My Little Hellsing

— Как так вышло-то, а? — Ну, Андерсон, что ты ей сказал? — Я попросил двухместный номер… — Что она нам и предоставила! — И говоря «двухместный номер», я имел в виду номер с двумя одноместными кроватями, а не с одной двухместной! — То, что ты не умеешь грамотно выражать свои мысли — исключительно твоя проблема. Радуйся хотя бы, что тут два одеяла. Я закрыл глаза копытами и мученически вздохнул. — И почему я сразу не понял, что означал её взгляд? Городок, в котором мы оказались, был маленьким, но очень живописным. Он располагался на острове посреди озера, на одном из берегов которого высился Вечнозелёный лес, но здесь это место не выглядело таким мрачным, как в Понивилле, даже с учетом почти полностью облезлых деревьев. В лес вёл широкий мост, по какой-то причине перекрытый сейчас. Я недовольно посмотрел на корявые ветви деревьев, хорошо видимые из окна нашего номера и повернулся к Алукарду. Вампир лёжа, с головы до ног замотанный в одеяло, и больше всего сейчас напоминал мумию. Мне страшно захотелось закопать его на клумбе у главного входа. — Я не думаю, что это хорошая идея. — А мне она с каждой секундой нравится все больше и больше. Носферату отвернулся от меня. Я последовал его примеру. Весь следующий день мы просидели в номере, спускаясь вниз только чтобы поесть. На улице поливал дождь, к вечеру превратившийся в настоящую бурю. Но, несмотря на это, бар был полон, и нам с трудом удалось найти два места в самом углу барной стойки. Алукард принялся изучать меню, а я разглядывал ряды бутылок, находя неожиданные совпадения с человеческими аналогами. К нам подошёл бармен. — Будете заказывать что-нибудь? — Два сидра. Жеребец кивнул и через минуту вернулся с кружками. — Кстати, вы ведь недавно здесь? Когда распогодится — советую сходить к утесу Двух сосен. Изумительный вид оттуда. Я с подозрением посмотрел на него. — Это место для свиданий, верно? — Да. Я воздел копыта к потолку. — Мы с ним не пара! Мы с ним даже не друзья! Алукард приобнял меня за плечи и сказал ошарашенному единорогу: — Не обращайте внимания, он все ещё стесняется признаваться в этом на публике. Я повернулся к нему. Губы носферату были растянуты в чудовищно широкой улыбке. — Я оторву тебе голову. — Да-да. Устраивать в баре бойню не входило в мои планы на сегодняшний вечер, так что я просто скинул его копыто с себя и отвернулся. — Кстати, а почему перекрыта дорога в лес? Бармен замялся. — Эм… Я не знаю. Там опасно, и все такое. О! — он моментально отвлёкся на кого-то другого. — Эммербир! Я оглянулся. К нам направлялась ослепительно красивая единорожка. Высокая, стройная, с белой шерсткой, угольно-чёрной гривой и пронзительными ореховыми глазами. Пони устало плюхнулась на соседний стул. Бармен тут же налил ей что-то, напоминающее пиво. Видимо, Эммербир была здесь частым гостем. Я покосился на её кьютимарку. На округлом крупу красовался красный крест. — Давно я не видел пьющих медиков, — сказал я ей. Пони невесело усмехнулась и левитировала к себе бокал. — Боюсь, мне самой сегодня медик понадобится. Алукард положил голову мне на плечо, тоже разглядывая нашу соседку. Я с трудом подавил желание треснуть его кружкой между глаз. Единорожка тем временем в три глотка осушила бокал и с громким звоном опустила его на стойку. Рядом снами тут же появился бармен с ещё одним. Алукард, видимо, потеряв к нам интерес, вернулся к изучению меню. — Трудный день? С шумным выдохом пони запрокинула голову, а затем очень устало посмотрела на меня. — До невероятия. — Она слизнула пенку и улыбнулась. — Вижу, не у меня одной? — От ничего не делания тоже устаёшь. — Тогда вам следовало попробовать себя в медицине. — Эммербир уставилась на мою кьютимарку. — А