***
Сидя в кресле, Эстелла обнимала тёмно-синий плащ, одолженный ей Данте. Ночное приключение должно было вознести её до небес, а она испытывала страх, неуверенность и желание, чтобы всё стало, как раньше. Она хотела любить Данте и не хотела одновременно, точно в груди её бились два сердца, споря между собой: одно тянуло вперёд, к Данте, а другое пятилось назад и не пускало. Хорошо было бы родиться мышкой, спрятаться в норку от проблем и подождать, когда они разрешатся сами. Именно мышкой себя Эстелла и чувствовала, только мышкой, у которой норки нет. Бездомной и никому ненужной маленькой мышкой. За дверью раздались торопливые шаги. Едва Эстелла утёрла слезы, как в комнату без стука ворвалась Сантана. Эстелла не удивилась её появлению — она ждала подругу с минуты на минуту, но та влетела смерчем. — Санти, дорогая, что случилось? Глянув на Эстеллу трагически, Сантана плюхнулась на кровать. — Бежала по лестнице, чуть ногу не сломала, — еле-еле перевела она дух. — Сейчас такое было! Такое! Даже не знаю как сказать! — Ты меня пугаешь… На тебя напали по дороге? — Не совсем. Уф-ф! — возвратившись к двери, Сантана выглянула наружу. Повернула ключ в замке и зашептала: — Захожу я, значит, в дом — Урсула мне открыла. Дошла до гостиной и опомниться не успела, как на меня налетела твоя мамаша. За руку схватила и поволокла в кабинет. Стала меня допрашивать: мол, правда ли, что ты нашла себе жениха и всё такое. Я ответила, что это чушь, и спросила, с чего она это взяла. А она, представь, в лицо мне заявила, что подслушала наш с тобой разговор! Ну помнишь, когда ты мне рассказала, как целовалась с Данте? Прижав к себе плащ, Эстелла сползла с кресла на пол. — О, боже! Мама знает, что я встречаюсь с Данте, поэтому и ходила за мной по пятам! И Мисолину подговорила делать тоже самое. — Она меня стала расспрашивать, кто он и как давно ты с ним встречаешься. А я сказала, что никакого жениха нет. А то, что она слышала — это ты пересказывала мне любовный роман. Я и название на ходу придумала «Страсть графини де Буляр», — Сантана хихикнула. — Но ещё она… ох, не знаю, надо ли это говорить… — Надо! — убеждённо воскликнула Эстелла. — Я не хочу настраивать тебя против матери. — Санти, расскажи всё как было! — В общем… она… мне предложила деньги, — тихо молвила Сантана. — Что? — Ага, обещала заплатить много золота, если я расскажу, с кем ты встречаешься, кто он такой, где живёт, ну в общем всё-всё-всё. — А ты? — Я настояла на истории про любовный роман. Твоя мать злая и подлая, ещё хуже, чем тётя Амарилис. Тётя строгая, но справедливая. А твою мать я даже боюсь, прости. — Сомневаюсь, что мама тебе поверила, — вздохнула Эстелла. — Но всё равно спасибо, Санти. Ты моя самая лучшая подруга! — встав с пола, она порывисто Сантану обняла. — Если мама спросит, я буду придерживаться версии про любовный роман. Но теперь… я же не смогу видеться с Да… — Тсс-с… — Сантана приложила палец к губам. — В доме обсуждать это опасно, — она опять выглянула за дверь. — Никого, но давай-ка выйдем на балкон. Из соседнего окна нас могут услышать? — Эмм… рядом с моей спальней — гостевая, потом комната, где живёт дядя Эстебан, а самая последняя — бабушкина. У Мисолины, Хорхелины и мамы с Арсиеро окна выходят на другую сторону. — А снизу? — Под моей спальней — малый кабинет. Это был любимый кабинет дедушки Алсидеса, но теперь бабушка заперла его на ключ. Там никто не бывает. Девушки вышли на балкон, и Эстелла рассказала подруге на ухо