере, для самого Микаэля. Он видел, как над некоторыми работами трудится его друг, наблюдал за ним исподтишка, отмечая, как тяжело ему это всё даётся, пусть у него и был к этому природный талант. Юичиро был упорным. И этим упорством его наградила сама природа, дав талант и распорядившись, чтобы он попал в эту академию.       Сам же Мика не был так хорош в живописи, как ему бы хотелось. Он был на третьем месте в классе по оценкам, но считал себя в этом плане полной бездарностью. Юи всегда говорил ему обратное, и Микаэль хотел верить, вот только… Он не видел тех плавных переходов оттенка из одного в другой, он не видел менее ярких теней, что придавали объема предметам, он не видел более лёгких рефлексов на кричащих постановках, он и живописью занимался только потому, что она входила в его расписание. Но ещё два года назад стойко решил, что свою дипломную работу будет выполнять строго в графике, не разбавляя никакими другими яркими цветами.       Это был их последний год в Академии Искусств. Это был их последний шанс решить, чем они будут заниматься тогда, когда двери Академии закроются за их спинами. А пока было время, они развлекались. Они наслаждались каждым днём, что проводили с друзьями из параллельных классов и с музыкального факультета, и лучшим временем веселиться было время обеда. Самая большая и чуть ли не единственная общая перемена.       Поэтому Юи решил воплотить свой план именно в этот период. Он прожужжал все уши Мике своей идеей о музыкальной комнате и о том, что это будет просто великолепный рисунок. - Да-да, - в который раз вздохнул Микаэль, взъерошивая волосы. – Я уже понял, что ты хочешь. Я же сказал, что согласен, так? - Угум, - довольно кивнул Юичиро, жуя бутерброд. – Так. А теперь высматривай Аканэ. Мы не должны её пропустить. Или не получим ключ. А я уже говорил, что… - Откажешься работать при других декорациях. Я запомнил.       Аканэ Хакуя – родная младшая сестра Юичиро, которая учится на музыкальном отделении и является старостой своего потока. А так же у неё есть ключ от музыкальной комнаты, и Юи это знал наверняка, потому что неоднократно видел этот самый ключ, да и он лично бывал в этой самой комнате вместе с ней, когда брал инструменты для музыкальной композиции. И видел там потрясающее белое фортепиано. Именно за ним Юичиро и планировал написать Мику. - Вон она! – указывая на вход в кафетерий, сказал Шиндо. – Поторопись! - Я быстро! – крикнул ему Хакуя и побежал к своей сестре.       Как только русоволосая девушка с длинной пышной косой обернулась на звук своего имени, к ней тут же подлетел Юи и заключил в объятия. - Я так рад тебя видеть, сестрёнка! – восторженно кричал Юичиро, обнимая любимую сестру.       У него была улыбка до ушей, у сестры же холодность во взгляде. - Чего ты хочешь, Юи? – безэмоционально спросила она.       Хакуя-старший нахмурился, глядя на серьёзное лицо своей младшей сестрёнки. Со стороны было не понятно, что они родственники, и особенно всех удивлял тот факт, что Юи старший. - Чего ты так сразу жестоко, Аканэ? – протянул брюнет, но сестру освободил. – Может, я соскучился? - Не ври мне, братишка. – Её тон оставался нейтрально-холодными. – Либо говоришь, что нужно, либо я пошла. Меня вообще-то друзья ждут.       И Юичиро пришлось сдаться. Он не умел лгать сестре, не умел разыгрывать её, как и других людей, Юи был слишком прямолинеен, а если пытался хитрить, то моментально выдавал себя с головой, особенно в азартных играх. Однажды он попробовал сыграть с Микой, но быстро проиграл, так как совсем не умел мухлевать, что активно пытался делать. - Ладно, сдаюсь, - простонал брюнет. – Ты опять видишь меня насквозь, Аканэ. – А потом оглянулся и понизил голос, приблизившись к уху девушки. – Мне нужна твоя помощь. Ты бы не могла дать мне ключи от музыкальной комнаты?       