Это было в Китае

第四章

      Проснулся я оттого, что самолёт трясло, как проститутку, и меня трясло вместе с ним за компанию. Уши снова неприятно заложило, и я принялся облизывать губы и сглатывать слюнки, а то во рту всё пересохло после сна. Похоже, скоро мы приземлимся в пекинском аэропорту.       С одной стороны, очень даже справедливо было тогда задать Уайту тот вопрос: а почему вот не Пекин? Я так много читал о его восхитительных достопримечательностях, там столько всего интересного, что точно за полтора месяца не пересмотришь и не посетишь, но нет, Уайт сказал — мы сделали. А Уайт сказал, что мы летим в какой-то там неприметный Хайлар, чисто, походу, экзотики ради, вот мы и будем сейчас пересаживаться на новый самолёт часа через два.       Кстати, а сколько теперь времени? Надо же часы хоть перевести.. Жаль, что папе кусок Китайской стены я привезти так и не смогу, а то он просил.. Ну, в другой, как говорится, раз.       А вообще я обожаю эти потрясные мгновения, когда самолёт постепенно набирает скорость и железной птицей в небо взмывает, и так же сильно люблю приземляться. Это что-то невероятное, похожее на головокружение, каждый раз радуюсь этому, словно ребёнок, а после такого длительного, изматывающего перелёта, который занял где-то пятнадцать грёбаных часов, мне даже хотелось упасть на колени и целовать асфальт с криками: «Земля! Земля!», но я этого тактично делать не стал.       Я счастливо заулыбался, когда окончательно понял, что лица таможенников в аэропорту явно не европейские, и они так забавно говорили с нами на английском, что я бесконечно умилялся и благодарно говорил им в ответ своё корявое «сéсе».       Самолёт наш даже чуть задержался, и мы, похватав свои вещи, галопом помчались регистрироваться на рейс до Хайлара, а лично я так горячо надеялся посмотреть великолепную столицу, хоть одним глазком, но иначе мы не успеем потом дальше.. В общем, я расстроился, не успев толком порадоваться.       Впереди также частенько мелькал полосатый чугун Фостера, и я сразу опускал взгляд или отворачивался, чтобы не сцепиться с ним в новой перепалке, но дело в то же время было в том, что сорваться мне хотелось как раз таки на нём.       Когда я снова оказался на борту, искренне радовало меня лишь то, что чмо сидел теперь не со мной, а это сулило мне два с половиной часа относительного покоя, и на том спасибо. На соседнем кресле расположилась та толстенькая девушка, с которой я познакомился ещё в аэропорту, но, хоть убей, не помню, как её зовут, а она, что ни слово, то Билл да Билл. Мне от этого безумно неловко, и я лишь коротко и скудно отвечал на её бесконечные вопросы, чтобы не показаться чересчур заинтересованным. Она всё равно не виновата, что не в моём вкусе, а я — слишком падок на красоту, поэтому и старался быть хотя бы поделикатнее с ней.       А мерзкий Фостер ещё пожалеет, что руки распустил, я этого ему всё равно так просто не оставлю. Нельзя же бесить и задерживать человека, которому надо по нужде, так что я вполне справедливо психанул. В общем, сочтёмся мы ещё, практика-то длинная.       С горем пополам я пережил и этот перелёт, который, к счастью, был в разы короче предыдущего, отнявшего все мои силы. Потом последовали очередные формальности, получение багажа и проверки, которые успели мне изрядно осточертеть, но я стоически держался, а после них нас всех сгрузили в специально заказанный автобус, который повёз нас к общежитию.       — Итак, дорогие студенты, — начал говорить сияющий радостью и гордостью мистер Уайт, — поздравляю вас всех с прибытием, — бла-бла.       