Живая вода

...История с Сеймеем завершилась тогда неожиданно и быстро. Понедельник, это был понедельник, утро понедельника, не воскресенье, конечно нет, и не вечер, Сеймей просто не подумал о том, что Рицке придется опять прогуливать школу. Тот Сеймей, которого помнил Рицка, никогда бы не забыл про школу, а этот, новый, даже не вспомнил. И какая в таком случае разница, что подумают в школе? Неприятности в школе это меньшее, что тогда волновало Рицку. Он слишком устал от всего, чтобы переживать еще и об этом. Просто еще одна капля в чашу его проблем, их так много, что одной больше, одной меньше, уже не имеет значения. Брат написал Рицке смску в воскресенье вечером и назначил встречу. Разумеется, в безлюдном месте. Идти Рицке не хотелось, но выбора все равно не было. Он пришел, один, как и хотел Сеймей. Да и с кем бы он еще пошел? Хотя конечно, скажи он о встрече Нацуо и Йоджи, одного его они бы не отпустили. И в свою школу бы доложили, может те еще кого ни будь прислали бы спасать Рицку. Но он не сказал, зачем? Это их с братом личное, семейное дело, и решать они будут его вдвоем. Поэтому Рицка и пришел один. А вот Сеймей явился полным комплектом, с обоими бойцами. Боялся он что ли Рицку, зачем ему бойцы для разговора с младшим братом? О том, что Сеймей хочет просто задеть любимого братика, продемонстрировав ему сломленного Соби, Рицка предпочитал не думать. Содержание самого разговора Рицка до сих пор помнит смутно. Сеймей повторил близко к тексту монолог из библиотеки, очень похоже, разве что более настойчиво требуя от Рицки послушания и жертвенности. Рицка был расстроен, обижен, очень обижен, поэтому отвечал резче, чем хотел. Но Сеймей все равно реагировал непропорционально остро, сказал что-то обидное для Рицки, в очередной раз проехавшись по его амнезии, мать приплел, мол может она его за дело лупит? Рицка так удивился и расстроился переменам в брате, что даже не смог обидеться: он все равно искал в издевающемся над ним человеке черты того любимого старшего брата, которого похоронил прошлой осенью. И тут вмешался Соби, до последних реплик Сеймея истуканом стоявший в стороне, не поднимая глаз, и казалось вообще не дыша. Но теперь он попытался вступиться за Рицку. Сеймей резко его одернул, пригрозил наказанием, тут уже Рицка заступился за Соби. И Сеймея это окончательно вывело из себя, он в одну секунду оказался рядом с Рицкой и приставил ему нож к горлу, сказав, что все, довольно игр, пора покончить с этим Рицкой и вернуть настоящего. Рицка даже не успел испугаться, хотя лезвие слегка порезало кожу. А вот Соби, увидев нож у его горла, и капельку крови, изменился в лице и бросился к братьям, заломил старшему руку, наверное больно, потом что Сеймей вскрикнул и выронил нож, и Соби тут же оттолкнул его от Рицки, да с такой силой, что тот оступился и сел на землю. А дальше все произошло очень быстро. Сеймей приказал Нисею загрузить Систему и как следует проучить Соби там, добавив, что ради такого случая поможет Нисею, они сейчас быстро разберутся с бунтарем, а потом очередь дойдет и до Рицки. А Соби не отрываясь смотрел на кровь на Рицкином горле. А потом обернулся и принял вызов. Заявил было про авторежим, но Рицка конечно же не позволил. И они встали в системе напротив Возлюбленных. Бой был неравным, Рицка не хотел причинять брату боль, а Соби, как тут же выяснилось, просто не мог, с его стороны принять вызов было равносильно самоубийству, если бы за спиной у него не стоял Рицка, он бы и защищаться не смог. Попросту не стал бы. А вот Сеймею нравилось причинять боль, и никакие братские чувства его не останавливали... Так что он вволю наигрался. Они с Акамэ сначала как следует потрепали Соби, потом, когда он упал, оставили его корчится в оковах, и взялись за Рицку. Тут Сеймей не позволил действовать Нисею, не спеша подошел к Рицке и подобрал нож. Только вот на Рицку не подействовали ни угрозы, ни запугивания, ни нож у горла. Он почти равнодушно сказал, что давно уже хотел умереть, с тех самых пор, как похоронил