Война сердец

      Гости шокировано зароптали, а карие глаза Роксаны налились кровью; грудь её вздымалась от гнева и бессилия. Мисолина махала веером. Берта ехидно улыбалась. Ламберто и Лусиано были спокойны, как сытые коты, а губы Амарилис расползлись в ухмылке.       — Роксана, — продолжил алькальд невозмутимо, — много лет я искал вас, и судьба привела меня в этот город. То была и моя вина, что младенцем вы оказались в приюте Святой Клотильды, — он вздохнул, а Роксана только глазами похлопала, тайком сжимая кулаки. — Мать вашу звали Аврора, она была очень красивой женщиной. Вы так похожи на неё, буквально одно лицо! Мы с ней любили друг друга, но Рора была простого происхождения, — на этих словах Роксана вздрогнула. Она ещё надеялась, что Алехандро Фрейтас поведает: её родители короли как минимум. — Аврора была дочерью молочницы. Её семья — выходцы из крестьянской среды, что разбогатели благодаря своей деловой хватке. Они не были бедняками, держали молочную лавку, но моим родителям-аристократам титулы оказались важнее, чем золото в банке. Когда они узнали о нашей любви, отец отправил меня учиться в Европу. Я не хотел уезжать, но он грозился лишить меня наследства. Для меня, тогда семнадцатилетнего юнца, это выглядело катастрофой. Я уехал на несколько лет, а когда вернулся и попытался найти Аврору, узнал, что она умерла. Мне сказали, будто её застрелили в лесу охотники, случайно. Якобы стреляли в зверя, а попали в неё. Но позже я выяснил правду, которая повергла меня в ужас. Когда мой отец умирал, он признался, что в день моего отъезда в Европу, он приказал своим людям похитить Аврору. Тогда она уже была беременна. Они держали вашу мать взаперти, пока она не родила вас. А потом люди отца, несмотря на крики и протесты Роры, забрали вас и отнесли в приют. И когда она попыталась сбежать, её застрелили, — Алехандро глубоко вздохнул. — Отец клялся, что жалеет о своём поступке и умолял меня найти его внучку. Он хотел умереть со спокойной совестью, но я не простил его. Не могу простить и себя за тот отъезд и свою трусость. Долгие годы я искал вас и вот, наконец, нашёл. Простите, Роксана, что так поступил с вами, но я хотел преподать вам урок. Воспитывать вас уже поздно, время упущено, но вы должны понять — не всё в жизни продаётся и покупается. А люди не игрушки, они не обязаны поклоняться вам по первому требованию. Вы не можете использовать их в корыстных целях, — закончив, алькальд перевёл дух.       На лицах у многих читалось недоумение, смешанное со злорадством. Роксана же пошла красными пятнами.       — Я вас ненавижу! — рыкнула она. — Плевать мне, отец вы мой или чёрт из ада! Будьте вы прокляты! Если бы вы хотели стать настоящим отцом, вы бы не поступили так. Не доводили бы до свадьбы! Вы — презренный червяк! — стянув с руки ажурную перчатку, Роксана запустила ею в алькальда. Попала в лицо. — Я никогда больше не хочу видеть вас! Вы меня унизили! А я — самая благовоспитанная женщина в Ферре де Кастильо! Я почти святая, и люди это знают!       И тут раздался смешок. Роксана резко обернулась и встретилась глазами с Амарилис. Та буквально покатывалась, едва не падая на плечо к Ламберто.       — Над чем вы смеётесь, можно узнать? — ядовито процедила Роксана.       — О, ваша семейка — кладезь весёлых сюрпризов и скелетов! — встав на ноги, Амарилис обогнула Роксану, волоча за собой длинный тёмно-оранжевый шлейф. — Ваш бывший свёкр, например, тот ещё тип, — Эстелла услыхала, как за её спиной зашипела Берта. — Ваша свекровь, конечно, называла вас убийцей, имея ввиду смерть Бласа, но она была недалека от истины…       — Что вы сказали? — причёска Роксаны, украшенная алмазными нитями, съехала набекрень, будто опав под влиянием ошеломляющих новостей. — Я не убивала Бласа!       — Тут вы правы, дорогая, Бласа вы не убивали, — Амарилис прищурила глаза; обычно красивого чайного цвета, сейчас они отдавали старым золотом. — Много лет сеньора Берта обвиняла вас в убийстве сына. Я могу вас поздравить, Роксана, и публично объявить: у меня есть доказательства, что вы не убивали его.       Роксана заметно оживилась, а у Эстеллы вырвался вздох облегчения.       — Какие ещё доказательства?! — выкрикнула со скамейки Берта, мучая в руках веер так, что он хрустел.       — О, сеньора, не притворяйтесь, — Амарилис растянула губы в ехидной улыбке. — Скажем, о махинациях вашего супруга я узнала из папки, которую вы заныкали у себя в комнате.       — Ты шарила в моей комнате, мерзавка?! — взбеленилась Берта, вырываясь из рук сеньора Альдо, который с трудом удерживал её от попытки вскочить со скамейки и добежать до Амарилис.       — Не я, ваш сын Эстебан. Он помогал мне искать доказательства. Он и Либертад.       — Одни предатели кругом, — пробурчала Берта, надуваясь, как рыба-шар. — Даже Либертад против меня.       — О, не злитесь на неё, сеньора! Страсть затмевает разум, — изогнула бровь Амарилис. — Она была так поглощена любовью к Эстебану, что наплевала на всё остальное.       — И ты этим воспользовалась, мерзопакость? — подбоченилась Берта. — Зачем ты лезешь в нашу семью, ась? Чего тебе надо?       — Ваш покойный муж разворовал городской бюджет, а когда запахло жареным, свалил растрату на моего брата Креспо Бернарди. Слыхали о таком? — Амарилис нисколько не смущало откровенное презрение Берты. — Конечно, слыхали. Это написано в бумагах, которые вы прятали. Не думаю, что вы их не читали. А потом мой брат угодил под экипаж. О, я знала, что смерть его не была случайной! Я была уверена, что его убил Алсидес Альтанеро. У меня нюх на такие вещи, как у гончей. Я долго ждала случая, чтобы подобраться к вашей семейке. И я нашла способ — подружилась с Роксаной.       — Ах, ты, дрянь! — хором воскликнули Роксана и Берта, впервые найдя общий язык.       — Да и дружба Эстеллы и Сантаны сыграла мне на руку, — Амарилис, похоже, забавляла эта ситуация, напоминающая пьесу на сцене театра. — А что касается гибели Бласа, то доказательств у меня предостаточно. Мы с Эстебаном некогда побывали у нотариуса Ридеса, что заведовал делами вашего мужа. Без усилий не обошлось, но мы забрали из банковской ячейки ещё одну прелюбопытнейшую папочку. Махинации, просроченные векселя, операции с акциями и ценными бумагами, и среди них — забавное письмецо. Оно адресовано вам, сеньора Берта. Ваш муж написал его перед смертью, но отдать не решился. Письмо и ключ от ячейки остались у нотариуса.       — Что за письмо?       — В нём он раскаивается в том, что приказал конюху испортить Роксане седло. А также есть свидетель, Кристиан — тот самый конюх.       — Кристиан… у нас был конюх с таким именем, — подтвердила Роксана.       — Я его нашла, и он рассказал мне эту историю. Он горький пьяница, спился на почве вины, когда узнал о гибели Бласа, — Амарилис обвела заинтересованных зевак взглядом, насмешливым и дерзким. — Свёкр ваш, Роксана, дал Кристиану три кошеля золота, чтобы он ослабил вам подпругу. Алсидес Альтанеро хотел вас убить! Хотел, чтобы его сын остался богатым вдовцом, но судьба распорядилась иначе — вы обменялись лошадьми.       — Потому что моя лошадь была спокойной, а его брыкалась, — хрипло выговорила Роксана. — Он пересел на Агат, но мы и двадцати минут не проехали, как он упал. Седло съехало на бок, Блас запутался ногой в стремени. Он плохо ездил и не смог остановить лошадь. Она протащила его головой по булыжникам. Слышала, старая дура?! — повернулась она к Берте, которая потрясённо молчала. — Не убивала я твоего никчёмного сынка!       — Однако на вашей совести другое убийство, — с язвительной ухмылочкой продолжила Амарилис. — Вы не помните, дорогая, как двадцать лет назад сбросили с моста некую сеньориту?       Лицо Роксаны позеленело так, будто её затошнило.       — Что за бред?       — Нет, дорогая моя, это не бред! — победно заявила Амарилис. — Девушку звали Йоланда Риверо. Вам о чём-нибудь говорит это имя? — она хищно улыбнулась, демонстрируя крупные ровные зубы.       Тихий шёпот, плавающий по рядам гостей, умолк. Наступила гнетущая тишина. У Эстеллы по спине поползли мурашки. Йоланда Риверо… Где она слышала это имя? Ах, да, мать Данте!       — Я никого не убивала! Если эта женщина сдохла, туда ей и дорога! — завизжала Роксана не своим голосом. — Она была убийцей! Убила человека и сбежала из-под носа у жандармов. Йоланда Риверо — тварь! Она заслужила подохнуть, как собака!       — Ох, дорогая, человека лицемернее вас надо ещё поискать, — хмыкнула Амарилис. — Даже сейчас, когда вас припёрли к стенке, вы сваливаете свою вину на других. Но вы не выкрутитесь. Комедия окончена. Сегодня — день разоблачений. Это вы убили Йоланду Риверо. Вы договорились с некой особой, которая пообещала выманить Йоланду из её убежища и привести на городской мост, где вы её и поджидали. С пистолетом в руках.       — Это неправда! — крикнула Роксана. — Я даже стрелять не умею!       — Однако вы пришли на мост, где угрожали Йоланде Риверо пистолетом, — холодно сказала Амарилис. — Вот этим, — развязав сумочку-помпадур, она вынула пистолет, потрясла им перед Роксаной и прошлась по кругу, демонстрируя его всем.       — Ой! — воскликнула Берта, прижав пальцы к губам, когда Амарилис показала ей пистолет вблизи. — Это же пистолет моего покойного мужа!       — Абсолютно верно, сеньора! — кивнула Амарилис. — Этот пистолет принадлежал Алсидесу Альтанеро. Из него Роксана и убила сеньориту Риверо.       — Но я не стреляла! Пистолет был не заряжен! — Роксана задыхалась от бешенства. — Откуда у вас пистолет? Я-то считала вас подругой, а вы… вы притворялись! Какая подлость! Где вы взяли пистолет?       — Не вам, дорогая моя, говорить о подлости, — закатив глаза, Амарилис щелчком распахнула веер и помахала им перед Роксаной, едва не вызывая у неё дым из ушей. — Что касается пистолета… Если вкратце, его мне отдала Клариса, женщина, что помогла вам заманить Йоланду Риверо на мост, — Амарилис обернулась к белому как мел Ламберто, ощутив спиной его колкий взгляд. — Да, Ламберто, я вам говорила, точнее вы вынудили меня рассказать. Я хорошо знаю Клаудию, вашу настоящую сестру. Она и помогла Роксане убить Йоланду. Она хотела отомстить Роксане за то, что ваша мать Виситасьон избавилась от неё в младенчестве, — Амарилис эффектным жестом набросила на локоть надоевший ей шлейф платья. — А эта женщина, — она повернулась к Роксане, — заняла место, которое ей не принадлежит.       — Значит, это правда? — спросил Ламберто хрипло. — Вы, вы, Роксана, убили Йоланду Риверо?       — Да! ДА! — выплюнула Роксана ему в лицо. — Я её убила! Я! И если бы можно было повернуть время вспять, я бы убила её ещё раз! Я хотела застрелить эту мерзавку. Взяла пистолет из дома, но он оказался не заряжен. И тогда я решила её задушить, — растрёпанная, красная от злости, ненависти и отчаянья, Роксана вся тряслась, напоминая умалишённую. — Мы дрались, я хотела вырвать ей волосы, раскроить голову, чтобы у неё мозги вытекли, но она навернулась с моста. Упала в реку. Сама! И утонула. И отлично! Я её ненавижу! Ненавижу не меньше, чем вас. Из-за вас, Ламберто, я вышла замуж за тупицу Бласа!       — Не смей оскорблять моего сына! — заверещала Берта, сжав в руках веер так, что он, наконец, разломился пополам.       — Ваш треклятый сынок, ваш мерзкий муж и вы, старая карга, — ответила Роксана грубо, — испортили мне жизнь. Как и мои отец и брат, который по дурости убил этого глупого крестьянина, вашего другого сынка.       — Заткнись! Не смей очернять память моих сыновей! — пыхтя, Берта встала, и супруг не смог её удержать. — И Хусто, и Блас — святые, а ты — убийца, и вся семейка твоя — сплошные убийцы! — перемахнув через пару скамеек, Берта подскочила к Роксане и ударила её по лицу.       Роксана в долгу не осталась — размахнулась и залепила ответную оплеуху.       — Ах, ты, дрянь! — визгнула Берта, хватаясь за щёку.       — Старая дура! Радуйтесь, что я вам мозги не вышибла!       Падре Антонио под шумок ретировался, как и часть гостей. Алькальд тоже не слушал перепалку между Роксаной и Бертой. Отойдя в сторону, он беседовал с грузным господином в очках.       — Это то, чего я боялась, — всхлипнула Берта. Сеньор Альдо обмахивал её веером, который позаимствовал у Эстеллы. — Не хотела я, чтобы мои внучки всё это слушали, — она трагически взглянула на разъярённую Мисолину и испуганную Эстеллу. — Какой стыд! Теперь они узнали, что их дед преступник, а мать убийца!       — Я не убийца!!! Не убивала я вашего сынка!       — Но Йоланду вы убили, — Ламберто схватил Роксану за локти, развернув лицом к себе. — Вы мне отомстили за свадьбу с Бласом, не так ли? Но я не хотел жертв от вас! Я не просил этого. Отец был неправ, когда настоял на вашем браке с Бласом, но, Роксана, это не повод убивать человека. Йоланда ничего вам не сделала!       — Сделала! Ещё как сделала! — Роксана уже не владела собой. Забыв о посторонних, она закричала диким голосом. — Она убила Рубена де Фьабле! Я её ненавижу и буду ненавидеть до конца своих дней! Потому что Рубен — единственный человек, которого я любила!       Безумный взгляд Роксаны, поблуждав, упёрся в бледное лицо Эстеллы. И она расхохоталась, громко и звонко, как юная девочка.       — Вот она, справедливость! — выпалила она радостно. — Не только я должна страдать! Эта мерзкая дрянь, ваша любовница, убила Рубена! Ей повезло, что она сдохла! Я бы всё равно не позволила ей жить! Я бы её достала из-под земли и вырвала бы ей кишки! Рубен был моей единственной любовью, моей кожей, моим дыханием. Только благодаря ему я не сдохла от отвращения, когда ложилась в постель с Бласом! Никого я не любила так, как Рубена! Я помню его прекрасное лицо в гробу. Он был как живой, и я никогда этого не забуду. А всё из-за этой девицы Риверо! Я пыталась забыть, видит Бог, — Роксана подняла глаза к небу — сегодня оно было ясным, светло-светло-голубым, — но не смогла… Я люблю его до сих пор. Он живёт в моей памяти, въелся мне в мозг. Каждую ночь я ложилась и каждое утро вставала с его именем на губах, — Роксана опять кольнула Эстеллу взглядом, и у той мурашки побежали по спине. Такой свою мать — в отчаянье, но полной ненависти, решимости и боли, она никогда не видела. Голос Роксаны, звучащий страстно и глубоко, когда она говорила о Рубене, превратился в лёд.       — Все эти проклятые годы я мечтала умереть. А ещё мечтала увидеть, как сдохнут мои враги. Особенно одна дрянь. Живое напоминание, живой портрет, почти копия мужчины, что унёс моё сердце в могилу. Я не хотела, чтобы она родилась. Когда Рубен умер, я молила его, чтобы он забрал свой подарочек. Но, увы. Она похожа на своего отца, как две капли воды. Она всегда напоминает мне, что его больше нет и никогда не будет. Другие живут, смеются, мечтают, любят, в том числе и она. А его нет. И это несправедливо!       Эстелла вжалась в кресло. А Роксана перевела взгляд на Берту.       — Что, карга, до вас ещё не дошло? Стыдно перед внучками, говорите. Да только у вас одна внучка — вот эта никчемная потаскушка, — Роксана ткнула пальцем в Мисолину, что сидела с каменным лицом и вытаращенными глазами. — Она похожа на вашего сынка, такая же безмозглая. А эта, — теперь Роксана ткнула пальцем в Эстеллу, — не дочь Бласа. Я её нагуляла. Я наставляла вашему юродивому сынку рога. Каждую ночь поила его снотворной травой и уходила к другому, к красивому мужчине, к любимому, от которого пахло дорогим парфюмом. А утром я приходила домой и смеялась над Бласом. А он всему верил, пустоголовый баран. Эстелла вам не внучка! Её отец — Рубен де Фьабле!       На Эстеллу будто небо упало, а Роксана вновь надрывно расхохоталась.       — Вы мне заплатите! Все! За каждую мою слезинку, — теперь она взглянула на Ламберто. — Я ничуть не жалею, что убила вашу девку. Она убила Рубена, я убила её. Око за око.       — Замолчите! — выкрикнул Ламберто, схватив Роксану за плечи и тряхнув, чтобы она пришла в себя. — Вы ничего не знаете! Йоланда никого не убивала! Это я, я виновен в смерти Рубена де Фьабле! Я убил его, потому что он пытался надругаться над Йоландой. Он был пьян и напал на неё. Я ударил его, и он кинулся на меня с кинжалом. Мы боролись, я вырвал у него кинжал и он на него напоролся. Это произошло случайно, его смерть была очень странной. А Йоланда взяла на себя мою вину. Она хотела спасти меня от виселицы. Но я рассказал обо всём отцу, — в подтверждение этих слов Лусиано кивнул. — Отец пытался помочь нам. Он спрятал Йоланду в надёжном месте, а потом она исчезла, как сквозь землю провалилась. Я искал её долгие годы и уже не надеялся найти. Значит, вы её убили?! В таком случае мы квиты! Я убил этого мерзавца, вашего любовника, а вы убили женщину, которую я любил!       Чуть не задохнувшись, Роксана с яростью стукнула Ламберто по щеке. На аристократичном лице его остался багровый отпечаток.       — А знаете, мне плевать, что вы обо мне думаете! — Роксана вела себя как пьяная. Её качало из стороны в сторону, а язык заплетался. — Вы все — пустое место. А я особенная! Я красивая. Я великолепная. Я как райская птица среди глупых серых мышей. Так что, мышки, продолжайте жить в своих убогих норках! — и она кинулась прочь, схватив подол нежно-алого платья и оставив ошеломленных гостей смотреть друг на друга.       