Её глаза округлились, и она бы закричала, если бы Юи не закрыл ей вовремя рот ладонью. Хакуя зашипела в ладонь и даже попыталась её укусить, но Юичиро быстро отпрянул. - Ещё чего! – разозлилась девушка. Но, подумав с минуту, спросила: - А зачем тебе? - Хочу с девчонкой уединиться! – воскликнул Юи, правда, слишком громко, на него даже кто-то оглянулся. А встретившись с совершенно шокированным выражением лица, начал быстро объяснять: - Да пошутил я. Успокойся, Аканэ. Мне для работы. Нам задали нарисовать портрет с натуры в пространстве. Так как я вообще про это забыл, то времени осталось немного. Вот поэтому мы и решили вместе с Микой нарисовать портреты друг друга. Вот и я захотел нарисовать его за фортепиано. Ты же знаешь, раньше он учился на музыкальном. Поэтому… выбор был очевиден. Ну так что, дашь ключ?       Девушка поднесла руку к лицу, раздумывая. Она бы и хотела помочь, вот только… - Твоя взяла, - ответила она брату. Быстро достала из кармана ключи и отдала их в вытянутую руку брата. – Только там не шумите. И никому ни слово, а то меня убьют. Всё понял?       Аканэ нравилось, что её брат дружит с Микой, ведь он был нормальным и идеально подходил такому разгильдяю, как Юи. Наверное, это была единственная причина, почему она согласилась одолжить ключи. Она ладила с Микаэлем, даже училась с ним один год в начальной школе. Он был хорошим парнем, так считала Хакуя-младшая. - Ты просто чудо, Аканэ! – воскликнул Юи, обнимая девушку на радостях. – Я тебя люблю! – И чмокнул её в щёчку.       Русоволосая тепло улыбнулась, взъерошивая брату волосы. - Я тоже тебя люблю, Юи. - Шикарно! – воскликнул Юичиро, заходя в музыкальную комнату тем же вечером. - Да, - не стал спорить с ним Микаэль, также заходя следом.       Комната была небольших размеров, но полностью заставленная музыкальными инструментами, потому и носила такое название. Это был даже больше склад, чем комната, которая действительно использовалась. Зато здесь было идеальное место для рисования.       Юи сразу же бросился к тому самому фортепиано, ради которого они сюда и пришли. Сейчас оно было накрыто белой тканью, которую он стянул и скинул на пол. Поднялась туча пыли и послышалось чихание. Но Юи лишь рассмеялся, оборачиваясь. - Это идеально. – А его улыбка растянулась до самых ушей.       Мика и сам невольно улыбнулся, смотря, как его друг восторженно щурится, выбирая себе место, чтобы установить мольберт. Шиндо наблюдал за ним, как тот подносит руку к подбородку, оглядывая место, как хмурится, как снова радостно улыбается. Он даже увлёкся этим и совсем не заметил, как перед глазами появились яркие зелёные омуты. - Ну и что стоим? – приподняв бровь, спросил Юи. – За пианино! – И указал в сторону белого «гроба».       Микаэль проследовал по указанному адресу, сел на скамейку перед ним, поднял крышку и опустил пальцы на клавиши. Невольно он задел несколько, наигрывая привычную любимую мелодию. Это получилось как-то само собой. Мика играл по привычке, совершенно не задумываясь о том, что сейчас слишком поздно, и он может кого-то разбудить. Сейчас это потеряло всякий смысл. Он играл не просто так, он играл для кого-то, и этот кто-то сейчас был рядом с ним.       А потом вдруг его подбородка коснулась чужая холодная рука. Микаэль вздрогнул и резко перестал играть. Пальцы Юи приподняли лицо Мики, и их глаза встретились. - Голова должна быть по-другому, - сказал Юи, рукой приводя голову Микаэля в нужное для его работы положение. – Вот так. И не двигайся. Положи пальцы на клавиши. И на чёрные тоже. – Мика послушно выполнял все его команды. – Отлично. – А потом пальцы заскользили по волосам, взъерошивая их. И это совсем не было для Мики приятно. Потом поправили воротник на шее, касаясь горячей кожи. И совсем не поэтому по всему телу Шиндо пробежались мурашки. А потом пришло время одежды.       Юичиро заставил Мику одеться в серый костюм и даже надеть галстук, который тот так не любил. Юи был единственным на всём белом свете, кто мог заставить блондина что-либо делать. - А теперь замри, - прошептал Хакуя ему на ухо, обжигая мочку дыханием. – Я нарисую твой контур, и мы уйдём. Это не займёт много времени. Хорошо, Мика?       И Юи принялся за работу, нанося на пустой лист силуэт Микаэля.