Сосед

Грозовой фронт соизволил, наконец, добраться до Киото. Огненные вспышки всё чаще разрывали зачернённое небо, передавая эстафету угрожающему рокоту, нарастающему с каждой минутой и предвещающему скорое начало небесной вакханалии. Выйдя на балкон, Ешизуми с наслаждением подставил лицо порывам освежающего ветра, стараясь не вслушиваться в звуки буйного веселья, вырывающиеся из распахнутых окон первого этажа. Шумная гулянка продолжалась уже не первый час. Сбор гостей начался задолго до того, как на горизонте появились первые грозовые тучки. Дисциплинированные байкеры прибывали пешком, без своих двухколёсных «спутников жизни». Кроме одного. Вызывающе алая «Honda» в одиночестве сверкала лаком и хромом на маленькой стоянке возле дома. Ешизуми неприязненно покосился на неё. Хозяин этого великолепия явно не собирался сегодня вновь садиться за руль. В очередной раз скривившись от нахлынувшего негодования, мужчина в сердцах вернулся в комнату и прибавил звук телевизора. Смех, музыка, возбуждённые голоса, доносившиеся снизу, действовали на нервы. Сердито плюхнувшись на диван, он попытался сосредоточиться на транслируемой передаче, но мысли бессознательно вновь и вновь возвращались к происходящему сейчас двумя этажами ниже. Вернее, к тому, что будет происходить там, когда гости разойдутся. Опять-таки, за исключением одного из них. Почему он так болезненно воспринял сегодня факт наличия у Рэндая постоянного любовника? Разве он не догадывался об этом раньше, не видел своими глазами их недвусмысленный поцелуй той ночью? Что же изменилось с тех пор, что возмутило его в сегодняшнем поведении соседа? Ешизуми прикрыл глаза, словно испугавшись увидеть ответ, явственно вспыхнувший в пока ещё упирающемся сознании. Ну же, Ешизуми, не трусь! Никто не слышит твоих мыслей. Ты можешь позволить себе признаться в собственной слабости. Да. Да, чёрт возьми! Он хотел, хотел, чтобы его любили. Именно его и только его одного! Что в этом необычного? Слишком хорошо ему было известно, что такое любить самому. Так почему же он не может желать другого, неизведанного - почувствовать себя тем, кого любят? Внизу послышались разудалые выкрики. Разгорячённая алкоголем компания с шумом вывалила из парадного, гомоня и перекликаясь, устремилась к двум такси, припаркованным у калитки. Видимо, празднество подошло к концу. Поднявшийся ветер кружил в воздухе столбы пыли, гнул к земле чахлый кустарник зелёной изгороди, швырялся в стёкла домов пригоршнями песка и сухих листьев. Пора было подготовиться к удару стихии. С трудом укротив мятущиеся занавески, Ешизуми уже собирался было захлопнуть балконную дверь, когда случайно бросил взгляд вниз и замер от неожиданности. Едва различимая в предгрозовых сумерках белоголовая фигура стремительно неслась по дорожке от дома в сторону сиротливо застывшего байка. Надсадный рык мотора, почти сливаясь с очередным громовым раскатом, прокатился по улице, исчезая в подступающей темноте. Ешизуми недоуменно вглядывался вслед затихающему звуку, пытаясь понять, что означает это поспешное бегство. Настойчивый звонок в дверь положил конец его размышлениям. Вздрогнув, он медленно обернулся, чувствуя, как кровь горячей волной приливает к лицу. У него не было ни малейших сомнений в личности звонившего. – Я подумал, если ты не любишь пить в незнакомых компаниях, то, может, не откажешься пропустить бокальчик за моё здоровье в более, так сказать, интимной обстановке. Наедине со мной. Фраза прозвучала довольно двусмысленно. Впрочем, и визит этот носил отнюдь не просто дружеский характер. Они оба знали это. Виновник торжества стоял на пороге в позе образцового официанта. Бутылка вина в одной руке и прикрытое прозрачной крышкой блюдо, видимо, с закусками в другой. На лице сияла невинная улыбка. Посторонившись, Ешизуми молчаливо пригласил