Сосед

– Эй, Еши! Сегодня можешь не торопиться. Я самолично доставлю тебя на работу. С ветерком и песней, так сказать, – Рэндай как ураган ворвался в квартиру, ещё с порога начиная извещать Ешизуми об изменении в утреннем распорядке. – Ты что, обзавёлся собственным автотранспортом? – скептически осведомился мужчина, доставая из холодильника продукты для завтрака. – И куда это ты уже успел смотаться в такую рань? – Не скажу. Сюрприз! – Рэндай с облегчением плюхнулся на стул и тут же потянул в рот первый приготовленный бутерброд. – С тебя за это поцелуй. Ешизуми усмехнулся. – А если мне твой сюрприз не понравится? – Ну, тогда я поцелую тебя в качестве компенсации, – он шаловливо подмигнул любовнику. – Заметь, я в обоих случаях ничего не теряю! – Бескорыстный ты мой, – притворно вздохнул Ешизуми, ставя на стол тарелку, наполненную сэндвичами. На самом деле, ему были приятны слова Рэндая. Приятно готовить завтрак для двоих. Приятно всё, что происходило с ним в последнее время… За эти четыре месяца жизнь Ешизуми значительно изменилась. Впервые в ней отсутствовал неизменный прежде фактор – одиночество. Теперь рядом с ним был человек, создавший для мужчины иллюзию если не семьи, то хотя бы некоего её подобия, позволявший чувствовать себя любимым и желанным, пусть и на неопределённый срок. Ибо Ешизуми не верил ни в постоянство Рэндая, ни в перспективу долгой и счастливой жизни с ним. Вернее, не разрешал себе верить. Наслаждаясь каждой минутой, он в то же время постоянно заставлял себя помнить, что однажды всё это закончится также внезапно, как и началось. Именно поэтому, несмотря на то, что они с Рэндаем, по сути, жили вместе, Ешизуми отказался переезжать из собственной квартиры. Она представлялась ему залогом того, что он сможет пережить неизбежное расставание, просто укрывшись на своей территории. И хотя подобные мысли частенько отравляли даже моменты наивысшего удовольствия, сейчас Ешизуми был по-настоящему счастлив. К его удивлению, Рэндай оказался не только страстным, но и весьма заботливым любовником. Он играючи мог решить любую бытовую проблему, прекрасно готовил и любил побаловать сожителя кулинарными изысками. Ратуя о здоровье, заставил Ешизуми посещать вместе с ним бассейн и тренажёрный зал. И неизменно с пристрастием выпытывал у возлюбленного обо всех подробностях прошедшего дня, впадая подчас, по мнению того, в излишнее любопытство. Рэндай, вообще, был большой любитель поболтать. И, неожиданно для себя, Ешизуми открыл в нём чрезвычайно интересного собеседника. С нестандартным мышлением, оригинальными идеями и достаточно широкими познаниями в самых различных областях. Всё это порождало недоумение: как может подобный человек довольствоваться профессией простого автомеханика? Осторожные расспросы Ешизуми ясности не прибавили. Рэндай лишь смеялся и отмахивался, заставляя любовника удовлетвориться собственным выводом, что парень в этом смысле начисто лишён честолюбия. Впрочем, он и не собирался докапываться до истины. Ешизуми казалось, что чем больше он будет узнавать Рэндая, чем глубже проникнется его мыслями, проблемами, желаниями, тем сложнее будет потом избавиться от воспоминаний и о нём, и о том мире, что тот подарил ему по нечаянной прихоти. Он не хотел думать о природе своего отношения к Рэндаю, не хотел анализировать чувства, которые вызывал в нём черноволосый красавец, расплывчато обозначая их для себя как привязанность. Это было трусостью, и Ешизуми знал это. Но у него ведь был план, и он свято верил, что неукоснительно следует ему, убивая в душе старую любовь и не позволяя проникнуть туда новой. А вот Рэндай, похоже, совсем не