брата, только этого и ждал, жизнь ему в тягость. — Так что давай, сделай доброе дело, освободи меня, наконец... Но такая покладистость не устроила Сеймея. — Нет, ты должен сам согласиться! Сам захотеть! Что ж, я предложу тебе выгодную сделку, еще просить меня будешь. И Сеймей шагнул к наконец немного пришедшему в себя и севшему на земле Соби. Дернул его за волосы, вынуждая встать на колени и запрокинуть голову. Скомандовал Акамэ, тот взмахнул рукой и оковы с шеи Соби исчезли. Сеймей поддел кончиком ножа окровавленные бинты, и обернулся к Рицке. — Согласен обменять его жизнь на свою? Рицке не было нужды размышлять над ответом, он был очевиден, согласен, конечно согласен, но он просто никак не мог поверить в происходящее, поэтому и замешкался на мгновение. Он вообще сегодня постоянно опаздывал. И сейчас не успел, на долю секунды не успел с ответом. И Соби заговорил первым. Он попросил Сеймея выслушать его. И тот согласился, наверное, от неожиданности, только дернул за волосы, и прижал нож чуть сильнее, так что на повязке появилось еще одно пятно. Избитый, в испачканной одежде, стоящий на коленях, со скованными руками, с запрокинутой головой и прижатым к горлу ножом, Соби выглядел жалко, и Сеймей явно не считал его, такого, хоть сколько-то опасным, поэтому и позволил говорить. А Соби сказал странное, он, старательно не глядя на Рицку, стал просить прощения у Сеймея, сказал, что был верен ему всегда, не смотря ни на что, и пусть Система будет свидетелем его слов, служил хозяину верой и правдой. И сейчас он тоже принимает волю хозяина, добровольно и с благодарностью идет на сделку и готов на обмен, жизнь за жизнь и кровь за кровь, Рицка в обмен на Соби, и пусть Система свидетельствует. И защитит выкупленную кровью жизнь. Когда он призвал в свидетели Систему, пространство вокруг как будто бы засветилось, а потом... Сеймей не понял, что собрался сделать его первый боец, наверное в его представления о людях такое просто не укладывалось. Или он решил, что Соби струсил и просто просит пощады? Соби должно быть специально говорил так неочевидно, чтобы запутать Сеймея, слова ведь его стихия. И Сеймей дал ему договорить и не помешал, не распознал заклинание. Зато план Соби отлично понял Рицка, как только пространство вокруг засветилось, он сразу догадался, сердцем почувствовал, что Соби что-то задумал и сейчас произойдет страшное. Он, даже не осознав еще до конца, что именно собирается сделать Соби, в панике заорал: «Нет!!!», но движения Соби это уже не остановило. И он вместе с последним словом заклятья качнулся вперед, прямо на нож. Брызнула кровь. Сеймею попало на руки, он выругался и отпустил волосы. — Я же согласен! Я первый был согласен! — в отчаянии выкрикнул Рицка, бросаясь к Соби. Сеймей перехватил его, с исказившимся лицом занес нож, и тут что-то сверкнуло, потом резко потемнело, а потом Система свернулась. Сеймей страшно закричал, и рухнул на землю, схватившись за голову. Что-то невнятно выкрикнул Нисей, а Рицка наконец оказался рядом с упавшим Соби. Обеими руками зажал рану на его горле, а Соби попытался было отвести Рицкины руки. — Не надо... — Что ты наделал, что же ты наделал, Соби?! — Прости меня... За все. — Да молчи уже! Хуже же себе делаешь! — Рицка, я... — Молчи! Это приказ! — Нет... не подчиняюсь... больше нет... — Соби, ну пожалуйста, пожалуйста, молчи! Я прошу тебя!... И Соби замолчал. То ли все же послушался, то ли больше не было сил говорить. Он только смотрел на Рицку, с какой-то жадностью смотрел, будто не мог насмотреться, будто запоминал, а потом закрыл глаза. Рицка огляделся. Безлюдное место, на помощь звать бесполезно. И руки не отпустить, стоит чуть-чуть ослабить нажим и кровь начинает выплескиваться толчками. Перепуганный Акамэ обнимает Сеймея, тот скорчился на земле, по-прежнему держась за голову. Ему наверное больно, но он совершенно точно живой, и вряд ли что-то угрожает его жизни. А Нисей чуть не плача невнятно бормочет про то, что совсем не чувствует свою жертву, и имя не может активировать, что