соседа войти. Поколебавшись секунду, парень проследовал в комнату. – Хоть день рождения и не самый великий праздник, думаю, не стоит отмечать его на кухне, – бросил он через плечо, расставляя принесённое на низком столике перед диваном. – Ты ведь не против? – разогнувшись, Рэндай взглянул на хозяина жилища с шутливой озабоченностью. (И вновь во вроде безобидном вопросе послышался скрытый подтекст). Ешизуми неопределённо пожал плечами. Манера спрашивать его мнение, когда решение уже принято, становилась почти привычной в их отношениях с этим самоуправцем. – Ну, тогда принеси бокалы! – подмигнул Рэндай, вонзаясь зубами в пробку бутылки. Ешизуми послушно поплёлся на кухню, чувствуя, как разгоняется сердце, отдаваясь пульсацией в висках. «Что-то произойдёт… Что-то произойдёт…» – билось в мозгу, заглушая все остальные мысли. И это «что-то» уже не пугало его. Ему лишь было важно понять, насколько он готов к тому, что может случиться. Так и не успев окончательно ответить себе на этот вопрос, мужчина вернулся в комнату с двумя фужерами. Краткого уединения хватило только на то, чтобы придать себе более-менее невозмутимый вид. – И сколько же тебе стукнуло? Бокалы мягко звякнули, опускаясь рядом с бутылкой. Ешизуми с нейтральной доброжелательностью взглянул на соседа, удобно устроившегося на диване. – Тридцать два. – Сколько??? – Ешизуми замер в неловкой позе, не успев до конца выпрямиться. Неподдельное изумление в его голосе развеселило Рэндая. – А ты что думал? Двадцать семь-двадцать восемь… Ну надо же – они почти ровесники, а Ешизуми привык воспринимать соседа, как мальчишку. – Ты выглядишь значительно моложе, – почти недовольно пробурчал он, не желая уточнять ошибку в своих подсчётах. Теперь Рэндай открыто рассмеялся, демонстрируя белизну зубов. – Оказывается, ты тоже умеешь делать комплименты! Ну, а свой возраст ты мне откроешь? – с напускной серьёзностью поинтересовался парень, протягивая хозяину дома бокал с вином. Тот, наконец, решился пристроиться на диване рядом с ним. – Тридцать шесть… скоро будет, – почему-то неохотно ответил Ешизуми. Теперь Рэндай изобразил удивление. – Правда? Я думал, гораздо меньше. Ешизуми почудилась в тоне насмешка. – Мне кажется, сейчас ты был неискренен, – ровным голосом произнёс он, стараясь не выдать неожиданную обиду. Рэндай моментально стал серьёзным. – На самом деле искренен. Просто мне показалось, что ты немного комплексуешь, считая нашу разницу в возрасте слишком большой. А это не так. Всего-то четыре года – сущая ерунда! «Почти как у Иваки с Като…» - мелькнуло крамольное сравнение. Ешизуми порывисто приподнял бокал, отгоняя опасные мысли. – Давай уже выпьем. За тебя, Рэндай! Тот с готовностью отсалютовал ему своим. – За нас! – многозначительно поправил он, не спуская с соседа внезапно потемневших глаз. И Ешизуми не стал спорить. Впервые не стал притворяться, что не понимает тайного смысла прозвучавшего тоста, не видит, как тяжелеет взгляд Рэндая, наливаясь желанием. Он внезапно осознал, что времени почти не осталось. Скоро что-то произойдёт… Вино приятно согрело желудок, просочилось в кровь. На смену напряжению пришла неожиданная лёгкость. Ешизуми даже не сразу заметил, что они уже довольно долго молчат, просто глядя друг на друга. Усилием воли он отвёл глаза, протягивая пустой бокал за добавкой. – Твой мальчишник, надеюсь, удался? – слова были уже не нужны, но требовалось их произносить. – О да, вполне! – подхватил Рэндай, заботливо наполняя ёмкость. – Ребятки оторвались по полной. Ешизуми язвительно хмыкнул, припоминая шумную вечеринку. – Странно. Не думал, что ты останешься один после столь бурного празднования. Чёрт, что ещё за ревнивая обида в голосе? Ешизуми был готов придушить себя за эту реплику. Рэндай, похоже, тоже расслышал необычные нотки. – Я не один. Я остался