Берта плюхнулась на скамейку. Сеньор Альдо суетился около неё, как наседка вокруг цыплят. Мисолина истерически хохотала, а Эстелла и шевельнуться не могла. Все мысли улетучились. Осталась одна: Блас ей не отец. А она его любила, гордилась тем, что у неё замечательный папа. Но он отец лишь Мисолине. А у неё, у Эстеллы, никого нет. Только мать, которая её ненавидит. И бабушка ей неродная. И дядя Ламберто, дедушка Лусиано — они ей никто. Она нагулянная, чужая. И что за человек этот Рубен де Фьабле? Кажется, он брат покойной сеньоры Беренисе... Эстелла даже портрета его никогда не видела. А Роксана, оказывается, способна на любовь. Наверное, она очень страдала, когда он умер. Уж Эстелла прекрасно знала, каково это. Она чуть не рехнулась в тот день, когда Данте с окровавленной грудью лежал на центральной площади. Но почему мама не поняла её чувств к Данте, раз сама испытала подобное? Горько, когда родная мать ненавидит тебя, но Эстелла знала — несчастный человек легко превращается в фурию. Она тоже ненавидела весь мир, думая, что Данте погиб.       По лицу девушки полились горькие слёзы. Остальные, включая Хосе Деметрио и Маурисио, толпились вокруг расстроенной Берты. Эстеллу же никто не утешил. Она узнала, что отец ей неродной, а всем плевать. Вот Данте бы поддержал и приласкал её. И зачем она сюда приехала?       Меж тем Ламберто и Амарилис отчаянно спорили.       — Вы сию же минуту скажете мне, где она! — кричал Ламберто, раскрасневшись, как томат. — Где моя сестра? Я хочу её видеть, хочу поговорить с ней!       — Это невозможно.       — Но она моя сестра! Почему вы не хотите, чтобы я её увидел?       — А не задумывались ли вы, Ламберто, что это она не жаждет встречи с вами, м? — ухмыльнулась Амарилис.       — Значит, вы с ней общались и она вам сказала, что не хочет меня видеть? — растерялся он.       — Я бы не стала утверждать, — лукаво молвила Амарилис, прожигая его взглядом.       — А вы мне казались порядочной и серьезной женщиной, Амарилис. Но теперь я думаю, что вы хитрая лиса. Я не хотел этого говорить публично, но раз вы так несговорчивы… — он повысил голос. — Друзья, внимание! У меня ещё одно объявление. Женщины, которую знают в обществе под именем Амарилис де Пенья Брага не существует!       Кончики губ Амарилис тронула еле заметная усмешка.       — Да что вы говорите? Кто же я по-вашему — призрак?        — Не знаю, кто вы, но я выяснил прелюбопытную деталь. У Креспо Бернарди действительно была сестра, которую звали Амарилис Бернарди. Она была дружна с Клаудией Марисой, моей потерянной сестрой. Но Амарилис погибла в возрасте пятнадцати лет во время пожара в доме Клаудии. На них напали индейцы, убили приёмных родителей Клаудии и подожгли дом. Амарилис тогда была у них в гостях, и она числится в городском архиве, как погибшая. Выходит, у Креспо Бернарди нет сестры. А вы — самозванка, которая изображает мёртвого человека. Вы не Амарилис! — победно закончил Ламберто.       — А-ха-ха-ха-ха! — Амарилис рассмеялась демонически, сильно запрокидывая голову назад. Эстелле это напомнило манеру Данте так хохотать, когда в него вселялось нечто дикое. — Я всегда говорила, что у мужчин логика отсутствует. Ах, Ламберто, Ламберто! Вы кажетесь умным человеком, но наивны, как цыплёнок. Вы засунули свой аристократический профиль, куда не следовало, но так и не прибавили два к двум. Вы невообразимый осёл! Годами искать то, что ходит у вас под носом, — надо уметь. Не зря вы влюбились в эту клушу Йоланду, вы два сапога пара. Но я рада, что Данте пошёл не в вас. Хоть один из членов семьи обладает сообразительностью! — она щёлкнула пальцами, и все ахнули. Её окутало синее пламя. Хлоп! На долю секунды показался силуэт чёрной кошки, мелькнул хвост, сверкнули два лимонных глаза, и Амарилис исчезла в отблесках волшебного огня.