о новой встрече с Данте. Сантана только руками всплеснула. — Да ты рехнулась! Под носом у матери ночью пойти в гостиницу к мужчине! Неужели ты с ним переспала? — напрямую спросила она. — Не-ет, ты что, конечно, нет! — запротестовала Эстелла, заливаясь краской. — Мы только целовались. — Но ты была в его номере. Эсти, это неприлично! Ты ему сама себя предложила, понимаешь? — Я не заходила внутрь. Я была возле гостиницы, а Данте меня увидел с балкона и вышел. — Ну тогда ладно, — успокоилась Сантана. — Но это безрассудство. Не встречайся с ним больше! Эстелла от негодования чуть не вскрикнула. — Но я не могу! Я его люблю! — Говори тише, — предостерегла Сантана. — Всё это случилось из-за нашей неосторожности. Кто знал, что твоя мать шпионит под дверью? Эсти, единственный выход — с Данте расстаться. Надо усыпить бдительность твоей матери. Если ты будешь бегать на свидания по ночам, тебя поймают с поличным. И тогда будет настоящая катастрофа! Спрятав лицо в ладонях, Эстелла разревелась. — Ты права, Санти, во всём права. Но я его люблю! Ты не знаешь, что со мной происходит, когда я вижу Данте. Он меня околдовал. Я запуталась, не знаю что делать, я хочу быть с ним и не хочу. Мне страшно… Это чувство такое, такое… огромное, как небеса! — Да ты помешалась! Правду в книгах пишут, любовь — болезнь. Ты им одержима. Это ещё один повод для расставания. Сходив в комнату, Сантана принесла Эстелле стакан воды. — На-ка выпей и не реви. — Но ведь Данте… Как я ему скажу, что не могу с ним встречаться? — под натиском подруги Эстелла дала слабину. — Ну-у… — задумчиво почесала нос Сантана. — Ты знаешь его адрес? Напиши ему письмо. — Но если я отправлю Дуду с письмом, мама это засечёт. — В тебе проснулся разум, браво! — возликовала Сантана язвительно. — Да, мальчишку посылать опасно. Вот что: давай-ка пиши письмо сейчас. Тётя Амарилис принимает важных гостей — советников рехидора. Они с твоей матерью нажаловались им на Комитет Нравственности. Хотят его ликвидировать на законных основаниях, а я смылась под шумок. Поэтому я могу зайти к твоему Данте и отдать письмо. — Санти, ты, ты… ангел! Как хорошо, что ты у меня есть! — Эстелла опять разревелась. — Так, всё, хватит ныть, садись и пиши. Промокнув слёзы платочком с гербом школы имени Святой Терезы, Эстелла села за столик, взяла нежно-зелёный пергамент, страусовое перо и вывела: «Милый мой Данте, после того, что было между нами, это письмо покажется тебе странным…».***
После отъезда Клема Данте отправился на охоту — отвлечься и выгулять Алмаза. Вернулся к вечеру, пригнав пару рыжих лошадей с чёрными отметинами на боках. Привязал их в гостиничной конюшне, почистил и накормил, но Эстелла не покидала его мысли. Такая нежная, хрупкая, невинная, она его заворожила. Данте сам не узнавал себя, буквально потеряв голову. Когда они с Янгус вернулись в «Маску», птица добавила жару — опять взбесилась. Тряся крыльями, она верещала Данте прямо в ухо. — Янгус, да что с тобой такое?! Ты не заболела? — обеспокоенно заметил юноша. Наверное, птица чувствовала его взвинченное состояние и вела себя под стать хозяину. Данте нарезал круги по комнате. Он дьявольски устал, а сон не приходил. Янгус яростно клевала киви, выбрасывая кожуру на пол. От стука в дверь она громко завопила. Но вошёл сеньор Нестор, и Янгус утихла. — Простите за вторжение, Данте. К вам пришла сеньорита. Богато одетая и очень красивая. Ожидает вас в холле. Сердце Данте пропустило удар. Эстелла! Заметив, как