именно с тем, с кем хотел. С тобой! – пальцы соседа, словно невзначай, накрыли кисть сидящего рядом. Стало нечем дышать. Словно кислород кончился так же внезапно, как и время, отведённое на раздумье. Всё, Ешизуми, следующий шаг – твой. – Твоя откровенность просто потрясает! – нет, взглянуть в глаза не получилось, но руки по-прежнему касались друг друга. – Мне кажется, я слишком долго ходил вокруг да около, – вкрадчивый голос приблизился. Пальцы вдруг оказались в тесном сплетении. – Ты ведь всё понимаешь… Ешизу-у-уми… Оказывается, время вышло не только для него… О, что это был за поцелуй! Ничего общего ни с одним, испытанным Ешизуми прежде. Никакой нежности не было и в помине. Только страсть, дикая и необузданная, как цунами, сметающая всё на своём пути, делающая любое сопротивление бессмысленным. Это был поцелуй-захватчик, поцелуй-поработитель. Он лишал разума, парализовал волю. Он не оставлял ни единого шанса уклониться, спастись бегством, отказаться от него. Он отбирал жизнь и вдыхал новую, немыслимую уже без этой страсти, этого поцелуя, без того, кто дарил это мучительное наслаждение. Сознание Ешизуми, как беспомощную щепку, затягивало в бушующий водоворот. Все разумные доводы и возражения остались там, за пределами поглощающего его неистовства чужого желания. Оно, как яд, проникало в кровь, заражало безумием. На грани страха и нетерпения рождало сладкую дрожь предвкушения… Оглушительный стук, сопровождаемый взрывоподобным ударом грома, выдернул мужчину из чувственного плена. Мозг, словно после контузии, медленно и неохотно выныривал из оцепенения, с трудом воспринимая окружающее. – Окно… Я забыл закрыть окно на кухне! – хрипло прошептал он, ошалело таращась в нависшее над ним лицо Рэндая. Нависшее… Неожиданно Ешизуми с ужасом осознал, что лежит, почти полностью придавленный к дивану горячим, возбуждённым телом черноволосого парня, судорожно сжимая напряжённые плечи и с неосознанной жадностью глядя на губы, секунду назад целовавшие его. О, боже! Какой позор! Как мало, оказывается, ему надо, чтобы моментально утратить контроль над собой. Стать безвольной марионеткой в руках этого зеленоглазого демона. – Пусти меня! – решительная попытка освободиться из жаркого плена бесславно провалилась. – Надо закрыть окно, гроза начинается. Но, судя по глазам Рэндая, его сейчас меньше всего волновали возможные природные катаклизмы. Выпускать из рук долгожданную добычу тот явно не собирался. Ешизуми почувствовал себя загнанным в угол. Собственное бессилие внезапно породило всплеск жгучей злости. Что бы ни случилось, он не позволит принудить себя к чему-либо силой! – Рэндай! – на этот раз холодная ярость в голосе достигла одурманенного вожделением сознания. Парень с сожалением отстранился, давая свободу окаменевшему в его объятьях телу. Не мешкая, Ешизуми рванул на кухню, удивляясь странному подрагиванию в ослабевших коленях. Белая занавеска, подобно парусу в шторм, мятежно реяла по воздуху. Оконная створка, повинуясь каждому порыву шквалистого ветра, устрашающе хлопала, сотрясаясь стёклами, за которыми в непроглядной темноте были видны уже почти непрекращающиеся сполохи молний, тут же подкрепляемые громовыми раскатами, стрелявшими так, что закладывало уши. Гроза была где-то прямо над ними. Поймав в полёте рвущуюся из рук материю, Ешизуми с силой захлопнул окно и очень вовремя. В ту же минуту ливень, больше похожий на бурный поток, прорвавший плотину, рухнул с высоты, мгновенно поглощая остатки пейзажа сплошной стеной воды. «Началось!» - пронеслось в голове. И он даже не смог бы с уверенностью сказать, к чему относилась эта мысль… Тяжело опершись о подоконник, мужчина пытался разобраться в сумбуре, царящем в голове и теле. Поцелуй… Всего лишь один поцелуй… Собственная реакция испугала его. Может, лучше остановиться, отыграть