же теперь делать, что вообще происходит? И Рицка решился. Он окликнул Акамэ, а когда тот не обратил на него внимания, закричал во все горло, и все же заставил обернуться. А потом приказал. Резко, почти грубо, он никогда и ни с кем так раньше не разговаривал, но сейчас иначе было нельзя. Он потребовал подчинения, потом заставил Нисея оторваться от своей стонущей жертвы, подойти и взять телефон Соби, там есть все нужные номера. И позвонить в скорую и затем в школу. Когда приехала скорая Рицка уже знал в какой больнице главный врач системный, и уговорил бригаду везти их именно туда, как и советовала Нагиса, сказав, что там во-первых не придется ничего объяснять, она сейчас предупредит, а во-вторых там лучше помогут. А она с другими школьными врачами уже выезжает. Домой Рицка попал только поздно вечером, измученный и совершенно опустошенный, в одежде с чужого плеча. Его одежда была вся в крови, пришлось переодеться в больнице в то, что дали. Сначала они сидели в приемном покое вдвоем с совершенно потерянным Акамэ. Потом пришли полицейские и увели Нисея, тот даже не сопротивлялся. И Рицка остался сидеть один. Потом к нему вышел врач и сказал, что его другу очень повезло, что у него есть Рицка, что Рицка спас ему жизнь. До Рицки не сразу дошел смысл сказанного: Соби жив. Потом его увел к себе Кисараги-сенсей, тот самый главврач, который системный. Рицка почему-то ожидал увидеть сурового дядьку, а это оказалась приятная старушка, которая заставила его переодеться, отмыла, накормила, а потом долго с ним разговаривала и пыталась утешать. Рицка все же спросил про Сеймея. Оказалось, что физически с братом действительно все в порядке, он цел и невредим, а вот психически полностью дезориентирован, можно сказать невменяем, он не понимает где он, не помнит, что случилось, бредит. Ему дали сильное седативное и сейчас он спит. А еще он не обнаруживает никаких признаков дара. Вообще никаких, как будто он обыкновенный человек. Приехавшие к вечеру с мешком специальной аппаратуры школьные во главе с Нагисой, только подтвердили все это: Сеймей полностью лишился дара. Они долго спорили и совещались, и пришли к выводу, что действия Соби, который призвав в свидетели Систему, фактически обратился к изначальной силе, и ухитрился совершить забытый обряд, обмен жизнями, и спровоцировали ответный откат Системы. Он ведь фактически выкупил Рицкину жизнь собственной, заплатил кровью, он умирал. И когда Сеймей замахнулся на Рицку ножом, сама Система восстановила справедливость. Рицку еще долго трепали по очереди разные врачи и даже следователь, тоже системный, и Нагиса со своей сворой, потом наконец главврач его спасла. А вот к Соби даже она его не отвела, сказала, что завтра, все завтра, Соби все равно еще в реанимации, туда никого не пускают, да и с Рицки довольно на сегодня, ему надо хорошо выспаться чтобы нервная система хоть немного восстановилась. Главврач выдала Рицке таблетку успокоительного, велела выпить на ночь, и посадила на такси. А дома Рицку ждала мама. Она сидела в его комнате, на полу, на том месте где обычно любил устраиваться Соби, и судя по покрасневшим глазам и припухшему лицу, много плакала. Когда Рицка вошел, мама взглянула на него, охнула, и сжалась комочком, закрывая голову руками. Рицка настолько не ожидал такой реакции, что не успел испугаться, и бросился к ней, чтобы обнять, защитить. Она плакала уже без слез, видно успела все выплакать, мучительно давилась тяжелыми сухими рыданиями, целовала Рицкины руки, старые шрамики, не успевшие зажить царапины, и молила о прощении. — Мальчик мой, солнышко мое, как же ты все выдержал, сыночек мой?! — все повторяла и повторяла она. И Рицка плакал вместе с ней, наконец, впервые за два с лишним года просто плакал у мамы в объятиях, впервые ничего не боясь. Потом сам все испортил, виновато признавшись, что он все еще не тот Рицка, прости мама, но... Услышав это, мама только за голову схватилась, вцепилась себе в волосы, будто хотела все вырвать, и застонала. Рицка обнял ее, гладил