боялся рисковать своим сердцем, либо был полностью уверен в собственной неуязвимости. Он даже легко и естественно произносил заветные три слова, но только в постели, выплёскивая эмоции на пике наслаждения. И Ешизуми ни на секунду не воспринимал эти признания как подлинные, относя их исключительно к текущему моменту. Слово «люблю» стало для него запретным, почти что пугающим. Не надо никаких «люблю», пусть будет просто привязанность… Рэндай много и дотошно расспрашивал Ешизуми о прошлой жизни. Казалось, его интересует любая мелочь, связанная с любовником, даже касающаяся самых интимных сфер. Так, в конце концов, он всё-таки «выдушил» из соседа историю его грехопадения. Конечно, без имён и деталей, но тем не менее… Ешизуми в порыве откровенности неожиданно для себя признался и в том, как именно он добился временной «взаимности» от своего первого возлюбленного. Странное дело – Рэндай никак не прокомментировал его рассказ. Лишь уточнил бесцветным голосом: «И что же ты чувствуешь к нему сейчас?» «Ничего», – похоже, ответ прозвучал тогда не слишком убедительно, ибо по глазам Рэндая ясно было видно, что он ему не поверил. С тех пор, ловя иногда на себе задумчивые взгляды сожителя, Ешизуми казалось, что он знает, о чём тот думает. Но больше эта тема не всплывала ни разу. – Рэй, я точно не опоздаю? – Ешизуми начал нервничать, поглядывая то на часы, то на неторопливо попивающего кофе любовника. – Не беспокойся. Я же обещал! – парень со стуком опустил пустую чашку на стол. – Если ты готов, можем выдвигаться. Я только заскочу к себе на минутку. Они вместе спустились по лестнице. – Жди меня на стоянке, – бросил Рэндай, скрываясь за собственной дверью. Ешизуми недоумённо нахмурился. Что ещё за сюрприз задумал этот неугомонный? Немного не доходя до цели, Ешизуми замедлился в шагах. Знакомый ярко-красный байк самым наглым образом красовался на пустующей площадке. Мужчина встревоженно оглянулся. Рэндай, с двумя шлемами в руках, уже догонял его. – Это мотоцикл Энджи, – Ешизуми обвиняюще ткнул в раздражающий транспорт. Рэндай смущённо шмыгнул носом. – Ну… на самом деле, он мой. Лицо Ешизуми озарилось изумлением и тут же мрачно окаменело. Ах, вот оно что! Значит, бывший любовник до сих пор катается на мотоцикле Рэндая? А может, и не бывший? – Я не поеду на нём, – отрезал мужчина. – Тогда ты опоздаешь, – резонно возразил сосед. Глядя на надутую физиономию любовника, Рэндай рассмеялся. – Право, это так мило, что ты меня ревнуешь! – Я? Я не ревную! – покраснел Ешизуми. – Просто… Что «просто» он так и не сумел придумать. – Не дури, – Рэндай с усмешкой развернул его в сторону парковки. – Байк Энджи погиб в аварии, мне пришлось одолжить ему свой. Он жить не может без этих гонок. – А ты, значит, можешь? – язвительно буркнул Ешизуми, подталкиваемый в спину. – Вполне. Я не такой азартный, – Рэндай ловко оседлал «железного коня». – Ну давай же, Еши! – скомандовал он, протягивая тому шлем. – В конце концов, я давно мечтал прокатить тебя на мотоцикле. Это была правда. Раз или два в месяц, собираясь на свои «покатушки» с друзьями, любовник всячески уговаривал Ешизуми принять в них участие. Но тот на уговоры не поддавался. И не то чтобы парень боялся скорости или не любил мотоциклы, но оказаться в компании шумных, разухабистых байкеров, а тем паче, вновь увидеть этого белокурого Аполлона, бросающего пламенные взоры на Рэндая, ему совсем не улыбалось. Ешизуми нехотя устроился позади водителя. – Не гони сильно, – ворчливо попросил он, пристраивая шлем на голову. – Есть, сэр! – весело отрапортовал Рэндай, заводя мотор. Красная «Honda» с утробным рёвом вылетела со стоянки.