назад? Перевести всё в разряд недоразумения. Но в глубине души он знал, что не сделает этого. Он уже хотел того, что последует дальше. Боялся, стыдился, но хотел. И бесполезно было обманывать себя. Лёгкий шорох за спиной заставил Ешизуми вздрогнуть. Резко выдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, он отвернулся от окна. Бежать было, собственно говоря, уже некуда. Рэндай по-хозяйски уселся на кухонный стол, широко расставив ноги. Мгновенно смутившись, Ешизуми поспешно отвёл глаза. Но, находясь в полуметре друг от друга, трудно было не замечать и намеренно-провокационной позы, и возбуждения, владевшего гостем. Впрочем, тот и не скрывал своего желания. Зелёные глаза откровенно и жадно блуждали по телу мужчины, плетя невидимую паутину, заставляя кожу пылать изнутри в тех местах, которых касались горячие, бесстыдные взгляды. Ешизуми невольно повёл головой немного в сторону и вниз, словно прикрывая обнажённые шею и грудь в распахнутом вороте от обжигающего жара. С затаённой усмешкой Рэндай наблюдал за этими последними, отчаянными попытками противостоять соблазну и точно знал, что исход борьбы уже предрешён. Тяжёлые капли врезались в стекло, сливаясь в общий поток воды, стекающий вниз к карнизу и исчезающий в темноте. Только этот монотонный стук и чуть слышное учащённое дыхание нарушали тишину кухни. Залпом осушив бокал вина, Рэндай слизал задержавшиеся на губах капли, медленно скользя по ним языком. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Ешизуми. Отставив бокал подальше, выжидающе наблюдал, как высокие скулы покрываются едва заметным румянцем, как пальцы, подрагивая, теребят край выпущенной из джинсов рубахи. Парень явно нервничал под пристальным взглядом изумрудных омутов. — Принесу ещё вина, — голос Ешизуми предательски дрогнул, напряжение становилось почти нестерпимым. Оттолкнув непослушное тело от подоконника, мужчина сделал неуверенный шаг в сторону и… Дальше шагнуть ему не дали. Крепкая рука ухватила Ешизуми за плечо и потянула назад. Пара невольных шагов и спина упёрлась в широкую грудь, а его самого заключили в тесное кольцо рук и ног. Дыхание перехватило, тело как будто обмякло. Ешизуми замер, боясь пошевелиться. Ощущение горячего, обжигающе влажного дыхания покалыванием мелких иголочек спустилось по позвоночнику. Рэндай провёл кончиком носа по шее, по отросшим прядям волос на затылке, вдыхая едва уловимый запах шампуня вперемешку с чем-то сладким, напоминающим ваниль. После чего прикусил тонкую кожу и тут же провёл языком по месту укуса, зализывая едва заметные следы. Ешизуми попытался дёрнуть плечом, но удерживающие его руки были намного сильнее. За первым укусом последовал второй, третий, четвёртый… Рэндай исследовал доступную территорию сантиметр за сантиметром, пока не почувствовал, что парень невольно наклоняет голову, предоставляя ему больше доступа. Черноволосый искуситель улыбнулся, ощущая, как бурно вздымается грудная клетка, меняет ритм дыхания, всё более глубокого и отрывистого. Отпустив одну руку, он запустил её под одежду, начиная медленно оглаживать живот и грудь партнёра, не прерывая обжигающих поцелуев. Убедившись, что из его плена убегать никто не собирается, неторопливо расстегнул пуговицы на рубахе Ешизуми, освобождая плечи от гнёта материи. Скользнув ладонью по гладкой коже, Рэндай мягко сжал пальцами слегка оттопыренный сосок, прокручивая его немного из стороны в сторону. Сдавленный вздох, похожий на стон, ясно указывал, что путь выбран верный. Процесс пошёл. Не собираясь растягивать время, правой рукой он расстегнул пуговицу и молнию на джинсах Ешизуми, сразу проникая под тонкую ткань белья. Уже начавший приходить в возбуждение орган отозвался лёгкой пульсацией на прикосновение ладони, которая, плавно огладив, сжала его в нежных тисках, делая несколько