по голове, по спине, разжал руки. А мама тихо шептала, что это мама у него не та, совсем не та, он такую не заслужил, вообще никто не заслужил, а вот Рицка тот самый, самый лучший на свете Рицка, добрый, терпеливый Рицка, мама такого просто недостойна, а он все равно рядом, единственный, ее Рицка, никакого другого ей не надо... Потом, наплакавшись вдоволь и кое-как успокоившись, они стали разговаривать и проговорили почти до рассвета: Рицка рассказал маме абсолютно все. Про Сеймея, Систему, школу, Соби. Про сегодняшний день. И мама поверила всему и сразу. Потом они уснули вдвоем на его кровати, обнявшись и так и не раздевшись. А потом было самое хорошее утро в жизни Рицки, первое в череде таких утр. Утром Рицку разбудила мама и они пошли вместе умываться, умывали и причесывали друг друга, и Рицка дрожа от счастья заплел маме косу. А потом они с мамой вместе приготовили завтрак и съели его из одной миски, подпихивая друг другу самые вкусные кусочки. Потом мама позвонила в школу и отцу, и они поехали в больницу. Только сначала, когда Рицку разбудила мама, и он увидел ее в своей комнате, склонившуюся над его кроватью, он спросонья испугался. А мама все сразу поняла. И Рицке стало тут же стыдно за свою реакцию. Он собрался было извинится, но мама опередила. Торопливо сказала, что нечего стыдиться и извиняться, это ей стыдно, это она должна просить прощения, только вот того, что она сделала простить нельзя. Рицка пытался спорить, но мама только грустно улыбалась: время поможет, может быть со временем ее сыночек немного забудет предательство, и перестанет бояться. Но она вот не забудет. Никогда... и никогда не простит себя. Но попытается искупить. А Рицка уткнулся маме в плечо и шептал ей, что нет, ни в чем она не виновата, это не она, это чужая воля ею двигала, она же теперь знает. И они снова обнимались и плакали вместе. После этих утренних слез, принесших как ни странно, облегчение, они и пошли умывать друг друга... Рицка решил, что мамино состояние было на совести Сеймея. Иначе почему бы она вернулась в норму сразу, как только Сеймей лишился силы? Эту теорию подтвердил и отец, примчавшийся в больницу почти одновременно с ними. Того человека, который приехал, Рицка не знал и не помнил совершенно, его отец был другой, отстраненный и занятый только собой человек. А этот к тому же в точности повторял мамино поведение, точно так же пряча глаза и все время извиняясь... Рицка предъявил главврачу родителей и их всех наконец отвели к Сеймею. Который никого не узнавал, и вел себя настолько агрессивно, что доктора вынуждены были привязать его к кровати. Врачи уверили родителей, что Сеймею непременно станет лучше, но обнадеживать не стали, сразу честно сказав, что на многое рассчитывать не стоит, кроме свежей травмы, имеется еще и давний, сформировавшийся, тяжелый психоз, так что есть вероятность, что полностью в норму Сеймей уже не придет никогда. Позже оказалось, что доктора были правы, и к адекватному восприятию реальности Сеймей действительно так и не вернулся. И вероятно уже не вернется. Дар, который свел его с ума, по-видимому все же и удерживал его на грани. Лишившись его, Сеймей окончательно провалился в безумие, утратив всякую связь с реальностью. А потом они все пошли к Соби, Рицка и мама с папой. Правда, в палату родители неожиданно не стали заходить, мама сказала, что мальчикам сначала нужно побыть наедине, а они знакомиться и благодарить придут к Соби попозже. И Рицка пошел в палату один. Ему вдруг стало очень страшно. Как себя вести? Что говорить? И что вообще он сейчас увидит? Вчера он видел Соби в последний раз, когда того, едва живого, грузили в скорую... Рицка немного постоял у двери, собираясь с мыслями, и наконец вошел. А потом еще долго просто сидел на стуле, разглядывая успевшее стать таким родным лицо, и только теперь осознав, как же он соскучился. А Соби спал. Мирно и уютно, как будто ничего и не случилось. Ни излишняя бледность, ни широкая, толстая повязка на горле, ни тянувшиеся к руке провода