кто вы, кстати? Я задумался. В этом мире не было священнослужителей, а у работников приютов, я уверен, кьютимарки были другими. Если здесь вообще были приюты. — Эм… Скажем так, я помогаю пони обрести внутренний покой. Алукард прыснул. Единорожка хмыкнула, а затем посмотрела на меня со странным выражением лица. Мне почему-то стало не по себе. Внезапно рядом с нами появился бармен с вазочкой орешков, бросил: — Не туда удочку закидываешь, — и так же поспешно удалился. Пони нахмурилась, несколько секунд переводя напряженный взгляд с меня я на Алукарда, а затем печально вздохнула. — Вы хорошо смотритесь вместе. — Мы не пара. Вампир снова положил голову мне на плечо. Единорожка скептически подняла бровь. Я ударил носферату копытом по носу, тот отпрянул и зафыркался. — Не обращайте на него внимания. Пони хмыкнула и, осушив бокал, снова грохнула его на стойку. Вид у нее был весьма несчастный. — Можно поинтересоваться, что у вас случилось? Эммербир печально вздохнула и, повернув голову в сторону бармена, крикнула: — А можно мне «В объятьях Луны»? В баре стало заметно тише. Через пару минут перед единорожкой стояли три шота, наполненных жидкостью неопределенного цвета. Пони поочередно выпила их, со звонким стуком ставя настойку, и с каждым «дзынь» в баре становилось все тише и тише. На третий раз повисла абсолютная тишина, и в этой тишине она громко продекламировала: — Я авторитетно заявляю, что наша сраная пониция — самая сраная пониция во всей Эквестрии! — после чего отправила в рот сразу все орешки из вазочки. Я оглянулся. Двое поницейских с нескрываемым раздражением смотрели на затылок Эммербир. Пони оглянулась. Наряженная дуэль взглядами длилась почти минуту, после чего все трое вернулись к своим делам. В баре снова зашумели. Видно, устраивать бойню не было настроения не у меня одного. Я заглянул в меню. «В объятьях Луны» был диким замесом разнородного алкоголя. Странно, как единорожка не свалилась после него. — Что от вас могла хотеть пониция? — А!.. — Эммербир неопределенно махнула копытом. — Неважно. Главное, что они наконец-то отстали от меня. — Пони закрыла глаза и покачала головой из стороны в сторону, разминая шею. — Пожалуй, хватит с меня на сегодня. Надеюсь еще как-нибудь с вами увидеться, — широко улыбнулась она, кинула на стойку несколько монет и удивительно твердой после такого количества выпитого походкой скрылась в дверях. Я повернулся к Алукарду. Вампир уничтожающе смотрел на меня. — Ты ревнуешь? С шумным выдохом носферату запрокинул голову, а затем очень устало посмотрел на меня. — До невероятия. В его глазах скакали чертята. Я фыркнул и допил свой сидр. — Забавно, насколько удивительно скрытными могут быть местные. — И через пару секунд добавил. — Тут кого-то убили. — Это я уже понял. — А еще здесь живет вампир. — Это тоже. Алукард стянул одеяло с головы и вздохнул. — Девочка, девочка… Дом Эммербир находился на самой окраине, и пока мы до него добрались, я успел проклясть все на свете. Свет горел только в одном окне на втором этаже, по-видимому, в спальне. — Как мы туда попадем? — Я могу обернуться летучей мышью, у вас есть Библия-телепортатор. Есть же? Я вытащил из кармана плаща пухлый томик. — Я даже барьер создам. — Изумительно, — расплылся в улыбке вампир. Эммербир страшно перепугалась, когда мы вдвоем появились посреди ее комнаты. Это длилось пару секунд, после чего пони громко завопила: — Какого хрена вы здесь делаете? — Мы знаем, что произошло в этом городе, Эммербир. И мы знаем, кто это сделал. Единорожка прижалась к стене, но тут же отпрянула, обожженная барьером. — Кто вы? — Мы охотимся на таких, как ты. Пони прижала уши к голове. Её взгляд судорожно метался между нами двумя, пока, наконец, не