***

– Успели, и даже с запасом! – Рэндай с гордостью сунул часы под нос пассажиру. Тот скупо улыбнулся. – Ты мой герой! – насмешливо похвалил он довольного собой гонщика. – Хочешь, я заеду за тобой вечером? – предложил Рэндай, с нежностью наблюдая, как Ешизуми пытается пригладить встрёпанные волосы. Так и хотелось протянуть руку и помочь ему в этом нелёгком занятии. – Нет, не надо, – начал отказываться мужчина, – я не знаю, во сколько освобо… Он внезапно замолчал, неверяще уставившись куда-то за плечо любовника. На лице, как при замедленной съёмке, постепенно проступали удивление, потрясение и, наконец, безумный восторг, буквально брызнувший из глаз. Рэндай быстро обернулся. По ступенькам здания неспешно спускался высокий темноволосый мужчина. И Рэндаю незачем было смотреть дважды, чтобы узнать его. Это лицо было знакомо ему не хуже собственного. Иваки Кёске. Чтоб его черти взяли! И в ту же секунду он понял, что Ешизуми больше нет рядом. Позабыв обо всём, тот уже летел навстречу актёру. Стиснув зубы, Рэндай наблюдал за беседой бывших коллег. Две мужские фигуры замерли у подножия лестницы. Слова не долетали до слуха, но парню было достаточно того, что он видел. Иваки улыбался спокойно и доброжелательно, но особой радости его лицо не выражало. Зато Ешизуми просто светился от счастья. Порозовевший, оживившийся, вмиг растерявший свою привычную сдержанность, он что-то говорил, чуть нервно потирая руки. Не отрываясь, пожирал глазами собеседника. Заворожённо ловил каждое слово и говорил, говорил, говорил сам… Словно боялся, что разговор прервётся. Взгляд актёра несколько раз мазнул по застывшей фигуре мотоциклиста, прежде чем скреститься с напряжённым взглядом зелёных глаз. Чуть качнув головой в его сторону, мужчина, видимо, спросил о нём Ешизуми, так как тот невольно оглянулся и тут же залился мучительным румянцем. Неизвестно, каков был вопрос и что именно ответил Ешизуми, но наблюдателю хватило того виноватого выражения, что появилось на лице возлюбленного, когда он с жаром принялся объяснять что-то собеседнику, словно оправдываясь. Рэндаю стало тошно. Надо уезжать. Бежать, пока не натворил глупостей. Всё равно он не сможет взглянуть сейчас в эти сияющие глаза, не сможет выдержать восторженных ноток в голосе любимого, потому что всё это сияние и восторг принадлежат не ему. Уезжай, Рэндай, пока не поздно. Пока ещё есть шанс притвориться, что ты всего этого не понял. Байкер рванул с места так, словно за ним гнались демоны. И уже не видел растерянного взгляда Ешизуми, обернувшегося ему вслед.

***

Ешизуми с тайным наслаждением перебирал тяжёлые, гладкие пряди, разметавшиеся по подушке. Он обожал волосы Рэндая. Чёрные, как ночь, блестящие, ласкающие пальцы, словно шёлк. Они напоминали ему… Стоп! Такие сравнения непозволительны в постели с любовником. Но сегодняшняя встреча против воли разбудила воспоминания. Он был очень рад возможности поговорить с Иваки. Рад был увидеть его вновь таким цветущим, спокойным, словно помолодевшим на десять лет. Таким, каким он помнил его до тех, всё изменивших, событий. Рад был узнать, что они с Като по-прежнему вместе и его роковое вмешательство не смогло разрушить их любовь. Рад был убедиться, что Иваки снова счастлив. Как странно, впервые мысли о возлюбленном не вызвали привычной боли и сожалений. Да и неожиданное свидание, на удивление, не распалило, как прежде, в душе пожар неисполнимого желания. Он был действительно рад. Просто рад, и ничего более. Возможно ли это? Неужели спустя столько лет бесплодных мучений он вот так легко нашёл путь к исцелению, всего лишь позволив себе немного побыть счастливым в объятиях другого мужчины, пусть и нелюбимого? Ешизуми вздрогнул. Что-то в этой мысли показалось ему неправильным. Что-то, уже кольнувшее его сегодня, но не успевшее проникнуть в сознание. Но что, когда…? События уходящего дня замелькали перед глазами, заставляя по-новому взглянуть на происшедшее. После утреннего инцидента Ешизуми весь день провёл как на иголках. Мысленно без конца возвращаясь к разговору с Иваки, перебирая произнесённые слова, стараясь запечатлеть в памяти каждый взгляд и улыбку, он в то же время терзался муками совести за обиду, нанесённую Рэндаю. Нельзя было так опрометчиво демонстрировать свою радость при виде другого мужчины, пусть и знаменитого актёра. Это