уверенных движений вверх-вниз. Не сдерживаемый стон удовольствия разорвал тишину, наполненную шумом дождя за окном. Рэндай довольно улыбнулся и сильнее укусил парня за плечо одновременно с ритмичным скольжением руки. Новый стон, и Ешизуми откинул голову назад, на плечо любовника, от которого не укрылось изменившееся выражение глаз парня. Полуприкрытые веками, абсолютно расфокусированные, они были затуманены чем-то ранее не знакомым и до одури возбуждающим. Рэндай опустил ноги и резко развернул Ешизуми к себе. Притянув за шею, буквально вгрызся в его губы беспощадным, неистовым поцелуем. Сминая, кусая мягкие, податливые створки, он почти рычал, словно хищник, охраняющий свою добычу. Руки гладили, сжимали, стискивали любовника до боли. Стянутая наспех рубашка слетела на пол, за ней футболка, и тела соприкоснулись, не имея больше преград. Ешизуми, изголодавшийся по ласке за долгие годы одиночества, отвечал со всей страстью, больше не стесняясь владевшего им возбуждения. Запустив пальцы в тёмные волосы соседа, он распустил удерживающую завязку, позволяя им каскадом рассыпаться по смуглым плечам. Не разрывая поцелуя, Рэндай начал подталкивать парня в направлении спальни, остановившись, лишь когда лодыжки последнего упёрлись в край кровати. Оторвавшись от уже порядком истерзанных губ, он присел, стягивая с Ешизуми остатки одежды, после чего толкнул его на постель. С минуту он пожирал глазами обнажённое тело, скользя влажным, будто липнущим взглядом по ярко выраженным изгибам и впадинкам. Наблюдал, как розовеет кожа задыхающегося от смущения Ешизуми. Как неуверенно движутся руки в беспомощных попытках прикрыть наготу, как полыхает румянцем лицо, пытаясь укрыться в мягкой прохладе подушки. Наконец Рэндай сделал шаг и опустился рядом. Какой-то миг, и вот он уже оседлал распростёртое тело, опираясь на колени. Нависая, склонился к лицу соседа, горячим дыханием обдавая слегка приоткрытые губы. Пристальный взгляд не отпускал глаза напротив, пытаясь уловить в них что-то, известное лишь ему одному, заставляя Ешизуми теряться и растерянно отворачиваться в сторону. Властно ухватив за подбородок, Рэндай вынудил посмотреть на него. — Я хочу видеть твоё лицо, — голос решительно отмёл любые возражения. Мужчина неуверенно кивнул в ответ, наблюдая, как любовник медленно приподнимается, выпрямляя спину, и кладёт свои руки на его живот. Тёплые ладони плавным скольжением огладили каждый сантиметр пылающей кожи, подушечками пальцев очерчивая каждую выступающую венку, исследуя, даря расслабление и успокаивая загнанное от страстных поцелуев дыхание. Он медленно наклонился и провёл языком по пульсирующей жилке на шее, спустился ниже, ненадолго задержавшись на ключицах, покрыв их лёгкими поцелуями-укусами. Вздох, несмелый, едва слышный сорвался с покрасневших и припухших губ Ешизуми. Рэндай довольно улыбнулся, не прекращая своих манипуляций. Добравшись до сосков, он прихватил один из них подушечками пальцев и слегка сжал, заставляя тело откликнуться на его ласки. Горячий, влажный язык тем временем взял в плен второй сосок, облизывая его круговыми движениями по самому краешку, словно дразня. Поцелуи, нежные и невесомые, становились всё более настойчивыми, с каждым даже незначительным движением вниз прикусывая и оставляя краснеющие маячки на коже. Ладони продолжали своё скольжение, но уже более требовательно, распаляя, заставляя разгорячённое тело отвечать на их прикосновения. И Ешизуми отвечал, тихими стонами лаская слух Рэндая, словно прося большего, всё более откровенно подаваясь навстречу. Лёгкая ухмылка и… Рэй опустился ещё ниже, наблюдая, как недавно опавший от неловкости член мужчины вновь пришёл в победную стойкость. Он обвёл подушечкой пальца головку, собирая уже выступившую смазку, после чего провёл языком от самого основания до