Я был так счастлив, что готов был броситься обнимать любого, кто только встретится мне на пути, да я горы был готов свернуть, и это восторженно-приятное настроение, казалось, вдыхало в меня новую жизнь и энергию. А когда наш автобус остановился, и мы все выбрались из него, преподаватель снова заговорил:       — Вот здесь мы с вами и будем жить. Да же, мистер Фостер?       Довольный по самое не могу Уайт стоял в центре круга из студентов и показывал рукой на неприметное пятиэтажное белое здание, глядя при этом на надменно хмыкнувшего козла, а я снова удобно уселся на свой громоздкий чемодан и с улыбкой на губах, да и смешком над его лёгкой колкостью, осматривал окрестности. Наш корпус, в котором мы будем посещать занятия, находился сразу по диагонали от здания общежития, а в центре этого квадрата каменных домов располагалась большая спортивная площадка, огороженная мелкой сеткой, и там сейчас играли в баскетбол несколько китайцев.       Опустив на глаза солнцезащитные очки, я принялся слушать дальше.       — Комнаты есть на два человека, так же несколько — на троих, а так как парней в группе меньше, и число их нечётное, распределитесь как-нибудь. С девушками заселяться нельзя.       Кто-то из парней недовольно простонал, из-за чего по толпе пронёсся громкий многоголосый смех. И тут мой взгляд случайно столкнулся с улыбающимся Фостером, которого, видно, тоже позабавила огорчённая реакция какого-то студента. Да быть того не может: он умеет улыбаться..       Я поспешно отвернулся, разрывая наш спонтанный зрительный контакт очки-в-очки, и снова принялся разглядывать своих новых одногруппников, чтобы только не смотреть на него и не разозлиться ещё раз.       — Я буду жить на втором этаже. Вы выбирайте комнаты на втором и на третьем, а кому не хватит места, то можно заселяться и на четвёртом этаже. Ключи, кстати, сейчас находятся прямо в скважинах, найдёте.       Инструктаж продолжался. Кто-то задавал вопросы, Уайт с готовностью отвечал на них, что-то подсказывал, предлагал свою помощь и строго запретил нам ездить в город без разрешения и в одиночку. Я же говорил, что контроля не избежать, а Стив мне ещё и не верил. Ну ладно, меня и такой расклад, в принципе, устраивает.       И вот наконец все студенты длинной шеренгой потянулись ко входу в общежитие. Мы со Стивом сразу решили, что жить на одном этаже с Уайтом — гиблое дело, и целенаправленно пошли искать свою дверь хотя бы на третьем. Всех аккуратно растолкав, я вприпрыжку почесал к самой дальней в безоконном коридоре по левую сторону двери и радостно открыл её ключом, призывно помахав слишком заторможенному после перелёта Брауну пошевеливаться и скорей осматривать наши новые апартаменты.       — Вау! Мне это нравится, Коул! — окинув взглядом небольшую, вполне миловидную комнату, заголосил друг и стиснул меня в крепком объятии, тут же хлопая по спине.       Уайт плюс ко всему сказал всем у себя прибраться и около семи спускаться вниз, так как мы пойдём на ужин в столовую, и лишь одно мимолётное упоминание о еде моментально пустило сладкую дрожь под моей кожей, а измученный голодом желудок призывно заурчал, поддерживая мой восторг от этой новости. В самолёте местной хавкой я почти что не наелся.       Взяв деньги, мы со Стивом отправились искать тот самый магазинчик, про который нам сказал преподаватель, поскольку делать уборку нам было тупо нечем, а когда мы уже спускались по лестнице на втором этаже, мистер Уайт вдруг окликнул меня:       — Билл! Подойдите, пожалуйста, — я оглянулся и с приросшей к губам улыбкой подбежал к мужчине, стоящему около открытой двери в свою комнату, на которой висел большой красный ромбовидный плакат с перевёрнутым иероглифом 福 — «счастье».       