капельницы, ни пикающая машина, показывающая какие-то графики, не могли разрушить иллюзию сонного покоя. И Рицка устроился рядом на стуле: пока Соби не видит, можно разглядывать его сколько угодно, Рицка ведь всегда очень любил смотреть на Соби, просто обычно-то стеснялся, вдруг тот заметит? А сейчас можно воспользоваться ситуацией и от души насмотреться. Вдоволь налюбовавшись спящим Соби, Рицка вдруг тоже сладко зевнул, поерзал и в итоге угнездился на стуле с ногами, положил руки на поручень кровати, сверху умостил внезапно потяжелевшую голову и пристроился подремать, забыв обо всем на свете. Разрушила идиллию медсестра, пришедшая снять капельницу, она безжалостно разбудила обоих. И обоих же и отругала. Абсолютно нелогично, зато громко и от души. Соби влетело за то, что разоспался тут, хотя ему что было велено? Правильно, за капельницей следить! А он не следит! А это опасно, между прочим! И гостя не принимает, безобразие какое, ребенок тут может весь извелся а этот, видите ли, спать изволит! Ребенку тоже досталось, сначала за капельницу, за которой надо следить, этот-то засоня ладно, в чем только душа держится, не понятно, а ты здоровый пацан, мог бы ответственнее относиться! А потом досталось, что не позвал сестру, то есть ее, и не попросил подушку, а вместо этого сидит тут в позе агонизирующей креветки и зарабатывает себе кривошею и сколиоз! Продолжая фырчать как выкипающий чайник, медсестра вышла вон, ощутимо шарахнув дверью. И тут же вернулась с подносом, на котором красовался обед. И скомандовала, почему-то Рицке, что тот как хочет, но должен все это запихнуть в своего друга, тем более, что завтрак тот не тронул. Отговорки не принимаются, через полчаса она придет и проверит. И ушла, снова от души приложив дверь. И опять вернулась почти сразу. Прикатила удобное кресло для Рицки, а в нем еще одну подушку и плед. Не переставая ругаться ни на секунду, показала, как поднять спинку кровати, чтобы Соби было удобнее и между делом объяснила, на будущее, как все же следить за несчастной капельницей, а потом внезапно погладила обоих по головам, чем повергла и того и другого в полный шок, и наконец ушла совсем, бормоча себе под нос что-то вроде «Ох уж эти мальчишки!». Рицка еще подождал какое-то время, прислушиваясь, не вернется ли она, и рассмеялся. Ну, в самом деле же весело! А уж какие глаза были у Соби, когда медсестра его по голове погладила! — Соби, вот так тебе и надо, не все же тебе меня смущать, нашлась и на тебя управа! — обрадовался Рицка, а Соби вдруг совершенно по-детски надулся. — Ну и что, все равно тебе тоже досталось! Вот теперь рассмеялись оба. Так наверное выходило все напряжение и весь страх пережитый ими вчера. Посерьезнели оба тоже одновременно и резко, как будто каналы переключили. Соби виновато взглянул на Рицку и отвел глаза. А Рицка потянулся к нему, и пропустил сквозь пальцы светлую прядь, просто поправил, разве нельзя? А заодно скользнул тыльной стороной ладони по щеке, будто бы невзначай, подумаешь, просто задел, не погладил, и вовсе это не ласка! А Соби повернул голову навстречу движению, и на мгновение прижался щекой к Рицкиной руке, тоже будто бы случайно, хорошо получилось. — Ты как? — прошептал Рицка внезапно севшим голосом. — Все в порядке, Рицка, не беспокойся, — тут же натянул дежурную улыбку и бодро отрапортовал Соби. — Все в порядке? В порядке?! Да ты!! Ты! — Рицка стиснул кулаки. — Рицка, правда все в порядке! — Знаешь, как ты меня напугал? Я думал, что потерял тебя! — у Рицки аж дыхание перехватило. — А ты не хотел меня потерять? — вдруг удивился Соби. — Совсем дурак, да? — потрясенно прошептал Рицка, сразу растеряв весь запал. — Наверное, совсем... — и Соби снова опустил глаза. Рицка только вздохнул. — Не делай так больше никогда, хорошо? — Хорошо, — тут же легко согласился Соби. — Обещаешь? — Обещаю. — Врешь же... — Вру. — Зачем врешь, если все равно не умеешь? — Вообще-то кроме тебя никто не жаловался, — и Соби опять решил обидеться. — Соби! — Рицка, если потребуется, я снова