головки, слизывая оставшиеся капли, словно пробуя на вкус. Бёдра Ешизуми невольно дёрнулись вверх, явно требуя продолжения и, хотя ладони скрывали его лицо, слишком явно отражавшее бушевавшие эмоции, тело беззастенчиво выдавало все тайны своего хозяина. Рэндай понял всё без слов и быстрым движением вобрал в себя член полностью. Стон блаженства разбил наэлектризованную тишину комнаты, подобно громовым раскатам, звучавшим уже где-то совсем в отдалении. Движения жадного рта ускорились, выбивая из партнёра всё новые и новые стоны, доводя собственное возбуждение до невыносимого. Но было ещё непозволительно рано переходить к главному действию; необходимо было дать неопытному любовнику максимально расслабиться, научиться доверять его рукам. Рэндай впился пальцами в бёдра, нажимая на выпирающие косточки, и заглотнул глубже, чувствуя мелкую дрожь по всему телу Ешизуми и нарастающую пульсацию во рту. Пара движений, и тот излился, пытаясь отстраниться, но крепкая хватка сильных рук не дала ему такой возможности. Ешизуми дёрнулся ещё раз, после чего обмяк и блаженно расслабился, глядя затуманенными глазами из-под полуприкрытых век. Рэй отстранился, приподнявшись. Тонкая струйка белёсой жидкости медленно стекала по подбородку. Облизнувшись с довольной улыбкой, он склонился над любовником и с упоением поцеловал податливые губы. Ешизуми принял поцелуй пылко и смело. Даже свой собственный, чуть солоноватый вкус, оставшийся на губах любовника, не отталкивал, но наоборот, казался чем-то дурманящим, как взгляд самодовольных зелёных глаз, развратным и дико возбуждающим. Рэндай оторвался от него, одним взглядом давая понять, что готов приступить к главному событию сегодняшнего вечера. Раскинув ноги Ешизуми поверх своих бёдер, он устроился перед ним, с трудом сдерживая нетерпение. Выудив из кармана тюбик смазки, открутил и отбросил за ненадобностью крышечку, выдавливая большую половину себе в ладонь. После чего провёл ею по ложбинке между ягодиц соседа, щедро смазывая сжавшийся вход. Умелые пальцы мягко кружили вокруг, неторопливо приступая к вторжению. Медленным движением первый палец вошёл в горячее нутро, увлажняя и оглаживая плотные стенки, поворачиваясь под разными углами, стараясь причинять как можно меньше дискомфорта. Ешизуми только сдавлено вдохнул, пряча покрасневшее лицо в изгибе локтя. Немного выждав, Рэндай добавил и второй палец, ощущая, как стенки ануса становятся всё более податливыми с каждой минутой. Не в силах оттягивать дольше, он ввёл третий палец, ускоряя толчки, пытаясь проникнуть глубже. С отчётливыми хлюпающими звуками, пальцы погружались в возбуждённое тело вновь и вновь, находя заветный бугорок нервов и мягко его массируя. Ешизуми казалось, что миллионы маленьких электрических разрядов проходят сквозь него, заставляя стонать от наслаждения и выгибаться навстречу доводящим до исступления рукам. Зрелище этого неприкрытого и бесстыдного в своей откровенности желания взорвало последние преграды, сдерживающие Рэндая. Быстро вынув пальцы и проведя скользкой от смазки ладонью по собственному изнывающему члену, он уверенным движением перевернул любовника на живот. Ешизуми даже не успел опомниться, как его вздёрнули, принуждая принять коленно-локтевую позу, а в разработанный вход упёрлась достаточно крупная головка. Сделав пару надавливающе-скользящих движений, Рэндай крепче сжал бёдра и уверенно толкнулся сразу на всю длину, тут же замирая и удерживая выгнувшегося дугой от боли партнёра. Тихий, успокаивающий голос шептал в ухо ласковые глупости, губы скользили по плечам и спине, отвлекая от неприятных ощущений. Ешизуми постепенно расслабился, делая движение назад, как бы давая понять любовнику, что можно продолжать. Рэндай ещё на мгновение сдержал себя и, практически выйдя, толкнулся вновь, до звёздочек в глазах