Здесь, насколько мне известно, всё связано с тем, что по-китайски фраза «счастье пришло» созвучна с фразой «счастье перевернулось», вот его и вешают специально вверх ногами, чтобы оно.. перевернулось-пришло. Представляю, что там у него внутри, если просто вспомнить его музейный кабинет в универе.. Хотя нет, здесь у него самая обыкновенная комната.       — Войдите, — он скрылся внутри, и я, пожав плечами Стиву, послушно последовал за ним.       Пока я ждал, Уайт стал рыться на столе и в итоге что-то выкопал из ящика, тут же направившись ко мне.       — У меня к Вам будет большая просьба, Билл. Вот это, — он показал мне толстую стопку каких-то небольших карточек голубого цвета в руке, — карточки питания, про которые я говорил внизу, и их нужно раздать всем студентам перед ужином, чтобы вы могли в столовой оплачивать выбранные блюда.       — Хорошо, мистер Уайт, я понял, — я понимающе кивнул и забрал из его рук карты, тут же принимаясь их рассматривать. На них было изображено ярко-голубое небо, зелёная бескрайняя степь и, конечно же, иероглифы, а в уголке — порядковый номер.       Когда я покинул комнату препода, получив строжайший наказ осторожнее обращаться с доверенным мне имуществом и не потерять его, мы всё же отправились в магазин. Я восторженно глазел по сторонам и пытался прочитать пестрящие надписи на вывесках, что изначально было не особо удачной идеей, поскольку процентов восемьдесят из увиденного я совершенно не понимал.       А сам магазинчик нашёлся быстро. Он был завален всяким барахлом, тазами, тряпками, щётками, что мы со Стивом себе и понабрали, и куча всего съедобного. Я взял себе большое ведро мега-острой лапши, такой, чтоб от перца горело и на входе, и на выходе, сникерс, название которого было напечатано иероглифами, какие-то типа фруктовые питьевые йогурты, или как их вообще здесь принято называть, и пятилитровую бутыль воды. Уже стоя в большой очереди, состоявшей из наших студентов, я посчитал стоимость своих покупок и полез в кошелёк, тут же с тихим вздохом принимаясь любовно оглядывать купюры разного цвета, от вида которых я чуть ли не пищал от восторга ещё в банке перед поездкой.       Продавщица всем радостно улыбалась и даже говорила медленнее, если необычные покупатели начинали тупить. Сейчас я имел в виду как раз таки себя.       — Стив! Это пипец как круто! Хоть город и правда небольшой, но мне всё нравится! — возбуждённо трещал я без конца, захлёбываясь новыми эмоциями. — Главное же здесь — общение, а без клубов мы как-нибудь проживём!       — Ну, не скажи, Билл. Ты-то да без гулянок.. гонишь же! — смеялся Браун в ответ, а я лишь отмахивался.       Шуточно пихая друг друга и продолжая источать дружеские подколки, мы снова, уже гружёные, добрались до общежития.       — Итак, дружище, ты идёшь драить комнату, а я — выполнять священную миссию нашего Уайта лаоши́, — торжественно изрёк я, потянувшись в карман за стопкой карточек, а Стив весь недовольно и завистливо сморщился, толкая меня кулаком в предплечье:       — Ну ты и наглёж, Коулман! — я лишь хохотнул в ответ и задорно показал язык в спину удаляющегося на третий этаж друга.       Итак, начнём со второго этажа.       Предусмотрительно затолкав две карточки — для себя и Стива — в задний карман, я постучался в первую дверь, затем — во вторую, третью и так далее. Голубые пластинки приходилось отдавать лично в руки, не то мне Уайт жестоко башню оторвёт, если что-то потеряется, ведь за них студенты из своего кармана платили. Да просто так я мог быть ещё и уверен, что точно отдал все тридцать две штуки, а заодно и познакомлюсь со всеми. Но в пару комнат, кстати, мне уже придётся вернуться ещё раз, так как их обитателей где-то не было.       