сделаю то же самое, — вот же упрямец! — Почему? — Я же говорил, что сделаю для тебя все, что угодно. — Соби, почему? — Потому что ты страдал из-за меня... — Ты себя с Сеймеем одним целым что ли считаешь? — Рицка как-то вдруг очень устал от этого разговора. — Это не важно. — Это из-за него я страдал, не из-за тебя! — Это ничего не меняет. — Это все меняет! — Может быть для тебя, но не для меня. — И что же делать? Это ведь тупик. Они помолчали какое-то время. — У меня есть идея, — тихо сказал Соби. — Знаю я твои идеи, ты вчера одну как раз продемонстрировал... — Но ведь все получилось! — Так ты предполагал, что удастся выкрутиться?! — поразился Рицка. — Нет, но... — Какое еще «но»?! — Но ты оказывался в безопасности в любом раскладе. — А ты? — А что я? — Ты выжил чудом, случайно, идиот, ты это понимаешь вообще? — Мне было важно, чтобы выжил ты. — И как бы я жил потом, зная, чем оплачена моя жизнь? — Но ты бы жил! — вот же упрямый Соби! — И если что, ты это повторишь? — у Рицки вдруг онемели губы. — Да. — Я тоже. — Что — ты тоже? — Я тоже был готов поменяться! — Рицка чуть не сорвался на крик, — И тоже повторю, если что. — Наверное, ты мне снишься, — вдруг невпопад заявил Соби. — В каком смысле, снюсь? — непонимающе заморгал сбитый с толку Рицка, — Почему? — Потому что на самом деле таких как ты не может быть. Ты слишком хороший, чтобы быть настоящим, Рицка. — Я обыкновенный! — Совсем необыкновенный. — Совсем обыкновенный! — Мне виднее, — Соби был готов упираться до последнего. — Так, что там у тебя была за идея? — вздохнул Рицка, этот безумный диалог пора было прекращать, — Говори быстрее, пока мы с тобой вообще черт знает до чего не доспорились и не переругались! — Нам надо просто больше не попадать в такие ситуации, в которых придется выбирать между жизнью и смертью — совершенно буднично сообщил Соби. Гениально... Рицка только и смог, что ошалело улыбнуться. А потом вдруг подскочил. — И я знаю, что для этого надо сделать! Причем немедленно! — Что? — удивился Соби. — Обедать! Потому что иначе нам с тобой точно головы не сносить! Тебя может еще и пощадят, как раненого, а мне однозначно каюк будет! — и Рицка стал разглядывать поднос с едой, — О, между прочим неплохо выглядит! И не делай такие несчастные глаза! Я уже голодный, так что помогу тебе! В итоге Рицка просидел у Соби до вечера. Отношения они больше не выясняли, придя к молчаливому согласию острую тему не затрагивать. Позже к ним все же зашли родители. Оба жутко стеснялись, и не поднимая глаз путанно, многословно и очень долго благодарили Соби за заботу о Рицке. И в упор не замечали до какой степени смутили его, он бледнел, краснел, и не знал куда деваться, явно успев не раз пожалеть, что вчера не умер! А потом, закончив с мучительной для всех официальной частью, они все же смогли спокойно поговорить. К счастью не пришлось снова рассказывать все сначала, мама позаботилась, и папа уже все знал. Причем оказалось, что про Систему папа знал и так, и даже был примерно в курсе чем занимается школа Семи лун. Папа рассказал, что они с Сеймеем не единственные обладатели дара в семье Аояги, до них был еще дед, то есть Рицкин прадед, которого Рицка уже не застал. По папиным словам выходило, что прадед занимал весомое положение в том мире. По крайней мере папа был в этом убежден. Вообще разговаривать оказалось на удивление просто и даже не смотря на темы, приятно, Рицка не ожидал, что так будет. Словно с них со всех спала пелена, и теперь их ничего больше не держало и не ограничивало. Это заметил не только Рицка, они все обсудили изменившиеся отношения и пришли к выводу, что наверное это дар Сеймея и его намерение так на них влияли. А Соби подтвердил догадку, Сеймей был способен на такое, контроль сознания другого человека ему всегда давался особенно хорошо, наверное потому что нравился... Да и логично получается, как только он лишился дара, морок спал и все встало на свои места. Действительно, как отпустило. Рицка просидел у Соби весь день. Уходить не хотелось, да