ощущая наслаждение от горячей тесноты, сжимавшей его. Ещё несколько секунд неподвижности и, положив руку на спину Ешизуми, он заставил его ещё больше прогнуться в пояснице, начиная ритмично двигаться, постепенно наращивая темп. Вонзаясь пальцами в белую кожу, не думая о синяках, которые проступят на ней завтра, он продолжал вбиваться в охотно поддающееся тело. С пошлыми чавкающими звуками член внезапно покинул уютное пристанище, сопровождаемый вздохом разочарования снизу. Рэндай, уже не церемонясь, быстро развернул парня обратно на спину, закидывая его ноги себе на плечи. Раздвинув ягодицы пальцами, вновь вошёл, оглашая спальню стоном нескрываемого удовольствия. Толчки ускорялись, меняя угол наклона с каждым разом, заставляя любовника метаться по кровати, сжимая в кулаках простыни и выстанывая неразборчивые гласные. Шлепки двух тел, соединяющихся друг с другом, наполнили окружающее пространство. Чувствуя приближающуюся разрядку, Рэндай обхватил ладонью член любовника и начал надрачивать в такт своим движением. Пара минут, и Ешизуми достиг пика, отрываясь лопатками от постели и тут же бессильно опадая на спину. И без того тесные стенки ануса сжались в спазме оргазма, сдавливая член партнёра до умопомрачения, до ярких вспышек перед глазами, до скрежета плотно сжатых зубов. Один толчок, и Рэндай кончил, почти звериным рыком озвучивая финал этого действа. Скинув со своих плеч уже обмякшие ноги, он с удовлетворённым стоном упал рядом, притягивая Ешизуми ближе к себе и прижимаясь к его искусанным и опухшим губам своими, горячими и ненасытными.

***

Осторожно пристроив один из бокалов на прикроватную тумбочку, Рэндай с обидой уставился на спящего Ешизуми. Ну надо же, какой соня! Стоило выйти на пару минут, чтобы принести вина и, пожалуйста, – спит! Неужели секс был настолько утомителен? Хотя, вполне может быть – он ведь непривычный… Недостаток, который Рэндай собирался устранить в ближайшее время. Глотнув вина из собственного бокала, парень бесшумно опустился на пол возле изголовья кровати, пристально всматриваясь в доступный обзору кусочек профиля спящего. Тот лежал на животе, уткнувшись носом в подушку. Упавшая прядь каштановых волос скрывала лицо, позволяя видеть лишь маленький фрагмент щеки и всё ещё розовеющую румянцем скулу. Рэндай аккуратно отвёл локон в сторону. В зелёных глазах появилось задумчивое выражение. Вот он – его самый желанный подарок на день рождения, загаданный сегодня с первыми лучами солнца, едва открыв глаза. И, видит бог, он его заслужил! Ещё никогда и никого в своей жизни Рэндай не добивался так долго, не прикладывал столько усилий, чтобы добиться расположения приглянувшегося ему лица, независимо от пола. Что же так зацепило его на этот раз? Чем заворожил этот, в общем-то, совершенно обычный мужчина со странным голосом и непонятной ориентацией? Объективности ради, были у него любовники гораздо красивее и моложе, и искушённые в удовольствиях, и до одури невинные. Один Энджи чего стоит! Но ни одного из них Рэндай не жаждал заполучить с таким упорством, почти фанатизмом, как это ходячее недоразумение, к тому же настроенное к нему почти враждебно. Началось всё с безобидного желания поразвлечься. Вынужденное бездействие требовало выхода накопившейся скуке. Новый сосед подвернулся весьма кстати. Шокирующие откровения, двусмысленные намёки… Ему нравилось вгонять новосёла в краску, забавляться его искренним возмущением, беспомощными попытками противостоять навязываемому сближению. Но постепенно характер забавы изменился. То ли он сам втянул себя в затеянную игру, то ли это произошло помимо его воли, но вскоре Рэндай начал замечать, что мысли о кареглазом жильце третьего этажа стали занимать слишком много места в его голове. Каждый вечер ложась спать, он уже планировал их завтрашнюю встречу, придумывал