И вот я поднялся на четвёртый этаж, уже мечтая отдать последние девять штук и пойти в свою комнату. Вообще я не против был совершать весь этот рейд по этажам, но моё утомлённое, вымученное голодом состояние не особо способствовало дополнительной ходьбе и дружелюбным улыбкам, когда одной части меня хотелось убивать. Постучавшись в первую дверь слева от лестницы, я услышал в ответ лишь тишину, но наконец-то она отворилась. Пред собой я увидел Джорджа с живописным ведром в руке, и от такого забавного зрелища улыбка сама выскочила на мои губы. Ура, знакомое лицо!       — Привет, Билл! Втекай, — отсалютовал мне шатен мокрой тряпкой, тоже растянув рот в широкой улыбке, а я принял его приглашение.       — Ага, ещё раз. А я карточки питания принёс, держи, — я протянул ему голубенький пластик и сразу же осмотрел комнату. Такая же, как и у нас, даже кровати и стол стоят в тех же местах, только дверь в ванную расположена слева, а не справа, в отличие от нашей. — А ты с кем живёшь? Мне надо всем раздать их лично в руки, — я слегка пожал плечами и снова взглянул на парня, принимаясь быстро трещать дальше, даже не дав ему ответить. — Кстати, а ты не знаешь, где этот паршивый Фостер живёт? А то я эту жалкую пародию на Иксзибита что-то нигде не в.. — сзади внезапно послышалось тактичное «кхм-кхм», и я, тут же заткнувшись и перестав улыбаться, замер, а потом медленно и осторожно обернулся на звук. И когда я всё же увидел его непосредственный источник, как раз негромко и криво добавил недостающее окончание слову. — ..идел.       Выгнув бровь и сложив на груди руки, прямо в дверях стоял вышеупомянутый и крайне лёгкий на помине ублюдок и сканировал меня напряжённым взглядом, а у меня внутри всё вмиг похолодело от моей тупой оплошности, которая, казалось, сама собой вырвалась из моего не знающего тормозов рта.       — Какого блядства ты сюда припёрся, медузье очко?! — с заметными оттенками льда в голосе рявкнул он и сделал последний разделяющий нас шаг, теперь упираясь в меня своей грудиной.       Пошатнувшись, я невольно попятился назад, после чего вдруг врезался спиной в Джорджа, находящегося сзади, тем самым оказавшись посередь бутерброда из крайне сомнительных личностей.       — Да всяких утырков вроде тебя бы ещё не спрашивал! — не раздумывая, гаркнул я в ответ и, похоже, даже не заметил, как начал копировать его хамскую интонацию.       В принципе, здесь всё довольно справедливо: как он с людьми, так и я с ним буду обходиться! Кто-то же всё равно когда-то должен поставить его на место.       — Дай пройти, — тут же потребовал я, видя, что он преградил мне своим высоким телом всякие пути к отступлению, но в ответ раздалось лишь странное молчание, и снова его колючий взгляд впился в меня, словно рычащий доберман.       — Нахера сюда припёрся, тебя спросили, — он чуть склонил голову вбок и закусил губу, продолжая недовольно разглядывать меня, а я, не вытерпев этих ограничений в личном пространстве и свободе решений, с силой оттолкнул его от себя обеими руками, отчего даже карточки со стуком посыпались нам под ноги.       — Ёбаный ты выскочка, с чего ты это взял, что ты, сука, пуп Земли?! — оскорблённо воскликнул я, а Джордж даже бросил свои вёдра и ловко удержал меня за плечи, так как я хотел уже за всё хорошее бить брейдастому рожу.       — Билл, гляди, ты же карточки все растерял! — с упрёком охнул шатен из-за спины, всё ещё наивно пытаясь удержать брыкающегося меня, и когда я всё же мало-мало успокоился несколько секунд спустя, то он сразу же меня отпустил.       Я задумчиво смотрел на те нечаянно упавшие карточки, и мне просто до дрожи не хотелось теперь склоняться за ними, пока передо мной стоит этот крупно-рогатый скот. Перед ним не склонюсь. Ни за что.       