могло натолкнуть любовника на ненужные подозрения и, как минимум, вызвать его ревность. То, что тот уехал, не попрощавшись, не задав ни единого вопроса, явно свидетельствовало о крайне раздражённом состоянии духа. Со страхом Ешизуми ожидал предстоящих разборок и возможного выяснения отношений. За весь день Рэндай так ни разу и не набрал его номер, что только подтверждало мрачные прогнозы. Однако, ничего не произошло. Рэндай вернулся поздно и уже без мотоцикла. От него явственно пахло спиртным. Правда, выглядел и вёл он себя почти как обычно, разве что был несколько рассеян. А за ужином так и вовсе не проронил ни слова, погрузившись в неведомые думы. Ешизуми тоже не решился затронуть щекотливую тему, втайне надеясь, что сожитель уже позабыл о произошедшем или не придал ему того значения, которого он опасался. Зато после ужина Рэндай увлёк его в спальню и занялся с ним такой неистовой любовью, что мысли о чём-либо ином моментально вылетели из головы Ешизуми. Как изголодавшийся зверь, любовник терзал его тело, доводя до исступления умопомрачительными ласками. Беря его то нежно, как девственницу, то грубо, причиняя боль и тут же заставляя вновь изнывать от желания и молить о продолжении. Ешизуми отдавался самозабвенно, без остатка, не думая уже ни о чём, кроме безумного наслаждения, даримого ему, и о том, кому он этим наслаждением был обязан. И вот нежданно, по ассоциации, запретные мысли вернулись, наполняя душу стыдом и смятением. Ешизуми вдруг обратил внимание, что Рэндай уже слишком долго молчит, отвернувшись от него, хотя обычно после секса тот бывал чрезвычайно общителен – лаская, тормоша, болтая, лишь бы «не дать бессовестному Еши уснуть». Сердце мужчины тревожно ёкнуло – значит, что-то всё-таки не так. Приподнявшись на локте, он осторожно заглянул через плечо любовника. Не спит. Глаза открыты и замерли в одной точке. Лоб озабоченно нахмурен. – Рэй, всё в порядке? – нерешительно окликнул он парня. Ресницы дрогнули, опускаясь. А через секунду сузившийся, обличающий взгляд вонзился в Ешизуми. – Это ведь был он? – вопрос прозвучал как утверждение. И, видя непонимание в глазах любовника, Рэндай нетерпеливо уточнил. – Герой твоего романа, твоя безответная любовь – Иваки Кёске, не так ли? От изумления у Ешизуми отвалилась челюсть. За всё время знакомства это имя всего пару раз мелькало в их разговорах. Не считая той небольшой беседы в первое утро после вселения Ешизуми, Рэндай лишь однажды вскользь поинтересовался, знаком ли сосед с актёром лично. Ешизуми тогда ответил уклончиво, не желая подвергать себя риску дополнительных расспросов. И позже, рассказывая любовнику о своей роковой влюблённости, он избегал всяких намёков на возможных персонажей этой истории. Каким же образом Рэндаю удалось так быстро обо всём догадаться? В полной растерянности он даже не заметил, как вопрос вырвался у него вслух. «Как ты дога…» – и осёкся, понимая, что бесповоротно выдал себя. Уголок чувственных губ презрительно дёрнулся. – Тоже мне – загадка века! Ты забыл, что я родился и вырос в этом городе и, в силу некоторых… хм-м... обстоятельств, имею кучу друзей и знакомых в самых различных областях и сферах. Выяснить правду не составило труда. Я давно, почти сразу после того, как ты посвятил меня в свою скандальную лав-стори, навёл справки и узнал всё. И о пожаре на съёмках «Зимней цикады», и о твоей тесной дружбе со знаменитой гей-парочкой, и даже о том, кто именно пригласил тебя в Токио в период описанных тобой событий прошлого года. Сложить два и два было не сложно. Ешизуми во все глаза смотрел на любовника, не зная, как реагировать на это откровение. До настоящего момента он пребывал в блаженной уверенности, что Рэндай даже не догадывается, какого рода отношения связывали его с Иваки. – Но зачем тебе понадобилось выяснять это? – сдавленно выговорил он, не в силах постичь смысл подобного любопытства. – Я хотел знать, чей образ ты так трепетно носишь в сердце, что даже после страстного секса с любовником способен шептать во сне его имя. Ты и сейчас представлял его на моём месте? Ешизуми задохнулся от возмущения, но Рэндай, похоже, даже не обратил на это внимания. Резко приподнявшись, он угрожающе навис над любовником. – Ну что… Что ты так потрясённо смотришь? Это было, было! Или ты думаешь, я на пустом месте взрастил свою ревность? – Как