юноша изменился в лице, сеньор Нестор ретировался, хихикая себе под нос. Данте метнулся к двери, а Янгус, спорхнув с жерди, села к нему на затылок, больно вцепилась когтями в волосы и зашипела. — Янгус, да что с тобой сегодня? — изумился Данте. — Ты не хочешь, чтобы я ходил? Но там моя Эстелла! Однако, птица продолжала шипеть. Они покинули номер, и Янгус спустилась к Данте на плечо, широко раскрывая крылья, будто собиралась взлететь. Отвлекаясь на её выходки, Данте шёл по коридору, не глядя вперёд. И вдруг — толчок! — Ой, извините, я не специально, — юноша смутился, увидев, что толкнул женщину. — Ничего страшного, всякое бывает, — прозвучал низкий голос. Янгус вновь зашипела. Ухватив Данте клювом за волосы, потянула их на себя. — Занятная у вас птица, — сказала женщина, а Янгус агрессивно щёлкнула клювом. Одетая во всё чёрное, женщина стояла вполоборота. В потёмках Данте не разглядел её лица, но к горлу подкатила тошнота, и дикая ненависть захлестнула его. Он всегда чувствовал людей, испытывая к одним необъяснимую симпатию, а к другим — стойкую неприязнь без веских на то причин. — Извините, я спешу, — выдавил Данте и рванул прочь. Карие глаза дамы вспыхнули, став ярко-жёлтыми. С усмешкой она растворилась во тьме коридора. Данте так мчался, что зацепился одной ногой за другую и чуть не брякнулся с лестницы. Вот дьявол! Женщина в чёрном оставила в душе неприятный осадок. Но сейчас важно другое — к нему пришла Эстелла, она ждёт его! Надежда лопнула, как только он оказался в холле и увидел посетительницу. Девушка в синем платье с бахромой и голубой шляпке стояла спиной. Данте сходу определил, что она выше Эстеллы и шире в кости. — Сеньорита, вы хотели меня видеть? — спросил он, тая разочарование. Девушка обернулась. Уставилась, не мигая. — Вы Данте? — Да. — Я пришла от Эстеллы. Я её подруга. Меня зовут Сантана. Я принесла вам свёрток и письмо, — не сводя с юноши и его птицы круглых карих глаз, Сантана протянула ему плащ, аккуратно завёрнутый в пергаментный лист. Развязав тесёмку на сумочке, вынула конверт и тоже вручила его Данте. — Это всё? — В общем да. Но я могу рассказать вкратце что случилось. Мать Эстеллы подслушала наш с ней разговор и узнала о ваших встречах. Эстелла решила, что ей с вами видеться небезопасно. Поэтому написала это письмо и вернула плащ, чтобы его случайно кто-нибудь не нашёл, — Сантана оглядела Данте с головы до ног. — Теперь я понимаю, почему она обратила на вас внимание, но будет лучше, если вы оставите Эстеллу в покое. — Это ещё почему? — Данте начал злиться. Какого чёрта эта девица вмешивается не в своё дело? Но он прикусил язык — Эстелла может обидеться, если нагрубить её подружке. Сидя на плече хозяина, Янгус молча вертелась по сторонам. — Потому что из этого ничего не выйдет, — заявила Сантана. — Вы сделаете её несчастной. Вы не знаете её мать, о, это ещё та гадюка! Семья Эстеллы не захочет породниться с вами. Потому что вы — не их круга. Эти истории заканчиваются счастливо только в книгах, в реальной жизни они обречены. И лучшее, что вы можете сделать — позволить Эстелле жить так, как она жила всегда. Без вас. Это всё, что я хотела сказать. Прощайте, — и Сантана закрыла дубовую входную дверь. Данте стоял как вкопанный, прижимая к себе письмо и плащ. Сеньор Нестор бросил на него лукавый взгляд, и, прочтя в нём насмешку, Данте еле сдержался, чтобы не запустить в хозяина цветочным горшком. Развернулся и побежал вверх по лестнице. Янгус только крыльями