остроумные реплики, пытался спрогнозировать возможную реакцию. Скрупулёзно перебирал в памяти взгляды, слова, жесты и ощущал странное, почти неестественное удовольствие от мысли, что утром увидит его снова. Поймав себя за этими занятиями, Рэндай несказанно удивился. Он никогда не верил во всякие глупости типа любви с первого взгляда, судьбы, предначертанности и прочей мистики. И уж, тем паче, никогда не примерял подобные понятия к себе. Вся его система романтических отношений с партнёрами сводилась к совпадению внешних предпочтений и взаимному удовлетворению физических потребностей друг друга. Но в данном случае система явно дала сбой. Ешизуми не подходил ни под один из возможных параметров. А о взаимном удовлетворении и вообще речи пока не шло. Несмотря на весь свой опыт, Рэндай так и не смог вынести однозначного суждения о пристрастиях мужчины. Тогда с чего вдруг эта необъяснимая тяга к абсолютно неподходящему тебе человеку? Откуда это учащённое сердцебиение, эта растущая потребность видеть его как можно чаще? Когда размышления о соседе стали приобретать чересчур яркую чувственную окраску, Рэндай понял, что попался. Ему уже было мало просто общаться с Ешизуми. Хотелось прикасаться, целовать. Да что там! Затащить в постель и проделать с ним все те возбуждающие штучки, что он уже десятки раз позволял себе в своих вечерних фантазиях. И дело было не в сексуальном голоде или излишней похотливости. Нет, всё это хотелось проделать именно с ним, только с ним и больше ни с кем. Вот это и испугало Рэндая больше всего. Не склонный к длительному самообману, после короткого, но мучительного консилиума с собственными чувствами Рэндай вынужден был признать неутешительный диагноз – он влюбился. И влюбился, по сути, первый раз в жизни, отчего и не смог вовремя распознать характерные признаки этого неизвестного прежде состояния. Что с этим делать он пока не знал, но одно представлялось неоспоримым – останавливаться было уже невозможно. Он должен получить этого парня. Слишком велико было желание. И самое главное, ему впервые хотелось покорить не только тело, но и душу объекта своего влечения. Сделать его своим целиком и полностью. Завладеть всеми мыслями и чувствами так же, как тот завладел его. Это неконтролируемое пробуждение собственнического инстинкта, обычно ему не свойственного, только подхлестнуло нетерпеливое стремление как можно скорее заключить строптивого соседа в свои объятья. И вот сегодня его желание исполнилось наполовину. Теперь предстояла задача гораздо более сложная. Проникнуть в сердце Ешизуми, изгнать оттуда призраки прошлого и воцариться в нём единственным и неизменным возлюбленным. Судя по отсутствию опыта, его избранник вряд ли когда-либо испытывал подлинную страсть. И Рэндай тайно ликовал при мысли, что будет первым, кто разожжёт это пламя в одиноком сердце. В таком же одиноком, каким было его собственное до их встречи. Но теперь всё станет иначе. Он уже поверил в это. А за то, во что он верил, Рэндай готов был сражаться со всем миром. Ешизуми зашевелился, переворачиваясь на спину, и это движение выдернуло сидящего на полу мужчину из задумчивого оцепенения. Он и не заметил, как глубоко утянули его воспоминания – час пролетел, как минута. Спать совсем не хотелось. Он бы с удовольствием продолжил начатое сегодня с Ешизуми, но… Ничего, у них всё впереди. Опёршись локтями о край постели, Рэндай с умилением рассматривал лицо любимого. В своей безмятежности и расслабленности оно казалось ему ещё прекрасней и роднее. «Надо же! Как быстро я освоился с мыслью, что он принадлежит мне», – усмехнулся парень, с безотчётной нежностью обводя пальцем чуть размытый рисунок припухших губ. Губы дрогнули, ловя ускользающую ласку. – Иваки! – хрипло, чуть слышно, но с невыносимым блаженством слетело с них чужое имя.