никто и не гнал. Заглянув с новой капельницей, сердитая медсестра еще раз их отчитала, просто так, видимо авансом, и выдала им табуретку, чтобы Рицка мог положить ноги. После ухода родителей они еще немного поговорили ни о чем, а потом Соби опять задремал, а Рицка вытащил предусмотрительно захваченный учебник. Только позаниматься не получилось, Соби наверное распространял вокруг сонную атмосферу, и Рицка сам не заметил, как тоже посмотрел пару сладких снов. Что снилось, не вспомнил, но по ощущениям, что-то очень приятное, такого давно уже не было. Проснувшись, снова не смог заняться уроками. Голова была на редкость ясной и легкой, но вместо дела Рицка снова принялся разглядывать Соби, изучил все до реснички, но оторваться было невозможно. Соби проснулся только ближе к вечеру, и снова не сам, пришла медсестра с очередной порцией лекарств, и разбудила. Соби еще попытался было поворчать на Рицку, что не разбудил и почему тогда не ушел, в общем, зачем тратить свое время сидя в больнице? А Рицка ответил, что читал где-то что выздоравливающим свойственно капризничать и не позвать ли медсестру, чтобы уточнить, насколько это правда? Им было так легко вместе! Так правильно. Рицка не хотел уходить, и если бы не пришедшая за ним мама, попытался бы в этом кресле заночевать. Пока доехали до дома совсем стемнело. А от Соби пришла смска, он поблагодарил Рицку за хороший день, а потом пожаловался, что в больничном воздухе наверное что-то есть, потому что он уже опять засыпает. Чего и Рицке желает. Рицка только хмыкнул. Он был уверен, что не уснет, днем выспался. Но ошибся. Видимо в больничном воздухе действительно что-то было, потому что уснул он как только донес голову до подушки. А на следующий день мама не только не разбудила Рицку с утра, но и тихонько отключила будильник в его комнате. В итоге Рицка проспал школу. Вообще проснулся к полудню и все никак не мог сообразить какое сейчас время года, день недели, куда ему идти, и что его ждет. Мама ждала его, сидя на кухне с книжкой, причем завтрак она не готовила, виновато сказав, что у Рицки изменились вкусы, и она не знает, что готовить, чтобы не промахнуться. А Рицка тут же ответил, что из маминых рук вообще все что угодно съест. Мама рассмеялась и украдкой вытерла слезы. В итоге они снова вместе готовили завтрак и потом вместе его ели. Было здорово. Днем они с мамой съездили к Кацуко-сенсей, решили рассказать ей про Сеймея и Систему, и про недавние события. Рицка заранее позвонил доктору и предупредил, что сегодня приедет с мамой, и что им понадобится больше времени, чем обычно. Мама решила, что и папа должен знать об их визите к доктору. А папа тут же заявил, что составит им компанию потому что для первого разговора с Рицкиным доктором, с человеком который так помогал все это время их сыну, и которого Рицка так ценит, требуются оба родителя. Рицка пытался возражать, спросил не будет ли у папы неприятностей на работе, ведь два дня подряд это чересчур даже для семейных обстоятельств, а папа ответил, что он и так уже слишком много упустил, а ведь Рицка для него важнее всего. Встреча с Кацуко-сенсей оказалась непростой, как Рицка и думал. Доктор была заранее плохо настроена по отношению к Рицкиным родителям и в особенности к маме, и мама это отлично понимала, жутко нервничала и запиналась на каждом слове. Папа держался чуть поувереннее, но первое время тоже глаз не поднимал. И все же Кацуко-сенсей очень хороший профессионал, выслушала все до конца, а потом справилась с давно сложившейся неприязнью. Еще по дороге в больницу родители решили рассказать ей всю правду. Рицка возражал, считая, что во-первых доктор просто не поверит, а во-вторых вообще вызовет им всем психиатра, и это плохо кончится. А папа возразил, сказав, что они смогут предъявить доказательства. А мама добавила, что не стоит начинать со лжи. Вот Рицке и пришлось согласился. Рицка ошибся, Кацуко-сенсей сенсей почему-то легко поверила их рассказу. Сказала, что вместе только гриппом болеют, а с ума сходят по