остановился на Алукарде. — Но ведь, — выдавила она, — но ведь ты такой же, как я! Вампир широко улыбнулся. — В отличие от некоторых я не убиваю мирных лю… пони. Глаза Эммербир округлились и вспыхнули злыми огнями. — Он заслужил! — выпалила она, сбрасывая с себя остатки страха. — Мэр долгое время терроризировал этот город, мы ничего не могли сделать. — Единорожка приняла воинственную позу. — И поэтому ты решила его сожрать. С этим надо было кончать поскорее. Однако почему-то не верилось, что пони виновата. Скорее всего потому, что она была крепка в своих убеждениях, я видел немало таких людей за свою жизнь. Именно из-за таких людей я здесь и очутился. — Не я. — Эммербир опустила глаза. — Волки, я натравила на него волков. Вы теперь убьете меня за это? Алукард хмыкнул и убрал оружие. Я, немного погодя, последовал его примеру. — И что мы будем с ней делать? — Вампир устало посмотрел на меня. — Чисто технически, она ведь ни в чем не виновата. — Я убивал и за меньшее, но да… К тому же, не думаю, что Селестия сильно обрадуется, если мы начнём убивать её подданных. Я подкосился на пони. Та стояла напрягшись, но хотя бы рог не светился. Мы ведь прибыли сюда спасать жизни, а не отнимать их. — Мы не можем оставить тебя здесь. — Почему это? Вы оба выглядите куда опаснее меня, да к тому же ещё и угрожаете. Вы определённо заинтересуете поницию. Улыбка Алукарда стала ещё шире. По полу и стенам маслянистым пятном побежала его тень, и через пару секунд свет померк. Виделись лишь два огненных глаза-уголька, довольно сощуренных. Эммербир вскрикнула, и даже у меня, привыкшему к подобным штучкам, пробежал холодок по спине. — Буду ждать этого с превеликим нетерпением, — прогрохотал вампир. Когда он вернул свою кошмарную тень обратно, я снова посмотрел на единорожку. Мне уже не хотелось её убивать. Однако и просто оставить её здесь мы не могли. — Только не говори, что ты хочешь взять её с собой, — Алукард звучал удивительно сердито. — Она ни в чем не виновата чисто технически, однако по факту… Алукард задумался. Эммербир попыталась вставить, что никуда с нами не пойдёт, но вампир лишь шикнул на неё. — Вообще-то да, — медленно протянул он. — Мы не имеем право тебя убить, но если ты сожрешь кого-нибудь, думаю, Селестия будет рада, что мы избавим её страну от такой опасности. — А вы, видимо, не представляете для страны опасности. Алукард блеснул своими клыками-бритвами. — Видимо, да. На следующее утро буря утихомирилась, и мы смогли беспрепятственно выйти из города. Эммербир смотрела на нас взглядом загнанного зверя, и я был уверен, что где-то там под складками плаща у неё скрывается нож. — И куда мы отправимся? — Не знаю, — я пожал плечами. — Просто вперёд по дороге, у нас нет какой-то конкретной цели. Опасение в глазах единорожки частично сменилось скепсисом. — То есть, вы просто без разбору ходите туда-сюда и угрожаете пони? — Мы спасаем пони, — поправил её Алукард. — И вообще всякую живность. Из скепсиса, излучаемого Эммербир, можно было соорудить таран и выбить им ворота Кантерлота. — И многих вы успели спасти? — Одну белку и тебя. То, насколько скрючило мордочку пони, казалось, физически невозможно было реализовать, не переломав себе в процессе все кости в черепе. — Ла-адно, — невероятно скрипуче протянула она. — Допустим. Я почему-то был уверен, что напряжение в нашей новобразовавшейся группе несколько спало. — Давайте заглянем на ферму камней, — предложила единорожка. — На ферму камней? — переспросил Алукард, отрываясь от карты. — Пинки Пай оттуда родом, — вспомнил я. Вампир повторил выражение лица Эммербир. Я решил, что это какая-то специфическая видовая особенность. — Давайте заглянем на ферму камней, — со вздохом кивнул он.