ты можешь, Рэндай… – дрожащим от негодования голосом прошептал Ешизуми, глядя в полные боли и злости глаза. Абсурдность подобного предположения казалась ему очевидной и намеренно оскорбительной. Ему, но, видимо, не Рэндаю. – А почему нет? Ты же можешь спать с одним, любя другого. Так почему бы ещё и не это? Ты ведь по-прежнему любишь его… – Нет! Не люблю, – отчаянно, с надрывом выкрикнул Ешизуми, понимая, что согласиться – значит сию секунду похоронить всё то, что было между ними. Зелёные глаза ещё несколько секунд с мучительным вопросом сканировали глаза любовника, а затем потухли. – Видел бы ты своё лицо сегодня… – с невыразимой горечью пробормотал парень, вновь отворачиваясь. Ешизуми прикрыл глаза, пытаясь справиться с накатывающим отчаянием. Да, в словах Рэндая была ужасная правда. Но только часть правды, не исключительной и не бесспорной. Но как донести до его сознания то, что он, Ешизуми, чувствовал на самом деле. Объяснить, не ранив ещё сильнее. Не оттолкнуть окончательно. Молчать нельзя. Каждая минута тишины расширяла пропасть. Опустившись на колени за спиной мужчины, Ешизуми нерешительно тронул напряжённые плечи. – Послушай, Рэй. Кое в чём ты прав. Но только кое в чём. Вспомни всё, о чём я поведал тебе, и постарайся понять. Эта любовь – единственное, что питало меня последние десять лет моей жизни. Пожирала, заставляла страдать, но не позволяла душе окаменеть окончательно. Она была для меня светом в окошке и кошмаром в ночи. Она срослась со мной, как вторая кожа. Я не могу освободиться от неё в одночасье, просто пожелав стать свободным. Не могу вытравить её самостоятельно, даже если хочу этого больше всего на свете. Я вовсе не собирался причинить тебе боль. Мне всего лишь нужна была помощь! Рэндай изумлённо обернулся, гневно сверкая глазами. – То есть, ты хочешь сказать, что всего лишь использовал меня, чтобы избавиться от своей чёртовой зависимости? – Ну… почему сразу использовать? – смутившись, пробормотал Ешизуми, не понимая причин его негодования. – Впрочем, ты ведь тоже использовал меня по своему желанию, разве не так? Он поёжился, глядя, как в глубине поражённо округлившихся глаз разгорается зловещее пламя, и невольно подался назад от опасно набычившегося парня. Это движение, похоже, сорвало Рэндая с тормозов. Одним рывком припечатав Ешизуми к постели, он железной рукой сжал его шею. Совершенно чёрные от бешенства глаза оказались всего в паре сантиметров от поверженной жертвы. – Что, по-твоему, происходит между нами, Ешизуми? Кто я для тебя? – прохрипел Рэндай, стискивая беззащитное горло, словно желая выдавить из него правду. Мужчине стало по-настоящему страшно. – Лю… любовник, – срывающимся шёпотом протолкнул он слово сквозь удушающий захват. И тут же понял, что ошибся с ответом. Спрут неожиданно разжал свои смертоносные тиски, давая задыхающемуся пленнику сделать желанный глоток кислорода. Рэндай резко отстранился, возвращаясь в прежнее положение. – Ты идиот, Ешизуми, – не оборачиваясь, бросил он, и тот поразился холоду, звучавшему в его голосе. – «Любовник», к твоему сведению, происходит от слова «любить». Любить, Ешизуми! А не только заниматься любовью. Он с ожесточением отбросил простыню, выбираясь из постели. – При чём здесь любовь? – с трудом ворочая языком, удивился Ешизуми, прижимая руку к пострадавшему горлу. – Ну конечно! Только твоя любовь имеет значение, – Рэндай метался по комнате, с остервенением натягивая на себя одежду. Внезапно он замер, словно поражённый какой-то мыслью. – Скажи, Еши, – медленно произнёс он со странным выражением, глядя в упор на притихшего соседа. – Сколько раз я говорил, что люблю тебя? – Ты? Говорил..? – удивление Ешизуми выглядело абсолютно искренним. – Ах… Ну да, говорил, – виновато вспомнил он. – Но я думал, это в благодарность за хороший секс… Рэндай бессильно опустил голову. – Ты не просто идиот. Ты – идиот клинический. И, боюсь, это не лечится, – он решительно направился к выходу. – Стой! Куда ты? – опомнившись, Ешизуми рванул следом. Ответа не последовало. Входная дверь шандарахнула так, что в кухне тревожно отозвалась посуда. Вздрогнув всем телом, как подстреленный, Ешизуми замер посреди гостиной с бешено колотящимся сердцем. Он всё ещё плохо осознавал, что сейчас произошло, но абсолютно точно чувствовал, что опять совершил что-то непоправимое.