отдельности, поэтому ей ничего не остается, как принять на веру их слова. Хотя от доказательств она тоже бы не отказалась. Папа же ответил, что во-первых может предъявить документы, оставшееся от деда, а во-вторых, самые неоспоримые доказательства сможет предъявить Соби, вот как только он поправится, они придут к доктору все, и она сможет убедиться, что их рассказ правдив. В этом месте Рицка подавился чаем. Честно говоря, знакомить Кацуко-сенсей с Соби он совершенно точно не планировал. Но может папа и прав, если подумать, это не самая плохая идея. И врать Рицке уже вообще ни о чем и никому не будет нужно. Закончили они разговор обсуждением возможных вариантов помощи Сеймею. Кацуко-сенсей обещала по своим каналам уточнить как у него дела и подыскать ему подходящую клинику, с учетом всех обстоятельств. А после визита в одну больницу, папа отвез Рицку с мамой в другую, к Соби, и они просидели у него до тех пор, пока припозднившихся посетителей не начали выгонять из отделения. Рицка принялся было извиняться, что приехал только под вечер, а Соби посмотрел на него так удивленно, будто вообще не ожидал, что он еще приедет. А потом сказал, что и хорошо, что Рицка раньше не приехал, только время бы зря потратил, потому что он все равно спал целый день, просто какое-то сонное царство, а не больница. А мама вдруг улыбнулась, и сказала, что во сне организм легче восстанавливается, так что сонное царство — это замечательно. А Рицка решил не откладывая огорошить Соби необходимостью визита к Кацуко-сенсей, но начал издалека, вообще с рассказа о том, что посещает психолога. А Соби вдруг сказал, что знает об этом. Он давно уже проследил за Рицкой, поэтому и знает, куда Рицка ездит по средам. Соби смотрел так виновато, что Рицка только дернул хвостом: и что с ним делать, а? Проследил он... Ну и ладно! Рассказывать меньше. А Соби вдруг хитро улыбнулся, и сказал, что знает про Рицкиного психоаналитика кое-что забавное. Пока он следил за Рицкой, случайно выяснил, что к этому же доктору ходит и Кио. — Кио! — встрепенулся Рицка, забыв о чем вообще собирался говорить, — Надо же ему сообщить, что с тобой! А то будет совсем нехорошо, если он от других узнает. Он и так уже весь извелся, мы же ему не рассказали, куда ты делся... — От каких «других» узнает? — Да от Нацуо и Йоджи. Да, им тоже надо сообщить! Ну, это я уже завтра в школе сделаю, а Кио звони немедленно! Как ты мог забыть? — Я не забыл! Просто... — Соби замялся, — Не знаю, что ему сказать. Врать надоело. — Ему может тоже надо правду рассказать? Он кажется заслужил. — Тоже? Кому еще ты рассказал? — Так я об этом и пытался с самого сначала сказать! Кацуко-сенсей, мой психолог. И она теперь ждет доказательств. — И ты собираешься в качестве доказательства предъявить меня? — Я надеюсь, что это ты ей что ни будь предъявишь! Ты же можешь что-то такое сделать, чтобы в реальности было видно? — Могу. — Ну вот! — Знаешь, давай тогда и Кио с собой возьмем заодно, все равно он к твоему доктору тоже ходит. И там я им всем что ни будь предъявлю, — с улыбкой сказал Соби. — Только ничего не разбивай! — тут же предупредил Рицка. На всякий случай. И они оба рассмеялись. Это было так хорошо, что они уже могут легко смеяться над совсем недавним страшным прошлым! Рицка вдруг очень ясно осознал, что это все уже на самом деле прошлое, все позади! Смеялись они так заразительно, что мама, сидевшая до этого мышкой, тоже наконец робко улыбнулась. Отсмеявшись они решили, что действительно пора все рассказать Кио, и позвонили ему. Кио собирался тут же примчаться в больницу, но общими усилиями его остановили, объяснив, что уже просто не имеет смысла бежать, не нужно, да и не успеет. И завтра не надо занятия прогуливать, все уже в порядке, так что приезжай после. А потом они сидели и разговаривали про все на свете, легко и спокойно, как никогда раньше. Слово цеплялось за слово, тема сменяла тему, под конец мама даже немного расслабилась и стала осторожно расспрашивать их о подробностях времени, после «смерти» Сеймея...