помахивала, удерживая равновесие. «Милый мой Данте, после того, что было между нами, это письмо покажется тебе странным, но, долго размышляя, я поняла, что нам нужно расстаться. Моя мать узнала о наших встречах и ходит за мной всюду. Если мы продолжим совершать безрассудства, непременно попадёмся. Мне очень страшно. Я весь день плакала, думая о тебе. Было бы лучше нам никогда не встречаться. Тогда каждый жил бы своей жизнью без боли, без страданий, без сожалений и без любви. Но я мечтала о любви, читая о ней в книгах и представляя себя их героиней. Я ждала, когда моя любовь придёт, и она пришла. Хотела бы я жить без любви сейчас, наконец, испытав её? Нет, даже если придётся страдать. Но моя любовь к тебе слишком сильна, она превратилась в болезнь, сделала меня своей рабой. А я всегда гордилась тем, что могу рассуждать здраво и не изменять себе, но теперь я совершаю ужасные поступки. Я лгу, убегаю ночами из дома, думаю о том, о чём благовоспитанная девушка думать не должна. Молю тебя, не ищи со мной встреч, этим ты серьёзно мне навредишь! И не присылай свою птицу с записками! Она так привлекает внимание, что всякий раз я боюсь, как бы слуги её не застрелили. Я не знаю, как мне жить без тебя. Я так люблю тебя, если б я могла, пошла бы с тобой на край света. Но я не могу. Наверное, я трусиха. Не держи на меня обиды. Прощай. Эстелла. P.S. письмо тебе отдаст Сантана. Это моя подруга и ей можно доверять. Мы с тобой слишком разные, поэтому должны забыть друг друга навсегда, покориться обществу и Богу. Наша любовь — страшный грех, нельзя идти против воли родителей, за это мы попадём в ад. Моя мать против наших отношений, а, значит, против и Бог». Последний абзац, размашисто выведенный в самом низу пергамента, Данте смутил. Он несколько раз перечитал письмо. Чем дольше в него вчитывался, тем больше понимал — начало не стыкуется с финалом. Никогда Эстелла не говорила о боге и грехах, аде и покорении обществу, ведь она свободолюбива и не набожна. Это не свойственно той Эстелле, что признавалась ему в любви и не боялась магии; той, что ночью вылезала через балкон и прибегала к нему на свидания; той, что мечтала стать лекарем, вопреки мнению патриархально-богобоязненного общества, где царили полное бесправие женщин и жестокая власть мужчин-тиранов. Внутри у Данте что-то сжалось. Вздохнув, он спрятал письмо под рубашку, ближе к сердцу. Интуиция колдуна, сверхчувствительная, болезненная, кричала: что-то здесь не так.***
В комнате Эстелла застала своеобразную картину: ящики комода были выдвинуты; вещи раскиданы; шёлковое платье цвета фиалки лежало на полу. На нём красовались объёмная дыра и следы чьих-то грязных подошв. Эстелла не расстроилась из-за платья, напротив, захохотала. Это явно дело рук завистливой Мисолины. Как только Арсиеро объявил, что они вечером идут на бал к Амарилис (по случаю приезда советников рехидора и официального объявления Комитета Нравственности сборищем, порочащим моральные устои горожан), Мисолина вздумала пакостить. С утра она попыталась вылить на сестру охровую краску, но, к вящему её неудовольствию, подбежала Урсула и спасла Эстеллу от участи быть выкрашенной в жёлтый цвет. Но и после обеда Мисолина не успокоилась. Когда сёстры вдвоём шли по лестнице, она, с радостным криком: «Сломай себе шею, уродина!», подставила Эстелле подножку. Та чудом не упала вниз — схватилась за перила. И вот теперь Мисолина испортила ей бальное платье. Но это ерунда. Эстелла привезла