Он лишь ехидно усмехался, глядя прямо мне в глаза своим пронзительным взглядом, рождающим во мне ответный ураган ярких чувств, а я уж думал, что у меня зубы тупо раскрошатся оттого, как сильно я их стиснул от неприязни.       И вдруг в мою голову пришла одна неплохая идея. Уже в следующий миг беспардонно вытолкнув ничего не ожидавшего парня за дверь, я резко захлопнул её, отчего замок послушно защёлкнулся, и скорее склонился поднять торжественно доверенные мне карточки. Как ни крути, но принципы для меня превыше всего.       Тут же снаружи раздался мат и нервный скрежет ключа, и дверь снова распахнулась как раз в тот момент, когда я поднимал последние две штуки, живописно и низко согнувшись каком кверху и спиной к двери.       — Да ты, блядь, в край уже охуел! — ошалело проорал Том, поражённо цокнув языком, и опять, судя по всему, тогда стал на меня надвигаться, уже собираясь даже пихнуть ногой, да Джордж и в этот раз решил выступить для нас своеобразным заслоном, не позволяя разодраться лишний раз.       Я же в это время быстренько выпрямился, волнительно сжимая пальцами пластик, и вдруг вспомнил, зачем вообще сюда пришёл. Ведь оказалось, что стоило мне только начать с ним кусаться, как я обо всём на свете позабыл!       — На, гляди и подавишься однажды какой-нибудь крысой, — вздёрнув уголок губ в усмешке, ехидно проговорил я и, обойдя преграду, быстро протолкал карточку между его пальцев, попутно отпихивая его с дороги, но когда я уже выходил за дверь, Фостер с быстротой молнии больно схватил меня за запястье и, чуть дёрнув на себя, отчеканил, глядя недобрым взглядом:       — Так бы и придушил тебя, дрянь..       — Взаимно, — прищурившись, прошипел я в ответ. — И пакли убери, а то зубов не досчитаешься! — добавил я тем же тоном, а потом, снова дёрнув рукой, ловко выпутался и выскочил из их комнаты, чувствуя, как яростно и болезненно у меня внутри всё кипит и пылает неукротимым пламенем после этого разговора.       Как мне тут жить ещё полтора месяца?! Я же из-за него натуральным психом стану!       — Вот же стерва какая, — услышал я перед тем, как закрылась дверь, и голоса стали более приглушёнными; но уже в следующий миг, стараясь не думать об этом обмудке, я пошёл раздавать оставшиеся карты, от которых меня уже начинало тошнить, и я чертовски жалел, что вообще согласился раздавать их.       — Ты чего такой недовольный? — спросил меня Стив, когда мы уже стояли внизу перед ужином и ждали опоздунов под окнами общежития. Собралась уже большая часть, включая нас и мистера Уайта во главе нашего взвода. Чуть поодаль я заметил и хитрую морду Фостера, но больше смотреть в его сторону мне не хотелось, иначе нервы рисковали сдать уже в ближайшем времени. — Уходил счастливым, а пришёл злой как чёрт, — говорил ничего не понимающий друг, а я лишь устало вздохнул и взглянул на чёрные носки своих кроссовок.       — Да так.. жрать хочу страшно, — не имея никакого желания грузить его, да и самого себя по пустякам, отмахнулся я.       — Мистер Уайт, а мне не дали карточку! — вдруг раздался голос какой-то низенькой, по общим даже меркам, девушки, и Стив, только увидев её, расплылся в очарованной улыбке, в качестве оценки происходящему выдавив лишь восхищённое: «Вау».       А я, только услышав эти пугающие слова, даже рот открыл от шока, и в груди вдруг стало неприятно горячо. Как это не дали?! Я же всё раздал, все до последней, даже повторно потом ходил по комнатам, где никого не было сначала! Преподаватель же с откровенным непониманием, отразившемся на его лице, сразу, как по щелчку, повернулся ко мне, а я инстинктивно сжался изюмом от наступающей со всех сторон паники.       — Билл? — красноречиво позвал меня он, а я с титаническим трудом сглотнул комок из колючей проволоки, начавший образовываться у меня в горле, а в голове резко вспыхнул жгучий, как сычуаньский перец, огонь волнения и сильного беспокойства.       — Я.. я отдал всё, что Вы мне дали, мистер Уайт! — дрогнувшим голосом тут же ответил я и ещё раз прошарил свои карманы, но там у меня лежала лишь единственная карточка, которая принадлежала мне.       — Значит так, я пойду ещё раз проверю у себя, а вы никуда не уходите и ждите меня! — громко проговорил он командным голосом и быстро направился обратно в общагу.       В то время мой растерянный взгляд беспомощно метался по сторонам, а я всё никак не брал в толк, как же я так мог нелепо накосячить! И мне теперь безумно хотелось провалиться от мучительной неловкости сквозь землю. Я лишь потерянно смотрел на других студентов, беззаботно болтающих друг с другом, и от их беспечного, умиротворённого вида мне стало ещё паршивее.       — Сти-ив! — взволнованно позвал я, а друг лишь молча закусил губу, переводя сочувствующий взгляд на меня. — А если он не найдёт? — беспомощно взглянув на Брауна и внутренне трепеща, спросил я, но тот только пожал плечами в ответ.       — Реально не знаю, я же с тобой не ходил. Вспоминай.       Делать нечего. Нервно стуча ногой по асфальту, я всё чаще поглядывал на ту девушку отчаянным взглядом, и ведь она действительно рисковала остаться без ужина и вообще без столовой на время всей практики.. из-за меня.       — Пиздец! — сокрушённо воскликнул я и снова повернулся к другу, который с той же внимательностью и обожанием смотрел в её сторону. Похоже, мы его теряем. — Иди, отдай ей, заодно познакомишься, — поразмыслив, хмыкнул я и протолкал руку в задний карман джинсов, уже вскоре протягивая ему свою карточку, после чего словил на себе его удивлённый взгляд.       — Ээ.. Погоди, а как же ты? — недоумевал Браун, в изумлении сведя на переносице брови, а я грустно пожал плечами в ответ.       — Если мой косяк, то я сам виноват, — я беспомощно развёл руками в стороны, — а если Уайт найдёт у себя, то я возьму её себе. Вот и всё.       — Окей, я за тебя заплачу, если что, — подмигнул друг и, хлопнув меня по плечу, довольный направился к так понравившейся ему девчонке, в то время как я продолжил себя беспощадно накручивать. Да на меня теперь повесят эту пропажу!       — Нет у меня больше карточек, мистер Коулман, я все отдал Вам! — недовольно сказал вернувшийся Уайт и так неодобрительно на меня посмотрел, что у меня даже все поджилки отчаянно задрожали.       Всё-таки попал я конкретно.. Что мне теперь делать-то?! Сокрушённо вздохнув, я нервно облизнул пересохшие губы и вновь перевёл взгляд на ту девушку. В мою сторону опять повернулись и некоторые студенты, которые, видимо, слышали, что тут у нас стряслось, и теперь ожидали финальных аккордов нашей небольшой разборки с лаоши.       — Всё в порядке, мне уже всё дали! — опять пропел звонкий голос той светловолосой девчонки, рядом с которой обнаружился и довольнёхонький Стив, тут же мне подмигнувший. — Простите! — услышав это, Уайт, конечно, покачав головой и поворчав, заметно смягчился, а я, отзеркалив эту лёгкую улыбку, как будто всё действительно в порядке, вскоре отвёл глаза, тут же поникнув и стерев с лица напускное спокойствие и безмятежность, впуская на него истинные эмоции.       — Все следуем за мной. Улицы переходим аккуратно, главными на дорогах здесь считаются водители, так что будьте предельно внимательными! ...       Стив теперь шёл в компании своей новой знакомой, а я угрюмо брёл один, понурив голову и решая, как быть и что мне делать дальше. Куда она могла подеваться?! Я же точно помню, что два раза никому не давал..       Настроение пропало вконец, и я в крайне расстроенных чувствах просто шёл и уже без интереса смотрел по сторонам. На душе было паршиво. Я попал..