из Буэнос-Айреса множество нарядов. Часть их (из-за недостатка места в шкафу) пылилась в сундуках под кроватью. Так, Мисолина развлекала сестру весь день. Если б не её выходки, Эстелла сошла бы с ума от тоски. Она не знала, удалось ли Сантане передать письмо. А теперь ещё и бал. Эстелла не хотела идти, но бал будет в доме Сантаны. Там она расспросит подругу о её встрече с Данте. Открыв большой сундук, Эстелла вынула платье — нежно-алое, из тончайшего японского шёлка, с корсажем, усыпанным рубинами. Мерцающие камушки напоминали капли крови. Ох, это платье идёт ей невероятно! Красный — цвет любви и её личной войны с обществом. Если она наденет его, шушуканья за спиной не избежать. Для провинциального бала такой цвет считался вызывающим, и девушки на выданье не рисковали в него облачаться, страшась быть неправильно понятыми. Но Эстелла обожала экстравагантные туалеты и любила выделяться из толпы. Глядя на платье, она ощутила прилив сил и пожалела, что послушалась Сантану. Разве она совершила что-то плохое: украла, убила, предала? Нет. Просто полюбила. А любовь — не грех. Она лишь хочет быть с человеком, которого выбрало её сердце. Разложив алое платье на кровати, Эстелла взяла изорванное, вышла в коридор и забарабанила в противоположную дверь — комнату Мисолины. Никто не отозвался, но сестра точно была у себя — прихорашивалась к балу. И Эстелла пнула дверь каблуком. Мисолина соизволила выйти. — Ты что пинаешь мою дверь? Совсем дура? — пискнула она слащаво-ленивым голоском. — Это ты дура! Ты меня уже достала, крокодилица! — Эстелла накрутила испорченное платье Мисолине на голову. С волос той посыпались шпильки и лепестки искусственных лилий. — А-а-а!!! Идиотка, я только что сделала причёску!!! — Будешь знать, как рвать мои вещи! — Эстелла отпустила сестру, надев платье ей на шею. — Я тебя ненавижу! — захныкала Мисолина. — Однажды ты за всё ответишь, придёт такой день. Я ещё станцую на твоих костях! — Не вой и убери с головы похоронный венок, он тебе не идёт, — съязвила Эстелла и скрылась в недрах комнаты. Через три часа, в алом наряде и с рубиновой тиарой на кудрях, она села в экипаж. Арсиеро и Роксана уехали вперёд, дабы встретиться с советниками до бала. Эстебан в последнее время повадился исчезать, но обещал прийти позже. Перебинтованная Хорхелина осталась дома. Поэтому в экипаже с Эстеллой находились только Берта в фиолетовой шляпе и зарёванная Мисолина в платье цвета янтаря. Испорченную причёску её прикрывала сеточка, усыпанная чёрными жемчужинами — подарок Арсиеро на день её рождения. Чтобы не видеть физиономию сестры, Эстелла глядела в окно. Как глупо она поступила, написав Данте это письмо! Да, Сантана желает ей добра, но она — сторонний наблюдатель. Она не знает, что творится у Эстеллы в душе. А Эстелла поняла одно: за любовь она будет бороться. Вынесет укоры, скандалы, позор и ненависть, но Данте не потеряет. Завтра же пойдёт в «Маску» и останется в его объятиях навсегда. Разглядывая проносящиеся мимо кусты и деревья, Эстелла думала о зелени сельвы, о тёплой речной воде, белоснежных облаках, ветерке, ласкающем траву, и о поцелуях её дорогого синеглазого всадника, скачущего на жгуче-чёрной лошади. Вот он, мир, в котором она хочет жить! В нём нет правил этикета, балов и капризных аристократов, дорогих вин и бриллиантов, но там — свобода и искренность и нет места лицемерию и злословию. Это мир, наполненный запахом свежей листвы. Мир, где живет её первая и единственная любовь.